— Стэлла, это Шимба, Усимба и Дирка, — представила девочка драгов черноволосой волшебнице. Потом показала на одного из них, добавила: — Дирка самая маленькая, она ещё несовершеннолетняя.

— Это ты к чему, Листик? — улыбаясь, спросила черноволосая.

— Ей нельзя много мороженого, килограмм пять, не больше! А то простудится и заболеет! — пояснила Листик. Стэлла кивнула, а три девушки исчезли, как будто растворились в воздухе.

— Леди, кто они? — спросил черноволосую Аливар Тарантона.

— Самые сильные маги этого мира! — улыбнулась волшебница.

— А почему уважаемые драги, — Тарантона кивнул в сторону ящероподобных спутников девочки, доедающих мороженое, — называют Листика принцессой?

— Потому что она и есть принцесса, — снова улыбнулась леди Стэлла, — зелийская принцесса, а её сестра, та девушка с пшеничными волосами, королева Зелии!

— А бронзововолосая красавица?

— Это их тётя.

— Тётя королевы и принцессы! Просто тётя... Ик... — подытожил сказанное закативший глаза Арам, последствия вчерашней грандиозной пьянки, видно, не совсем ещё из него вышли.

Глава 17. Большой Совет...

На самой высокой горе Гран-Приора сидели четыре дракона. Бронзовый — самый большой, поменьше — снежно-белый, и два золотистых, вполовину меньше, чем бронзовый. Золотисто-изумрудный был чуть побольше, чем изумрудно-золотистый. Драконы внимательно слушали бронзового, тот говорил:

— Я официально подала заявку от имени Листика на этот мир, но то, что здесь появились Каратэш и Гара с компанией, говорит о том, что эту заявку положили под сукно.

— Как это? Она же магическая, её ни спрятать, ни уничтожить не получится! — сказал изумрудно-золотистый дракон.

— Листик, не перебивай! Положить под сукно — значит, не дать хода, то есть затормозить выполнение. К тому времени, как её начнут рассматривать, в нашем мире уже бы закрепились эти серые захватчики, тем более что они сюда притащили своих драгов. Значит, признаки обжитого ареала уже налицо. Понятно? — Бронзовый дракон вопросительно посмотрел на изумрудно-золотистого, тот кивнул:

— Ага!

— Идём дальше, то, что здесь оказался большой амулет перемещения, говорит, что этой компании оказывает поддержку кто-то из старейшин...

— Рамана, но ведь ты тоже в Совете? — опять влез изумрудно-золотистый дракончик.

— Да, но я не старейшина, я в Совете, потому что я маг, хороший маг...

— Ага, но почему ты тогда не могла справиться с Каратэшем?

— А потому, Листик, что он маг боя, воин. А я сильный маг жизни и смерти, но больше теоретик, чем практик, уловила разницу? Нет? Я могу наколдовать так, что никакому воину не устоять, но для этого мне надо время, много времени. А в поединке этого времени никто не даст! Ясно? Тогда идём дальше...

Рамана объяснила своим подругам механизм подачи заявки на владение миром. Владение — это сильно сказано, по большому счёту, миру наплевать, есть ли у него властелин или нет. Как можно властвовать над травой, лесом, полями или морями? Тем более что там везде уже и так есть свои хозяева. Конечно, можно силой принудить разумных признать себя мировым властелином, но на то они и разумные, чтоб найти тысячи причин этому воспротивиться и ещё больше способов этому помешать. И незавидна доля такого властелина, в лучшем случае, ему всё время придется доказывать, что это именно он властелин, а не кто-то другой. А в худшем — его просто никто не будет замечать, а то ещё и по шее надают.

Распределение миров Советом дракланов — это, скорее, было размежевания мест обитания дракланов, чтоб они не передрались между собой и не поубивали друг друга. Конечно, здесь было много злоупотреблений, борьбы между различными группировками внутри Совета, про всё это и рассказала Рамана.

