Тем не менее, она настойчиво попросила Мендосу организовать негласное наблюдение за встречей...
И, как оказалось, не зря. Нет, в сами переговоры никто не вмешивался, но поблизости всё время крутились какие-то подозрительные личности, среди которых обнаружился некто Джерри Шатцберг — личность, весьма широко известная в соответствующих кругах...
И вот это было плохо.
Шатцберг, хоть и специализировался на финансах, был одним из самых неприятных оперативников ЦРУ, в Халифате ему делать было абсолютно нечего, и уж тем более Клэр не могла одобрить его интерес к её мужу. И даже если он изначально явился туда ради Майами, то теперь и от Иская не отцепится... Хорошо ещё, что Мендоса сразу же сообщил Хакиму о незваном госте — теперь ему станет резко не до них. Хаким позаботится...
— Вот же любительница подглядывать, — хмыкнул Искай, когда она изложила ему эту историю. — Но спасибо, что проследила — я представляю, на что способен этот тип, и обнаружить его рядом было очень неприятно... Хорошо ещё, что ты вовремя его заметила и испортила ему планы... Ну, по крайней мере я на это надеюсь.
— С Майами-то вы на чём сошлись? — сменила тему Клэр.
— Ничего важного, по крайней мере, пока — ответил Искай, достав из дипломата папку и убрав её в сейф. — Она не лезет ко мне, я не лезу к ней — благо, это не так уж сложно. Прослушку она убирает, но если находится что-то, требующее внимания, мы друг друга ставим в известность...
— Вот и сообщи ей про Шатцберга, — Клэр бросила мужу флэшку. — Хаким его, конечно, взгреет, но он, как утверждает Мендоса, уж слишком скользкая тварь — может и на сей раз вывернуться...
LXLVI
Свернув документ, Хаким закрыл глаза и растёр лицо. Он безобразно устал за эти дни, но... Неужели Аллах всё же услышал его молитвы и подвёл мерзавца Пугало под удар?
Шатцберг, хитрый ублюдок, неужели ты всё-таки допустил ошибку?.. Неужели получится вывести его из игры хотя бы на время?
Впрочем, надо отдать ему должное — если бы не Умала, мерзавец так бы и остался незамеченным, пока не выскочил бы в самый неподходящий момент, оправдывая свою кличку. Срывать разработки и ломать планы Джерри Шатцберг по кличке Пугало умел отлично... Но однажды ему должно было не повезти, так почему бы и не в этот раз? Вмешательство инков не смогли предсказать и аналитики Хакима, не то что сам Пугало — он, похоже, до сих пор об этом не знает, хотя проблемы наверняка учуял. Теперь, даже если он сбежит или заляжет на дно, его работа всё равно будет сорвана — как минимум на время. Ну а если разработанная комбинация не сорвётся — то и навсегда... Конечно, лучше всего было бы послать снайпера, но чего-то подобного Пугало ожидает и меры принял — просто так его не достанешь. Тут надо действовать тоньше... И если всё пойдёт по плану, то через несколько дней свои же начнут на него охоту — в полнейшей уверенности, что он решил запустить "железную руку правосудия" в карман родной конторы.
Что самое смешное, эта подстава вполне могла быть правдой — Шатцберга не любили даже свои, причём заслужено. Он был наглой, жадной и подлой сволочью, но, к сожалению, далеко не дураком. Дураки в ЦРУ обычно не выживают, выжившие концентрируются в администрации — а Пугало всё же был полевым агентом и специалистом по финансам, за что его и держали в ЦРУ. Пока...
Ещё раз перечитав документ, Хаким закрыл его и отправил в каирское отделение. Теперь всё зависит от других людей, и если им повезёт, одна из самых болезненных заноз будет вытащена. Даже побег Пугала из Халифата — уже большой прогресс, а если его хотя бы отзовут и как следует отдерут за всё хорошее — это будет почти что Ид-аль-Фитр. Ну а если от него всё-таки решат избавиться... Впрочем, на такой исход Хаким почти не надеялся. Пугало почти наверняка выкрутится — ему и раньше доводилось влипать — но в Халифат после этого не сунется ещё долго. Для начала — его сюда просто не пустят, а когда позволят самому выбирать задания, он тем более будет стараться держаться подальше.
