Казаки переглядывались, осознавая жестокую реальность. Нет, в мире еще оставались места, вроде Кровавых Гор, где правил Кирилл, отчасти потому, что ни один тяжеловес-культиватор не приезжал туда разобраться. Оставались, но шансы попасть на них выглядели мизерно, мир принадлежал культиваторам, застыв в неизменности стабильности.
Что культиваторы сделали бы с нарушителями стабильности? Правильно, собрались бы толпой их бить.
Примерно также, как они собрались толпой и побили мужчин и зверей, и утвердили свои узкие ступни на шее мира. Не вступая же в конфликты, мир было не освободить, и значит, следовало уметь не только шашкой махать, но и притворяться своими среди культиваторов.
— То есть старший брат отрастит себе сиськи? — вдруг хихикнула глупо Роксана.
— В этом нет ничего страшного, — примирительно вступился Медведь, — у меня вон какие!
Пузо и сиськи с задницей у него были почетные, на зависть даже Павлине, так как Медведь любил поесть. Очень любил поесть и, дорвавшись до халявной еды, толстел на глазах.
— Вижу, все осознали, — Борисов обвел казаков суровым взглядом, — и все помнят, что в прямом бою нас разбили с треском. Мы станем сильнее и освободим страдающих зверей, но до того момента, следует освоить и маскировку, и изящные манеры, и умение носить одежду и быть людьми, и все остальное. Я уже привозил вам учительниц, но тогда вы и я не осознавала ответственности момента. Теперь все изменилось, и мы обеспечены транспортом, ци, оружием, стали командой в бою и нам предстоит стать такой же командой в обычной жизни. Во имя свободы наших собратьев и свержения культиваторов!
— Во имя свободы! — поддержали казаки.
И моего бессмертия, подумал Борисов, но вслух сказал другое.
— Тогда приступим к урокам. Пиала!
— Глава 77
Пиала показывала и вертелась, постоянно повторяла, что она была лишь служанкой, а им предстоит изображать надменных культиваторов, и все быстро пришло к неизбежному, то есть Павлине, как образцу поведения культиваторов. Высокомерная, презрение к нижестоящим, полная уверенность, что она вправе брать все, что ей понравится, любовь к другим женщинам, пусть и назло Хомяку, но эту часть решили пропустить.
Даже Хомяк промолчал и Борисов опять мысленно сделал зарубку. Хомяк рос, натурально, как в сказке "не по дням, а по часам", не в смысле физических размеров, конечно, а в плане возраста и поведения. Сам Борисов во всем этом не участвовал, чтобы не сбивать Пиалу, да и знал он половину перечисляемого, лично видел во время стремительного забега по Земному материку.
Думать о забеге Борисов не стал, вышло как вышло, пусть.
Он стоял и обозревал местность за пределами самолета, туннели и своды пещер, снующих туда и сюда демонов, не поднимающих голов, потому что смотреть тут было просто не на что. Повсюду, от сбора грибов до выпаса какого-то уродливого скота и расширения туннелей, повсюду царила власть силы, как с той обезьяной, что взяла палку и первым делом треснула по голову другую обезьяну, чтобы та работала за нее. Сцены секса, опять однополого, то ли в наказание, то ли в порядке доминирования и все это искаженно-уродливым и одновременно причудливым образом напоминало матриархат культиваторов наверху.
Застывший в развитии мир власти сильного и насилия, только наверху замаскированный, а здесь открытый.
Попадались и сцены убийств, демоны набрасывались друг на друга или сильный приказывал и отряд кидался на кого-то, рвал на части и жрал прямо на месте, не прекращая драки за более сочный кусок. Не затем, чтобы сожрать, конечно, а чтобы первому поднести его тому сильному, который отдал приказ. Все это странным образом переплеталось с отрывочными воспоминаниями Борисова о христианстве и той части мира демонов, что он созерцал в Триэме (созданном по земному образцу, если уж на то пошло).
Была ли природа демонических миров одинакова или это просто совпадение бессознательного?
