Что, однако, он не пережил на данный момент — но что должен был все же пережить в ближайшее время — было столкновением с Озимандией, проблема встречи с которым все также не становилась яснее, не изменялась и явно не собиралась исчезать — однако продолжала висеть над его головой, заставляя его вновь возвращаться к своим мыслям.
Учитывая же то, что возвращаться к этим мыслям сам Аинз не особенно хотел — хотя и еще меньше хотел полностью игнорировать возникшую перед ним проблему, будто бы надеясь на то, что та разрешиться самостоятельно и без всякого вмешательства со стороны Аинза — план его действия являлся абсолютно однозначным.
Сразу же после выхода из комнаты Семирамиды, Аинз сориентировался по словно бы видимому и ощутимому следу негатива, расползающемуся из комнаты Озимандии, чье требование о дополнительных комнатах было проигнорировано, а появление самого Аинза перед его лицом было отложено не по требованию Озимандии а ради удобства самого Аинза, и направился вслед по тому... В очередной раз раздумывая над, в общем-то, небольшой проблемой — но, безусловно, той, что должна была задать тон дальнейшего общения Аинза с Озимандией. Ведь пойти на поводу у Озимандии означало согласиться с его требованиями, уступить подчиненному, что явно видел себя в качестве куда более привилегированной элиты, чем остальные Слуги — с чем Аинз никак не мог согласиться, как минимум ради сохранения своего командного статуса и ради остальных его Слуг и подчиненных, что не получили подобных привилегий — хотя наверняка бы не отказались от подобного...
Но и просто отказать Озимандии означало бы конфликт с ним — то, что Аинз, при возможности подобного, также не желал допускать среди своих подчиненных Слуг...
Однако, с другой стороны, после пропущенных часов, которые Аинз не встречался с Озимандией, постепенно этот исход начинал Аинзу казаться все более и более неизбежным. И неважно, что причиной этого была очередная череда невероятных событий, случайностей и совпадений, связанная со странной удачей Аинза — ведь причина подобного не отменяла тот факт, что, так или иначе, однако Аинз не встречался с Озимандией по его первому требованию, отвлеченный собственными заботами...
Да и оправдываться перед Озимандией Аинзу не хотелось — ни как начальнику, занятому собственными делами, ни как человеку, испытывающему определенный негатив по отношению к этому Слуге...
На мгновение Аинз даже задумался — может быть ему стоило в таком случае и вовсе перепоручить подобную встречу его подчиненным? Может быть не Ольге — хотя бы по тому, что та была техническим начальством Аинза, к тому же занятой собственными проблемами, по ее профилю — не говоря уже о том, что Ольга просто находилась в куда более уязвимом положении чем Аинз в случае конфликта. Даже в случае самого катастрофическом исходе разговора с Озимандией Аинз по крайней мере был уверен в том, что он сможет достаточно быстро и не допустив чрезмерных разрушений подавить того. Ольга? Аинз даже не собирался размышлять на эту тему — сама возможность риска уже означала, что он не мог допустить подобного — по крайней мере не по отношению к его девушке.
Но что, если бы Аинз использовал для этого не Ольгу, а кого-то другого? Его подчиненного... Вроде Медб?
Медб ведь являлась его подчиненной — просто по факту того, что она являлась его Слугой. Она была достаточно сильна для того, чтобы противостоять Озимандии в случае конфликта с ним, и была при этом достаточно умна для того, чтобы по крайней мере постараться не допустить подобного исхода изначально... Более того, она была уже знакома с Озимандией — и насколько мог определить сам Аинз, как минимум благодаря тому, что в прошлом Медб уже сталкивалась с Озимандией и даже привела его в союз с самим Аинзом — даже неплохо общалась с Озимандией!
Аинз задумался на мгновение над подобным вариантом развития событий — вовсе не невероятном, если задуматься о том всерьез — однако не стал торопиться с выбором подобного. Как минимум потому, что Аинз все же хотел разобраться самостоятельно с проблемой Озимандии — попытаться сделать это — оставив Медб в качестве запасного варианта.
К тому же все также перед лицом Аинза оставался вопрос его доверия Медб.
То есть, конечно же, его невероятное открытие природы Медб и ее отношений с Аинзом — по крайней мере с ее стороны — в значительной степени притушило его паранойю в отношении наиболее нелюбимого НПС Иггдрасиля для всех игроков того...
Но даже признание в любви с ее стороны, полученное Аинзом в результате случайного совпадения и после того, как он вспомнил историю квестов с той не смогло убедить его полностью.
Почти полностью — пожалуй, да. Полностью? Ну, возможно через пару десятков лет верной службы он и сможет полностью воспринимать Медб таковой, какая она представала сейчас перед его глазами, забыв о миллионах страдающих душ, проклинающих ее на форумах — но не сейчас, точно не сейчас.
Но даже так иметь запасной вариант, безусловно, было намного лучше, чем не иметь, разве нет?
