— Разумеется, тем более, что его выступление само по себе довольно интересно.
— Тогда, — хмыкнул Хаким, — я искренне сочувствую муфтию.
Узбекскому муфтию действительно оставалось только посочувствовать — дискутировать с халифом Али на богословские темы было просто бессмысленно. Тем не менее, желающие находились регулярно — и столь же регулярно проигрывали спор. Халиф знал Коран наизусть и прекрасно умел его толковать, мастерски загоняя собеседника в тупик. Своеобразная манера разговора положения при этом не улучшала...
— Что ж, я покидаю вас, мой халиф, — Хаким встал. — Увы, прошли те времена, когда мы могли дни напролёт просиживать в кофейне Мустафы, до хрипоты споря о политике ещё не существующей партии...
— То были воистину благословенные дни, — согласился халиф. — Но их время ушло, и нас ждут новые труды... И подготовьте, пожалуйста, сводку по человеку по имени Флойд Хекматьяр.
Устроившись в своём кресле, Хаким быстро нашёл а архиве файл с данными о старшем Хекматьяре. Файл его разочаровал — там не было почти ничего. Флойд каким-то образом избегал внимания соответствующих служб, и делал это крайне успешно — что, впрочем, при его работе было только плюсом.
Флойд Хекматьяр был торговцем оружием. Исключительно ловким и изворотливым торговцем оружием, до которого до сих пор не добрались ни конкуренты, ни спецслужбы. И отнюдь не от недостатка прилежания — за старым лисом гонялись долго и упорно... И всегда безуспешно. Что Хекматьяр умел блестяще — так это играть на противоречиях спецслужб и лавировать между сверхдержавами — как и его дети, кстати говоря. И в результате, как бы ни поворачивались дела, Флойд Хекматьяр всегда оставался с прибылью...
Отдав распоряжение собрать всю возможную информацию о торговце, Хаким принялся бесцельно бродить по сети, обдумывая распоряжение халифа. Что двигало им не праздное любопытство, было очевидным, но что именно — Хаким так и не мог понять. Впрочем, идеи халифа Али частенько оказывались понятными только задним числом — и при этом выглядели совершенно очевидными. Правда, случиться это могло только через несколько лет...
Вздохнув, Хаким закрыл браузер и вернулся к текучке — всё равно подборку не стоило ожидать раньше завтрашнего утра.
Утром подборка была готова — но почти ничего нового Хаким из неё не узнал. А главное — этого было безобразно мало. Флойд Хекматьяр умел хранить тайны... и хоронить их носителей. Нет, халифу можно было отправить и это досье, но оно было уж слишком неполным и практически бесполезным — сделать сколь-нибудь осмысленные выводы оно не позволяло. Халифу, конечно, могло хватить и этого, но Хакиму было явно недостаточно, а Хекматьяр определённо заслуживал внимания. Он, конечно, был связан и с армиями, и с полицией, но этого было мало. Его умение выкручиваться из, казалось бы, безвыходных положений порой казалось чем-то сверхъестественным — и в любом случае, даже с помощью спецслужб такое провернуть не получилось бы. Было что-то еще, и Хаким твёрдо намерился выяснить, что же это такое...
Пожелания халифа тоже не проясняли дело — никаких идей насчёт них у Хакима так и не появилось. За подборку его поблагодарили, попросили сообщить, если появятся новые сведения — и всё. Что именно халифа интересовало, Хаким по-прежнему не понимал.
Однако, несмотря на это, охота на Флойда Хекматьяра оказалась неожиданно увлекательным делом. Разумеется, задача была далеко не первоочередной, и занимался Хаким ей, по большей части, лично — в те моменты, которые можно было бы назвать свободным временем. Дело двигалось — медленно и печально, но всё-таки двигалось. Правда, каждый новый ответ порождал новую порцию вопросов, но это было делом обычным и Хакима не раздражало.