В одном Борисов мог быть уверен, что с демоницами тут и правда туго, а те, что имелись, вызывали желание их прибить, а не оплодотворить. Мысль перескочила на жен из прошлых миров, которые уже родили или ждали детей, и Борисов только покачал головой. Воспоминания и жалость о прошлом не могли помочь здесь и сейчас, но в то же время — сколько было оставлено позади? Растрачено впустую?!
— Стоп машина, — произнес Борисов, наконец увидев нужное ему.
Лава, а также запасы металлов, которые он не столько увидел, сколько почуял через ци, и, стало быть, он ощутил ци-проводящие металлы. В голове Борисова сразу зароились проекты сенсоров, антенн, детекторов, но он тут же вынужденно признал, что слишком уж размечтался. Рассылаемые вокруг волны ци мог ощутить кто угодно, но в то же время, было что-то в этом проекте, над чем следовало поразмыслить.
— Что-то случилось, мастер?! — тут же встревожилась Пиала, отрываясь от чайной церемонии.
Казаки тоже обернулись, настрой их Борисову понравился, боевитый такой, деловой, с нотками желания отомстить всем подряд, за Кирилла и остальных.
— Мастеров ци камня у нас нет? — спросил он на всякий случай.
— Этот юный мастер! — Хомяк ступил вперед.
— Точно, — проворчал Борисов, — ты же у нас на все лапки мастер.
Особенно на те, которыми он перегаживал планы самому Фёдор Михайловичу.
— Запечатать пещеру, чтобы ни капли ци наружу и тут же десантируемся, — быстро заговорил он, — демонов в капусту, и хватаем добытые металлы, работаем с лавой, куем броню для самых слабых, запасаем материалы на всякий случай, мало ли какая демоническая хуйня нас ждет вперед. Вперед!
— Вперед!
У "мирных" демонов не было и шанса, разница в два ранга, такое не осилил бы даже Хомяк под мешком энергетической наркоты. Борисов, удобно сидя на лопате, наблюдал за ходом кровавой мясорубки, ожидая того момента, когда демоны начнут сдаваться и подставлять задницы более сильному. К его удивлению, этого не случилось и Борисов почесал подбородок, размышляя, где же допустил ошибку.
В багровой полутьме пещер обычный человек рассмотрел бы не слишком много, но культиваторы, о, это было все то, о чем мечтал Борисов. Прочное тело, улучшенные чувства, невиданные возможности и молодое тело, улучшенная работа памяти и мозга и все это ставило перед ним следующий жирный, очень жирный вопрос.
Почему мир застыл в развитии?
Даже с учетом матриархата и склонности женщин к стабильности, такое застывание выглядело странно, если не сказать подозрительно. Борисов уже сталкивался с несколькими случаями воздействий ци на разум и регулярно перепроверял себя, подтверждая прошлые выводы. Ему бы тоже выбило мозги, вскружило, как Хомяку и тоже бегал бы, кричал о юном мастере и творил бы всякое, на радость тем небесным бабам во главе с Шилом — легко поймали бы.
Возможно, пилюля красного дракона спасла бы, а может быть и нет, теперь уже не узнать.
— Са Дра! — Хомяк указал, и саламандра занырнул в лаву, начал высасывать ее.
Песня Павлины уже дробила стены, Хомяк же изображал танец с саблями, вытаскивая самые богатые разными рудами куски и тут же измельчая их. Все остальные тоже трудились, запасали, работали и Борисов опять испытал легкую нотку сожаления о прошлом, такую бы командную работу да в Текуван! Да, они не попали бы на Драконий Остров тогда (а может и попали бы, кто знает), но зато и в мир демонов не свалились бы. Да, знания, материалы, все на Драконьем острове оказалось полезным, но какой ценой?
— Дед? — раздалось басовитое снизу.
Он посмотрел на голую Роксану снизу вверх.
— Прикройся, дитя, — проворчал Борисов, отводя взгляд.
— Мне две тысячи лет и это не мое настоящее тело.
— Тогда измени его.