Так что, окрыленный этими мыслями, Аинз, выйдя из комнаты Семирамиды, отправился по коридорам Халдеи куда более окрыленными шагами, чем стоило бы предполагать, учитывая то, что он в любом случае двигался к Озимандии, внутренне прикидывая, в какой момент времени ему стоило начать сражение — и с какого именно заклятия... На всякий случай.
Пройти слишком далеко по коридорам Халдеи Аинзу, правда, не удалось. Однако, на его счастье, в этот раз он по крайней мере обошелся без столкновения с фигурой, возникшей на его пути при неожиданном повороте.
Вместо этого, проделав несколько шагов, Аинз оказался в проходе, в дальнем конце которого его взгляд мгновенно нашел темное пятно, стоящее на его пути. Остановившись и приглядевшись к тому, Аинз, правда, тут же определил, что это пятно не было просто темным, а обладало отчетливой цветовой гаммой — черно-фиолетовое платье, не оставляющее простора для воображения, больше открывая, чем скрывая детали фигуры его носительницы. Желто-золотые глаза. Кожа нездорового цвета — как будто бы загорелой девушке к ее светло-кофейному оттенку добавился нездоровый фиолетово-багровый цвет застарелой травмы, распространенной по всему телу. И венчавшая все это небольшая аккуратная шевелюра светло-розовых волос, наводящим на мысли о Машу.
Дополнительно и учитывая цветовые факторы — в глазах Аинза неизвестное пятно быстро превратилось из пятна в Слугу — Слугу, что он видел не так давно.
-Жак,— Аинз из вежливости мгновенно поприветствовал Жак де Моле кивком головы, заставив ту, так же заметившую появление Аинза, расплыться в большой, радостной, практически задорной улыбке в ответ и замахать рукой тому в ответ, будто бы Жак находилась вдалеке или в толпе, пытаясь привлечь внимание своего Мастера,— Аинз!
Спустя мгновение лишенная обуви и потому путешествующая босиком девушка, похожая больше на демона — на суккубу — Слуга приблизилась к Аинзу, позволив ему в очередной раз рассмотреть как ее похожее больше на сексуализированную насмешку платье, так и на ее когтистое подобие крыльев и короны на ее теле, чуть содрогающихся и пульсирующих как живые части ее тела с каждым ее шагом.
-Аинз, мой Мастер, тебя удивительно тяжело найти! — без предисловия тут же обратилась Жак к Аинзу, практически по дружески,— Даже для Матери! Удивительно — я сказала бы в других условиях — но иное ожидать от тебя было бы просто странно! Мне интересно, ты скрываешь сам себя — или это просто случайный эффект твоего существования? Странно говорить о подобном, но все же даже для Черной Козы ты кажешься необычным — непонятным — а это само по себе говорит о многом!
Оказавшись под неожиданный вербальным ударом его новой Слуги Аинз рефлекторно перенес вес на одну свою ногу, будто бы готовясь отступить назад. В Сингулярности Жак совершенно не казалась ему столь болтливой и эмоциональной...
Хотя, говоря на чистоту, в Сингулярности Аинз едва заметил существование Жак в принципе, столкнувшись с ней также как и с Озимандией, только перед началом общей атаки на Камелот — но Аинз все же поддерживал связь со своими Слугами, в том числе и с Медузой, что сообщила ему о том, какой именно ей показалась Жак — и в ее отчете не было ничего про болтливость...
Однако слишком долго молчаливо наблюдать за Жак Аинз не стал, его рефлексы и уже отработанные за долгие недели подобной рутины алгоритм сработал вперед всех остальных его рефлексов,— Жак, как твое обустройство в Халдее? Как состояние? Какие мысли после призыва?
-Все отлично! — Жак также мгновенно ответила на слова Аинза, расплывшись в улыбке, которая наверняка была не более, чем просто радостной улыбкой, но благодаря ее невероятно открытому платью и внешности суккуба выглядела чем-то средним между маниакально-угрожающей улыбкой культиста темного бога и обольстительной усмешкой опытной соблазнительницы,— Темная Мать просто в восторге! Однако ее вопросы множатся, подобно ее Младым — у тебя найдется минута для ответа на те?
После этих слов Аинз нахмурился вновь — в очередной раз словно бы злая мистическая сила не желала допускать его разговора с Озимандией, буквально бросая ему под ноги отвлечения от того в виде других Слуг и других проблем... Но с другой стороны, если это было так — то какой смысл существовал Аинзу противиться воле вселенной или неизвестного бога, если та действительно могла играться с его жизнью? К тому же он явно заслужил гнев Озимандии, если не отказом следовать его правилам, то как минимум пренебрежительным отношением к тому и длительным откладыванием встречи с ним — было ли так уж плохо для Аинза в таком случае воспользоваться шансом и отвлечься на фигуру Шуб-Ниггурат в этом мире? Тем более учитывая, что пока Жак перед ним была первой представительницей этой мифологии, что Аинз вообще видел в этом мире — несмотря на определенную распространенность той в Иггдрасиле... Что уж говорить, если даже его сверхранговая магия буквально отсылалась на способности и природу Шуб-Ниггурат?
Так что, приняв решение, Аинз вздохнул и кивнул на вопрос Жак,— Конечно, у меня найдется минута...
* * *
Жак де Моле — одновременно с бытием последним Великим Магистром ордена Тамплиеров являвшаяся также псевдо-Слугой, связанной с духом Шуб-Ниггурат, Великой Черной Матери-Козы — была не самой обычной Слугой. Что, безусловно, можно было понять и осознать просто исходя из того факта, что она являлась псевдо-Слугой для Внешнего Бога, непознаваемого ужаса из глубин космоса и из-за грани реальности — и, в общем-то, именно из этого произрастала странность Жак де Моле. Правда, конкретно в данном случае Жак говорила не о форме, отрицающей все законы реального пространства, заставляя наблюдающего за ней безумного фанатика выцарапывать похабные символы Великого Ужаса на своей плоти отточенной сталью — или что-то столь же драматичное, вроде ее невероятных сил и сводящей с ума попытки осознать настоящую природу Шуб-Ниггурат. Жак даже говорила не о ее пульсирующих костях, подобных живым отросткам ее тела, созданных из отрицающей реальность плоти Звездных Богов. Нет, Жак говорила о самой обычной странности, что была позволена всем обычным людям, Слугам и даже аватарам непознаваемого древнего зла — о странностях в ее поведении.
Дело было в том, что благодаря своей связи с Шуб-Ниггурат — правда, именно связи, и не столь широкой — у системы Слуг существовали собственные, и весьма значительные ограничения природы и уровня силы, что могли проявить Слуги при своем призыве, и Черная Коза не вписывалась в те ни по каким параметрам — Жак видела мир немного иначе чем люди. Недостаточно, чтобы считать это чем-то невероятным, что позволило бы говорить о ее нечеловеческом мышлении и восприятии, но достаточно для того, чтобы говорить, что она все же видела мир не так, как видели его многие иные, куда более человечные Слуги. И примером этого восприятия было понимание Жак того, что являлось "скучным" и "обыденным" в этом мире — и какую реакцию это "обыденное" должно было вызывать в ней.
Например, Жак испытывала своеобразное восхищение человечеством — интерес, переходящий в парадоксальное непонимание того, рожденное из сплава отголоска древнего бога из-за грани и представителя этого человечества, смотрящее на мир с двух сторон, но остановившееся между двумя этими точками зрения — не понимала и была заинтригована странными телодвижениями человечества, стремящегося как к своему сохранению и процветанию, так и к самоуничтожению, к росту и ограничению, к нарушению и поддержанию морали единовременно. Эмоции людей, противоречащие их разуму, и разум подавляющий эмоций, меняющие свои места из раза в раз, порой в единственный момент, или даже собираясь в единый ком, останавливающий или направляющий руку вперед — обреченный смех выражающий только отчаянную злобу — и яростные крики следующие за триумфальными победами — Жак была очарована человечеством...
И насколько она была очарована человечеством — столь же слабо она была заинтересована в людях как в отдельных единицах, строительных блоках этого человечества. В то время, как человечество казалось ей удивительным парадоксом — люди казались ей скучными мясными машинами, песчинками гонимыми ветром по этому миру.
Каково было поведение Жак в Сингулярности? Заинтересованная человечеством, она взяла контроль над тем — создала подобие государства для крестоносцев, раскинула сети своей Богини-Матери вокруг того... И перестала следить за людьми в этом человечестве, позволив тем прозябать в нищете или пытаться вырасти в героев — оба из этих вариантов были для нее столь же обыденны и банальны, как отсчитывающие время неспешные стрелки на часах. Жак не могла позволить человечеству сгинуть — и потому выступила против Богини Камелота — но люди как составляющее этого человечества? Каждый из них мог умереть в канаве, Жак не интересовала их жизнь, столь примитивная и понятная с вершины ее существования в качестве проводника духа Черной Матери-Козы в этот мир.
И именно благодаря этому фактору Жак столь сильно интересовали части человечества — интегральные части внутренней структуры того или же лишь касающиеся того, изменяя курс человечества каждым своим вздохом...
Именно к подобным относился Аинз. Конечно же, к подобным относилась и некоторая, весьма большая, прослойка Слуг — так или иначе, однако практически все Слуги оставили свой след в истории человечества, большая часть из них даже не в результате случайного совпадения условий — однако Аинз был не просто удивительным могущественным магом, в данный момент определяющим дальнейшую историю всего человечества своими поступками, разрешающим кризисы Сингулярности. Нет, Аинз представлял из себя больше, чем просто человека — он представлял из себя... Неизвестную переменную.
И воплощенный проводник духа Внешнего Бога, Черная Коза Шуб-Ниггурат не так часто могла сказать, что она сталкивалась с чем-то неизвестным. Изначально сама концепция неизвестного была немного странной для существа, что буквально представляла из себя существо, порожденного из неизвестного — непознаваемого даже, полотна реальности и внешнего космоса, сотканного в единый нетелесный ужас — способного смотреть с полнотой ясности на копошащихся в своем мире людей, как существо большей размерности способно видеть одновременно все отражение картины меньшей размерности.