— Ну что, поняли?

— Ага! — кивнула Листик, а Милисента задумчиво сказала:

— Всё как у людей в каком-нибудь маленьком королевстве, есть король, все ему кланяются и называют мудрейшим и даже властелином вселенной...

— Это зависит от его ума, — усмехнулась Саманта. — Чем умней король, тем скромнее у него титулы.

— Ага! — опять согласилась Листик.

— Именно! И его подданным глубоко плевать, кто ими правит — потрясатель вселенной или какой-нибудь — тишайший или книгочей. Главное, чтоб налогов поменьше было. А если будет давить налогами и плохо себя вести, то запросто свергнуть могут.

— Ага! Но бывают же и тираны, которых никто свергнуть не может! — на этот раз Листик возразила.

— Бывают, — согласилась Саманта, — бывает, и правят до самой своей смерти, но потом всё, что они создали, разваливается, а сами они остаются в памяти людей как герои страшных сказок, которыми пугают детей.

— Ага! И жил этот тёмный властелин в тёмном-притёмном лесу, где...

— Листик! Перестань, эту сказку мы уже слушали! — обнял один золотистый дракон другого. Тот дракон, что пытался рассказать страшную-престрашную историю, замолчал, видно, его вполне устроила реакция Милисенты на его попытку поведать о тёмном-притёмном повелителе.

— Рамана, а если же нашу заявку на этот мир попытаются оспорить? — обеспокоенно спросила Саманта.

— Не попытаются, а будут оспаривать. Они надеются, что тут уже всё решено, что мы побоимся лезть в драку, а нам надо показать, что драка уже состоялась и закончилась полной нашей победой. Конечно, если в Совете есть сильная группировка, что поддерживала Каратэша, то они могут попробовать снова на нас напасть или попытаться спровоцировать нас на нападение, а потом просто задавят массой. Всё-таки мы против десятка магов-дракланов не выстоим. И не пойти на Совет мы не можем, надо раз и навсегда показать, что этот мир наш! И мы здесь хозяева! И мы владеем этим миром!

Милисента тихонько хмыкнула, это заявление Раманы как-то не вязалось с её предыдущими высказываниями о властелинах, владеющих мирами. А Саманта спросила:

— И как нам это лучше сделать?

— Для начала покажем медальоны власти этих серых, а потом у меня есть один козырь, сильный козырь, думаю, он убедит Совет не просто оставить нас в покое, а вообще не связываться с нами, — хищно улыбнулась Рамана, остальные драконы согласно закивали.

— Ну что ж, если в целом диспозиция ясна, то можем лететь, — подвела итог импровизированному совещанию бронзовая дракона. Четыре дракона одновременно расправили крылья и взлетели. Даже не набрав высоты, они исчезли.

На вершине невысокой горы в мире Каприн стояло здание, своей архитектурой напоминавшее садовую беседку, только очень большую. Куполообразная крыша подпиралась двойным рядом колонн. Расстояние между колоннами было таково, чтоб свободно мог пролететь драклан, в ипостаси дракона. Внутри беседка представляла собой амфитеатр, причём скамьи его были, чем ближе к центру, тем меньше. Это позволяло находиться здесь дракланам в обеих их ипостасях. Нижние ряды скамей сегодня пустовали, а вот верхние занимало множество драконов, их внимание было сосредоточено на четырёх фигурках, стоящих в центре амфитеатра. Бронзовый дракон, на голову возвышавшийся над снежно-белым и почти вдвое превосходивший в росте двух золотистых дракончиков, говорил:

— Таким образом, моя заявка, как ранее поданная, имеет приоритет. Почему она не была рассмотрена и зарегистрирована вовремя и в соответствующем порядке, надо спрашивать не у меня, а у ответственного секретаря комиссии!