Операция оказалась даже успешнее, чем мог рассчитывать Хаким. Судя по всему, начальство и безопасники решили основательно взять Пугало за жабры, и тот, не дожидаясь гостей, решил действовать на опережение — сбежал и попросил политического убежища в Бразилии... Довольно неожиданный выбор, чем и хорош — чистильщики просто не успели среагировать, а сцепиться с БРИКС в полном составе не рискнули бы и самые оголтелые ястребы из Пентагона. Тем более — по такому, в общем-то, несущественному поводу...
Теперь осталось только намекнуть бразильцам, что неплохо бы и поделиться информацией, которую притащил Пугало — и дело сделано. А Пугало совершенно точно знал много интересного, и всем этим он, естественно, поделится с гостеприимными хозяевами — надо же как-то расплатиться за помощь, а деньги — не то, что ценится в таких делах. Конечно, кое-чем они и так поделятся, но не полагаться же на добрую волю политиков — особенно в вопросах национальной безопасности? Впрочем, спешить в этом деле тоже не стоит...
Ещё раз перечитав доклад, Хаким отправил его халифу и решил в ближайший намаз обязательно вознести благодарность за успех плана — столь оглушительный успех даже он — человек не слишком набожный — был вынужден списать на чудо. Пугало Шатцберг выведен из игры, да ещё как... И теперь можно подумать о других делах — например, о той самой встрече в Каире, с которой всё и началось.
Искай Умала — не просто преуспевающий бизнесмен и муж премьер-министра Тауантинсуйу, он ещё и значимая политическая фигура, причём не только в своей стране. Сам по себе его визит в Каир особого удивления не вызывает, тем более, что покинул он его с новыми контрактами, но приезжал он явно не за этим... А ради встречи с некоей Амандой Минами, более известной под прозвищем Доктор Майами. С бизнес-леди, обладавшей весьма сомнительными моральными качествами, и безумным учёным. О чём шла речь — так и осталось неизвестным, но расстались они определённо довольными, да и Пугало вряд ли просто так ошивался именно там... Даже если изначально у него были другие планы, пройти мимо такой встречи он просто не мог — любой разведчик не смог бы. Хаким вот тоже не смог — уж больно странная получилась пара. Их интересы не соприкасались нигде и никак, а если соприкасались... Конец двадцать первого века, почти нее осталось вопросов, которые можно было решить только при личной встрече, и все они были весьма и весьма серьёзными... Которые, по идее, просто не могли возникнуть.
Конечно, вряд ли это как-то касается Халифата, но излишних предосторожностей не бывает, и за Майами стоит приглядеть внимательнее — мало ли что... А заодно и намекнуть, что лучше играть в открытую, благо, сделать это он может без особых проблем. Достаточно добавить к письму абзац-другой...
Открыв недописанное письмо, Хаким перечитал его и добавил: "Опасаясь, что выхожу за границы приемлемого, тем не менее вынужден обратиться к вам с просьбой, затрагивающей как ваши личные дела, так и мои служебные. Зная о вашей дружбе с Амандой Минами, я смею надеяться, что вы не откажетесь передать ей мои слова, сказанные, впрочем, от лица всей страны: если она пожелает вести дела в Халифате, пусть делает это в открытую — и да ниспошлёт ей Аллах процветание. Друг не приходит под покровом ночи, таясь в тенях, и, поступи она подобным образом — я буду обязан ответить, как подобает. К тому обязывает меня мой долг, но всё же я не желаю причинять вреда вашим друзьям, и лишь ради этого, не желая оскорбить вас, обращаюсь с просьбой."
