В целом дом проектировался как частично автономная система, для чего с северного торца была предусмотрена инженерная секция, с котельной и системами центрального кондиционирования и рекуперации тепла. Каркасно-ячеистая конструкция позволила применить систему отопления за счёт подачи тёплого воздуха под полом. В последующих 'инкарнациях' проект дополнили системой сбора и очистки дождевой воды и биореактором для переработки отходов (АИ).
В Госстрое СССР проект вызвал шок. Многочисленные начальники и начальнички отделов и секций охренели от запланированной площади квартир и принялись высчитывать стоимость в серийной постройке. Выходило лишь ненамного дороже, чем обычный 16-этажный дом, проект которого разрабатывался для будущих новостроек. У чиновников полыхало пониже спины даже не из-за цены проекта, а из-за непомерно, неприлично больших по тогдашним действовавшим жилищным нормативам квартир, да ещё и двухэтажных. В кулуарах и кабинетах Госстроя зарождался глухой, но упрямый протест обиженной до самых глубин кошелька советской номенклатуры. 'Что этот французишка себе позволяет? У него в проекте на кухню, столовую и прихожую отведено общей площади, как на целую двухкомнатную квартиру, по действующим нормам жилплощади! Да у нас даже руководители так шикарно не живут, а тут для пролетариата предлагают строить двухэтажные квартиры, по 100 квадратов общей площади!'
Ещё одним фактором раздражения для чиновников стали ванные комнаты на спальном этаже. Увеличенная на метр в сравнении с марсельским проектом ширина квартир позволила сделать вместо типовых чугунных ванн, слишком маленьких для взрослого человека, полноценное джакузи на двоих, выполненное в первом варианте из бетона с кафельной отделкой, а позже — из пластика. Мало того, в проекте было предусмотрено ещё и биде. В СССР такая экзотика встречалась только в 'номеклатурных' домах, оснащавшихся импортной сантехникой. В клетушках вроде серии К-7 или чуть более просторных 1-335 ставить биде было попросту некуда. Тем более, биде как сантехническое оборудование советские заводы вообще не выпускали, и их производство ещё предстояло осваивать. В среде советской номенклатуры считалось недопустимым 'развращать трудящихся' подобной капиталистической роскошью:
— Помилуйте! В города сейчас едут люди из деревни, вчерашние колхозники! Они в ваннах огурцы солят, а в ваше биде, извините, вообще насрут, приняв за второй унитаз!
Почувствовав, что чиновники намерены похоронить проект под ворохом согласований, Ловейко начал искать поддержку в верхах. Вскоре у проекта появились и очень весомые сторонники. Первым из них стал председатель Центрального Совета промысловой кооперации СССР Александр Петрович Заговельев, к которому обратился Ловейко с предложением использовать проект для кооперативного строительства. Заговельев, выслушав президента Академии, возмутился:
— Если эти бараны из Госстроя не хотят строить такие дома — давайте их нам, будем строить как кооперативные. Надо этот проект ещё Косыгину показать, я договорюсь о встрече. Думаю, Алексей Николаевич тоже поддержит.
С подачи Заговельева Ловейко показал чертежи и планировки Косыгину. К проекту была приложена сравнительная смета в виде таблицы, в которой для сравнения были приведены данные по готовящимся к застройке сериям 9 и 16-этажных домов. Председатель Совета министров безоговорочно поддержал проект:
— Надо как минимум несколько домов в разных климатических зонах построить, для проверки новых концепций, которые в проекте заложены. У нас ничего подобного ещё не строили. В проекте содержится большой потенциал, он может значительно продвинуть вперёд творческую архитектурную мысль. Я поддержу, обращайтесь с любыми просьбами. С Первым секретарём я поговорю, уверен, он тоже поддержит.
Ознакомившись с проектом, Никита Сергеевич тут же решил:
— Будем строить. Ничего сверхъестественного и сверхдорогого я тут не вижу, все элементы по отдельности уже существуют и используются. Конвейеры в доме выглядят, конечно, немного необычно, но стоит эта система тросов и направляющих сущие копейки, а удобство даёт большое. И, что ещё важнее — это же та самая линия доставки, что у Стругацких описана, пусть и в пределах одного дома. Вот и пусть советские граждане своими глазами увидят, как коммунистическое будущее рождается уже сегодня. Это вопрос идеологический, поэтому я, как Первый секретарь ЦК, беру проект под личный контроль.
— А как быть с жилищными нормами? — уточнил Ловейко. — В Госстрое основное недовольство именно из-за большой площади квартир и сантехники. Биде им не понравилось, видите ли, их у нас в стране не делают. И ванны, по их нормам, слишком большие для трудящихся.
— Что за бред? — возмутился Первый секретарь. — Мы ракеты в космос запускаем, а что, биде сделать сложнее, чем ракету? Ну, давайте, я Королёва Сергея Павловича попрошу, он вам биде спроектирует.
— Не надо, у него биде и стоить будет, как космический корабль, — усмехнулся Ловейко. — Сами управимся. С нормами жилплощади как быть?
