— А я думала, это вы мне тут всё устроили.
— Э, нет, — Джей усмехнулся. — Эриока нас сюда даже не пустила. Сама тут всё оборудовала. Мол, первой должна зайти хозяйка.
— Ну, тогда смотри.
— А как поисковик? Работает?
Я рассмеялась. Вчера вечером я здорово с ним поэкспериментировала. Писала названия зелий, которых нет, ингредиенты, не существующие в природе. Делала ошибки в названии зелий. Поисковик удивил.
Если зелья не было, высвечивалась надпись: "Закончилось!". Ошибки, если были явными, исправлялись сами собой. А если слово можно было исправить и так, и эдак, доска выдавала: "вы уверены в написании?". Я приписала ниже: "да". "Да ладно?!" — высветилось сразу. Я исправила одну букву, и этот милый артефакт, прежде, чем заявить об отсутствии, высветил: "Вот то-то!". Когда же я ввела чистую абракадабру вместо названия очередного зелья, поисковик на некоторое время завис, а потом выдал: "Очень смешно!". Он был прав, я хохотала от души. Мучила бы его и дольше, если бы Тоби не позвал спать.
— Работает, — я погладила поисковик по боковой панельке. — С юмором артефакт. Это ты делал?
— Продумывали втроём, — признался Джей. — Тоби очень неплох в артефакторике и в чарах тоже. Всё выбирает, чему себя посвятить. Ну, ты, наверное, знаешь?
Я кивнула, удручённая, что муж как раз не изволил меня просветить о своих планах на будущее. Так что мои мысли сразу вернулись к нелёгкому разговору.
— Джей, пойдём в мой кабинет, если ты не против.
— Я за, — кивнул братец, пропуская меня вперёд с шутливым поклоном.
Мы пешком поднялись на второй этаж, и устроились в моём кабинете в креслах у камина. Данко, появившись на зов, тут же организовал пиво по просьбе Джея Ли и томатный сок для меня, добавив к этому тарелочки с орешками и тонко порезанной бастурмой.
— Эль, — первым, к моему удивлению, заговорил брат, пригубив пиво. — Я долго не мог понять, как из моей сестры могла получиться ты. Ты ведь не только внешне изменилась, в тебе словно огонёк зажегся. Когда я спросил об этом Тоби, он так на меня посмотрел, что душа ушла в пятки, но страх и непреложный обет — небольшая плата за правду. Ты ведь об этом хочешь поговорить?
В то, что Тоби мог напугать брата, я поверила сразу — у меня у самой сейчас душа улетела если не в пятки, то куда-то в район коленок. Хорошо, что сидим. Не зря я боялась, что Джей заметил подмену. Хорошо хоть предупредила мужа, что такое может быть, и что брату можно рассказать правду, а то дело могло закончиться обливейтом. Всё же он мне симпатичен — всегда мечтала о младшем брате.
— Внешне? — усмехнулась я, чтобы скрыть смущение и испуг. — Ты уверен? Я сегодня даже не накрасилась. Честно говоря, дома не считаю это нужным.
— Тебе и не надо краситься, — хмыкнул он. — Разве тебе неизвестны чары гламура?
— Ну вот, я думала, что это комплимент, — пожурила я брата. Чары гламура я заучила на "Авалоне", но использовать их нужды пока не было.
— Сестрёнка, — поднял бровь Джей. — А ты вообще помнишь, как выглядела Эйлин Принц после окончания Хогвартса? Да и во время учёбы? Подожди-ка минутку. Данко!
Домовёнок тут же появился, выслушал то, что шепнул ему Джей и испарился.
— Подождём, — сказал брат с таинственным видом. — Я понимаю, Тоби ослеплён тобою и просто не видит разницы. К тому же вы всё время вместе.
Я подлила себе ещё томатного сока и по примеру Джея взяла кусочек бастурмы. Сильно он меня заинтриговал.
Данко появился бесшумно и протянул мне две рамки. А после опять исчез. Джей Ли улыбался, а я разглядывала колдографию настоящей Эйлин. Насупленные широкие брови, какой-то сонный взгляд, то ли равнодушный, то ли надменный. Крупный нос, вытянутое лицо с тяжёлым подбородком. Мог бы мне не показывать — Джей сам сильно похож на неё. То есть на меня — я заглянула во вторую рамку. То ли зеркало, то ли ещё что. Непонятно. Явно отражение, но повторять мои движения бровями и языком оно не спешило.
