— Ты шпион Коркорана? Он следил за женой? — спросила я.
— Я оберегала покой Венгерберга и Арканума по приказу моего Господина. Лоэтиэль была больна, оборвать её линию жизни Господин не мог, мне и Его Светлости Коркорану оставалось только следить, чтобы она не нанесла вред подданным Арканума.
— Лучше скажи, самому Коркорану.
— Его Светлость тоже подданный.
— Он много ещё кто, кроме того, что подданный самому себе, и, думаю, вряд ли эти эпитеты и титулы он заложил в твой понятийный аппарат.
— "Его Светлость" вполне достаточно.
— И где сейчас эта самая светлость, в каком виде пребывает? Хорьком он мне больше нравился, слово гоблина, а после того, как встречусь с ним, если он по глупости умудрится выжить, клянусь, в его титулах добавится нечто вроде "безухого", "одноглазого" или вообще "скопца".
— Его...
— Ещё раз брякнешь про "светлость", стукну.
— Меня?
— А что, здесь есть ещё кто-то, кого можно стукнуть? Неужели здесь где-то прячется мой знакомый хорь?!
— Коркоран выздоравливает в семейном эллоне Эраннвальд, там ему обеспечен уход и скорейшее выздоровление. Некоторые черты сущности зверя ещё остались у Его...
— Знаю, светлости! Даже не буду спрашивать, какие это черты — представлю себе самые интересные и милые, вроде вылизывания под хвостом, питания сусликами и мышами...
— Его Светлость не употребляет мышей и сусликов в пищу.
— Жаль, — уронила я.
— Вы, Кайра, зря так ожесточены против Его Светлости. Вам почти ничего не угрожало.
— "Почти"?!
— Если бы Её Светлость Лоэтиэль была в здравом уме, она бы поняла, что аркан Сандерры против вас применять нельзя.
— Да мне плевать с высокой башни, что там знала и понимала эта поехавшая головой жрица, ты сказала — "почти"? Объяснись.
— Вы, Кайра, способны повернуть меч Лилий против его хозяйки. Аркан Сандерры — аркан Тенет. Вы обладаете силой Тенет такой мощи, что она, как смерч, как огромный магнит, вберёт в себя любую силу, что будет направлена против Вас, или же пропустите удар через себя, вернув силу её источнику, тем самым уничтожив его. Это будет зависеть от аркана, который применят против Вас. Вы способны поглотить урон без остатка, усилив им свою Тенет. Сейчас в полной мере это не позволяют сделать "Оковы тишины", браслет, что на Вас, или, что и произошло, вы вернёте удар противнику. Её Светлость убила себя, не зная об особенностях Вашей Милости, она стала слишком самоуверенна и слишком... вы, люди, говорите: "Потеряла берега". У Лоэтиэль была непробиваемая защита, но эта защита не могла защитить её от самой себя. "Оковы" не позволяют вам убивать, но они не глухая стена. Его Светлость сказал, что у вас есть и другие способности, которым браслет не помеха, и вы ими невозбранно пользуетесь.
— О чём ты? Какая сила? Какая Тенет? Какой, к троллям, смерч?! Я не маг и никогда им не была! В тебя напихали демоны знают что, и ты теперь выкладываешь мне все эти якобы знания с видом мудреца...
— Вы живы, это доказательство моей правоты и правоты Господина.
Да, Злата, ты права. Я знаю, что ты права. Всегда знала, но гнала эти знания прочь. Та тварь, что разорвала родителей, сдохла быстро, я и не поняла, как развеяла оборотня по небесам. Я всегда думала, что та Тенет, Тенет-убийца, копилась во мне с рождения, что горе и ужас выплеснули её и усилили. С тех пор у меня ни разу не получалось ничего магического, даже бумажонку с места сдвинуть, не говоря уже о маячках и ударах силой. А вот убивать...
Я никому и никогда не говорила, но смерть оборотня первой не была. Мне было шесть, я, заглядевшись на повозку заезжих купцов, что торговали яркими лентами, бусами и пряжей, вышла за стены замка, а нянька, как всегда, торчала на кухне, с кухаркой они были не разлей вода, обе любительницы выпить и закусить. Наша семья была бедной, платить было нечем, вот и приходилось терпеть прислугу, готовую работать за кров и стол, поэтому капризничать с выбором слуг нам не приходилось. Стая бродячих псов, что напала на меня на обратном пути, за замком, начала трепать... до сих пор помню эти лохматые тени, они шли молча, не спеша. Как сейчас вижу пригнутые головы, прижатые уши, горящие голодом глаза, их медленный, размеренный, крадущийся шаг. Ко мне шла смерть. Вожак кинулся, сбил с ног, я упала, дико закричав. Когда пришла в себя, платье было немного порвано, в грязи, на плече, около шеи остался след зубов, рукав испачкан кровью.
Больше ничего. Никого.
Никого живого.
Нянька приказала молчать, грозиться избить меня, как бывало раньше, она, наверное, побоялась, а вскоре и вовсе удрала неизвестно куда. Я верила, я так хотела верить, что меня спасла фея. Так сказала нянька, и не было причин не верить ей. Прошёл год, к нам в замок пришла беда. После оборотня я поняла, что я сама себе фея, и к женщинам в пенных рюшах и с волшебной палочкой не имею никакого отношения.
Разве что к мрачной худой женщине с косой.
Головная боль вернулась снова. Значит, сильным Мира нашего Арканума известно про меня то, что не известно мне самой. Лорна! Могла ты предать? Знала ли? Конечно, знала. Не могла не знать. "Может быть, когда-нибудь, при моем имени ты плюнешь на пол, и спасибо, если не проклянёшь". Что это? Её слова... да. Заныло сердце. Мной играют, мной пользуются. Если знает Лорна, значит, и Виктор тоже, Коркоран вовсю мной попользовался, сделав меня пусть и невольным, но орудием убийства несчастной Ло. Знают все, кроме меня. Мэллан! Он... наверняка я ему в жены нужна не просто по любви и для постели, скорее, как чудова зверушка с дурной дикой силой Тенет, чтоб была под контролем мага и присмотром, так же, как Злата шпионила за Ло, как же... как же больно! Я думала, у нас любовь, я человек, он эльф, думала, так не бывает... так и не бывает. Работа такая, смотреть за фурией. Можно и переспать, чего такого, а у детей могут быть такие способности, что и подумать страшно... хрен ему, нет, всем им, а не дети. Сейчас я ясно видела и понимала, что он ко мне относился как дай-хочу-возьму, мои чувства его интересовали лишь в самом начале наших постелей, чтобы не оттолкнуть, приручить, ну, а потом уже можно и не стараться, глупая влюбленная дура и так никуда не денется. Жестокость Мэлла там, на ступенях дома Анарьетт, его холодность, его взгляд, когда он смотрел, как корчился от мук несчастный Гленн, Икабод драный, как же я была слепа! Не ври себе, Кайра, ты видела, но не хотела верить своим глазам. А что, жизнь расписана, идёт своим чередом, завидный брак, завидный красавец — жених, богатство, положение. Цена за ложь, цена за тело и детей, если они будут... я что, превратилась в дорогую, пусть и под сенью брака, но — шлюху?! Ложь! Мой брак, моя жизнь, всё ложь! Я посмотрела на Злату. Одинокая, сильная, живущая головой. Ей не больно. Она не способна любить. Пусть она голем, пусть у неё есть хозяин, если исключить чужое влияние... она никогда не будет рыдать над могилой друга, любимого, не станет печалиться о предательстве, она пойдёт и убьёт. Без сомнений. Без жалости. Просто раздавит врага и предателя, как червя. Пора и мне стать такой...
Хватит скулить.
Ты, Кай, хотела дальше идти одна... и пойдёшь. Доверять никому нельзя, среди нас предатель, пусть, может быть, и невольный, следить можно и за мной, мало ли я следов по Венгерберге оставила. Для мага, мага уровня Визарда, любая личная вещь — как огонь в ночи. След ауры, его трудно скрыть, хотя он и быстро исчезает, но для того, кто знает кого и что искать, это маяк. Я вновь закопалась в сундуке, достала амулет Лорны. Нет, не буду. Лорна... не хочу. Я взяла янтарный шар размером с большую бусину, такие есть в любой магической лавке, активировала руны. Теперь я не сияю на весь Вергерберг, по крайней мере для большинства магов, даже уровня Мэллана, хватит пока и этого. Нельзя впутывать друзей, тех, кто ещё на ногах и с головами, никого нельзя вмешивать, гибнут все, кто со мной рядом — Анарьетт, Эллоя, Гленн, Мист, Виктору башку оторвало, Корр едва уцелел, как бы я к нему не относилась, Овод, теперь, пусть кажется и случайно, ранена Зулла. Может, Визард не трогает меня, потому что я могу повернуть его силу против него самого, как случилось с Ло? Нет. Маги, как и я, недо-маг, прекрасно протыкаются-колются и рубятся мечами, стреляются стрелами, травятся ядами и умирают от неведомых болезней, так что Визарду незачем придумывать хитрые комбинации, я не Жрица, даже не боевой маг, я, с моим браслетом, почти обычный человек. Почти. Всё же, буду честна сама с собой — Коркорану надо быть благодарной, что открыл мне глаза, но благодарности не было.
Мёртвое сердце, выжженная душа.
За дело, Кай, душевные переливы оставь позади. Может, у меня ещё будет время для разговоров. С Лорной, Виктором, Мэлланом, с Коркораном. А, пока — Визард, мразь-убийца, потом Глушь. Буду как Ло, растить мантикор и фениксов, если, кончено, выживу.
И. Если. Это можно будет назвать жизнью.
— Вы напрасно печалитесь, Госпожа, Его Светлость проявил свою гениальность и дальновидность, когда, благодаря его стараниям, ваша встреча с Лоэтиэль состоялась. В открытом столкновении жрица, защищаясь, могла погубить Сандерру, навредить ей, ведь они связаны магическими узами. Жрица не может восстановиться при помощи Сандерры, иначе она может и опустошить силы цветка, но смерть самой жрицы восстанавливает Сандерру, если та пострадала или больна, что бывает очень редко, почти никогда, но всё же пару раз случалось, во время великих войн. Жрица должна быть готова к жертве. Его Светлость скорбит, его скорбь глубока, но интересы Арканума и его народа для него всегда были и есть выше его собственных.
— Скажи лучше, интересы эльфов и их ненаглядной лилии-каннибала. Замечательно, Корр одним махом двоих побивахом... и цветочек подкормил, и от постылой сумасшедшей жены избавился. Меня кровью испачкал с ног до головы.
Цветочек-вампир... как же, он должен жить. Мне стало жаль Ло. Брошенная, преданная этим мерзавцем, да всеми, кого она спасла, заплатив страшной ценой. Она потеряла всё. Всех. В её больном разуме, правда, было всё по-прежнему... что никак не извиняет её подданных. Ей оставили жизнь? Пощадили? Добренькие светлые эльфы, в нимбах сияния и чистоты, белоснежных крыльев не хватает — да они просто не могли безнаказанно для себя казнить жрицу! Для этого нашлась некая Кайра, можно столкнуть и посмотреть, что получится. Способности у неё, сила Тенет, видите ли, воронка, магнит...
Способности. Да, я вижу убийцу через глаза мёртвых... и что, это так мне помогает в схватках с безумными жрицами, я просто сама неубиваемость и неуязвимость, прямо отряд архимагов. И чего ты злишься, Кай, надо было самой прискакать к хорьку и предложить укокошить его супружницу, чего уж там... тролль ему под хвост. Что же до питания силой, о котором сказала Злата — во время аркана, почти наткнутой на меч, как бабочка на булавку, мне было так хреново, что, если и впредь придётся так "питаться", лучше сразу сдохнуть.
— Лоэтиэль убила сама себя, — сказал Злата, — Обстоятельства сложились как нельзя лучше — Господин свободен, часть Эйроса, отданного Коркорану во время Клятвы Дану, вернулась к нему и сняла заклятие трансформации. Так и только так можно было к ней подобраться, обезвредить. Его Светлость облачится в траур, он искренне опечален преждевременной кончиной супруги.
— Так рада за него, аж слёзы наворачиваются.
— Я способна понять Вашу радость. Цепь событий, выстроенная Его Светлостью, завораживает красотой игры.
— Ты дура? — не выдержала я, устав говорить экивоками и сарказмами. — Играли — мной! Смерть грозила — мне! Времени у меня в обрез, мне надо ловить убийцу, пока он не натворил новых дел, а Корр, видите ли, решил провернуть небольшую интрижку, вдруг да удастся прибить опасную жрицу-жену, да чужими-то ручками? Я что, кукла?! Я хотела ему помочь, спасти! А он... как? Я могла сдохнуть, пока его мерзость игрался в вершителя судеб!
— Его Светлость подозревал, что Лоэтиэль могла быть пособницей того, кого вы ищете, или же она могла укрывать врага. Я могла не знать, силы хозяйки превосходили мои, её мощь позволяла ей скрытно от такой, как я, помогать врагу. Госпожа была в Венгерберге и в тот день, когда погибла Ваша подруга, и тогда, когда маг ранил Вашего соратника. Она могла помочь скрыться убийце или — сама могла быть им.
Действительно, почему я решила, что Визард — мужчина? Могла быть и Ло, но это только время теперь может показать...
— Почему она стала для эльфов врагом, изгоем? — спросила я.
— Её предшественницу, Жрицу Сандерры, убили во время переворота. Лоэтиэль пришлось стать Первой, пока шла междоусобная война, на её плечи легло спасение жизней эльфов.
— Как и убийств, — буркнула я. — Не стесняйся, все свои, чего уж там.
— Смерть — естественный процесс, я не знаю, что такое "стесняться". После войны, из единственной и главной жрицы Лоэтиэль сделали одной из семи, никак не выказав благодарности, единственное, ей было дозволено поселиться в Северной Глуши и отойти от дел, хотя она и продолжала думать, что служит Сандерре. Лоэтиэль была самой сильной, самой опытной и самой умелой, так что её болезнь, её скорбь имеет почву под собой, в меня заложено, что разумные существа могут страдать от несправедливости бытия. Коркорана она спасала не раз.
Мамочки мои Икабоды, ещё шесть таких где-то бродит...
— Как же он, искренне благодарный за спасение супруг, мог хотеть её убить? — спросила я. — Он благодарен теперь и мне, и мне прямо-таки жизненно интересно, как это у него получается.
— Когда они дали друг другу Клятву Дану, ещё до войны, они были чудесной парой, искренне любили друг друга, Её светлость была здорова и прекрасна. После междоусобицы изменилось всё. Разум Лоэтиэль оказался слишком хрупким, тяжесть ответственности за жизни слишком велика, слишком много она потратила сил, она спасала жизни, не щадя себя.
— И не щадя других эльфов, не столь чистопородных, — буркнула я.
— Это неизбежно. Эльфы считают честью отдать себя ради спасения сильнейших, кто поможет продлить род. Лоэтиэль искренне жаль, но, заболев, она могла навредить Сандерре. В этом случае вердикт один.
— Сволочи вы. Нелюди. Бедная Ло, мне её жаль, честное слово. И не надо мне тут говорить, что она была готова к жертве, что была счастлива и горда. Она потеряла разум на службе цветку-каннибалу и верхушке ушастых вампиров, а главный, самый скользкий и несносный... мы ещё встретимся. Ловко он это провернул, мои рукоплескания и ледяные восторги, вот только интересно, когда Корр придумал-сообразил убить жену с моей помощью, когда стал зверем, или до этого?
— Его Светлость не посчитал нужным сообщить мне о ходе своих умозаключений.
— Его Светлости я всё выскажу при личной аудиенции, искренне надеюсь, что она состоится как можно скорее. Руки чешутся.
— Руки надо мазать прополисом. Я могу понять ваше желание скорой встречи, в меня заложено понятие эмпатии. Его Светлость обладает симметричными чертами лица, он сильный, развитый, притягательный мужчина в расцвете сил и лет. Оказав и ему, и Аркануму огромную услугу, вы стали с Его Светлостью вровень, стали достойной ему парой.