— Но, уважаемая Раманапиритикалиона, на этот вопрос должен был бы ответить Еранамаликатрион, но, к сожалению, он отсутствует. Но отсутствие уважаемого Еранамаликатриона не является препятствием к рассмотрению заявок на владение. Поэтому предлагаю рассматривать зарегистрированные заявки в очерёдности регистрации, — поднялся один из драконов, сидящих в первом ряду, остальные поддержали его одобрительным гулом. Бронзовый дракон согласно склонил голову, но при этом очень злорадно улыбнулся, причём сделал это так, чтоб никто этой улыбки не заметил. Тот же дракон, что возразил бронзовому, развернул большой, богато украшенный лист пергамента и зачитал:

— Мы, Каратэшавалитион, Гаранаманаралариона, Герхатарилион и Ирумтокаратилион, официально заявляем, что предъявляем свои права на владение миром Гелла, как ...

— А разве можно рассматривать заявку в отсутствие заявителей? — подал голос маленький золотистый дракончик, стоящий рядом с Раманой.

— Листикалинариона! Тебя учили, что перебивать старейшего старейшину... — попытался одёрнуть золотистого дракончика дракон, читавший заявку. Листик показала старейшине язык, тот аж задохнулся от возмущения, а создавшейся паузой воспользовалась Рамана.

— Старейший старейшина должен быть образцом не только мудрости, но и справедливости! А я вижу, что с нами хотят поступить очень несправедливо!

— Ага, — поддержала Раману Листик, — и крайне не мудро!

Дракон раскрыл пасть, собираясь дать ответ, судя по ширине открытой пасти — весьма гневный ответ.

— Старейший старейшина является таковым, потому что хранит один из артефактов, представляющий святыню народа дракланов! — не дала высказаться дракону Листик. Она, недобро прищурившись, заявила: — Ты должен хранить "Камень перехода"! Покажи!

— Да, хранить одну из реликвий может только член Совета, не просто член Совета, а старейшина! И только хранение одной из трёх реликвий позволяет такому старейшине носить почётное имя старейшего старейшины! Его слово в любом споре является последним и решающим, это слово обжалованию не подлежит! Это слово — закон! Но это происходит до тех пор, пока старейшина хранит реликвию — так гласит закон! И по этому закону любой драклан может попросить старейшину показать эту реликвию. И Листикалинариона просит показать эту реликвию! Я тоже прошу показать, даже настаиваю на этом, а я — не любой драклан, я член Совета!

Дракланы одобрительно зашумели, действительно слово старейшего старейшины является решающим в любом споре. Два других старейших старейшины согласно кивнули, похоже, Рамана сама себя загнала в ловушку, против слова старейшины она не сможет возразить. А может, она таким хитроумным способом пытается отказаться от поддержки своей племянницы? Понятно, долг крови и всё такое, но и против Совета, в лице одного из его старейшин, она идти не хочет, вот и изворачивается, чтоб лицо сохранить. А Рамана, будто подтверждая напрашивающиеся выводы об отказе поддержки своей племянницы, предложила:

— Воспользуйтесь своим амулетом перехода и покажите нам артефакт! Этим мы разрешим все наши споры. Мы примем ваше решение, как бы сурово по отношению к нам оно ни было!

Дальше было всё понятно, сейчас будет предъявлен "Камень перехода" или, как он ещё называется — "большой амулет перехода", старейшина скажет решающее слово и можно будет переходить к следующему вопросу, а сбежавшую маленькую нахалку и её неизвестно откуда взявшихся подруг, как несовершеннолетних, передадут на воспитание одному из членов Совета, скорее всего, Гаранаманараларионе, ведь именно от неё сбежал этот непочтительный и своенравный дракончик. Только что-то не видно серебристой дракланки, видимо, она подготовила эффектный триумфальный выход. Такой, чтоб окончательно посрамить и добить свою давнюю соперницу. Но старейшина медлил, а вот наглая малявка широко и ехидно улыбалась, да и бронзовая выглядела как-то уж очень довольной.

