Воспользовавшись 'Контрольными цифрами' текущей пятилетки и предстоящего периода, в Математическом институте Академии наук (МИАН) провели масштабное исследование предполагаемого роста пассажиропотоков в зависимости от развития промышленности.
Прогноз выходил неутешительный. По мере расширения производств маятниковая миграция только усиливалась. Отдельной проблемой становились исторические центры городов. По мере расселения коммунальных квартир, во многие здания, ранее относившиеся к жилому фонду, въезжали различные организации. Целые кварталы передавались на баланс научно-исследовательских институтов и вузов. Все они вносили свой вклад в пассажиропотоки, ежедневно наполняющие общественный транспорт.
В Москве и Ленинграде ситуация ожидаемо была хуже всего, несколько получше было в Киеве и Харькове. В Минске было полегче — в 1960-м его население лишь немного превышало полмиллиона.
Проблему усугубляла сохраняющаяся в крупных городах система прописки. В сельской местности и в малых городах она была существенно упрощена — здесь домовладелец в ИЖС сам мог записать новоприбывших жильцов в домовую книгу, но затем запись всё равно нужно было зарегистрировать в милиции. Были предусмотрены исключения — прописка не требовалась в командировках, на каникулах, при выездах на дачу, отдых или лечение. Той драконовской системы прописки, о которой складывают легенды диссиденты всех мастей, в 1962-63 гг ещё не существовало. (В реальной истории она была введена с 1974 г одновременно со всеобщей паспортизацией.)
Паспорта всё население СССР старше 14-летнего возраста, включая колхозников, получило с 1956 г (АИ). Была возвращена действовавшая до начала коллективизации законодательная норма, запрещавшая препятствовать свободному выезду колхозников или сельских жителей — за такое воспрепятствование было предусмотрено наказание вплоть до уголовного. Рабочие руки требовались повсеместно, шла повторная индустриализация, устроиться на работу без прописки было несложно. Одним из условий прописки могло быть подтверждённое наличие рабочего места. Население городов увеличилось к 1957 г до половины от общей численности населения в СССР. Без реальной свободы перемещения и несложной процедуры прописки это было бы невозможно.
В крупных промышленных центрах прописка сохранялась из-за большой концентрации в них военных производств. Но и здесь уже появилось понимание, что система прописки вместо удержания людей на определённом предприятии препятствует его развитию и быстрому наращиванию трудовых ресурсов.
У предприятий, строящих собственное жильё, не было проблем с привлечением новых работников. Обычно получить жилплощадь можно было, отработав на заводе 3 или 5 лет, иногда раньше.
Получив жильё в городе, люди обычно жили в нём до самой смерти, не рискуя никуда переезжать. Особенно это было характерно для Москвы и Ленинграда. Столичный статус был ни при чём — в крупных городах было намного лучше со снабжением и легче было устроиться на хорошую работу.
Все в правительстве и ЦК понимали, что для ускорения развития страны необходимо обеспечить возможности для трудовой миграции населения. Нехватка жилья, отсутствие у большинства предприятий собственного жилищного фонда и система прописки были основными препятствиями.
Для преодоления тупиковой ситуации был разработан и принят закон 'О ведомственном жилищном строительстве' (АИ). Закон разрешил данную ситуацию просто и изящно. Каждое предприятие, учреждение или организация теперь имело возможность обеспечить современным благоустроенным жильём каждого члена трудового коллектива. Но, если человек увольнялся с предприятия, он обязан был это ведомственное жильё сдать и переехать в другое, от другого предприятия. Возможность строить ведомственное жильё у предприятий и организаций была и раньше, но она жёстко ограничивалась нехваткой средств, выделявшихся на 'соцкультбыт'.
По новому закону для строительства жилья организация могла взять целевой кредит в Государственном банке, Сельхозбанке или Промышленном банке. Кредит выдавался в безналичном виде и перечислялся сразу на счёт застройщика, с которым заключался договор на строительство жилья. Все расчёты за стройматериалы и технику, погашение кредита также велись в безналичной форме. Ни единого рубля обналичить было невозможно.
Жилой фонд предприятия и его штат сотрудников учитывался в ОГАС. Те работники, которые уже были обеспечены благоустроенным жильём на момент принятия закона, учитывались отдельно. Местные власти по тому же закону были обязаны выделять предприятиям участки под застройку в шаговой доступности. Это было ключевым требованием закона. Вблизи предприятия должны жить сотрудники этого предприятия. Ветхие дома вокруг промзон шли под снос, на их месте строили современные удобные жилые здания заведомо большей вместимости. Участки выделялись с наветренной стороны от завода, с учётом преобладающих ветров для данной местности. Исключение составляли сборочные и судостроительные производства, по понятным причинам. К примеру, в Ленинграде преобладающее направление ветра — западное, и судостроительным заводам пришлось бы строить дома посреди Финского залива. Для предприятий и учреждений, не связанных с выбросами в окружающую среду, эта норма была необязательной.
Закон также предусматривал создание маневренного жилого фонда. Это не обязательно могли быть те самые пластмассовые домики — маневренный фонд мог включать любое жильё, оборудованное всеми удобствами. Участки под застройку для маневренного жилого фонда также обязаны были выделять местные власти.
Также в законе было одно положение, воспринятое местными властями в регионах очень неоднозначно. Поскольку муниципального жилья 'без удобств' было ещё более чем достаточно, закон освобождал жильцов, проживающих в таких домах, от выплаты квартирной платы, и, более того, обязывал выплачивать им ежемесячные компенсации из местного бюджета. Размер компенсаций был прямо пропорционален ветхости домов. Это решение было принято специально чтобы побудить местные власти поторопиться с заменой ветхого, аварийного и просто не приспособленного для жизни людей жилья. Для всемерного ускорения процесса в законе был предусмотрен механизм получения местными властями целевых товарных кредитов на строительство 'замещающего' жилья — т. е. им выделялись стройматериалы, машины и оборудование. (АИ)
К этому времени заработавшая в сельском хозяйстве в полную силу система безнарядного учёта Ивана Худенко высвобождала немало работников, ранее занятых в малоэффективных совхозах. Большинство из них не имело какой-либо квалификации для работы на заводах и фабриках, поэтому для них были организованы курсы переподготовки и переучивания на новые профессии. Переучившиеся шли, по большей части, на перерабатывающие предприятия пищевой промышленности, строящиеся повсеместно по стране, но многие также решались полностью сменить профиль деятельности, уходя в строительные организации, кооперативы или организуя собственные строительные артели. Понятно, что руководители совхозов в первую очередь избавлялись от пьяниц и лодырей всех мастей, но часто уходили на новую работу и вполне успешные, добросовестные работники. Пить и бездельничать в изменившихся условиях становилось совсем невыгодно. Система перекрёстного премирования побуждала работать лучше, чтобы зарабатывать больше. Система социальной оценки создавала дополнительное давление на алкоголиков и раздолбаев, а руководителям дали 'добро' на увольнение пьяниц и лодырей по статье. Профсоюзам через ВЦСПС было настоятельно рекомендовано оценивать каждый подобный случай объективно, и не вступаться горой за каждого лентяя или пьяницу, только потому что 'человек хороший'.
C 1961 года в лексиконе архитекторов, разрабатывавших генеральные планы городов, прочно обосновалось понятие 'транспортный коридор'. С начала 30-х в СССР и за рубежом разрабатывалась неординарная новаторская концепция 'линейных городов'.
По ней предприятия, рекреационные и жилые участки предполагалось размещать вдоль транспортных коридоров, включавших в себя железные дороги и шоссе. При этом по железной дороге был организован подвоз сырья и вывоз готовой продукции, а доставка рабочих на предприятие производилась 'поперёк' транспортного коридора, любым местным транспортом. В идеале место работы должно было находиться в шаговой доступности от места проживания. Линейный город должен состоять из параллельных полос железной дороги, шоссе, производственной зоны, зелёной зоны, жилой зоны и парка. Производственный процесс постадийно протекает вдоль линии, и соответственно ему вдоль линии расселяются работники цехов.
Эту концепцию в 30-х пытались применять 'в лоб', например, в Сталинграде. В результате получился 'ленточный' город. Он вытянулся узкой длинной полосой примерно на 60 км вдоль Волги. Несоблюдение изначального требования 'рабочие должны жить рядом с заводом' приводило к длительным поездкам с одного конца города на другой, т.к. помимо Сталинградского тракторного, в городе построили и другие заводы.
Концепцию, подобную линейному городу, выдвигал в 1910-х годах финский архитектор Элиэл Сааринен назвав её 'органической децентрализацией'. Он трактовал городскую застройку как компактную федерацию полуавтономных районов, 'функциональных концентраций', разделённых зелёными разрывами около 1 км. 'Функциональные концентрации' совмещали внутри себя жильё и производство.
Анализируя процессы расширения территорий многих городов Сааринен сделал вывод: крупный город развивается как компактное целое лишь до определённого предела, за которым естественно следует его децентрализация.
Концепция Сааринена нашла широкое применение с середины 1930-х годов. Патрик Аберкромби положил её в основу планировки Большого Лондона (1943), она определила послевоенное развитие Стокгольма и Хельсинки.
Директор Московского архитектурного института (МАрхИ) Иван Сергеевич Николаев, один из крупнейших специалистов того времени по стилю конструктивизма, предложил правительству СССР, Госстрою и Академии строительства и архитектуры усовершенствованную концепцию линейного города, разработанную группой студентов-дипломников в период 1959-61 гг. Над ней работали Алексей Эльбрусович Гутнов (А. Э. Гутнов по национальности осетин, отсюда и необычное отчество), Илья Георгиевич Лежава, и большой коллектив единомышленников из числа студентов-дипломников: Станислав Садовский, Андрей Звездин, Никита Кострикин, Леля Суханова, Зоя Харитонова, Наталья Гладкова, Андрей Бабуров. Защита необычного группового дипломного проекта проходила непросто, его авторам приходилось решать множество проблем и находить ответы на сложные вопросы.
Много времени было потрачено на осознание закономерностей контролируемого роста городов, в результате родилась идея заменить постепенный, плохо контролируемый рост городской застройки планомерным 'размножением' целыми небольшими городами с населением по 100 тысяч человек. Предполагалось вместо скученных мегаполисов покрыть пригодную для заселения территорию СССР сетью транспортных магистралей, от которых отходили меньшие коридоры — 'ветви', и уже вдоль них предполагалось размещать заводы, научные учреждения и жилые массивы, разделяя их парками. Продолжения этих 'ветвей' уходили в сельскохозяйственные районы, обеспечивающие город своей продукцией. По такому плану предлагалось развивать вновь строящиеся промышленные центры. В уже существующих городах следовать данной концепции было затруднительно, но её предлагалось учитывать при строительстве новых районов и городов-спутников.
Проект получил название НЭР — 'Новый элемент расселения', так как в работе над ним учитывались перспективные тенденции — коллективная работа и отдых, сокращение продолжительности рабочего дня и увеличения личного времени, освобождающегося для отдыха, творчества и образования. Следуя теории Маркса и Энгельса, разработчики предполагали, что в будущем, по мере технического перевооружения и автоматизации производства, рабочий день может быть сокращён до 4-5 часов без ущерба для производительности труда. Основной трудовой деятельностью для людей будущего предполагалась научная, поэтому НИИ в планах проектов НЭР располагались ближе к жилой зоне, чем производства. Центральным организующим звеном города в этой парадигме становился общественный центр культуры и досуга, своего рода клуб, в котором жители могли общаться между собой в ходе коллективного отдыха и творческой деятельности. Предполагалось, что жители города после сокращения рабочего дня будут перемещаться не по привычному маршруту 'работа-дом', а по маршруту 'работа-клуб-дом', и будут проводить немалую часть освободившегося времени в коллективной учёбе, творчестве и развлечениях. В клубе также предусматривалась сеть предприятий общественного питания.
В соответствии с Программой КПСС 1961 г проектом предусматривалось 'увеличение сети библиотек, лекционных и читальных залов, театров, домов культуры, кинотеатров; широкое развитие народных университетов, театральных коллективов и других самодеятельных культурных организаций; создание широкой сети общедоступных научных и технических лабораторий, художественных мастерских и киностудий для работающих в них всех, имеющих стремление и способности'.
Вовлеченность в жизнь клуба рассматривалась авторами проекта как многоступенчатая система — от более пассивного посещения лекций, выставок, обсуждений и представлений до участия в образовательных программах с целью повышения квалификации или смены сферы деятельности и до активного участия в деятельности секций и кружков в роли энтузиастов своего дела и учеников.
Впервые в самый центр системы расселения было помещено культурное производство и потребление. Материальное производство, быт, потребление — также рассматривались как неотъемлемые элементы системы расселения, но их предполагалось организовать именно вокруг потребностей человека в общении и знании.
Идея сокращения рабочего дня в то время была отнюдь не новой — ещё Сталин писал в своей работе 'Экономические проблемы социализма', что по мере развития производительных сил рабочий день будет постепенно сокращаться, а высвободившееся время граждане будут использовать для собственного развития, творчества и самосовершенствования.
Это мнение не было голословным утверждением — в конце 50-х и начале 60-х рабочая неделя в СССР действительно сокращалась — сначала шестидневную рабочую неделю сохраняли, сократив рабочий день с 8 до 7 часов ежедневно, затем в субботу сделали короткий день, и, наконец, была введена 5-дневная рабочая неделя с 8-часовым рабочим днём.
В ходе подготовки к защите необычного проекта возникло предложение 'обкатать' идеи на реальном посёлке. Был даже предложен вариант выбора населённого пункта в Сибири — посёлок Критово вблизи Транссибирской магистрали в Красноярском крае, на реке Чулым. В случае успеха со строительством первого посёлка, вдоль реки предстояло построить целое созвездие однотипных населённых пунктов.
(В реальной истории проект строительства в Критово был разработан, но до практической реализации дело так и не дошло).
