Вздохнув, Аинз сделал шаг вперед, оказавшись чуть позади не понимающей, что ей было необходимо делать, Жанны, и взглянул в глаза мужчины, стоящего перед ним.
Припомнив весь свой опыт в качестве продавца и клерка, Аинз постарался убедительно улыбнуться своему собеседнику, — Добрый день. Мое имя — Аинз, и так получилось, что в данный момент вы находитесь в лагере меня и моих подчиненных...
-Прислужник ведьмы! — перебив мага, мужчина бросил взгляд на стоявшую рядом с Аинзом Жанну, — Ты думаешь, что я забуду ту, кто предала меня — и всю Францию?!
-Нет, — на это Аинз кивнул, после чего покачал головой. Даже сам Аинз при первой встрече с Жанной был подозрителен, так что предполагать, что ему удастся убедить так просто человека, лично встречавшегося с Ведьмой, было наивно, — Но я думаю, что вы понимаете, что в случае, если бы мы действовали заодно с Ведьмой то нам не было бы необходимости забирать вас из клетки на площади — или даже больше, исцелять вас сейчас.
На это мужчина нахмурился, неосознанно признавая правдивость слов мага, — Ведьма не раз пыталась поймать меня на трюк. Этого не удалось ей раньше — не удастся и сейчас!
После этих слов мужчина бросил взгляд на Жанну, что, словно бы обжегшись им, сделала шаг назад, оказавшись за Аинзом.
-Кхм, — на это Аинз замолчал. Отрицать того, что он является трюком Ведьмы было бы глупо потому, что так стал бы делать любой из подосланных Ведьмой подручных. Однако у Аинза существовал и другой аргумент, — В таком случае эта попытка завоевать ваше доверие крайне неэффективна.
-Хм?! — на это мужчина только взглянул на мага рассерженно и немного заинтересованно.
-Начнем с того, что мы изначально привели к вам Ведьму, — взглянув после этих слов на Жанну Аинз заметил, как та чуть вздрогнула в момент упоминания ее противницы, — Затем мы зря излечили вас полностью без вашего пробуждения и даже не оставили при этом надзора за вами. Самым лучшим способом в таком случае было бы обеспечить вас минимальным восстановлением сил чтобы не дать вам умереть, после чего пробудить вас. Затем, пока вы уже в сознании мы бы оставили вам "сиделку", который одновременно являлся бы надзорщиком и тюремщиком — одновременно с этим он занимался бы незначительной медицинской работой и поддерживал бы с вами контакт, из-за чего вы были бы вынуждены стать к нему более эмоционально близки. Затем необходимо было бы сымитировать недостаток припасов — один из нашей группы должен был бы выступать за то, чтобы бросить вас, после чего назначенная к вам сиделка бы отдала вам свои припасы, заставив вас проникнуться к нему или к ней еще большими эмоциями. Затем, спустя некоторое время можно было бы провести ложное нападение сил Драконьей Ведьмы на лагерь, где сиделка бы защитил или защитила вас во время вашей беспомощности, получив рану в процессе. После этого мы могли бы заклончить лечение в ближайшие сроки и назначенный вашим надзирателем человек бы пользовался вашим полным доверием, что позволило бы нам узнать любые ваши секреты после примерно недели или, в худшем случае, двух — действий.
После этих слов, отзвучавших в пустом шатре, все присутствующие уставились на Аинза, словно бы только что впервые увидели его за все время. Даже мужчина, до того державшийся в готовности к атаке, чуть расслабился, пусть и по другой причине, чем могло показаться.
-У тебя великолепный и извращенный ум самого Дьявола, — на эти слова Аинз только неожиданно почувствовал прилив смущения. Признаться, он просто вспомнил то, о чем когда-то рассказывал ему Пуннито Мое, и применил к текущей ситуации, так что ему совершенно нечем было гордиться, — И потому я верю в то, что ты не поборник Ведьмы.
-А? — на это Жанна, взглянув на мага, только больше оказалась шокирована ходом мыслей мужчины, — Как это работает?!
-Драконья Ведьма это тупая и импульсивная истеричка, ей не хватило бы терпения, мозгов и сил продумать столь дьявольский план. Все, на что ее хватило, это позвать одного из ее миньонов убедить меня в том, насколько она великолепна, — мужчина вздохнул на это, после чего окинул взглядом Жанну, — Я послал ее к Дьяволу и она сломала мне руку.
-Это печально, — не придумав никакого ответа лучше, Аинз кивнул, — Однако несмотря на это мы надеялись, что нам удастся узнать некоторые ответы от вас.
На это мужчина только смерил мага, после чего кивнул, — Хорошо. По крайней мере мы можем попробовать поговорить.
-Хорошо, — маг кивнул, после чего представился, — Как я уже и говорил — мое имя Аинз.
После этого мужчина указал на стоявшую рядом девушку, — Ее же имя вам известно...
-Жанна д"Арк, — мужчина кивнул, после чего скривился, — Она известна мне гораздо больше, чем многим — но то, что она до сих пор не узнала меня только больше поддерживает меня в мысли, что она все же не Драконья Ведьма.
На эти слова Жанна повернулась к мужчине, что, стараясь поддерживать падающую простынь, все же совершил нечто похожее на поклон, — Жан II Алансонский.
* * *
Подавление Эмоций: ЕХ (А+++)
На этом уровне можно сказать, что в момент, когда этот навык был активирован никакие эмоции, положительные и отрицательные, не просто перестают существовать — но и фундаментально невозможны, а разум пользователя этим навыком оказывается фундаментально переписан для того, чтобы не содержать даже намека на эмоциональное суждение.
Любые методы эмоционального или ментального воздействия на мага невозможны на уровне концепции — будь то страсть, страх, любовь или даже попытка превратить эмоции в осязаемую величину — любой уровень воздействия на разум или эмоции мага невозможен.
Можно сказать, что эмоциональная сфера и любые виды эмоциональной привязки вовсе не существуют в разуме мага, поэтому воздействие на них невозможно по своей сути. Любые атаки, что используют эмоциональную сферу в качестве мерила своей силы невозможны — и любые методы воздействия бесполезны — не столько в меру своей силы — а сколько из-за отсутствия самого объекта воздействия.
Уникальным является и тот факт, что из-за самого отсутствия эмоциональной стороны невозможно не только воздействие на отдельные ее части, но и попытки их уничтожить. Иными словами, если представить это в качестве примера, то поскольку сам концепт "страха" чужероден для Аинз — он не только не может бояться, но и не может не бояться. Иными словами, без возможности не только испытывать эмоции, но и из-за невозможности их не испытывать — поскольку фундаментально эмоции несоотносимы с телом Оверлорда — Аинз не только неуязвим для ментальных манипуляций — но и не способен добиться нирваны или просветления.
Единственная причина, почему этот навык снизил свой ранг является тот факт, что этот навык проявляется лишь спорадически, в случае, если маг испытывает сильные эмоции. В случае, если Аинз использует полную силу этого навыка и его полный ранг — он полностью и окончательно лишится всяческого подобия эмоций. Дальнейшее подавление этого навыка с обретением эмоций вновь теоретически возможно, однако вместе с тем крайне маловероятно потому, что потеряв всяческую эмоциональную привязку маловероятно, что разум Аинз найдет причину вернуть эмоции на свое место вновь.
* * *
Дальнейшую беседу с Жаном Аинз, после некоторого размышления, решил провести без лишних ушей, что естественно означало то, что Мария-Антуанетта оказалась в шатре вместе с Аинзом, Жанной и Жаном. Поскольку же на место собеседования пробралась Мария-Антуанетта, то Моцарт, чувствовавший себя виноватым в ее делах, также был вынужден присутствовать.
Аинз изначально был против подобного и в иных условиях, вероятно, все же не допустил бы молодую Райдер и ее протеже до разговора, однако в данных условиях, пусть и формально, однако Мария представляла из себя третью сторону диалога. В отличии от Жанны, фактически не представляющей из себя ничего без поддержки Аинза, Мария и Моцарт все также оставались Слугами в полной силе и потому должны были участвовать в разговоре.
"Это как будто бы директор маленькой фирмы на совещании двух мегакорпораций, договаривающихся о монополии" — Аинз пришел к выводу более привычными ему словами — "Он намного менее влиятелен и его можно удалить с разговора, но тогда его действия смогут нарушить установленные порядки на рынке... Как я и думал — политика это слишком для меня..."
Остальные Слуги, не слышавшие измышлений мага, просто заняли свои места за небольшим столом, возникшим с помощью магии Аинза, после чего, переглянувшись друг с другом — Жан все же взял слово.
-Итак, — вздохнул он, после чего взгляд опытного солдата и командира остановился на Жанне, что мгновенно сжалась, — Я доверяю своим глазам — и мои глаза говорят мне о том, что ты и есть Драконья Ведьма.
На это Жанна что-то попыталась тут же возразить, но Жан только чуть-чуть нахмурился, заставив девушку мгновенно замолчать.
"Какой страшный человек..." — на это Аинз только почувствовал как в его животе начинает ворочаться ком. Он был старше парня перед ним практически в два раза, однако вместе с тем всегда испытывал большие проблемы в общении с любыми властными личностями, так что наблюдения за Жаном заставило его вспомнить неприятные воспоминания с его работы.
-Но вместе с тем в силу определенных обстоятельств, — на эти слова Жан уже перевел взгляд на Аинза, что, не меняя выражения лица, внутренне вздрогнул, — Я все же вынужден сомневаться в том, что я вижу сейчас — поэтому я попытаюсь спросить у вас прямо. Что именно происходит сейчас с Францией?
На это у Аинза существовал полностью прямой и все разъясняющий ответ, который, тем не менее, лишь только еще больше бы все запутал, поскольку магу пришлось бы объяснять концепцию путешествия во времени, параллельных миров, Слуг, апокалипсиса и многих иных вещей. Потому, аккуратно обведя взглядом всех сидящих рядом Слуг, маг все же принял решение упростить невероятно сложную ситуацию до простой.
-Злая ведьма смогла принять облик Жанны д"Арк и собрать армию монстров и могущественных подручных под своим командованием, после чего напала на Францию под обликом самой Жанны, — после этих слов маг перевел взгляд на сидевших рядом Слуг и в особенности на саму Жанну, — Та Жанна что сейчас сидит перед вами — настоящая Жанна, воскресшая для того, чтобы сразиться с ней вновь. Я и... Другие люди, которых вы уже видели — и видите сейчас — были призваны в этот мир для того, чтобы сразиться с ведьмой.
После этих слов Аинз воззрился на Жана что, немного подумав, уверенно кивнул.
-Да, — заключил он солидно, — Это полный бред.
После этого парень вздохнул, словно бы смиряясь со сказанным, и продолжил мысль, — Но раз уж у нас есть драконы, летающие по небу, и живые мертвецы — почему бы вашей истории тоже не быть правдой? Это все равно уже не сможет стать безумнее.
После этих слов Жан прикрыл глаза на секунду и потер переносицу, не заметив, как Аинз захотел было поправить человека относительно его помарки про драконов — и виверн — но передумал в последний момент.
-Ну хорошо, — Жан откинулся на стул, после чего вновь взглянул на Жанну, сидевшую рядом, изучающе, — Допустим, я поверю вам и в ваши благие намерения по освобождению Франции. Что дальше?
На это Аинз задумался на секунду и взглянул на Жана перед ним, прежде чем сообразил, что он сам по себе не особенно представлял, зачем ему был нужен спасенный Жан.
Изначально он спас его потому, что счел, что тот мог знать какую-то информацию о Ведьме, однако если он был ее врагом, которого та запытала и оставила умирать в клетках над площадью полной зомби — то его полезность действительно была фактически нулевой.
На это Аинз немного расстроился — он не любил совершать бесполезные действия.
Однако не разделяя его уныния Жанна в этот момент подхватила разговор.
-Жан Алансонский! — девушка впервые за все время разговора взглянула парню прямо в глаза, так, словно бы видела своего давно потерянного друга, — Я знаю, прошло много времени и ты можешь даже не поверить мне, но когда-то мы сражались вместе с тобой, рука об руку...
-Я прекрасно помню это время, Жанна, — немного непривычно обратился к девушке Жан, после чего вздохнул, — Но чего ради? Ты хочешь, чтобы я пошел вместе с тобой в новую безрассудную атаку? Жанна, я всего лишь один человек, я не ровня этим чудовищам Ведьмы.
Спорить с этим было сложно, даже одна виверна представляла угрозу десятку — сотне — даже нескольким сотням человек. Однако вместе с тем...
-На пути в Шарите мы видели убитую виверну, — Аинз припомнил этот одинокий факт после чего, словно бы только что опомнившись от своих мыслей, взглянул на мужчину, ожидая его реакции на случайно выскочившую мысль.
К счастью или нет, однако Жан воспринял сказанное как законченное предложение с недосказанным намеком, расшифровав который парень воззрился на мага с некоторой неприязнью в глазах, — Да, мы убивали этих чудовищ. И что с того? Десятки, сотни людей отдавали свои жизни только для того, чтобы подняться живыми мертвецами на стороне этой Ведьмы и напасть на своих друзей минуты спустя. Вы не видели того, что происходило с нами.
-Шарите, — Аинз уцепился за эту мысль, после чего попытался развить ее, придя к определенному выводу, — Место со множеством зомби. Вы сражались именно там.
-Да, — на это Жан только вздохнул и поморщился, — Я был командующим, что принял единственный настоящий бой сил Ведьмы. Принял и с треском проиграл, так, что мои учителя наверное и по сей день не могут успокоиться на том свете, вспоминая это сражение.
-А может, — невесело усмехнулся парень, — Они уже на этом свете — ходят где-то в обветшалых телах под указку ведьмы.
Аинз вздохнул от этих слов, после чего взглянул на парня перед ним. Конечно, видеть кого-то со здравым смыслом было приятно для него, поскольку это доказывало ему, что мир вокруг все еще работал по тем же законам, к которым он привык, но вместе с тем сам маг неожиданно для себя обнаружил, что работа с открытыми и доверчивыми Слугами без особого понимания человеческого общества была для него гораздо легче.
Та же Жанна, хоть и была непривычна для его мировосприятия, была проста — если есть зло, то значит надо пойти и его уничтожить.
Мария-Антуанетта и Моцарт... С ними было уже несколько сложнее, поскольку сам Аинз не успел с ними пообщаться каким-либо значительным образом, однако они также, казалось, разделяли простой взгляд Жанны на состояние дел в этом мире.
Жан же не хотел умирать и не собирался отправляться на верную смерть просто потому, что это казалось ему правильным. Это было абсолютно логично, поскольку Жан все же оставался обычным человеком. Быть может не среднестатистическим, но обычным.
И все же что-то в восприятии Жана в таком случае казалось Аинзу странным.
В разговор вмешалась Мария-Антуанетта, вероятнее всего пытаясь переубедить мужчину относительно его позиции, после чего ее неохотно поддержал Моцарт, однако Аинз уже погрузился в свои мысли.
Жан был обычным человеком, как Аинз. Хорошо, чтобы не льстить себе Аинз был готов принять, что Жан был гораздо более выдающимся человеком, чем Аинз. Но он все равно был обычным человеком.