— Ты ещё покривляйся, — насмешливо предложил брат, — а мы это потом поставим в кабинет Тоби. Пусть любуется.
Я удивлённо вскинула брови, а рамка вдруг подёрнулась плёнкой.
— Дай сюда, — Джей ловко выхватил неправильное зеркало. Помахал в воздухе, словно пергамент с непросохшими чернилами. Взглянул после этого и заржал совершенно по-мальчишески. Закашлялся, и сразу протянул рамку мне. — Круто! Взгляни.
Я насупилась и взяла обратно странное зеркало. Взглянула. Ну, я! Корчу рожи и показываю язык. О! Вот, успокоилась и улыбнулась, мило так, даже самой стало приятно.
— И ничего смешного!
— Ничего, — охотно согласился Джей. — Ты сравни колдофото.
— Э-э, — я поспешно свела вместе обе рамки. И обалдела. Так вот о чём толковал брат! Мне жутко захотелось срочно увидеть фото себя прежней — той Алёны, которой я когда-то была. Потому что в душу закралось сильное подозрение. Вот лежала бы рядом фотка, та, где я с сестрой на пляже, она корчит рожицу, а я мило улыбаюсь. Я так ярко её представила — даже забыла, что не одна в комнате.
— Что это? — удивился брат, подхватывая с моих колен какую-то картонку. — Откуда? Это кто?
— Дай, — я узнала подпись на обороте.
Джей Ли сначала внимательно посмотрел на меня, снова на фото, и опять на меня. Сравнивал. Потом протянул карточку:
— Объяснишь?
Я с трепетом взяла память о прошлом. А мне-то казалось, что всё забыла.
— Не поверишь, — прошептала я, вглядываясь в снимок. И кашлянула, чтобы вернуть голос. — Вот тут Светлана, моя сестра. Ну и я. Это из прошлой жизни. И не спрашивай — я не знаю, как.
— Поверю, — спокойно откликнулся он. — Теперь мне хоть понятно. Психология — великая вещь, плюс магия твоя диковатая...
— Сам ты диковатый! — хмыкнула я, пытаясь сморгнуть слёзы.
— Да, есть немного, — покладистый парень мой братец! — Так вот, Эль. Такое могло происходить постепенно. Ты же внутри не контролируешь подсознание. В зеркало смотрелась не слишком часто, а ощущение о своей внешности могла иметь смешанное — что-то от прошлого тела, что-то от нынешнего. Вот и получился... Такой симбиоз. Сравни теперь все три фото.
Я разложила их на столике. По краям фотографии Эйлин Принц и магловская карточка из прошлой жизни. Посередине нынешний снимок. А ведь брат прав. Сходство было и с Эйлин, и со мной прошлой. И не сказать, чего больше. Лицо слегка округлилось, подбородок больше похож на прежний, и на щеках при улыбке теперь ямочки, хотя я и не полнела в этом теле. И вытянутость черепа стала почти незаметна. Ресницы остались пушистыми, глаза черными, а разрез глаз слегка изменился, брови стали тоньше и изящней. Губы... Пожалуй капризный изгиб остался, а вот нижняя губа стала полнее, как это было у меня прошлой,.
— Н-да! — я вздохнула, подальше пряча боль. Как там моя сестра — подумаю позже. — Действительно симбиоз. А я не замечала. И Поппи, и Тобиас...
— Поппи помнит тебя школьницей, которая даже внимания на неё не обращала. Полагаю, ты почти сразу приобрела именно такую внешность. Потому что при первой встрече я тебя узнал далеко не с первого взгляда. А Тоби... Мне кажется, он ничего не имеет против новой тебя.
— Ах да, он говорил, что понял почти сразу, что я — не я. А я-то гадала — как он сообразил!
— Ну, уж не из-за внешности, — фыркнул братец. — Ты другая, Эль. И не знаю, чем объяснить, почему я не горюю о той своей сестре. Мы никогда не были близки. Вероятно, в юности два года значат очень много. Это сложно, но... Впрочем, я специально захватил пару писем, что получил от неё. Сам хотел показать тебе. Возможно, тебе это важно.