Кажется, пойдёт. Остаётся только надеяться, что его письмо не отправится в мусор, а Майами хотя бы не пропустит просьбу мимо ушей. А она могла — ничего личного, просто бизнес... Хотя, насколько было известно Хакиму, некий довольно своеобразный кодекс чести у неё был. Так что... Может, и сработает. И сэкономит конторе немало времени и денег, которые можно будет пустить на более насущные нужды — например, выяснить, что-всё-таки вынюхивал Пугало. Бразильцам это вряд ли интересно, а сам он, разумеется, рассказывать им не станет — придержит на всякий случай, как и многое другое. Да и потом, вряд ли он тут шарился в одиночку...
Вздохнув, Хаким взглянул на часы, сохранил письмо, отправил его и поднялся из-за стола. Даже у начальника разведки рабочий день иногда кончается...
В следующем письме об этой истории не было ни слова — но и тон не изменился, поэтому Хаким счёл, что его хотя бы услышали. Возможно даже, передали его слова, но вот какая на них последовала реакция... Это он узнает ещё не скоро, возможно, что и вовсе никогда — если никаких дел в Халифате у Майами не обнаружится. Впрочем, всё это уже неважно — он предупредил, и если предупреждению не вняли — в том нет его вины... Пусть всё идёт своим чередом по воле Аллаха.
LXLV
— Простите, но это абсолютно неприемлемо, — Куруруги вернул документ американскому послу, припомнив какого-то писателя, сказавшего, что в японской культуре совершенно нормальной будет фраза: "Простите, но сейчас я буду пытать вас". Пытать посла действительно хотелось... Ещё хотелось отдать приказ Бригаде стратегических сил, но это было бы уже слишком. Впрочем, приказ на развёртывание отдать почти наверняка придётся — это должно охладить горячие головы в Вашингтоне...
— Господин посол, — продолжил Куруруги, выдержав паузу, — я прошу вас передать своему правительству: статус Окинавы и всего архипелага Рюкю является внутренним делом Японии. Япония не принимала на себя каких-либо обязательств по этому вопросу и не намерена принимать таковые в обозримом будущем, тем более — подчиняясь чьим-либо требованиям. Все договорённости, достигнутые в процессе вывода частей вооруженных сил США с территории Японии выполнены в полном объёме обеими сторонами. Любые попытки пересмотра статуса архипелага Рюкю будут рассматриваться, как акт агрессии с соответствующими последствиями. Это всё.
Посол ушёл, и едва за ним закрылась дверь, как Куруруги потянулся к телефону, вызвал генерала Хашимото и отдал приказ привести стратегические силы в повышенную готовность. Сообщив об этом императору и отчитавшись о встрече с американским послом, он связался с министром иностранных дел и попросил её сообщить о разговоре и о приказе странам БРИКС — слишком уж неприятный оборот могли принять события.
Бригаду стратегических сил трудно было назвать впечатляющей — четыре подводные лодки с русскими крылатыми ракетами, из которых патрулировали обычно две, эскадрилья аэрокосмических бомбардировщиков и два десятка спутников на разных орбитах. Уничтожить любого потенциального агрессора это, конечно, не могло, но вот нанести абсолютно неприемлемый ущерб — вполне... Но главным было то, что их применение неизбежно запускало всеобщую термоядерную резню. К ответному удару присоединялись все члены БРИКС, давно уже выросшего в полноценный военно-политический блок — а ядерных арсеналов только России и Китая хватит для того, чтобы уничтожить на Земле всё живое. И будет очень обидно, если так и случится, но... Самурай должен постоянно представлять свою смерть от меча, стрелы, огня или воды и не опускаться до такой безвкусицы, как страх перед ней. Поэтому — пусть всё идёт своим чередом. Делай, что должно — и будь, что будет...
Хотелось закурить, хотя бросил эту привычку Куруруги очень давно. Ками-сама, что за пошлость... Пожав плечами, Куруруги занялся текущими делами — в конце концов, Джозеф Буш вряд ли настолько идиот...