— Ну, мы ждём! — заявила бронзовая. В её голосе проскользнули какие-то триумфальные нотки. А вот золотистый дракончик перестала улыбаться, наоборот, даже всхлипнула, и таким голосом, что, казалось, она вот-вот заплачет, обиженно сказала:

— Я так хотела на него посмотреть, я столько слышала об этой священной реликвии! А ты её потерял! Или, может, даже продал врагам дракланов... И теперь враги сами любуются красотой этой реликвии! Показывай давай!

— Значит, у вас его нет, — обвиняюще заявила бронзовая дракона. Она обвела всех тяжёлым немигающим взглядом. Многим стало ясно, что об исчезновении артефакта Рамана если не знала наверняка, то догадывалась, и все её предыдущие действия были хорошо продуманы. Мало того, многие знали о магической силе бронзовой драконы, знали, что для того, чтоб эту силу применить, Рамане нужно время для подготовки, и здесь, похоже, именно тот случай. А бронзовая дракона, не давая старейшине опомниться, заявила:

— Что полагается за утерю реликвии и такого могучего артефакта? Смерть!

— Но, уважаемая Раманапиритикалиона, нельзя же так сразу! Может, реликвия не утеряна, а... — начал другой старейший старейшина.

— Просто передана кому-то попользоваться? А уж он-то её и потерял? Но хранить-то доверили этому! — Бронзовая дракона, всем своим видом демонстрируя отвращение, кивнула в сторону сжавшегося старейшины. Рамана отвернулась от него и презрительно усмехнулась:

— Он не достоин носить имя...

— Аааарр! — заревел старейшина и нанёс удар по бронзовой драконе. Страшный удар, в котором была сосредоточена сила огня и сила смерти. Но это вероломное нападение не достигло цели, его даже не отразила, а поглотила радужная защита, возникшая вокруг четвёрки драконов. Возникла и пропала. И тут же последовал ответный удар, причём нанесла его не Рамана и не рядом стоящая с ней изумрудно-золотистая дракончик. Удар нанесла снежно-белая. Удар ледяным пламенем! Такого просто не могло быть! Это был огонь, но огонь вечного холода, он превратил старейшину в ледяную головешку.

— Вот так! — прошипела снежно-белая, а стоявшая с ней рядом золотисто-изумрудная, кинулась к изумрудно-золотистой, схватила её в охапку и испуганно спросила:

— Листик, ты не пострадала? С тобой всё в порядке?

— Не-а! — ответила Листик. И добавила в сторону ледяной головешки: — Некромант хренов! Ыратх фырарт и грымуз! Прыдрам в хрыпыр уралам!

— Листик! — хором закричали остальные три драконы, впрочем, золотистая не выпустила из своих объятий маленького дракончика, только сильнее её к себе прижала.

— Я предлагаю не прерываться и продолжить рассмотрение заявок, следующая моя! Поэтому давайте её рассматривать, — заявила как ни в чём не бывало бронзовая дракона.

— Но, уважаемая Раманапиритикалиона, как же мы можем рассматривать вашу заявку, когда не рассмотрена аналогичная заявка, тем более что обе заявки на один мир! А рассмотреть предыдущую заявку в отсутствие заявителей не представляется возможным, поскольку не найден соответствующий аргумент отказа. Поэтому рассмотреть вашу также не представляется возможным, поскольку обе заявки противоречат друг другу. Такое несоответствие можно было бы решить поединком заявителей, но опять же, в отсутствие одной из сторон, заявивших о... — старейший старейшина говорил ещё минут двадцать. Когда он замолчал, Листик громким шёпотом, который слышали все присутствующие, спросила:

— Что он сказал?

— Говорит, нельзя, потому как ему сильно этого не хочется, — таким же шёпотом начала объяснять Милисента. Листик, очень неодобрительно поглядывая на старейшину, слушала и кивала. А золотистая дракона закончила объяснять: