— Саманта, как ты думаешь, так будет лучше? — спросила бронзововолосая. Русоволосая девушка ответить не успела, её стала обнимать чёрноволосая волшебница, как ни странно, на черноволосую не попало ни искр, ни воды.
— Саманта! Ты сюда надолго? Как там Милисента и Листик, куда они полетели? — засыпала вопросами русоволосую леди Стэлла.
— Нет, ненадолго. Вот только разберусь тут с делами, а потом нанесу визит дожу Венисии, — улыбаясь, отвечала русоволосая, а Рамана, обращаясь к мокрым морякам обеих эскадр, представила девушку:
— Леди Саманта, герцогиня Грег, канцлер королевства Зелия!
— Эээ, очень приятно! — опомнился адмирал Мавиланни, а адмирал Тарвайя понимающе кивнул и отвесил изысканный поклон. А леди Стэлла пояснила:
— Леди Саманта, всадница снежного дракона!
— А кто всадницы золотистых драконов? Если это, конечно, не государственная тайна королевства Зелии? — спросил адмирал Тарвайя, отвешивая ещё один поклон.
— Теперь уже не тайна, — улыбнулась бронзововолосая. — королева Милисента и принцесса Листикалинариона.
— А... — застыл адмирал Тарвайя, но быстро опомнившись, спросил: — Королева Милисента и принцесса... эээ... Литикани... Эээ... Вы хотите сказать, что они орчанки?
— Это маска, — улыбнулась бронзововолосая. — Просто маска. Думаю, в ближайшее время вы их увидите в их истинном обличье. Хотя Листик узнаваема в любом облике.
— А куда полетели королева и принцесса? — задал вопрос адмирал Тарвайя.
— Адмирал, вам же обещали узнать о судьбе вашего сына? Королева всегда держит своё слово! — усмехнулась Рамана, усмехнулась так, что от этой усмешки у всех, кто на неё смотрел в этот момент, побежали по спине мурашки.
— Леди Рамана, а как королева Милисента видит дальнейшую судьбу драконьего архипелага? — задал мучивший его вопрос адмирал Мавиланни.
— Вот когда королева появится, тогда она об этом и скажет, — снова усмехнулась своей зловещей улыбкой Рамана. — А пока, адмирал, воздержитесь от необдуманных действий!
Два золотистых дракона сели у ворот мрачного строения. Третий форт, как оборонное сооружение, никакой ценности не имел, разве что враг захватит весь остров и выйдет к этой дикой скале. Взобраться на неё можно было только по единственной дороге, а с моря клыки скал делали невозможной любую попытку приблизиться к берегу. Да и если бы кому-то и удалось пройти через этот смертельный каменный лабиринт среди бушующего моря, ему бы пришлось карабкаться почти сотню метров по отвесной стене. Но с воздуха попасть к воротам было очень просто, что Милисента с Листиком и проделали, но вот ворота были закрыты.
— И что будем делать дальше? — спросила уже не дракон, а рыжая девочка. — Надо было во дворе садиться!
— Постучим, — пожала плечами Милисента.
Девочка несколько раз ударила своим кулачком в створки тяжёлых ворот, но эффект был такой, будто в них били тяжёлым тараном.
— Вежливо постучим, а не сломаем! — осуждающе заметила Милисента.
— Да какая разница! — Тряхнула рыжей головой девочка и повторила свои действия. Ворота не выдержали — одна из створок со скрежетом просела и перекосилась, открывая проём, через который девушки и проникли внутрь форта. На квадратном дворе застыли полтора десятка защитников этой крепости, они сбежались сюда при звуках ударов в ворота, вооружённые кое-как, они даже не надеялись оказать сопротивление противнику, вооружённому таким мощным тараном. А ведь для того, чтоб протащить такой таран по горной дороге, требуется немало людей! Каково же было удивление защитников, когда они увидели перед собой не грозных воинов, а двух девушек, при этом... совершенно раздетых. Заподозрив в этом демонскую хитрость штурмующих, несколько защитников взбежали на стену, и с удивлением убедились, что за воротами никого нет! Но тяжёлые ворота были же чем-то или кем-то сломаны!
