— Может и подойдут, но проще и лучше будет создать их с нуля. Сковать, вычертить и напитать силой Хомяка.
Дао Жадности, в дополнение к нефриту, лучший изолятор, чтобы ни частички ци не пропало. Построения и Дао Жадности, да, пришла пора сделать самолет и вообще снова заняться цизикой и цимией. Перегонка без потерь, развитие самого Хомяка, вложение концептуальных применений жадности и да, вызов небесам.
Все ради того, чтобы прокормить вот этого маленького хомячка двух с лишним метров ростом.
— Но для этого атаман Хомяк должен заниматься не ковкой оружия, а изучением нужных вещей.
— Учиться, — фыркнул Хомяк, ноздри его раздувались и подрагивали. — Ладно! Атаман Хомяк во всем лучший! Давай, дед, учи меня и быстро!
— Глава 65
Хомяк морщил лоб над свитком, затем не выдержал, зарычал и сожрал его, невольно перейдя в форму зверя.
— А, так вот оно что! — воскликнул он мгновение спустя.
Борисов только покачал головой, закатывая глаза. Не просто сожрал, а поглотил знания, буквально, воспользовавшись, пусть и неосознанно, своей божественной силой. Примчались три белки и начали кружить вокруг, стрекотать сердито, словно гавкали на Хомяка. Тот отгонял их лениво, осмысливая новые знания о пространстве, белки умчались.
Борисов лежал на берегу неподалеку, бездумно перебирал рукой песочек, любовался зрелищем иллюзорного солнца и набегающих волн. Расслабление и закрепление изменений в теле, в сочетании с учебой Хомяка, которая продвигалась лучше, чем раньше.
В этот раз Хомяк хотя бы не пытался подтереться свитками.
— Культивация — мелиорация — активация и апробация, одна сплошная ация — акация, — проворчал Борисов.
Следовало встать и заняться планом новой лаборатории, наметить опыты с духовными камнями из запасов Рикошета. Поработать с больными культиваторами, хотя бы после мордобойных тренировок, посмотреть, как течет ци, понять, как она ощущается снаружи, чтобы потом взяться уже за себя. Ци-электростанция, то, ради чего так бездарно похитил Аньку, следовало вернуться и к этому проекту. Оружие и проводимость техник, сочетание кругов построений и вещей, проект самолета на кольцах и концептуальной жадности Хомяка.
Борисов продолжал лежать, перебирая песочек и ощущая себя как-то странно.
Затем он вдруг рывком понял, что происходит. Спокойствие духа, главная проблема Духовного ранга, он достиг спокойствия и даже можно сказать перевыполнил план. Одержимость, желание достичь бессмертия остались, но не подтачивали изнутри, не толкали на безумные поступки. Также Борисов понял еще кое-что, о чем уже заходила речь ранее. Достигая спокойствия духа, многие культиваторы использовали суррогат, вытесняли все в несколько желаний и чего они еще могли желать, как не того, к чему уже стремились? Больше силы, больше ци, и оттуда проистекала последующая часть, где ради еще одного шажка ближе к небу творились всяческие кровавые безумства.
В то же время Борисов вдруг обнаружил, что больше не может искреннее обличать таких культиваторов, ведь он и сам не слишком далеко от них ушел. На что он был готов ради бессмертия? На всё! И творил всякое, разве что до девятого колена не вырезал всех подряд, но крови пролил целые реки и озера.
— Ну и хрен с ним, — сообщил он песку. — Вижу цель — не замечаю препятствий.
Вернувшись из богатого внутреннего мира, он обнаружил, что на берег прибыли новые гости. Белки вернулись с подкреплением, огромной Белкой, с седеющей шкуркой и наполовину лысым хвостом. Также вместе с ними появился и Рикошет в своей драконьей ипостаси.
— Слушайте, а че опять я? — спрашивал Хомяк. — Вон, дед, хотел, чтобы я учился! С него и спрашивайте!
— Мастер Ар Гус все сделал правильно, тебе надо учиться, сын мой, но недопустимо портить свитки из библиотеки, — прозвучал голос Рикошета.
— То есть дед — молодец, а виноват опять я? — завел привычную песню Хомяк.
Борисову резко расхотелось лежать на берегу и вовсе не потому, что он боялся гнева дракона — хозяина всего анклава. Дао божественного нытья у Хомяка явно развивалось лучше, чем все остальное.
— Кстати, я вот твой единственный ребенок, а тебе одного свитка жалко? — зашел с другого угла Хомяк.
— Не единственный, — неожиданно ответил Рикошет.
Борисов остановился и посмотрел удивленно.
— Но сейчас речь о другом! Если ты хочешь получать знания, поедая свитки, то хорошо, пусть будет так! Но не ешь оригиналы, дай белкам снять копию и потом хоть зажуйся!
— А если копия не сработает? — заканючил Хомяк.
— Вот тогда и будем думать!
Борисов уже удалялся, думая о том, что вряд ли свитки несут в себе какую-то волшебную силу, так что и копии должны были сработать. Знания и поедание свитков, жадное поглощение знаний, что-то в этом было, какой-то зародыш идеи, которую следовало обдумать отдельно, выгранить формулировку.
Рикошет показал себя молодцом, быстро нашел решение, чтобы и Хомяк учился, и белки не стрекотали сердито. Неясным осталось только что за мега-белка с ними приходила и почему Борисов ее раньше не видел, и слова про не единственного ребенка, но так не хотелось слушать нытье Хомяка, что Фёдор Михайлович сбежал.
На ходу он размышлял, сдвинул проекты лаборатории и самолета на потом, когда Хомяк освоит изготовление колец, пробежался по своим внутренностям, констатировав, что можно ставить опыты и на самом себе, и вспомнил о Пиале. Культиватор первого ранга, Познавших, практически идеальный объект для наблюдения и получения новых знаний, поймет она — поймут и другие.
Не женщины-культиваторы, конечно, другие звери, рассчитывать пока приходилось только на них. Мужчины-культиваторы, сомнительно, разве что в сильнейших сектах Срединного материка? Следовало расспросить Шило о жизни на Бессмертном материке, никаких особых секретов, просто условия, кто как живет и так далее.
Дойдя до своего нынешнего "жилья", он нашел сразу обеих.
В первое мгновение ему показалось, что кто-то подслушал его мысли и вырыл бассейн с подогревом, но почти сразу Борисов понял, что это просто яма в земле, которую вырыла Шило. Нет, не просто яма, отметил он, всмотревшись, а вырытая при помощи ци и потому обладающая экранирующим и подпитывающим эффектом. Для кого-то, сравнимого в рангах с Шилом, ничего особенного, а для кого-то вроде Пиалы — подпитка.
— Ах, ах, ах, — почти непрерывно стонала Пиала, висящая в центре ямы.
Шило захватила ее своим доменом, подвесила в воздухе и прогоняла волны ци, насколько видел Борисов. Разминала мышцы снаружи, подавала ци внутрь и, фактически, занималась с ней плотным бесконтактным сексом по всей поверхности тела и внутри него тоже. Неудивительно, что Пиала только подергивалась, купаясь в волнах наслаждения, и стонала непрерывно, даже не замечая, похоже, как она растет в силе.
— Кто тут теперь старшая сестра? — вдруг спросила Шило.
— Я, — простонала Пиала. — Я первая пришла служить мастеру!
Борисов только покачал головой, сила духа Пиалы или желание служить впечатляли. Вбитое в местных намертво стремление стоять выше остальных вызывало желание прибить. Шило только улыбнулась, разводя руки и соединяя их у себя между ног. Одежда слетела с нее, Шило начала ласкать себя и все это при помощи ци передавалось Пиале, которая удвоила интенсивность стонов и подергиваний.
Неплохое такое представление, оценил Борисов, который неоднократно наблюдал, как жены в его гаремах удовлетворяют друг друга. Пожалуй, Шило превзошла их всех в искусстве ублажения другой женщины, ну да оно и понятно, подумал Борисов, двести с лишним лет спать только с другими бабами, любой научится. Она играла телом Пиалы, словно опытный пианист и при этом все происходящее было лишь представлением для самого Борисова, вне всяких сомнений.
Странно как-то, подумал Борисов, порнографическое представление для злейшего врага?
Того, с кем ее секта готовилась сражаться все эти годы, да еще и мужчины?
— Кто старшая сестра? Признай, что я лучше, опытнее, смогу служить нашему мастеру во всем!
— Ты... не сможешь..., — простонала Пиала.
— Я все могу!
— Отсоси...
К вящему изумлению Борисова, Шило согнулась колечком и изобразила самоудовлетворение. Нет, не изобразила, взялась за дело всерьез и все это волнами ци передавалось Пиале, которая вскрикнула и потеряла сознание. Шило разогнулась и только тогда "заметила" Борисова, шагнула к нему.
Невысокая и плоская, но все же голая и разгоряченная, возбужденная своими же действиями.
— Мастер, эта недостойная вынуждена подчиниться приказу своей старшей сестры, — сказала Шило.
Борисов не стал возражать.
— Благодарю вас за ценные указания, мастер, — сказала Шило, глядя снизу вверх и облизывая губы.
— Ничего, еще научишься, — похлопал ее по голове Борисов. — А теперь, встань, оденься и расположи удобней Пиалу, чтобы не простыла.
— Слушаюсь, мастер, и осмелюсь заметить, вашей служанке Пи На Ла, пойдет на пользу пребывание в яме ци.
— Тогда пусть лежит, конечно, — не стал возражать Борисов.
Шило растягивала процесс одевания, словно пыталась изобразить какие-то зачатки стриптиза. Явно хотела продолжения и парной культивации, но Борисова одолевали сомнения. Пусть они и заключили соглашение, но к чему все эти спектакли? Не могла же Шило после пары вязок вдруг резко предать все то, чему ее учили в секте двести лет? И эта подпитка Пиалы с усилением, возможно, она собиралась перетянуть на свою сторону служанку Борисова, чтобы потом устроить ловушку.
Следовало не только расспросить Шило о мире, но и разобраться в происходящем.
— Мастер Ар Гус! — прогремело сверху.
Шило моментально оказалась в одежде, замерла в боевой стойке. Борисов же только сейчас осознал, что штаны-то он подтянул, а вот Лобзик отсутствовал. Непозволительно расслабился, пусть даже в дружественной обстановке, просто непозволительно!
— Я ощутил здесь колебания и выбросы ци! — взгляд драконьих глаз Рикошета был направлен в сторону Шила.
— Да, она помогала моей служанке стать сильнее, а потом мы занимались парной культивацией.
— Не такой уж и парной, — прошептала Шило.
Она зарумянилась, поникла головой, окончательно превращаясь в белокожую Дюймовочку, и разыгрывая этакую влюбленную скромницу. Нет, определенно дело тут нечисто, окончательно уверился Борисов. Выбросы ци! Она пыталась пробиться наружу, делая вид, что ласкает Пиалу и себя?
— Тогда понятно, — Рикошет посмотрел на Борисова, потом снова уставился с подозрением на Шило. — Но почему такие мощные выбросы?
— Я... я пыталась переломить волю старшей сестры и слегка увлеклась, — сообщила Шило.
А хотела бы, так переломила, подумал Борисов, разница в четыре ранга, не ступени даже, а ранга! Но сигнал из закрытого анклава? Сомнительно. Скорее всего просто прощупывала на прочность, попутно обрабатывая Пиалу и пытаясь влезть поближе к Борисову, да, несколько целей одним ударом.
— А потом утратила контроль за своей ци, когда мастер дал мне несколько уроков любви, — застенчиво сообщила Шило.
Рикошет посмотрел внимательно, Борисов лишь пожал плечами.
— Парная культивация способна на многое, но партнеры должны безгранично доверять друг другу и желательно иметь одинаковую культивацию, — задумчиво изрек Рикошет, разглядывая Борисова, словно в первый раз его увидел.
— Ни одно условие не соблюдено, — криво усмехнулся Борисов.
— Мастер! — Шило трагично заломила руки, упала на колени.
Как играет, как играет, надо бы Хомяка направить, чтобы ему пару уроков дала, подумал Борисов.
— О, мастер! Не говорите так! Я открыта и доверяю вам! — Шило разорвала одежду, демонстрируя полную открытость. — Мое тело полностью в вашем распоряжении!
— Тело, — вдруг пробормотал Рикошет и чуть повысил голос, словно о чем-то догадался, — тело! Ар Гус, могу ли я попросить каплю крови?
— Я готова отдать всю свою кровь, мастер! — опять возопила Шило.
Все это уже переходило грань и превращалось в какой-то дурной театр.
— Конечно, — Борисов направил ци, раздвигая кожу и отправил каплю крови Рикошету.
На фоне гигантских ноздрей дракона капля это выглядела совсем уж ничтожной пылинкой, но Рикошет все равно затянул ее, снюхал, как заправский наркоман. Прошло мгновение и глаза его раскрылись широко, щель вертикальных зрачков стала радужным кругом, будто кровь Борисова и правда являлась сильнейшим наркотиком. Рикошет выдохнул струю огня и проревел в небо.
— Невероятно! Немыслимо!! Невозможно!!!
— Глава 66
— Ар Гус, ты точно никогда не культивировал? — спросил Рикошет, приземляясь рядом.
Из ноздрей и пасти его все еще вырывались дым и пламя, настолько перевозбудился старый дракон. На шум и гам прибежал Хомяк и остальные казаки, а также добрая сотня белок. Рыжие сестрички-лисички стояли за огромным мускулистым и мохнатым Хомяком, и Борисов вдруг вспомнил, что им отрывали хвосты и выбивали глаза в той битве за Текуван. Как он мог забыть о подобном? Морок Куры и Кумы? Или они навели себе иллюзий нормального тела?
Вот они, первые кандидатки на лечение!
— Нет, — ответил Борисов, — а что?
— Твое тело, ведь кровь часть твоего тела...
— Да-да, я учил биологию в школе, — перебил его Борисов.
Рикошет посмотрел как-то странно, затем сказал.
— Твое тело — оно создано для ци! Нет, даже выше, словно было создано из ци, идеальное тело для культивации, легендарное тело, которым по слухам обладали только боги! Как будто его не просто создали, но и ты сам культивировал, достиг высот, а затем утратил все и только недавно начал возвращать себе культивацию. Не осваивать ее с нуля, а как будто вспомнить забытое, понимаешь?
— Понимаю, — ответил Борисов, подумав.
Его первая, одна из первых попыток достичь бессмертия, пилюли, нет таблетки жизни от джинна или какой-то организации? Воспоминания странно смешивались, словно, нет, никаких словно, первое время в новом мире, магическом мире он постоянно пребывал под кайфом, вел себя так, будто обкурился, упился и обдолбался одновременно.
Возможно поэтому и уцелел, как спасаются пьяные, выпавшие с пятого этажа.
В любом случае, ци — энергия жизни и там он жрал пилюли жизни, сконцентрированную чужую жизнь, которая должна была превысить некий порог, накопиться и перейти в новое качество — бессмертие. По сути, то же самое, что происходило и с культиваторами, только они сами собирали ци, а Борисов в теле Филча разом снюхал концентрированную дозу чужого.
— Откуда?! — ноздри Рикошета и сам он странно дрожал, будто резко замерз.
— Так вышло, — пожал плечами Борисов, — случайно.
Белки стрекотали, казаки смотрели недоверчиво, особенно Хомяк, мол, опять дед врет.
— Не буду скрывать, я всегда стремился достичь бессмертия, — пояснил Борисов, — просто нигде это не называлось культивацией, но суть вещей, если разобраться, примерно одна и та же.
— Бессмертия! — ахнула очнувшаяся Пиала. — Мастер, я так рада за вас!
Приятнее всего было то, что она действительно радовалась, пусть к эмоциям и примешивалось личное, мол, служи бессмертному и сама станешь ею. Шило, наоборот, смотрела зло, о чем-то думала напряженно, скорее всего о Бессмертной Императрице, а может и о других бессмертных, на ее родном материке, ведь не просто так он получил такое название?