В таком темпе прошла неделя, можно было подвести какие-никакие итоги — и блестящими они не были. Только и удалось выяснить, что Флойд предпочитал не задерживаться на одном месте, постоянно перемещаясь по планете и Внеземелью, руководствуясь при этом то ли броском костей, то ли мнением левой пятки и на связь обычно выходил самостоятельно. Также можно было связаться с его детьми, особенно с Каспером...
И всё.
Посредственный результат, и как получить что-то большее — непонятно. Вернее, как — понятно, непонятно, как это сделать, не отвлекая силы с более важных дел...
Неизвестно, как долго Хаким ломал бы голову над этим, если бы его не отвлёк телефонный звонок. Поскольку номер этот знали немногие, Хаким немедленно ответил — и удивился, услышав незнакомый голос:
— Господин Хаким Ахмад? На связи Флойд Хекматьяр. Мне стало известно, что вы меня разыскиваете...
— Мир вам, Флойд Хекматьяр. Вас разыскиваю не я, — уточнил Хаким. — Вас разыскивает халиф Али, да продлит Аллах его дни, и он не счёл нужным дать какие-либо объяснения своему интересу.
— Что ж, прошу вас передать халифу этот номер, — Хекматьяр продиктовал номер телефона "Иридиум", — и мои заверения в глубочайшем почтении. Если достопочтенный халиф не утратит желание встретиться со мной, он, смею надеяться, сообщит мне о своих ожиданиях, чтобы я мог своевременно прибыть в Багдад. Я уверен, что эта беседа будет чрезвычайно поучительной для нас обоих...
И отключился.
Хаким несколько секунд бессмысленно разглядывал телефон, затем перевёл взгляд на листок с номером и произнёс:
— Вот это поворот...
LXXXIX
— Что это такое? — осведомилась Дина, увеличив снимок.
— Какая-то ферма, — пожала плечами Эдель. — на которую насадился старый орбитальный буксир, у которого осталось немного топлива. К сожалению, на то, чтобы испортить нам жизнь, его хватит. Эта дрянь включается и выключается без всякой видимой причины, но всегда в самый неподходящий момент...
— Знакомо... — протянул Юрий. — Помнится, однажды похожая штука нас с Хати чуть не угробила. Может, просто подождём?
— Там ещё полтонны гидразина и сколько-то петнтафоторида хлора — он потихоньку течёт, — продолжила Эдель. — Так что имейте в виду...
Урахара с треском раскрыл веер. Фи раздавила в пепельнице недокуренную сигарету, посмотрела на Эдель и заметила:
— Кажется, нам нужен новый директор... Эдель, только честно — ты хоть понимаешь, на что нас подписываешь?
— Понимаю, — Эдель бросила на стол флэшку. — Поэтому вы сейчас ознакомитесь с инструкцией, а потом пойдёте и смонтируете на шлюпке манипулятор и блок управления. Приближаться на "Тойбоксе" к этому... адскому сапогу с дерьмом я вам, естественно, строго запрещаю.
— Как точно ты описала этот буксир, — сказала Ай. — И я совершенно не понимаю, зачем было так извращаться с компонентами.
— Дельта вэ, — пожала плечами Фи. — Лучше параметры только у фтора, по-моему, но желающих возиться с чистым фтором как-то не нашлось. Ладно, что нам делать с этим монстром?
— В идеале — мы сливаем компоненты и увозим эту дрянь на разборку, — объяснила Эдель, — но на мой взгляд, проще будет его спихнуть в атмосферу за счёт собственного движка. Если, конечно, он не взорвётся...
Переоборудование одной из шлюпок заняло чуть больше часа. Ещё два ушло на то, чтобы освоиться с дистанционным управлением, но буксир к этому времени ушёл за горизонт.
— Если его орбита останется прежней, то он вернётся только послезавтра, — сообщила Дина, закончив расчёты. — Я тут посчитала орбиту — если стартовать, как обычно, мы его догоним часа через четыре. Поэтому предлагаю поторопиться.
— Принято, — Фи затушила сигарету. — Собираемся.
Кивнув — почти синхронно — команда разошлась. Работа предстояла серьёзная, ничего подобного они до сих пор не делали, а свихнувшаяся система управления добавляла красок... Поэтому подготовка к выходу была немного нервной.
Впрочем, выразилось это в нескольких дополнительных проверках, и только — нервничать в космосе вообще вредно для здоровья, а уж дёргаться из-за этого — и вовсе фатально. Поэтому, закончив проверки, Фи спокойно запросила разрешение на старт, отвела "Тойбокс" от станции и включила маршевый двигатель. Следующие четыре часа можно ничего не делать... Теоретически.
На практике же система управления всех DS имела склонность в самый неподходящий момент разворачивать корабль для максимальной засветки солнечных батарей, параноидально начиная подзарядку аккумуляторов при любой возможности. Обычно это никому не мешало — но на этот раз засвечивался ещё и телескоп, а работать с дистанционно управляемым аппаратом без визуального контроля запрещала инструкция — и в результате "Тойбокс" приходилось то и дело разворачивать обратно.
— Интересно, почему нельзя было сделать нормальный привод солнечной батареи? — вздохнула Фи, в очередной раз разворачивая корабль. — Ай, видишь его?
— Вижу, — Ай довернула телескоп. — Юрий, запускай шлюпку.
— Есть.
Двадцать минут спустя маленький корабль уравнял скорость с разбитым буксиром, зацепился манипулятором за ферму и развернулся, осматривая корпус.
— Вижу крышку контрольной панели, — сообщил Юрий. — Открываю.
Что произошло дальше, не понял никто. Юрий успел подвести к крышке аварийной контрольной панели манипулятор с электромагнитом, подать ток, но снять её не успел. Двигатель включился, проработал ровно полторы секунды — и буксир взорвался.
— Адский. Сапог. С дерьмом, — произнесла Фи, глядя на удаляющуюся ферму. — Куда эта дрянь летит?
— Куда-то в Антарктиду, — ответила Ай, просчитав траекторию. — Точнее надо?
— Обойдусь. Запускайте тралы, — распорядилась Фи. — И кто-нибудь может мне объяснить, какого дьявола эта штука взорвалась и где шлюпка?
— Шлюпке конец, — сообщила Ай, разглядывая смятую ферму. — Пошли тралить, что ли?
Закрепив на шлюпке трал, Ай коротким импульсом толкнула её к "Тойбоксу". Расчистка окончена, мусор угрозы не представляет... И ценности — тоже. Целый орбитальный буксир стоил бы на пару порядков больше, даже повреждённый был ненамного дешевле. Даже без топлива и — самое главное — окислителя, с которым команда возиться не желала. А вместо этого — металлолом. Обломки корпуса, погнутая ферма, с которой всё и началось, и разбитая шлюпка с манипулятором. Шлюпку было особенно жалко... В основном потому, что установка системы дистанционного управления и манипулятора обошлась в кругленькую сумму — которая оказалась выброшена на ветер. Шлюпка теоретически поддавалась ремонту, но выходил он как бы не дороже покупки новой (а подержанной — так точно дороже), манипулятор пришёл в полную негодность, а управляющий блок то ли разнесло в пыли, то ли — что вероятнее — выбросило с орбиты. В общем, добыча никак не окупала затрат. Что хуже всего — подобный исход был легко предсказуемым и наиболее вероятным. Двигатель на самовоспламеняющихся компонентах, с повреждённым баком окислителя и неисправной системой управления... Странно, что эта пакость не взорвалась раньше, странно, что она не взорвалась сразу же, и ещё более странно, что кому-то вообще пришла в голову мысль не ставить на межорбитальный буксир ядерный двигатель.
— Какой-то частной шарашке, — фыркнул Юрий, когда она задала этот вопрос вслух. — ЯРД — дорогое удовольствие, да и обслуживать их надо уметь... А буксир хочется. Вот и конструируют всякую хрень, и я почти на сто процентов уверен, что это порождение сумрачного корейского гения.
— В любом случае, нам ещё повезло, — добавил Урахара, — что эта штука не взорвалась позже. Если бы мы не откачали весь окислитель...
— Я с самого начала была против этой затеи, — встряла Фи. — И вообще, дисциплина в эфире! Четыре — на борт!
— Что случилось? — Ай проверила крепления трала и включила двигатель, направив шлюпку к кораблю.
— Есть отличная возможность перехватить "Тундру" — не знаю, каким образом она протянула на своей орбите полвека, — сообщила Фи. — Русские за неё обещают очень недурную сумму — с учётом остальной добычи сегодняшний день у нас в хорошем плюсе...
Старый спутник, отслеживавший пуски ракет, выглядел довольно непрезентабельно — как и любой спутник, полвека проболтавшийся на орбите — но российское космическое агентство желало его получить. Именно потому, что он провёл столько лет в космосе — по-настоящему масштабное освоение космоса началось только в сороковых, и статистики не хватало до сих пор. Особенно если учесть, что тот же Фрисайд строился на века...
На этом праздные размышления пришлось прервать — Фи развернула "Тойбокс" и кивнула Ай. Та, кивнув в ответ, развернула манипулятор, подцепила им спутник и убрала в грузовой отсек.
— Готово.
— Возвращаемся,— кивнула Фи, включая двигатель. — Чёрт, топлива мало... Придётся извращаться с траекторией.
— Я же говорил — надо было брать водородный двигатель...
— Юрий... Ты забыл, сколько он тогда стоил? И сколько у нас было денег?
— А что мешает купить его теперь?
— А зачем? — Фи ткнула в его сторону незажжённой сигаретой. — К тому же года через два доделают "Сигму"... И у нас как раз будут на неё деньги...
— Время, — сообщил Урахара, и Фи запустила двигатель.
Шестьдесят восемь секунд спустя "Тойбокс" двигался по почти идеальной переходной орбите, а его команда — с подачи Юрия — бурно обсуждала перспективы межзвёздных полётов. Всё равно больше до самого Фрисайда заняться было нечем, а смотреть за бортом — абсолютно не на что. Все красоты ближнего Внеземелья давно приелись... Звездолёт же был темой совершенно неисчерпаемой — благо, слухи о подготовке межзвёздного зонда ходили давно и упорно.
Фи решительно не верила в то, что такой проект есть, Юрий её полностью поддерживал, Урахара, в принципе, соглашался с тем, что постройка звездолёта, пусть даже и автоматического — дело будущего, но считал, что проекты потихоньку разрабатываются, Ай же считала, что строительство уже втайне ведётся, но была уверена, что ничего путного из этой затеи не выйдет. Даже двигатель Локсмита не сможет разогнать корабль до скорости, делающей полёт хотя бы к Проксиме Центавра осмысленным. Поскольку аргументы у всех были сугубо умозрительными, спор мог тянуться сколь угодно долго и был отличным способом скоротать время... Пока Урахара не спросил — совершенно неожиданно и без всякого перехода:
— Кстати, а кто-нибудь обратил внимание, на каком языке мы говорим?
— Бейсик-инглиш, не?
— Юрий, повтори, пожалуйста, то, что ты сейчас сказал, — Урахара нацелил на него веер. — И внимательно сам себя выслушай. Ты говоришь на английском... с изрядной примесью русских корней и строишь фразы по правилам русского языка. Впрочем, японские слова в твоей речи тоже проскальзывают, а в последнее время и что-то ещё... Тюркское, кажется.
— Так Дина же башкирка, — хмыкнул Юрий. — И кстати, Киске, ты-то себя слышишь?
— Слышу, и очень хорошо. Всё то же самое, только японского больше и тюркизмов нет — пока, по крайней мере. И вот на этом англо-русском пиджине с разными примесями — чаще всего китайскими — говорит всё Внеземелье. Конечно, можно сказать, что это ещё один диалект английского, но, как сказал в прошлом веке один филолог, язык — это диалект с армией и флотом...
— Киске, ты у Смоки косяк стрельнул, что ли? — перебила его Фи. — Какая, чёрт возьми, армия? Ты вообще о чём?
