Рен сгрузил козла, Милана, свернув с тропы, указала на замечательное место у небольшой речной речушки. Девушки всегда выбирали место для ночёвки у воды, это были хоть и небольшие, но чистые речушки или большие ручьи, начинающиеся из мощных родников. Вода там была необычайно холодная, что не мешало девушкам долго и с удовольствием в этих речушках плескаться. Рен собрался было начать свежевать добычу Лионеллы, но Милана сказала, снова удивив сержанта:
— Вырежи полоски мяса, так чтоб нам пожарить хватило, остальное отдадим гостям.
Рен не успел спросить — каким гостям? Как за его спиной грозно рыкнул какой-то зверь. Сержант резко развернулся и замер, перед ним стояла махайра — большая саблезубая кошка. Ну, не совсем саблезубая, но клыки у неё были размером с кинжалы. Огромная кошка снова рыкнула, этот зверь был размером с хорошего телёнка, Рен попятился, но куски козлиного мяса из рук не выпустил.
— Ну что ты, глупая, — Лионелла бесстрашно приблизилась к рычащей кошке, — чего рычишь? А, у тебя лапка болит! Злые люди поставили капкан, а ты, такая любопытная, туда лапку сунула? Да? Глупая ты, глупая! У тебя же детки! Что с ними стало бы, если ты погибла бы, а?
Произнося такой монолог, девочка ухватила зверя за лапу и стала эту лапу рассматривать. По порыкиванию кошки Рен понял, что той очень больно. Он растерянно оглянулся на Милану, ведь надо было что-то предпринимать — раненый зверь вдвойне опасен. Он может посчитать людей лёгкой добычей и напасть. Тем более что спровоцировать к нападению кошку могла и окровавленная туша козла. Но девушка спокойно стояла, не предпринимая никаких действий.
— Ну, давай лапку, я тебе её полечу, — снова сказала Лионелла. Рен повернулся к ней и застыл в изумлении: девочка выдёргивала из лапы кошки остатки железных игл капкана, а та уже не рычала, просто держала свою лапу навесу, чтобы Ли было удобнее. Рен удивился ещё больше, когда раны на лапе кошки стали затягиваться, а девочка повернулась к нему и укорила:
— Ты что? Нас без ужина оставить хочешь? Хватит смотреть, иди мясо жарь!
Рен развернулся к Милане, та уже разожгла костёр и сделала ему приглашающий жест рукой — жарить мясо и варить каши было его обязанностью. Девочки, — вот тут Рен вполне верил в то, что они аристократки, — совсем не умели готовить. Ли, правда, с охотой помогала, но... мясо у неё всегда почему-то подгорало. Рен нанизал кусочки мяса на палочки и разместил их над углями прогоревшего костра, продолжая с опаской посматривать в сторону большой кошки, с которой возилась младшая. Когда мясо прожарилось, Ли закончила лечить кошку. Девочка пододвинула к зверю тушу козла, лесную кошку упрашивать не пришлось, она с жадностью набросилась на угощение. Рен отметил, что зверь давно не ел, хотя ещё не оголодал, а тем более не отощал, то есть сил в этой кошке было ещё много, даже несмотря на рану от капкана. Теперь же, когда Лионелла вылечила кошку, та представляла очень серьёзную опасность, но девушки её совсем не боялись.
Кошка, насытившись, призывно мяукнула, из зарослей к ней выкатились пушистые комочки, они стали тыкаться кошке в живот, та легла, чтоб им было удобнее.
— Я тоже молочка хочу, — жалобно сказала младшая девочка.
— Кто ж тебе мешает? — как-то странно посмотрев на младшую, ответила старшая сестра. Потом добавила: — А что, купаться не пойдешь?
Лионелла с сожалением посмотрела на огромную кошку и на её ещё маленьких, но ростом совсем уже не маленьких котят, кивнула:
— Пойду.
