Танго с призраком - 5. Танго Верано

— Извольте объясниться, синьорита.

Мерседес выдохнула. И решилась.

— Тан Мальдонадо, я вас фактически... изнасиловала. Вы можете заявить на меня в полицию.

Херардо чуть с кровати не упал от такого заявления.

Потом представил, как является с ним в полицию.

Синьоры, я тут... меня того-с! Изнасиловала семнадцатилетняя девственница.

Сначала, наверное, придется откачивать полицейских. А потом и весь Римат поляжет. И Астилия за ним. Со смеху подохнут. В корчах и страшных мучениях. Никаких мединцев не понадобится!

Вот... нахалка!

Херардо бы ей уши надрал, но в том-то и дело, что Мерседес была полностью серьезна.

— Я понимаю, что повела себя неправильно, но... я хочу, чтобы моим первым мужчиной были вы. Даже если не хотите быть единственным.

Голос дрожал, срывался, но фразу девушка кое-как довела до конца. И зажмурилась в ожидании приговора. Херардо застонал и упал на подушки.

И как тут ругаться?

КАК!?

Что делать с этой поганкой!?

— Ты понимаешь, что губишь свою жизнь?

Мерседес сверкнула глазами так, что ночник поблек.

— Чушь! Ничего я не гублю, наоборот! Я не могу до вас донести, что люблю, что вы мне нужны! Но я могу взять у судьбы вот этот клочок счастья! И сохранить его — за нас двоих!

Херардо посмотрел на нее.

Мерседес не врала. Она действительно так считала.

— И что мне с тобой теперь делать?

— Ну... Мерседес посмотрела с намеком. Туда, где простыня прикрывала самое интересное. Ночник-то включили, а рассмотреть не дали. Все на ощупь. — Мы можем продолжить.

Херардо скрипнул зубами, и сбросил ни в чем не повинную лампу на пол. Благо, она была из меди и не разбилась, только погасла.

— Завтра с утра! Пойдем в храм!

— Исповедаться?

— Жениться!

— А...?

— Или ты рассчитываешь меня обесчестить и удрать? Нет уж! Изволь поступить, как честная женщина!

Что могла сказать на это Мерседес?

Да только одно.

— Да! Да, да, ДА!!!

— А теперь спи. Завтра будет тяжелый день.

— Да...

— И выучи это слово покрепче. Ненавижу, когда со мной спорят.

— Да...

Засыпая в крепких мужских объятиях, Мерседес подумала, что книги в чем-то не врали.

Надо иногда брать все в свои руки. И все получится. Вот, как у нее.

А что она там взяла в руки... ладно! Завтра рассмотрим. С мужем ведь это не грех, правда?

* * *

Альбе не спалось.

Вроде бы и все было хорошо, и бирюзовые покои уютные и красивые, и ужин вкусный, и Роза ее выслушала, и даже горячего молока с медом Альба на ночь выпила.

И что?

Ничего!

Уснула она на пару часов, а потом проснулась, и поняла, что за окном ночь-полночь, а ей не спится. И спать не хочется, и лежать не хочется, и вообще... тоскливо как-то!

Тошно ей! Муторно!

Дома...

Дома Альба пошла бы в библиотеку и взяла новый роман. Или светскую хронику. Пристрастилась она за время брака к творчеству синьора Переса. И обидно!

Почему там все не так?

Там красиво, там прекрасные дамы и благородные рыцари, там герои и злодеи, а тут муж, от которого проблем больше, чем радостей?

Который даже соболью шубу ей купить не может?

Да что там!

Ей даже колец с бриллиантом еще не дарили! Ни разу... ладно! Всего два раза и было!

Разве она не достойна!?

Достойна. Но — не дают!

Мысли были печальными, Альба сидела в темноте и едва не рыдала от осознания собственной невезучести, ей же ее тридцати пяти нет, а жизнь уже закончена! Вообще!

Вот куда дальше?

Что будет? Кому она нужна, без денег, с сыном, уже не такая юная...

Амадо сказал, что готов разводиться! Конечно, мужчинам проще он себе найдет какую-нибудь дуру, клушку типа Паулы, которая готова будет ему ужины готовить и носки стирать, ждать с работы и выслушивать всякие глупости про преступления.

Пусть!

Идиоток много!

Но не Альба! Альба так больше не может!

Она не для этого создана, вот! Только... как бы занять подобающее место? Вот в чем вопрос!

Мужчинам всегда проще найти себе кого-нибудь. А вот женщинам....

Ах, какая же сволочь этот Амадо! Если бы тогда он не предложил, если бы она не ответила согласием...

Самое забавное, что приснопамятного Эудженио Валерансу Альба негодяем не считала. Наоборот даже.

Есть хоть, что вспомнить, с кем сравнивать, а то с Амадо... Альбе было грустно и тоскливо.

Наконец, она махнула на все рукой, встала, и решительно накинула халат, одолженный Розой. Дорогой, кружевной.... Альбе такое белье не по карману.

Розе тоже, но Альба-то об этом не знала! Она просто запахнулась в кружево лилового цвета, которое оттеняло цвет ее лицо, подчеркивало смоляную волну волос и кстати, решительно не шло Розе Ксарес, и вышла из комнаты.

Библиотека. Ей нужна или библиотека, или гостиная. Или газеты, журналы, да хоть что, лишь бы не думать, лишь бы отвлечься... а там и утро наступит. Или что-то почитать, роман, к примеру...

Во всех особняках гостиные, библиотеки, кабинеты расположены на первом этаже. Так что... найдет. Или кто-то из слуг ей покажет. Ксаресы богаты, они не отпускают слуг на ночь, как вынуждена это делать невезучая ритана Риалон.

Минутку?

А вот и полоска света пробивается из-под тяжелой дубовой двери.

Альба поколебалась пару секунд, а потом решительно постучала.

— Войдите.

— Можно? — Альба толкнула дверь и оказалась стоящей в луче света перед сухощавым стариком, который сидел в кресле, в библиотеке, и разглядывал ее с непонятным выражением лица.

Тан Патрисио Ксарес.

* * *

Тан Ксарес знал, что у дочери гостья. Не возражал — Альба ему понравилась. Он не в том возрасте?

Хм, а вы считаете, что в его лета надо прикрыться рогожкой и ползти в сторону кладбища? Еще и к нотариусу по дороге заглянуть, чтобы деточкам вольготнее жилось?

Перебьются!

Умирать в ближайшее время Патрисио не собирался. А недавнее столкновение с Феолой и вообще его порядком разозлило.

Сопля малолетняя!

Да что она себе позволяет!?

Мысль о том, что сопля вообще-то шаман, только еще с не совсем законченным обучением ему в голову не приходила. Он об этом и вовсе не знал. Вот про мага, и про то, что его насквозь видит со всеми его амбициями и мнениями-настроениями, знал, но был уверен, что умнее и хитрее внучки. Недостаток возраста такой.

Если молодежь считает дураками стариков — что они там понимают, покрывшись своей плесенью от возраста, то верно и обратное. Старики совершенно искренне считают молодежь идиотами, которые раз за разом про... пивают все предоставленные судьбой возможности. Вот, они бы на их месте — ух! Да только ревматизм, геморрой и простатит не дают. А то бы точно. Не ух — так Ых!

Вот, Патрисио и считал сына дураком. А получив подтверждение обратного, весьма и весьма обиделся.

Это что же?! Это как же!?

Мало того, что сын не пропал, устроился и прекрасно себя чувствует!

Мало того, что внуки получились... честно себе сознаемся, как там все остальные, пока не ясно, но в Феоле Патрисио узнал свой характер. Которым горы бы сворачивать и океаны перепахивать. А чего это они тут стоят и лежат? В атаку!

И парень там здоровый. И вторая девка вроде как ничего! И — обиделся.

И тем горьше была обида, что внучка-то его и знать не желала. И на шантаж явно не поддастся.

Завещает он ей все имущество — пошлет к демонам.

Пригрозит лишить имущества — пошлет еще дальше.

Можно срываться на тех, кто есть под рукой, но... обидно же ж!

Даже два и три раза обидно! Хочется-то побольше мушек в паутине, хочется поразвлечься, пока еще жив! А не получается!

Вот и сидел мужчина. Вот и думал думу горькую. Но к вошедшей в библиотеку женщине сложно было остаться равнодушным.

Альба напрасно злилась на мужа и судьбу. Она и в молодости была красоткой, а сейчас... время ее даже чуточку облагородило, смягчило излишнюю резкость, придало округлость в нужных местах, и женщина выглядела очаровательно, кутаясь в облако кружев.

Особенно в свете свечей.

Бездонные глаза, полные губы, темные волосы...

Тут кто хочешь оценит. Покажи такое сокровище Хоселиусу Аурелио — и то бы несчастный от своего бдения отвлекся. И Патрисио забыл о переживаниях. Пережил — и ладно!

— Ритана...

— Доброй ночи, тан. Простите, что потревожила... мне не спится.

Патрисио себя перестал бы уважать, не воспользуйся он ситуацией.

— Может, вы составите мне компанию, ритана? Мне тоже грустно и тоскливо, а приятная беседа с очаровательной женщиной прогонит любую грусть. Я понимаю, вам может быть это не слишком интересно, но умоляю снизойти до старика...

— Какой же вы старик! — возмутилась Альба.

— Увы, милая ритана. Увы...

Но взгляд, которым окинули ритану, был очень даже не старческим. И улыбка.

И...

Альба махнула рукой, да и уселась в соседнее кресло. Почему бы нет?

Беседа ничем н хуже романа, да и читать сейчас не хочется. И вообще, стоит проявить уважение к хозяину дома.

— Апельсиновый ликер, ритана?

— Пожалуй.

— И пастилу на закуску?

— Вы угадываете мои желания, тан.

— Мужчины обязаны так поступать, ритана. И угадывать желания прелестных женщин, и исполнять их по мере возможности...

Альба и спорить не стала. И даже не заметила, как приоткрывает колени лиловое кружево.

Это не кокетство. Это средство борьбы с тоской. Так-то...

* * *

— Там! Там! Та-та-там! Там! Там! Та-та-там!

Маленький бубен в руках Висенты отстукивал нехитрый ритм. Феола очень попросила — и девушка решила помочь подруге. Ничего сложного от нее не требуется.

Надо просто сидеть рядом и стучать в бубен. Картина совершенно мирная.

Феола лежит на кровати, в изголовье у нее горит свеча, здоровущая такая, слепленная из странного зеленоватого воска, и горит она таким же зеленоватым пламенем, но в остальном все нормально. Феола даже дышит.

Только не шевелится. И полностью неподвижна, как не бывает даже во сне.

Во сне человек все же шевелится, двигается, меняет положение тела, дышит глубже или наоборот, реже, ползет то туда, то сюда...

Феола не делала ничего. Даже кожа у нее стала белой, словно мраморной.

Висенте она ничего не объяснила.

Попросила только посидеть рядом и стучать в бубен. Пока свеча не прогорит. Если свеча будет догорать, а Феола все еще спать, надо сильно потрясти бубном и приложить свечу к руке Феолы. После этого она очнется.

Нет?

Если не очнется, можете смело хоронить. Не страшно. Души не будет, а тело само на третий день помрет, тело без души существовать не будет.

— Там! Там! Та-та-там!

Бубен мерно отсчитывает ритм.

Феола дышит. Висента сидит рядом на кровати, и на всякий случай, касается иногда пульса на шее девушки. Но тот ровный и не частит.

Творец, пусть все обойдется!

Пожалуйста, пусть все будет хорошо!

* * *

Хавьер Карраско кивнул полицейскому.

— Скажите, пусть открывают.

Полицейский послушно направился к неприметному особняку. Решительно неинтересному с вида. Да, вот такой... скромный, невзрачный, и не скажешь, что тут маг живет. Хотя сам Хавьер и вообще казенной квартирой пользуется. Но ему так удобнее, вот!

Стучать пришлось долго. И еще дольше бы стучали, но Хавьер и так понял, что никто ему не откроет. Если там внутри маг...

Сам Хавьер других магов не чувствовал. Но некроманты и вообще в этом отношении не слишком хороши. Вот почуять живых-мертвых они могут. А мединцы... они же не люди!

Поди, почувствуй окуня! Он что есть, что его нет... рыба!

И не стоит забывать, что кто-то и могильным крестом приложил ту же Вирджинию Веласкес.

— Ломайте дверь, — распорядился Хавьер.

Ну кто же такое ждал!

Кто же знал?!

Струя воды буквально разрезала несчастного полицейского пополам. Тот даже крикнуть не успел.

Кровь — тоже вода, только почему она так жутко выглядит, когда с ней смешивается? И ночью...

Хотя Хавьер такими вопросами не задавался. Вместо этого он взмахнул рукой, отменяя приказ, и сам зашагал к особняку.

Определенно, маг.

И что приятно — может не уйти. Вот сейчас они друг друга почувствовали. Хавьер не открывался, но когда тебе идет некромант, на ходу разворачивая 'щит праха' как-то быстро понимаешь, что он не просто побеседовать идет.

Вот и дверь.

И никакой атакующей магии, и защитной тоже.

Хавьер спокойно прошел в дом. Прислушался, выпустил 'призрачный щуп'. Не любил он это заклинание, потом голова болеть будет. Но надо же определить, сколько живых в доме, сколько мертвых?

Мертвых — один, перед домом.

Живых — трое.

Вроде как есть какое-то эфирное возмущение, но не опасное. Это тоже чувствуется.

— Выходите!

Ответом Хавьеру был мат-перемат.

— Тем, кто выйдет, обещаю просто смерть. Кто не выйдет — мучительную. И потом еще подниму. Я некромант!

— Да пошел ты, некромант!!!

И в Хавьера полетели заклинания.

Одно, второе, третье... водное, воздушное, еще одно водное — не будь у него хорошего щита, там бы все и закончилось. Амулеты тут не справятся, заклинания слишком разной направленности, и их много. Чтобы от такого защитить, родовые артефакты нужны, бешеной стоимости.

Только вот и щит праха — сколько ты его продержишь? Не час ведь, силы он жрет немерено, так что Хавьер кинулся вперед, собираясь добраться до магов раньше, чем они до него.

Не прогадал.

Они были в гостиной, стояли в защитных стойках.

Люди?

Какие они там люди!

У одного явно рыбьи глаза. Как у акулы. И зубы такие же.

Второй весь в чешуе.

Третья похожа на креветку, вставшую на хвост. Только вместо хвоста — ноги. И грудь здоровущая есть, а так точная креветка...

Гадость какая!

И все трое атаковали одновременно.

Вода, воздух, некромантия!

Демон, некромантия!

Длинная костяная игла рассекла воздух. Видимо, у девицы некогда был талант к некромантии. Вот и сказалось.

Хавьер отбил два заклинания, увернулся от иглы, но контратаковать не успел.

Снова пришлось защищаться.

Может, маги и не были так же сильны, как он, но их было трое, они привыкли действовать втроем, а Хавьер-то был один...

И нападали они с трех сторон, отлично понимая, что у противника нет глаз на затылке. Кто их только так выучил, тварей?!

Водяной шар летит в голову. Воздушная плеть подсекает ноги. Атака идет со всех сторон, на всех уровнях...

И снова — отбить! Увернуться!

Удар ногой сбил костяную иглу, но водяная струя все же пробила щит, царапнула плечо...

Кажется, сейчас его достанут?

Но если броситься на девицу, попробовать прикрыться ей... хоть двоих, но он завалит!

Шаг вперед, перенос веса на опорную ногу... кинуться на врага Хавьер просто не успел.

— Аааааххх!

Девка-креветка захрипела, запрокинулась назад, глаза ее помутились. А потом она развернулась к соседу, и что есть силы ударила его иглой.

Тот не ждал предательства — и игла достала его. Пробила насквозь... Хавьер не стал ждать еще одного шанса.