Настолько идиотом, чтобы не сообразить, чем всё это может кончиться, Буш действительно не был.
Три часа спустя на стол Куруруги легла новая нота — правительство США сообщало об отказе от всех требований, предъявленных ранее. Прочитав её, Куруруги снова взялся за телефон.
— Тэнно-сама, — сообщил он первым делом, — проблема решена. В Вашингтоне отказались от претензий... Разумеется, приказ будет отдан немедленно.
Щелчок переключателя.
— Генерал Хашимото? Отбой тревоги. Простите за беспокойство, к счастью, ваши услуги снова не понадобились... Ещё раз простите, вероятно, это нервная реакция... Благодарю.
Положив трубку. Куруруги вздохнул и согласился с генералом — юмор у него всегда выходил посредственным. Впрочем, в его возрасте и его положении — и состоянии в этот момент — это вполне простительно. Не каждый день приходится отдавать приказ на боевое развёртывание стратегических сил... К счастью. Что там следующим пунктом? Интервью?
Такова жизнь политика конца двадцать первого века — ты держишь палец на той самой красной кнопке, готовый отправить весь мир в Преисподнюю — и неважно, что, собственно, за тобой только первый выстрел — а через пару часов, как ни в чём ни бывало беседуешь с политическим обозревателем "Асахи Симбун"... Это даже отчасти забавно — особенно если вы поклонник чёрного юмора.
Курурги таковым не был, но признавал, что в большой политике юмор получается чёрным почти всегда...
— ...Политика — это чёрная комедия, — произнёс Курурги, вольготно устроившийся в кресле перед микрофоном. — Я понимаю, что это звучит абсурдно — но поверьте, Сакаи-сан, это выглядит не менее абсурдно. Если вдуматься, большинство конфликтов начиналось с причин, в глобальном масштабе не слишком значительных, а иногда и вовсе ничтожных — достаточно вспомнить Корейский кризис. За считанные дни случайный инцидент превратился в полномасштабный дипломатический кризис, переросший в войну... Или, скажем, вопрос о свободе рыболовства, неожиданно для всех поставивший мир на грань ядерной войны...
— Я бы не сказала, что так уж неожиданно, — заметила Сакаи. — Всё-таки, противоречия между Китаем и Тайванем копились более ста лет...
— Несомненно, — согласился Куруруги, — но за эти годы отношения то обострялись, то вновь приходили в норму неоднократно, однако таких масштабов кризисы не достигали ни разу. Да, здесь сошлось слишком много давно копившихся противоречий, но всё же спусковой крючок — несколько тонн рыбы...
— Ну, если посмотреть с этой стороны... Не могу сказать, что я разделяю вашу позицию, но она, во всяком случае, мне понятна, — Сакаи пролистнула на планшете страницу. — Вот, кстати, любопытный вопрос из комментариев: следует ли понимать сегодняшние слова президента США так, что мы едва избежали войны с ними? Тут далее ссылка...
— Спасибо, я знаю, о каком выступлении идёт речь, — кивнул Куруруги, — видел его перед нашей встречей. Могу сказать, что уважаемый... хм... Оками-двенадцать преувеличивает. Сильно преувеличивает. Конечно, разногласия имелись, и весьма существенные, но сегодня эти вопросы, наконец, были решены, так что говорить о войне, по меньшей мере, неразумно.
— А активность Бригады стратегических сил?
— Плановая внезапная проверка, — отмахнулся Куруруги. — Хотя я, конечно, не исключаю, что она оказала влияние на позицию США.
Сакаи снова перелистала комментарии на форуме, хмыкнула и предложила сменить тему. Куруруги согласился, и оставшиеся полчаса разговор шел о чём угодно, но только не о политике.
И это было очень хорошо — ведь теперь у неглупой и наблюдательной журналистки не было шанса даже заподозрить, что сегодня утром мир три часа стоял на пороге большой войны...
