Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Если сейчас взорвать то, что осталось в Римате, жертв будет недостаточно. Слишком мало. Значит, и делать это незачем. Ему-то не бессмысленные убийства нужны, ему нужны жертвоприношения, гекатомба и Владычица! Рамон попросту практичен.
И вообще, сейчас Дарея ему нужна. Для жертвоприношения.
Нет-нет, не убивать ее.
Просто даже сотня человек... их надо кому-то резать, их должен кто-то держать, подводить людей, которые ничем не одурманены (тут важны именно что чистые эмоции, гнев, ярость, отчаяние, боль), потом оттаскивать трупы, чтобы не нарушать рисунок ритуала...
Дарея пригодится.
Она сейчас придет в себя и все поймет.
Потом, может, он даже время выберет с ней поговорить! Но не сейчас же!
Сейчас им надо спешно перебираться на вторую, запасную, базу, о которой никто не знает. А она тут ломается, как сдобный пряник!
Родные, близкие, мама, сестра...
Да кому там важны эти глупости, когда здесь судьба мира решается!? Не до тебя, дуры! И вообще... мать там попросту человек, так что ее ценность сомнительна. Рожать она не сможет, Владычицу она... ладно, не предала, но ведь и не помогла же!
И сестра там такая же!
Так что... пусть пропадают! Не жалко! Дарея потом утешится.
Когда вернется Владычица Синэри, все будут счастливы. И он, и остальные мединцы, и слияние они пройдут, и все будет хорошо.
Правда-правда, будет.
А кто не верит, тот против нас. Моря — на всех хватит!
Глава 10
Адэхи ждал.
Увидеть его было нереально, сейчас шаман был частью Эфира.
Он был рядом с Риматом, он видел город у моря, он ощущал его, как свое продолжение. Но при этом сам он был совершенно неощутим.
Душа шамана вышла из тела, явилась на место действия и теперь ждала. Неощутимая и незримая, пожалуй, только Феола могла бы его даже не увидеть — осознать присутствие. Но Феоле не до того. И это хорошо, у него хорошая ученица.
Ей только намекни — помчалась работать. Умница, девочка! И дел не боится, и старается, не за страх, а за совесть, и не говорит, что это ее не касается.
Касается.
Все, что может пошатнуть мир — это дело шамана. Все, что затрагивает его равновесие. И девочка действует. Она не боится ни работы, ни ошибок. Только вот последние слишком дорого обходятся, иногда.
Если Феола не сможет на что-то повлиять, предусмотреть, то останется Адэхи. Последним заслоном.
Может он вмешаться?
Да, определенно, может.
И вмешается. И не пожалеет себя.
Они это начали, им и решать этот вопрос.
Старый шаман знает, что на побережье, у костра, лежит его тело.
Что случись самое печальное, Ксаресы найдут его и похоронят, как положено.
Что Феола будет горевать, но будет и идти вперед, и учиться, развиваться, расти дальше — у него хорошая ученица.
Что этот мир будет жить, вопреки всем их ошибкам. Это тоже важно.
А пока он ждет.
Ждет и наблюдает.
Ждет сколько понадобится. Все решится в ближайшие пару дней. Этот срок он сможет продержаться, и сил ему хватит. Он справится.
Адэхи внимательно смотрел туда, где шли приготовления к ритуалу.
Люди. Все же — люди.
Смешные, нелепые, жестокие и добрые, со щупальцами и без, сущность остается той же. Человеческой.
Синэри могла извратить природу людей, но эти души она поглотить не успела. И изуродовать слишком сильно — тоже.
Они смогут когда-нибудь стать людьми. Только когда?
Впрочем, мир велик и многообразен. Надо просто дать шанс — и им, и миру.
Адэхи подождет.
Жизнь одного старого шамана — не такая большая цена. И он готов к расплате.
* * *
Утро у всех начинается по-разному.
Тереса проснулась от того, что ей целовали руки. Открыла глаза, и увидела Хавьера, стоящего рядом с ее кроватью. На коленях.
— Треси, родная! Спасибо тебе!