Борисов невольно ожидал появления кого-то вроде обнаженной помеси Павлины и Пиалы, чтобы и спереди, и сзади с вот такими, и кожа белоснежная и ноги прямые и все остальное, но Роксана вдруг скривилась, скуксилась, словно хотела заплакать.
— Я не ма-а-а-а-а-агу-у-у-у!!
— Агу-агу, — в рифму ей отозвался Борисов.
Да, не все с драконьего острова оказалось полезным, но Хомяк прямо оберегал... Борисов не знал, как назвать это чудо природы, любящее бегать голышом, словно желая разыграть пару сценок из Лолиты, но знал, что от Роксаны только прибавилось проблем.
— Няньки? Где няньки?! — заорал он.
Сестрички-лисички, Кура и Кума, должны были обслуживать этих двух дефектных драконов, Хомяка и Роксану, но вместо них появился Медведь, в полном поварском костюме и с кастрюлькой чего-то булькающего.
— Мастер Ар Гус, прошу простить этого скромного казака, стряпавшего обед всем и перегонявшего ци из пилюль по вашему рецепту, с нотками меда, сахара, листьев тростника и щепоткой ци атамана Хо Мы.
— Меда, — Роксана перекинулась в драконицу и облизнулась. — Хочу меда!
— Прошу вас, повелительница, испробуйте, — Мед Вед подхватил Роксану, сунул ей кастрюльку и удалился.
В общем-то даже Роксане нашлось бы применение, потому что у хорошего завхоза всегда всему находится применение. Хомяк при все своей божественной эссенции и золотом дяньтяне был и оставался ненастоящим драконом, лишь гибридом, тогда как происхождение Роксаны, да.
В голове Борисова словно защелкал счетчик, новый план наконец-то сложился окончательно. Не было смысла жалеть божественную часть Хомяка, тем более что он и сам о ней не знал. Повышенный расход из-за демонической обстановки прямо кричал, что надо тратить все на себя, то есть, во-первых, перегонка всего и вся в нейтральный экстракт ци по отработанной технологии. Во-вторых, всем небесный ранг, как минимум, чтобы могли контролировать ци и проецировать нужный "аромат", что мужской внизу, что женский наверху. В-третьих, для экономии ци и подпитки Хомяка, а также скорейшего подтягивания всех слабых, небесные испытания и еще раз испытания в полный рост, по технологии, которую тоже условно можно было занести в отработанные. В-четвертых, усиленные небесные испытания проводить в верхних туннелях, чтобы мощь мощнее выходила и попутно рушилась земля, приоткрывались проходы в демонические пещеры и культиваторы сами набегали в атаку с халатиками наперевес.
Мощнейший конфликт демонов и культиваторов, пара ударов в спину, всем станет не до Борисова, отлично!
— Мастер Ар Гус, — вкрадчивый голос Пиалы, подавшей ему чашку сладкого напитка.
Сандро уже вылез из лавы, ковал и пылал, Хомяк и Кабаня помогали, остальные перекусывали и пополняли запасы ци, в пещеру никто не ломился, все выглядело хорошо. Пока что выглядело хорошо. Да, следовало мчаться дальше к отшельнику, получить секрет бессмертия, а заодно отсидеться у него, раз в гости туда никто особо не ходил, под страхом смерти. Пещеру вокруг следовало обрушить, пусть думают, что все погибли в обвале, пока разберутся, что к чему, куча времени пройдет.
— Позвольте этой ничтожной..., — Пиала осеклась под взглядом Борисова, сглотнула. — Могу ли я поинтересоваться, надолго ли мы здесь задержимся?
— Сандро закончит и летим дальше, — ответил Борисов, все еще думая о плане. — Ты что-то хотела?
— Да, повысить свою культивацию, а также послужить вам, мастер Ар Гус, самым наилучшим образом.
Халатик с нее начал сползать, словно сам с собой, Борисов взирал одобрительно, думая, что еще несколько месяцев и глядишь удастся переучить Пиалу. Маленький эксперимент, насколько сильно влияние ци и культуры, насколько оно отменимо, совмещение приятного с полезным.
Раз уж бабы все равно лезли к нему, как осы на мясо, следовало завести себе одну, чтобы гоняла других.
— Ловушки, ловушки, ловушки, — Хомяк скалился презрительно, стоя в горделивой позе.
Движение руками, взмах саблей, нити ци и создание слабого места. Вся ци из ловушек, ранее скрытая в них, теперь потекла к нему, словно сок по трубочкам. Хомяк начал раздуваться, покрываться шерстью, руки удлинялись в лапы, с клыков капала слюна, а из рта вырывалось удовлетворенное рычание. Он ухватил Белку за хвост и Борисов вдруг вспомнил слова Рикошета о том, что белки в анклаве — дальние родственники лисиц-кумихо.
— Контролируй себя! — прикрикнул Борисов, делая шаг вперед. — Иначе потом выдашь и всех погубишь!
Хомяк отпустил хвост, а Белка порскнула прочь, но как-то... неохотно, скорее всего и сама была не прочь. Борисов не стал говорить с Хомяком о том, что не стоит тратить божественное семя на Куру с Кумой, но остальные казачки явно ощущали изменения и явно не раз задумывались о том, что им тоже не помешала бы такая подпитка. Павлина все равно фыркала свысока, как и Гиена, но вот остальные.
Хомяк превратился в человека, рыгнул смачно и сказал:
— Ебать мой... прошу прощения за манеры, этот юный мастер скромно очистил путь от ловушек, мастер.
— Ах ты ж шерстяной пидарас, — чуть не прослезился Борисов, — ой, прошу прощения, ты показал себя отменно, мой скромный ученик.
— И внук! — нахмурился Хомяк, кладя руку на рукоять сабли.
Ответить Борисов не успел, вокруг будто сгустилась тьма и в ней поднялась багровая тень, размером с трех Хомяков и прорычала гулко:
— Как вы посмели сломать мои ловушки?! Вы знаете, что бывает с теми, кто вторгается во владения этого бессмертного отшельника, равного небесам?!
— Бессмертие или нет, но сейчас ты сдохнешь! — громко заявил Хомяк, резко выдергивая саблю.
— Глава 78
— Ты смеешь? — прогремело громовое от багровой тени.
— Смею! — рыкнул Хомяк. — Таким извращениям природы не место среди живых!
Борисов посмотрел на него удивленно, но Хомяка там уже не было. Ускорение времени в ловушках! В этот раз он потратил его не на ускоренное переваривание с обсиранием, а на перемещения, понял Борисов. Багровая тень вдруг сжалась, дым разлетелся и взгляду Борисова с казаками предстала новая картина.
Камни и багровые прожилки, дымки, типичная для здешних подземных мест картина, и на камнях стоял на коленях отшельник, одетый в какой-то засаленный до непроницаемой черноты балахон. Хомяк нависал над ним, держал саблю у горла и удерживал, придавливал мохнатым коленом.
— Я бессмертен!
— Ты хуйня из-под ногтей этого юного мастера! — прорычал Хомяк и наклонился ближе.
Ноздри его раздувались, словно он уже высасывал ци или, если брать ближе к демоническому антуражу, душу этого самого отшельника. Борисов же подумал, что не стоило хвалить Хомяка, только отвесил пару добрых слов, как тот тут же сорвался с цепи и теперь собирался похерить еще одно начинание, ниточку к бессмертию.
— Тр-р-р-р-ры-ы-ы, — прорычал Хомяк невнятно, — не демон! Ты женщина, притворяющаяся им!
Удар саблей, рывок и тело отлетело в сторону. В руке Хомяка остался балахон, сгусток черноты, а на камнях распростерлась еще одна демоница, с набором мужских и женских органов между ног, но без гигантских грудей и задницы. Она дернулась было, но ее уже крепко держала Кабаня, а Гиена приставила отравленный кинжал к дяньтяню и прошипела в лицо отшельника... отшельницы.
— Только дернись!
— Хомяк! — крикнул Борисов. — Не медли, но и не убивай!
— Чего? — озадаченно посмотрел на него атаман казаков.