Я взяла у него плотный пергамент, узнавая почерк Эйлин. Как ни странно, он не слишком отличался от моего.
"Отец против того, чтобы мы общались. Я никому не покажу твоё письмо, я уже его сожгла. Не пиши мне больше. Ты выжжен с гобелена, и я больше не вправе считать тебя братом. Э.П."
— Что-о? — я уже догадывалась, когда было написано это письмо.
— Эль, я тогда совсем отчаялся. И сам не знаю, зачем написал сестре, что жив, и что слухи о моей смерти — неправда. И я надеялся, что она покажет письмо матери. Я любил свою мать. И ей я написал тоже, даже раньше. Но из Принц-Холла письмо вернулось нераспечатанным.
— Тебе было пятнадцать! — возмутилась я.
— Тише, тише, Эль, — он отобрал письмо. — Теперь второе. Возможно, ты станешь лучше о ней думать. А я... уже давно всех простил. Думаю, ты — именно ты — меня поймёшь.
Я поняла, но простить не могла. Ни её, ни их папашу. Новый пергамент оказался гораздо длиннее первого. Судя по дате, Эйлин была как раз на третьем месяце беременности. Я как-то подсчитала от нечего делать, когда был зачат мой Северус — в начале апреля пятьдесят девятого года.
"Джей Ли! — писала Эйлин. — Я бросила университет. Случилось страшное, я не знаю, как мне жить дальше.
Сегодня я услышала, как отец назвал меня шлюхой, когда я отказалась назвать имя отца ребенка. Я боюсь его, он бы убил меня, если бы узнал про магла. Нотты от помолвки отказались. Отец сказал, что выдаст меня замуж за старика Гретхера, а ты ведь помнишь, что он поганый сквиб. И страшно противный. Я сказала, что ни за что не выйду за него. Отец орал на меня, как сумасшедший. Мать, глупая клуша, может только реветь, а отец продолжал кричать, что моего мнения никто не спрашивает, и он либо выдаст меня за кого захочет, либо запрёт навсегда. Ты же знаешь, он не откажется от своих слов. Сейчас меня заперли в комнате и не разрешают выходить. Я думала покончить с собой, но за мной следят эти лопоухие твари. Только Микки меня боится и слушается приказов. Я прикажу ей переправить меня в Лондон — знаю, что ей отрубят голову, но я смогу её уговорить.
У меня отобрали все драгоценности и деньги. Я в отчаянии, Джей. Отец грозился сварить Веритасерум. У меня максимум неделя в запасе. Я знаю, что мы давно не виделись, но ты же мой брат, где-то живёшь. Ты должен мне помочь с жильём. Мне бы только разыскать отца ребёнка. Я могу варить зелья, я не буду в тягость. Убить ребёнка не получится — магия от меняотвернётся. Я отдам это отродье его отцу. Его отец магл, я уверена, что, в лучшем случае, у меня родится сквиб.
Ты спросишь, как я связалась с маглом. Ха, меня обманули. Первый год в Италии был раем, по сравнению с Хогвартсом. Второй тоже. После лета с родителями я неслась туда как на крыльях. У меня были успехи, я составила новое зелье, и могла получить мастерство гораздо раньше остальных. Мне понравился один парень, он был маглорождённым. Ты должен меня понять, я влюбилась без памяти. Ты был сопляком, когда из-за дурацкой любви к этой стерве Луизе потерял магию. И хотя тогда я презирала тебя, но теперь поняла. Я сходила по нему с ума. Его звали Грэм Салини. Я помогала ему с зельями, мы дружили. В начале апреля он пригласил нас с Маргарет в охотничий домик в горах. Наш декан отпустила нас — Грэм навострился подделывать подписи, и сделал нам обеим разрешение от родителей. Казалось, что так хорошо! Я слишком поздно узнала о том, какая же дрянь эта Маргарет! Хотя, чего можно взять с полукровки! Но и Грэм оказался таким же ублюдком, как и все грязнокровки. В домике он познакомил нас со своим дальним родственником, приехавшим из Англии. Он называл его кузеном. И — Мерлин мой — мы были уверены, что он маг. Иначе ничего бы не случилось. Грэм велел нам не упоминать магию, не колдовать, и это показалось нам весело — пожить словно маглы. Какая же я была дура! Тобиас, так звали его кузена, тоже, как мы думали, принял эту игру. Сначала он мне показался интересным, но воспитание! К концу первого дня уикенда я уже была на сто процентов уверена, что Тоби грязнокровка из плебеев. Но меня он совсем не волновал. А Грэм смотрел только на мою подругу. Это стало невыносимо. Как я не видела этого раньше? И я сварила улучшенную мною амортенцию — обнаружить её почти невозможно. Все ингредиенты у меня были с собой. Как так получилось, что её выпил не Грэм, а его кузен, я до сих пор не могу понять. Этот англичанин лез ко мне с поцелуями, а я не могла понять, почему Салини не ищет мой благосклонности. Отделаться от Тоби удалось просто — я его оглушила. Но когда пошла разыскивать Грэма, увидела эту гадость — он спаривался с моей подругой. Это было отвратительно. Я словно погрузилась в туман. Вернулась к Тоби и отменила заклинание оглушения. Наверное, он выпил совсем мало моего зелья, но больше не смотрел на меня с обожанием. Однако, когда я предложила ему себя, отказываться не стал.
Мне было всё равно, я не думала ни о чем. И потом жалела каждую минуту о своей слабости. Так бездарно лишиться девственности! Я подумывала о Лютном, там её могли восстановить, я знаю.
Утром они решили кататься на лыжах. Мне было плохо, и я осталась смотреть. Я ненавидела их всех, но я не желала им смерти. И ведь это заклинание, наше родовое, беспалочковое, помнишь — "Insipientia". Оно ведь слабое, делает человека чуть-чуть честнее и безрассуднее. Я просто хотела показать Грэму, кого он выбрал, и послала его в Маргарет, но Грэм как раз случайно её загородил. Я не знала, что этот магловский спорт такой опасный. И они стали кататься, а Салини словно сошёл с ума. Даже Тобиас пытался его вразумить. Не прошло и часа, как Грэм неудачно свалился с большой высоты в пропасть. Я пыталась помочь, но оказалось слишком далеко. Он свернул себе шею.
Было разбирательство, прибыли местные авроры, забрали тело. Они проверили наши палочки, и признали, что произошёл несчастный случай. Тогда я и узнала, что Тобиас магл. Ему стёрли память и отправили в Англию. Не всю память, только утро с катанием. Хотя я упрашивала их стереть у него весь уикенд. Эти мрази только посмеялись надо мной. Теперь я рада. Как иначе я смогу доказать поганому маглу, что ребёнок его.
Мы уже заканчивали семестр, когда я поняла, что беременна. Я приехала на каникулы, собираясь скрыть это от родителей. Тайно родить в Италии, и отдать ребенка в магловский приют. Так делали, я знаю, особенно, когда рождался сквиб — будет у меня. Но всё испортила мать. Она посчитала, что у меня нездоровый вид и прямо с порога наложила диагностические чары. Отец ударил меня, Джей. Как какую-то прислугу или домовика! Я его ненавижу!
Теперь ты всё знаешь. Если мой план осуществится, я буду ждать тебя под обороткой в Дырявом Котле под именем миссис Гайден через три дня — третьего июля. Из чемодана у меня забрали только ценности и деньги, а зелья и все остальное осталось. Я даже не распаковывала вещи и запретила домовикам. Если ты не придёшь, я тебя прокляну, так и знай. Э.П."
Заклинание "Insipientia" было подчёркнуто красными чернилами, и стрелочка на полях вела к пояснению, сделанному другой рукой. Вероятно, поправка брата.
"Глупость и безрассудство! Наделяет человека ощущением всемогущества, подавляет чувство самосохранения. Слабое — в плане воздействия. На сильного мага может вообще не подействовать, для грязнокровки чаще всего фатально из-за длительности. За час много чего может произойти".
Я сложила письмо и посмотрела на Джея. Он выглядел несчастным.
— Ты помог ей? — спросила я.