— Ну что встали? — прикрикнула рыжая девочка. — Когда к вам стучишься, не открываете! Теперь вот выстроились, ни здрасьте, ни добрый день! Дикие какие-то, — пожаловалась девочка девушке. Та громко спросила:
— Кто комендант?
— А кто вы такие? И что здесь делаете? — задал вопрос один из толпы стражников, судя по одежде — старший.
— Ревизоры, — с ухмылкой ответила рыжая девочка. — Прибыли с проверкой! Вы тут службу плохо несёте, строевые занятия не проводите! А арестантов плохо кормите! Вот ты! — Девочка ткнула пальцем в задавшего вопрос стражника: — Вот ты! Отвечай! Когда у заключённых последний раз было мороженое?! А?!
Старший стражник опешил от такого напора, но потом скомандовал своим подчинённым:
— Взять их! Взять и выбросить вон из форта!
— Не вижу логики в предлагаемых действиях, — сразу же ответила девочка. — Зачем брать, если собираешься выбросить!
Пока девочка это говорила, несколько человек из гарнизона форта попытались выполнить команду своего начальства, но были отправлены к поломанным воротам, причём там они оказались в лежачем положении. Девушки с лёгкостью их туда перебросили. Стражники, оказавшиеся перед поломанными воротами, воспользовавшись тем, что между ними и воротами никого нет, шустро полезли в пролом. А обе девушки, не обращая внимания на оставшихся стражников, подошли к дверям, ведущим внутрь здания форта.
— Заперто! И здесь заперто! Смотри, какие аккуратные! — возмутилась девочка. Обернувшись, она увидела, как начальник стражи, протискивается в дырку в воротах, он был последним, остальные уже успели сбежать.
— М-да, сбежали все, — разочарованно протянула Листик, а Милисента одобрительно хмыкнула:
— Правильно сделали, что сбежали, нам забот меньше. Хотя, надо отдать должное здешнему начальству, — она кивнула на наконец-то протиснувшегося в небольшой пролом последнего стражника, — местный командир, как капитан тонущего корабля, покинул вверенный ему объект последним.
— Ага, — ответила девочка. Дверной замок под её руками щёлкнул и рассыпался. Девушки вошли в большое помещение, несколько лестниц вело вверх и несколько вниз. Листик растерянно остановилась:
— А теперь куда, всё тут обыскивать? Это же долго!
— Вот, Ли, видишь, лестница вниз, она наиболее вытерта, значит, ею чаще всего пользуются, и ведёт она, скорее всего, в здешнюю тюрьму.
— Мил, а зачем здешним тюрьма? — поинтересовалась Листик.
— Ну как же, здесь образовалось почти, пусть и пиратское, но государство. А у всякого порядочного государства должна быть тюрьма.
— Мил, а у нас тюрьма есть? Ну, в нашем королевстве? — забеспокоилась Листик.
— Листик, у нас их целых три! Да ещё две каторги есть, — успокоила сестру Милисента.
— О, какое у нас порядочное государство! — удовлетворённо кивнула девочка. Они некоторое время молча спускались по лестнице. А потом Листик задала ещё один вопрос:
— А зачем порядочному государству тюрьма? И зачем ещё нужна каторга, если есть тюрьма?
— Воришек всяких туда сажать, грабителей. В тюрьму, в смысле. Но в тюрьме их содержать приходится, поэтому есть ещё и каторга, там они работают, отрабатывают своё содержание.
— Мил, а здесь зачем тюрьма? Здесь же все пираты, грабители. А с мелкими воришками они сами расправляются, мне Арам рассказывал.
— И когда он только успел пообщаться с тобой на такие темы, — усмехнулась Милисента. — А в тюрьму не только воришек сажают, ещё и недовольных властью, или конкурентов, тех, кто сам хотел власть захватить, но не успел.