— А что площадь? — Хрущёв пожал плечами. -Нормы — не догма. У нас с вами стоит задача построения коммунизма, его материально-технической базы. Это ещё и демографическая база, между прочим. Да, начинали мы с совсем маленьких квартир, по 22 метра. Но народное хозяйство развивается, люди должны чувствовать, что жизнь меняется, становится лучше. А чтобы у граждан не возникала всякого рода зависть к 'счастливчикам', которые получают огромные квартиры в новых домах, пока те, кто их получал в конце 50-х, ютятся в маленьких квартирах пятиэтажек ранних серий, организуем ротацию населения.
— Это каким образом? — уточнил Ловейко.
— Квартиры улучшенной планировки, в новых домах, будем давать семьям рабочих и ИТР, у которых трое и более детей, — предложил Никита Сергеевич. — В этих случаях большая площадь оправданна. Семьям с детьми из маленьких квартир ранних серий постройки будем, по мере постройки, предлагать переехать в квартиры большей площади, причём разъясняя, что это — целенаправленная программа правительства по улучшению демографической обстановки. А в освобождающиеся маленькие квартиры, вроде серии К-7 и 1-335, будем заселять людей малосемейных и одиноких. Квартиры хоть и маленькие, но двухкомнатные, а то и трёхкомнатные, пусть даже в такую квартиру въедет семья из двух или трёх человек, без детей или с одним ребёнком, либо престарелые родители. Сейчас многие родителей из деревни перевозят в город, чтобы иметь возможность за ними ухаживать.
— Да, но нормы...
— Значит, пересмотрим нормы в сторону увеличения, — решительно заявил Первый секретарь. — С Косыгиным я этот вопрос обговорю дополнительно, и для Госстроя выпустим постановление с требованием пересмотреть нормы выделяемой жилплощади. Сейчас у нас жилья строится много, к тому же индивидуальное жилищное строительство в небольших городах и посёлках развивается.
В основу проектирования домов улучшенных планировок положили строительные нормативы 1963 года, увеличившие минимальные площади кухонь с 4,5 до 6 кв. м и не допускавшие организацию прохода в кухни через общие комнаты. Устройство совмещённых санузлов теперь разрешалось только в однокомнатных квартирах, а смежные комнаты — только в трёх— и четырёхкомнатных. Во всех домах с числом этажей больше пяти предусматривались лифты. Вместо мусоропровода были предусмотрены контейнеры для раздельного сбора мусора. Также, с учётом начала высотного строительства, в новых СНИПах изменились требования к высоте лестниц на пожарных машинах. (с 34 до 56 м) Новые нормативы начали широко внедряться в строительство с 1965 года.
(В реальной истории, однако, вплоть до начала 1970-х, преимущественно в пригородах, продолжали строить пятиэтажные дома первого поколения. Описанные нормы — реальные, кроме мусоропровода)
Сам Корбюзье в этих согласованиях, подковёрной возне и прочих дрязгах, разумеется, не участвовал. Нарисовав общие виды и планы, формировавшие концепцию проекта, он предоставил советским коллегам доводить документацию до рабочих чертежей, а сам вернулся во Францию. Впрочем, он ещё неоднократно приезжал в СССР, чтобы наблюдать за реализацией проекта.
Продвижением проекта занимались архитектор Николай Колли и председатель Академии Ловейко. Именно Колли пришла в голову идея предварительно 'обкатать' проект, собрав первое здание не из бетона, а из контейнеров, выявить при его сборке все узкие места и ошибки, а заодно и показать руководству страны. В этот период автозавод им. Сталина расширял производство, привлекая много новых рабочих, в том числе из сельской местности. Для них строили как общежития, так и нормальные дома с квартирами. Дирекция ЗИСа заинтересовалась предложением Ловейко. После согласования с Мосгорисполкомом, на участке, выделенном под постройку общежития, начался монтаж первого пробного здания.
При его постройке применили все наработанные к тому моменту технологии индустриального строительства. Детали и компоненты изготавливались на заводах, их привозили на стройплощадку и собирали как детский конструктор, почти без дополнительной подгонки и обработки. Для большей долговечности детали, подверженные воздействию атмосферных факторов, выполняли с напылением защитного пластикового покрытия из поликарбамида (АИ, см. гл. 05-17). Сборка началась с центральной секции, где располагались лестницы, лифтовые шахты и квартиры малой площади, и продолжалась поэтажно в обе стороны, под управлением программы хронометража, запущенной на мини-ЭВМ, по её командам подвозили и поднимали кранами детали здания. Основное время уходило на монтаж внутренних коммуникаций и подключение их к квартирным модулям, которые привозили с завода уже готовыми, даже с внутренней отделкой. Вначале пытались привозить секции с уже смонтированной сантехникой, но при первой же перевозке побили почти все унитазы, и вернулись к практике их установки уже после сборки здания.
Строительство 'L'Unité d'habitation' в Марселе заняло 6 лет, с 1947 по 1953 год, т.к. потребовалось с нуля налаживать производство всех отдельных деталей. 16-этажное общежитие квартирного типа для рабочих завода ЗИС в Москве из уже освоенных промышленностью компонентов собрали за полгода, из них три месяца провозились с котлованом и подводом коммуникаций — отдельную котельную для ускорения строительства решено было не строить, водой, газом и электричеством обеспечивал город, а теплом — завод. Дополнительный подогрев воздуха в вентсистеме обеспечивали водяные калориферы, основная часть тепла отбиралась у выбрасываемого наружу воздуха при проходе через рекуператоры центральных кондиционеров, и использовалась повторно. Несмотря на отсутствие батарей отопления, в здании даже в самые сильные морозы не было холодно — сказывалась качественная теплоизоляция и большая площадь теплоотдачи тёплых полов.
На строительство неоднократно приезжал сам Корбюзье, в один из его прилётов, ближе к завершению постройки стройплощадку посетили Хрущёв и Косыгин. В это время строители монтировали верхние этажи здания, а по нижним этажам уже ходили инспекторы Службы Жилищного контроля и приёмо-сдаточная комиссия. Недостатков и недоделок было много, но в основном мелкие — никаких фатальных ошибок или брака комиссия не нашла. Казусы случались — в одной квартире бригада приезжих строителей установила два унитаза, а в соседней, соответственно, оказались смонтированы два биде — тех самых, что так разозлили чиновников Госстроя. Биде вполне успешно освоил в производстве Ленинградский завод сантехоборудования. В другой квартире биде и унитаз перепутали местами (АИ).
Корбюзье и Колли вместе водили руководителей СССР по всем этажам здания. В середине экскурсии на стройку примчался Ловейко. Задумка Николая Джемсовича сработала — осмотрев квартиры и само здание изнутри, и Хрущёв, и Косыгин стали ещё большими сторонниками внедрения проекта по всей территории страны. Никите Сергеевичу особенно понравилась идея разместить внутри здания школу, фабрику-кухню и наиболее часто посещаемые учреждения:
— Это ж почти полная автономия получается! Тут вам и жильё, и учёба, и питание, и магазины, и почта с телеграфом, и аптека. А в серийных домах, говорите, и котельная своя будет?
— Да, котельная предусмотрена проектом.
— А этот конвейер и пневмопочта — тоже ваша идея? — спросил Косыгин.
— Вот тут меня обошёл мой русский коллега господин Мельников, — признал Корбюзье. — Я нарисовал концепцию и общие виды, а техническую документацию проекта разрабатывали ваши архитекторы. И они внесли в проект очень много дополнений и улучшений. Линию доставки, световодное освещение, вентиляцию с центральным кондиционером и рекуперацией тепла, тёплые полы.
— Мы как раз работали над проектом, когда вышла книга братьев Стругацких 'Полдень, XX век', — рассказал Колли. — Константин Степанович прочитал в ней про линию доставки, и загорелся идеей оборудовать дом чем-то подобным. В обычных домах с подъездами такой сервис сделать много сложнее, там придётся закладывать в конструкцию множество микролифтовых шахт. Здесь у нас за счёт коридорной системы всё упрощается. Микролифтов всего четыре, и по два тросовых конвейера на каждый коридор, обслуживающих всю длину здания. Горизонтальный конвейер намного проще, чем микролифт, требует меньшей мощности двигателей и почти не ограничен по длине. По-моему, неплохо получилось.
— Замечательно получилось, — ответил Хрущёв. — Это же, считай, целый посёлок внутри одного здания, учитывая его вместимость.
— Вообще проект полностью модульный, — подсказал Корбюзье через своего советского коллегу. — То есть, при необходимости можно увеличить или уменьшить количество этажей, и даже уменьшить количество квартир на этаже, если дом получается слишком большим для маленького города.
Для больших городов это выходит очень выгодный вариант застройки. За счёт своей котельной получается немалая экономия на инженерных сетях, хотя газ, воду и электричество, конечно, подводить всё равно надо.
— Дом хороший, — одобрил Первый секретарь. — Я только один недостаток заметил: гостиная у вас на первом этаже, а туалет — на втором. Случаи разные бывают, особенно, если в семье есть пожилой человек, маленький ребенок или инвалид. Могут ведь и не добежать...
Позднее, по результатам опытной эксплуатации первых построенных зданий проект доработали. На первых этажах квартир, под лестницей на 2-й этаж оборудовали ещё один туалет. Помимо унитаза и маленькой раковины в нём предусмотрели даже 'чашу Генуя' для домашних питомцев — приучить кошку или собаку к этому месту оказалось не так уж сложно. Умельцы-кооператоры немедленно наладили выпуск комплектов из фотоэлемента, реле времени и водяного крана с электроуправлением. Через 30 секунд после того, как питомец покидал любимое место, реле открывало кран на слив, а затем закрывало (АИ).
Пользуясь удобным случаем, Корбюзье рассказал Хрущёву и Косыгину о своих взглядах на современную городскую застройку:
— Наши города слишком тесные, слишком перегружены автомобилями и поэтому слишком грязные. Я ещё с начала 20-х работаю над концепцией, которую я назвал 'Лучезарный город'. Новые районы ваших городов уже строятся с очень строгими нормами по инсоляции. Это похоже на мою идею, но ещё не совсем.