— А!? — только и сказала девушка.
Все же у мужчин и женщин совершенно разные представления о романтике. Вот Хавьер считал, что все делает правильно. Он, на коленях, с кофе, с предложением руки и сердца, с благодарностью...
А Тереса думала, что она со сна, заспанная, растрепанная, выглядит страшнее демона, и зевать хочется жутко, и умыться, и вообще... туда, куда король пешком ходит. В таком виде только ворон с поля гонять! Тут же любой мужчина напугается.
Хотя этот — некромант. Они покрепче.
— Треси, — поцелуй ручки получился вполне себе страстным. — Ты мое чудо. Если бы не ты, я бы точно умер.
— Что случилось!? — Треси и про прическу забыла, села на кровати...
— Меня ждала засада. Феола помогла, без нее меня бы точно убили. Она сказала — ты ее попросила.
Тереса кивнула.
— Да. Я попросила... слава Богу!
Хавьер пристально поглядел на девушку.
— Если ты ее попросила... я тебе не безразличен?
Мог бы и не спрашивать. К заспанным глазам, растрепанным волосам и насмерть измятому платью прибавились еще и багровые уши. И щекам тоже стало подозрительно горячо.
— Эээээ, — очень 'умно' отозвалась Тереса, думая, куда бы удрать. Разве что под кровать, но... не успела.
— Треси, выходи за меня замуж? Я тебя люблю просто я думал, что я тебе не нужен. Вот и молчал. Просто хотел быть рядом. Выйдешь?
Приличные девушки после таких заявлений падают в обморок. Тереса оказалась покрепче. Она протянула руку, взяла у Хавьера кружку с кофе и сделала большой глоток. Обожгла язык и совсем по-детски ойкнула.
— Не сон...
— точно не сон, — подтвердил Хавьер. — ты за меня замуж выйдешь?
Тереса сделала еще один глоток.
— Я не ритана.
— Знаю.
— И образования у меня нет.
— Получишь любое, какое захочешь.
— И я не красавица.
— Ты — самая красивая девушка в мире, — серьезно сказал Хавьер. — Для меня. Тереса, я некромант, и работа у меня сложная, и то, что я тан, не дет никаких особых преимуществ, у нас в семье не слишком балуют деньгами. Я живу на свои заработки, ну так еще, по мелочи, всякое. И при дворе мы блистать, наверное, не будем. Мне некогда, и я не умею. Но если ты выйдешь за меня замуж, я постараюсь сделать тебя счастливой. Пожалуйста, скажи — да?
Свои недостатки Тереса знала. Но и дурой ведь не была!
— ДА!
Отказываться? От такого предложения? Даже если это сон — она согласна!
А кофе они все-таки пролили. Когда целовались. Но Тересе это было глубоко безразлично.
* * *
— Опять никакой?!!
Феола влетела в кабинет рыжим огненным вихрем. Только волосы взметнулись.
Амадо посмотрел на нее взглядом совы, которую долбануло по голове сосной.
— Не кричи, пожалуйста. Голова разламывается.
— Еще бы... не спал, не ел, живешь на одном кофе...
— Фи...
— И сегодня тебе спать наверняка не придется.
Феола-то силы восстановила. И теперь тянула Амадо за руку.
Мужчина послушно встал из-за стола.
— А... что?!
Договорить он не успел, Потому что Феола обхватила его руками за шею, прижалась покрепче и поцеловала. Неумело, но решительно.
И еще раз.
Амадо так ошалел, что сначала стоял статуей, но потом опомнился и на поцелуй ответил. И даже увлекся настолько, что руки его оказались вовсе не на талии девушки.
Правда, Феола ничего лишнего не допустила, разорвала поцелуй и всмотрелась в глаза мужчины.
— Как ты себя чувствуешь?
— Эээээ? — очень умно поинтересовался Амадо.
— Напрямую я могу переливать силы только так, — честно объяснила девушка. — Но тут главное не дать лишнего, а то будешь весь день, как пьяный. Я еще никогда не пробовала так делать, могу не рассчитать.
Амадо даже оскорбился.
Это что — его так ЛЕЧИЛИ!?
Люди добрые, да что ж это такое?!
Но через пару минут дошло.
Никогда не пробовала. А ради него...
— Не знаю, — честно сознался он. — Когда тебя целует такая очаровательная девушка, немудрено вообще голову потерять.
Феола покраснела так, что догадался бы кто угодно. Амадо исключением не был, дураком тоже, а потому...
— Можно еще раз попробовать? Без силы? А то я не могу понять, отчего у меня голова кружится.
Ответить Феола не успела. А что — только ей можно целоваться без предупреждения?
Минут через десять, когда они оторвались друг от друга, она поправила неприлично задранное платье, и возмущенно фыркнула.
— Так нельзя!
— Почему?
— Ну... ты женат. Я просто...
— А если разведусь? Мы с Альбой уверенно идем к разводу.
— Вот тогда и поговорим, — кивнула Феола. — Быть твоей любовницей я не могу, родители не поймут.
— Я бы тебе никогда такое не предложил, — серьезно заверил ее Амадо. — Только брак. Поэтому... давай сейчас пройдет коронация, я поговорю с Альбой, мы с ней разведемся, и я смогу ухаживать за тобой, как положено.
Феола улыбнулась.
Это ей уже нравилось.
— Хорошо. Так я согласна. Голова больше не болит?
— Все прекрасно, — Амадо действительно великолепно себя чувствовал. И сейчас, впервые в жизни, был ужасно рад, что не маг.
Как ему в детстве хотелось быть некромантом! Как отцу! Ужасно хотелось...
А сейчас совсем не хочется. Просто потому, что у них с Феолой ничего не получилось бы. Силы-антагонисты, и никаких личных отношений.
Ну ее в болото, ту некромантию, ему и так неплохо живется!
* * *
В доме Ксаресов утро началось с завтрака. Но в этот раз...
— Ритана Альба, прошу составить мне компанию.
Тан Патрисио Ксарес лично усадил дорогую гостью рядом с собой, и весь завтрак ухаживал за ней, развлекая беседой.
Семья Ксаресов смотрела на это с большим неодобрением, но пока все молчали. А то ведь можно и огрести...
Первой, на правах подруги, решилась Роза. Аккуратно так...
— Альба, если захочешь, я тебя потом домой отвезу. Переодеться.
— В этом нет нужды, — небрежно взмахнул рукой тан Ксарес. — После завтрака вы с ританой едете к синьоре Наранхо, и заказываете там себе достойные платья. Для похорон и для коронации. Ритана Альба должна выглядеть достойно на этих мероприятиях.
— А... э... ххххы... ххорошо, отец, — кое-как отозвалась Роза. — А... Альба...
Как тут сформулировать вопрос?
Папенька, с чего вас щедрость обуяла? Вы вообще здоровы?
С какого-растакого вы подобные подарки делаете чужой супруге? Альба Инес, хоть на мужа и ругается, но все же Риалон. Вы некромантов не боитесь?
Да-да, если что, подобные подарки можно принимать только от близких людей.
ОЧЕНЬ близких.
Патрисио фыркнул.
Над детьми он бы поиздевался в свое удовольствие, но не в присутствии же Альбы? То-то и оно...
— Роза, ритана Альба составит мне компанию на коронационных торжествах. И вообще, наша семья должна выглядеть достойно. Если двор возвращается в Римат — у нас не будет второго шанса произвести первое впечатление.
Это понятно. А Альба-то здесь при чем!?
Впрочем, Роза ее потом расспросит лично. Когда они в ателье поедут.
* * *
Мерседес проснулась от ласкового поцелуя.
— Ты — потрясающе красива.
Она в это не слишком верила, но Херардо представил убедительные доказательства, на их рассмотрение потребовалось время, а потом Мерседес и поверила.
Уже потом, когда они лежали рядом...
— Надо сегодня съездить к твоим деду и бабушке. Попросить твоей руки.
— А если они не согласятся?
— Значит, будет еще один скандал. Тебя это не пугает?
— Нет. А надо?