— Мил, а ты недовольных тоже в тюрьму сажаешь? Или сразу на каторгу отправляешь? — заинтересовалась Листик вопросами государственного управления.
— Нет, Ли, у нас нет недовольных...
— Мил, как это? Разве так бывает? Ведь всегда найдётся тот, кто чем-нибудь недоволен. Ведь не может быть так, чтоб всем было хорошо!
— Не может, но надо людям объяснить, почему плохо, и рассказать, что надо сделать, чтоб стало хорошо. Если честно всё рассказать, то тех, кто будет недоволен, станет очень мало...
— Ага, а им объяснить, что если они и дальше будут недовольны, то им станет совсем плохо! — закончила Листик, а Милисента засмеялась:
— Листик, ты будешь великим государственным деятелем!
— Ага! — кивнула девочка.
Так, беседуя о высоких материях, сёстры спустились в самый нижний коридор. Тут было сухо, этот коридор и помещения, расположенные вдоль него, были вырублены в скале. Помещения оказались не совсем тёмные, небольшие окошки, забранные толстыми прутьями, давали немного света. А сами помещения от коридора были отделены такими же решётками, что и решётки на окнах.
Аливар Тарантона лежал на соломенной подстилке. Тело нещадно болело, хотя его не били и не пытали уже неделю. А вот его товарищ по камере висел на цепях, которыми был прикован к стене. В довольно просторной камере их было двое, это можно назвать камерой условно, потому что это помещение служило и пыточной — заключённых никуда не водили, ими занимались прямо здесь. Прикованный к стене застонал, он был прикован ещё вчера, теперь бессильно висел, потому как лечь или сесть не мог, цепи не позволяли. Видно, его готовили к очередному визиту нового хозяина острова, но он не пришёл, а про заключённого забыли. Хорошо, хоть еду сегодня принесли, Аливар поделился с сокамерником. Висящий на цепях перестал стонать, Аливар поднял голову и увидел расширившиеся глаза своего сокамерника. Решив, что это пришли вспомнившие о заключённых палачи, Тарантона повернул голову к решётке, отделяющей камеру от коридора. Там стояли две девушки, вернее, девушка и девочка, подросток. Это было легко определить, так как одежды на них не было. Они с интересом рассматривали обитателей камеры.
— Мил, смотри, висит! Щас мы его снимем, получается, что снимать можно не только девочек в "весёлом заведении", но и мужиков в тюрьме!
— Снимем, ему же больно! Давай, Листик!
Девочка не стала открывать дверь, она её просто выломала, потом подошла к висящему и легко порвала его цепи, сняла железные браслеты, просто разогнув их. А старшая направилась к лежащему Аливару и провела пару раз рукой по его ранам, те перестали болеть.
— Вот, — удовлетворённо сказала старшая, — теперь болеть не будут, но всё равно надо к целителю, моего умения здесь не хватает.
— Ага! Надо их к Стэлле, она хоть и некромантка, но в целительстве тоже разбирается, — поддержала старшую младшая. Она проделала со снятым со стены вторым пленником те же манипуляции, что и старшая. Потом внимательно посмотрев на освобождённого от цепей и теперь сидящего у стены бородатого мужчину, девочка задумчиво сказала:
— Кого-то он мне напоминает, вот только не могу сказать кого. А если так?
Девочка провела своими ладошками по лицу пленника, как бы стирая его бороду. Оказалось, что это молодой человек, юноша.
— Ага! — Удовлетворённо оглядела плоды своих усилий девочка. — Молодой человек! А ты, случайно, не родственник адмиралу Тарвайе? А?
— Я ничего не скажу! — напрягся юноша.
— Ага! — согласилась девочка. — Не говори, просто посиди пока здесь, тебе ходить тяжело. А то всё, что ты скажешь, может быть использовано против тебя. Поэтому молчи! А то наговоришь тут всяких глупостей, а мне их потом использовать?
— Леди, я понял, что вы не тюремщики... — начал Тарантона, Милисента, прищурившись, посмотрела на слегка ожившего старшего пленника, а Листик, не дав тому договорить, спросила:
— А как это ты определил? Может, мы самые что ни на есть злобные тюремщики? Пришли сюда, чтоб выпытать все ваши тайны, а? Только вот сначала решили немного подлечить, а сейчас как начнём выпытывать!
— Извините, леди, но это не так, — улыбнулся Аливар. — Тюремщики не ломали бы дверь и кандалы, у них есть ключи. Тюремщики и так знают, что Эдвард — сын Доунато Тарвайи, тюремщики знают, что у меня нет особых тайн, мне нечего от них скрывать...
— Так почему тогда вас держат здесь? Почему с вами так... — Милисента указала на раны и следы пыток. Тарантона грустно ответил:
— Видите ли, леди, я был, теперь уже был, одним из адмиралов Гран-Приора. Когда же власть захватили эти нелюди, именно нелюди... Если вы их видели, то сразу же поняли, что они не...
Листик хмыкнула, а Милисента согласно кивнула. Бывший адмирал продолжил:
— У них были эти демонские слуги, похожие на ящериц, но их было мало. Поэтому Каратэшу нужны были люди, так зовут главного...
— Звали, — опять перебила Аливара Листик. Тот приподнял брови:
— Вот как? Хотя я должен был догадаться, если вы тут так свободно хозяйничаете, то вы имеете отношение к тем, кто...
— Ага! — опять влезла Листик, а Милисента подтвердила:
— Имеем отношение.
— Вы, несомненно, обладаете магическими способностями и умениями, — Тарантона, показав на сломанную дверь и кандалы, продолжил: — И потом, тюремщики не разгуливают в таком виде. О! Вы ведьмы! Только ведьмы вершат свое колдовство, раздевшись донага!
— Очень распространенное заблуждение, — хмыкнула Милисента.
— Тогда почему... — начал бывший адмирал, но Листик опять не дала ему сказать:
— Потому что жарко! А сейчас будет ещё жарче! — В руке девочки появился огненный шар.
— Ведьмы, огненные ведьмы, — удовлетворённо кивнул Тарантона. А его товарищ по заключению, внимательно слушавший, спросил:
— Вы знаете моего отца?
— Ага! — ответила Листик. — Он пообещал нам, если мы тебя найдём...
— Выкуп? — спросил Эдвард, перебивая девочку. — Какой? Я готов добавить и от себя, если вы меня вызволите!
— Отлично! — обрадовалась девочка. — Адмирал десять порций и ты десять... Нет, ты двадцать!
— Десять порций? Двадцать порций? Чего? — растерянно спросил молодой пленник.
— Как чего?! Мороженого!
— Мороженого?! — одновременно изумились оба пленника, а девочка оценивающе оглядела Аливара Тарантону: — С тебя тоже можно взять выкуп, не меньше, чем двадцать порций.
— Листик! Ну, нельзя быть такой жадной! — укорила девочку девушка.
— Ну ладно, проявлю милосердие и войду в ваше бедственное положение, — вздохнула девочка и твёрдо добавила: — Но меньше чем за пять порций мороженого, я вас спасать не буду!
— Листик! — опять одёрнула девочку старшая девушка.
— Ну чего Листик? Они же сами выкуп предложили! А я как заинтересованная сторона назначила цену, и отступать не намерена, а то они, ещё чего доброго, до трёх порций сбавят! Ладно, вы пока здесь посидите, всё равно вам идти трудно, а мы пока пойдём дальше посмотрим.
— Там ещё заключённые есть, я слышал их крики, — сказал сидящий у стены юноша. А Аливар Тарантона, он уже пришёл в себя, хмыкнул:
— Конечно, конечно, с них тоже можно будет выкуп взять! Не меньше чем по десять порций!
— Ага! — ответила, выходя из камеры, девочка.
Пройдясь вдоль всего коридора, Милисента и Листик пооткрывали все камеры, выпустив массу народу. Листик больше не требовала выкуп, уж очень измождённый вид был у пленников, они бы не поняли шутки.