И сестры стремглав понеслись к реке. Рен, чтоб не смущать девушек, остался у костра и подбросил в него дров. Уже начало смеркаться, а костёр давал свет. Кошка кормила своих троих котят, совсем не обращая внимания на опасливо поглядывающего в её сторону человека. Через некоторое время Рен, присмотревшись, обнаружил, что котят стало четверо. К троим серым, в чёрную точечку, присоединился четвёртый, рыжий. Котята заворчали, но подвинулись, давая тому место. Кошка появление четвёртого восприняла благосклонно, даже вылизала его. Рен с некоторой опаской, но уже с интересом наблюдал за этой семейной идиллией. От речки вернулась Милана, почему-то одна. Может, младшая девочка задержалась поболтать с русалками? Или ещё с кем. Рен уже привык, что у девушек постоянно появлялись новые знакомые из лесных жителей. Но тут сержант заметил, что Милана принесла одежду своей сестры. Аккуратно сложенную одежду! Старшая девушка села у костра и тоже стала наблюдать за кошкой и её котятами. Те, видно, уже насытились. Они устроили весёлую возню, пытаясь друг дружку повалить на землю. При этом все четверо азартно рычали, изо всех своих силёнок подражая грозному рыку взрослого зверя. Милана, нисколько не обеспокоенная долгим отсутствием своей сестры, с улыбкой наблюдала за играми котят. За этими играми точно так же наблюдала и большая кошка, Рен готов был поклясться, что та тоже улыбается. Когда игры котят поутихли, сержант отошёл к зарослям — нарубить веток для постелей себе и сёстрам. Он решил спросить у Миланы, где Лионелла, когда вернется к костру. Возвратившись, он увидел странную картину — большая кошка лежала, прикрыв глаза, но сквозь щёлочки зорко оглядывая окрестности; прижавшись к её боку, спали четыре котёнка, а среди них спала и Милана! Хмыкнув, Рен тоже лёг спать.
Проснувшись утром, Рен обнаружил, что большой кошки нет. Её котята и Милана ещё спали, сбившись в одну кучку. Бывший сержант ещё смотрел на этот кошачье-человеческий клубок, как сзади раздался шорох. Обернувшись на звук, при этом выхватив свой меч, Рен обнаружил пропавшую кошку: она держала в зубах болотного козла, не уступавшего в размерах заваленному вчера Лионеллой. Кошка положила свою добычу на землю, словно на что-то намекая. Рен хмыкнул, потом осторожно подошёл и отрезал от туши кусок мяса и так же осторожно отошёл. Кошка, вполне удовлетворённая действиями бывшего сержанта, подхватила козла, отошла в сторону и там, урча от удовольствия, принялась его есть.
Котята и Милана проснулись, когда Рен уже дожарил мясо, а кошка доела козла. Девушка присоседилась к Рену, а котята пристроились к животу сыто жмурившейся кошки. Милана разделила приготовленный Реном завтрак на две части.
— А вашей сестре? — спросил удивлённый Рен. — Кстати, где она?
— Листик уже наелась, — ответила на первый вопрос Милана.
Рен удивлённо поднял брови:
— Листик? Наелась? — Сержант перевёл глаза на котят, сосущих кошку. — Так вашу сестру зовут Листик? И она оборотень-махайра?
Милана слегка смутилась, поняв, что проговорилась, но тут же нашлась что ответить:
— Листик — это её второе имя, домашнее. Можем же мы иметь по нескольку имён? Или нет? А махайра — это пещерный лев. В джунглях он не водится, только в гористой местности.
Рен кивнул в сторону кормящей кошки, как бы спрашивая — а это кто? Милана ответила:
— А это кошка, просто кошка!
"Просто кошка", почувствовав, что говорят про неё, оскалила свои клыки-кинжалы.
— Ну, не просто кошка, это лесная кошка, — поправилась девушка. Кошка — подтверждающе — басовито мяукнула.
— А ваша сестра... Листик... Она оборотень? — ещё раз спросил Рен. Милана пожала плечами:
— Если я скажу, что оборотень, это изменит ваше отношение к нам?
Теперь пожал плечами бывший сержант. Подумав, он ответил:
— Знаете, Милана... Или у вас тоже есть второе, домашнее имя? Да? Я прожил не такую уж короткую жизнь. У меня много врагов, а вот друзей мало. И, как ни странно, все оборотни, которые попались мне на пути, стали моими друзьями. Так что не будем нарушать традицию, если, конечно, вы согласны.
— Согласна, — кивнула Милана. И позвала свою сестру: — Листик, пошли купаться!
— Ага, — ответил рыжий котёнок и, смешно переваливаясь, направился к речке.
Глава 3. По реке и узким протокам
На невысоком холме, спрятавшись в густой траве, лежали Милана, Листик и Рен. Лионеллу, которая охотнее отзывалась на своё второе имя, "домашнее" — как тогда сказала Милана, так теперь и называли, или просто — Ли. А Милана своего второго имени так и не открыла, хотя и призналась, что оно у неё тоже есть. Они лежали и рассматривали большую деревню у реки, скорее, небольшой городок. Рен предложил не идти туда сразу, потому что появление трёх пеших путников утром из джунглей вызовет подозрение. Жители деревни могут решить, что это новый вид какой-то нежити или нечисти. Ведь обычные люди вряд ли выжили бы ночью в джунглях. Могут попытаться убить, или просто не пустят внутрь селения, огороженного крепкой стеной.
— Подождём корабля, — сказал тогда Рен. — Видите, речная пристань находится вне стен. Когда подойдёт корабль, тогда и появимся там.
— А почему? — спросила Листик.
— Те, кто на корабле, подумают, что мы вышли из деревни и собираемся устроиться к ним пассажирами, а деревенские решат, что мы приплыли на этом корабле и вышли размяться на берег. А потом вернулись обратно и уплыли.
— Ага! — согласилась Листик, её сестра промолчала, но было видно, что и она одобрила план Рена.
Ближе к полудню внимание скрывавшихся на холме девушек и Рена привлёк большой речной корабль, идущий вниз по реке. Он причалил к пристани и, судя по тому, как забегали люди, перетаскивая на этот корабль какие-то тюки из селения, он спешил отплыть.
— О! Какая большая лодка! С парусом! — восхитилась Листик. И с интересом спросила: — А почему у этой большой лодки два носа?
— Это не лодка, это корабль, только речной, — пояснил Рен. — У него такой вид, чтоб удобнее было плавать по узким протокам. Если надо плыть в обратную сторону, то корабль не разворачивается, корма у него становится носом. Смотрите, погрузка почти закончена, пошли!
Все трое отползли назад и, отряхнувшись от травы, быстро направились вдоль берега к пристани. Милана накинула на всех них полог невидимости, поэтому они дошли до самого корабля никем не замеченные.
Майстре Киромо Равиолли недовольно морщился — он опаздывал. Задержавшись выше по реке, он потратил довольно много времени, дожидаясь особого груза, который он прихватил по приказу главы клана. Но что с того, что и своего груза он взял больше обычного? Корабли его товарищей-конкурентов уже на день, а то и на два дня его опережают. Основная торговая прибыль у капитана именно со своего груза. Демон побрал бы это поручение главы клана!
— Майстре, — к Равиолли обратился высокий, атлетически сложенный мужчина, как он подошёл к нему, майстре не заметил, а незнакомец продолжил: — Не возьмёте ли пассажиров до Венисии?
Купец поморщился, так неожиданно появлявшиеся пассажиры не внушали доверия, если бы этот мужчина попросился в матросы или охранники, майстре отказал бы сразу, а пассажиром... Как-то неудобно отказывать, возможно, он и его спутники давно ждут корабля. Киромо спросил:
— Сколько вас?
— Трое.
Равиолли снова поморщился, трое хорошо вооружённых мужчин, а этот мужчина был вооружён более чем хорошо, доверия не внушали. А у этого кандидата в пассажиры спутники, скорее всего, такие же, как и он.
— Рен, так мы едем? — подёргала мужчину за полу куртки рыжая девочка-подросток, вторая, тоже рыжая, скорее, девушка, скромно остановилась за спиной этого мужчины. Откуда они взялись, майстре не понял, вроде только что никого не было, а вот уже стоят.
— Ли, видите, я веду очень важные переговоры с почтенным майстре о возможности нашего дальнейшего путешествия на его прекрасном корабле, — очень серьёзно ответил мужчина. Девочка важно кивнула, при этом она имела такой комичный вид, что почтенный майстре непроизвольно улыбнулся. Улыбнулся и спросил:
— Это ваши спутники? Вернее, спутницы?
— Да, — односложно ответил мужчина.
— Хорошо, три серебряных талера, — кивнул купец. И представился: — Киромо Равиолли.
— Рен Вир, — тоже представился мужчина, а затем представил своих спутниц: — Милана, Лионелла.
"Макрель" резво бежала по речной глади. Киромо Равиолли потёр руки, как всё складывается удачно! Ещё день, ночь и ещё один день и его корабль будет у Крионских ворот. А за ними родная лагуна, где стоит красавица Венисия, там родной дом! Вернее, родная торговая контора и не менее родные склады товаров. Этот поход можно считать крайне успешным! Трюмы заполнены полностью, но кроме обычного груза есть ещё кое-что, в трюмах сложены тюки с клубнями азоруса и с упакованными цветами ариоса. Кроме этого, были ещё тюки с семенами лиан, которые добавляли в пищу, придавая той неповторимый пряный привкус, тот самый привкус, который был присущ только блюдам, приготовленным в Венисии. Лёгкое поскрипывание снастей корабля было для купца Киромо лучшей музыкой. Корабль шёл под парусом, а это значило, что тот путь, что на вёслах занимал трое суток, будет пройден за сутки! Харан Каратто неслышно подошёл сзади и остановился. Равиолли, не поворачивая головы, спросил:
— Чем ты опять не доволен?
— Не нравится мне этот ветер, майстре, — ответил маг корабля, хотя какой он маг — так, имеющий некоторые способности, правда, чутьё у него на проявления магии, особенно на те, что несут неприятности, было просто звериное. Харан Каратто был магом гораздо ниже среднего, но у других купцов и таких не было. Молодому Киромо повезло, что он встретил такого же юного Харана. Уже тогда этот юноша проявлял способности к магии, и Равиолли, надеясь заполучить себе штатного мага, дал денег на обучение подающего надежды молодого человека, но эти надежды не оправдались. Способности к занятиям магией были, а вот сил для магических действий нет. Зато у Каратто развилась просто феноменальная интуиция, не раз спасавшая его и его нанимателя.
— Чем тебе не нравится ветер? — насторожился Киромо. — Дует нам всё время в спину, даже подгребать вёслами не требуется, управляемся только рулём.
— Именно что всё время в спину! А идём-то мы по протоке, довольно извилистой! А ветер всё в спину, да в спину! Как будто нас куда-то подталкивают!
— Так идём же мы к Крионским воротам, нам то, что нас подталкивают, только на руку! — Равиолли так и не понял, чем недоволен его помощник. Каратто был первым и единственным помощником Киромо, являвшегося не только капитаном "Макрели", но и её владельцем.
— Идем-то, идём, да вот только идём не основным фарватером, а протоками, — и дальше недовольно бурчал Каратто.
— Так же быстрее, вон мы уже почти пять дней сэкономили! Почти всех конкурентов обогнали! А груз у нас, сам знаешь какой — скоропортящийся! За свежие листья и цветы ариоса можно впятеро больше выручить, чем за подвялые! — нахмурился Равиолли, ведь инициатором того, чтоб сократить путь и пойти не по фарватеру, а протоками, был именно он.
— Так-то оно так, но неспокойно мне, ветер этот... Всё время нам в спину дует, да и ровный он, неестественный какой-то. Не бывает такого ветра! — Каратто остался при своём мнении, да ещё многозначительно посмотрел на нос, где устроилась троица пассажиров.