— Не надо. Потому что скандалы — это мой образ жизни, — честно сознался Херардо.
Мерседес тоже подумала пару минут. Скандалы ее не пугали. Вообще. Никак.
Ну, скандал. И что с того? Что поменяется? Ей это все безразлично, был бы Херардо рядом, а он будет. Сам сказал...
— Мне все равно, — решила она. — Я тебя люблю и хочу быть с тобой. Вот.
— Девочка... я тебя всю жизнь любить буду.
Мерседес улыбнулась в ответ, и поцеловала своего мужчину.
Все у них будет хорошо...
Если, конечно, выяснится, кто решил устроить передел власти и использовать для этого остатки мединцев. Если удастся выжить.
* * *
— Я женюсь.
На это известие семейство Ортисов отреагировало по-разному.
Отец уронил вилку.
Мать ахнула и прижала ладони к щекам.
— На ком?! Рауль, на ком!? — затеребила его младшая сестра.
Рауль улыбнулся.
— На ритане Алисии Ксарес. Она замечательная...
История знакомства произвела впечатление. Впрочем, отец уточнил другое.
— Ксарес. Родственница?
— Да. Но без связи с основной веткой. Ее отец решил не плясать под дудку Патрисио Ксареса, уехал в Колонии, составил там капитал, у него плантация...
— Достойно.
— Ты же нас познакомишь? — подняла брови мать.
— Конечно, мам. Сегодня же, — Рауль мимоходом скормил одной из собак кусочек омлета с тарелки.
Собаки у него ничего не уточняли, но слушали очень внимательно. Это ведь их человек жениться собрался! Для животного это важно! А то найдет себе какую-нибудь, гав какую! А жить-то с ней не только ему, но и им!
— Надо же! Нашлась девушка, которая выдержит твоих барбосов, — съязвила младшая сестрица.
— Теперь ты ищи мужчину, который выдержит твои увлечения музыкой, — отбрил Рауль. — Лучше глухонемого.
Сестра надулась.
Ну, нравится ей опера. И что?! Она и сама петь любит, это не повод над ней издеваться! Хотя Рауль не издевался, выбирая между собаками и оперой, он сразу выбирал собак. Если их кормить, они выть не будут. А оперных певцов сколько ни корми...
Нет уж. Лучше собаки. С ними уши целее будут!
* * *
Дарея открыла глаза.
Конечно, Рамона рядом не было.
Конечно, никому не было до нее дела.
Ее просто положили в угол, отведенный для сна, на кучу пледов и шкур, и оставили так. Не возиться же с ней!
И хорошо...
Может, Рамон что-то и планировал, но ему явно было не до того. Разве что потом уделит ей внимание, когда самые важные дела будут сделаны. Так всегда...
Так было всегда...
Дарея огляделась по сторонам, но рядом с ней никого не было. Никто ее не видел, и это тоже было счастьем.
Девушка повернулась на живот, вцепилась зубами в покрывало, дернула головой — только нитки полетели. Плакать она не могла, глаза не так устроены. Но вот скулить... а шуметь-то и нельзя, не надо никому знать, что она пришла в себя.
Но как, КАК успокоиться, когда душа рвется на части?!
Как быть, если больно?!
Если рвутся иллюзии, рассыпается в прах кукольный домик выстроенного счастья — они с Рамоном, свободные, счастливые, в море, и рядом с ними их дети...
Рамону это не нужно.
Рамону ничего не нужно. И никого не нужно. И Дарея не нужна.
Рамону важна только Владычица Синэри. Все остальное можно принести ей в жертву.
В том числе и маму Дареи, и ее сестру...
Мама...
Теплые руки, грустные глаза, запах молока и уюта.
Элли. Игрушки и книжки, слезы и радость, поделенное на двоих мороженое, потому что на два мороженых у мамы денег не было. Но как она старалась порадовать своих малышек!
И не выделяла Дарею! Ничем!
И мороженое, и по попе Дарея получала в равных дозах с Элли. Особенно если они вместе проказничали. И бросить родных в обреченном Римате?
Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |