— Тьфу ты, — сплюнул Борисов. — Ци ей заблокируй, говорю!
Хомяк тут же исполнил свой танец с саблей по затыканию меридианов, и пленница рухнула на пол, дрожа, будто в припадке.
— Когда мы ее убьем? — гневно спросил Хомяк.
Борисов хотел дать ему лопатой в нос с привычными матюгами, но тут же передумал и посмотрел еще раз. Вдруг в Хомяке говорила его божественная капля, которой для подпитки требовались именно бессмертные?
— Почему?
— Вот почему! — Хомяк пнул пленницу, заставляя ее раскрыться.
Пинок его, разумеется, пришелся прямо по члену и Борисов понял, что переоценил Хомяка.
— Все бы тебе убивать, — проворчал он. — Не хочешь забрать ци?
Сверкнула сабля и отлетела, столкнувшись с Лобзиком. Дробовик гневно вибрировал и трясся, на стволе осталась зарубка.
— Понятно, — сказал Борисов, — мог бы просто сказать "нет", как все культурные люди.
— Так ты дед некультурный, со своей лопатой-то!
— Конечно, — парировал Борисов без тени промедления, — тебя же, некультурного, учу методами, доступными тебе! Чтобы не подтирался свитками и не срал ци где попало! Заканчивай этот театр одного Хомяка и дай уже разобраться в ситуации, атаман ты наш!
— Да, я атаман. И чемпион Турнира, — Хомяк постучал по золотому шлему на голове, но вышло это у него как-то без огонька.
Он махнул рукой и пошел куда-то в сторону, казаки начали заниматься делами, а Борисов отправил Лобзику мысль, чтобы тот не терялся и улучшил себя, если можно, металлами демонов, набранными на прошлой стоянке и всяческой их ци.
— Ну что, будем говорить? — обратился он к пленнице. — Или продолжишь играть в бессмертного отшельника?
Никаких демонических костных наростов, плоская, как и культиваторы наверху, но в то же время мужеподобная.
— Я достаю из широких штанин член длиннее пожарного шланга, — процитировал Борисов. — Пиала, дай ей платье, пусть прикроется.
Пленница напялила халатик, очередного странного фасона, словно с широкой юбкой-раструбом, но почему-то приоткрытый в районе груди, еще раз оглянулась тоскливо, но ничего не изменилось. Борисов и казаки вломились сюда, не заметив препятствий, ловушки Хомяк сожрал, ци ей заблокировали.
— Эту ничтожную обманщицу зовут То Нэ и когда-то моя жизнь шла беспечно в тени сливовых садов...
Если бы не заблокированная ци, Борисов и ее уебал бы лопатой прямо по лицу, чтобы рассказывала короче. В то же время ему в голову вдруг пришло неожиданное сравнение, если не объяснение. Плавная речь, полная красивостей и рассказа в третьем лице, которая текла, как течет ци во время культивации. Культиваторы не считал год, да что там, даже десятилетие, каким-то значимым сроком в рамках культивации, так куда им было торопиться в своих речах? Ради смертных червей, копошащихся далеко в грязи под их ногами? Зачем?
— Не трать время великого мастера! — Пиала чем-то треснула пленницу прямо по зубам.
Та отлетела, сплюнула два зуба вместо с кровью, сверкнула в бессильной ненависти глазами и склонилась, потом выпрямилась. Речь ее стала грубой, похабной, полной демонической ци, в каком-то смысле и Борисов кивнул Пиале, которую по-хорошему стоило бы наказать, за такое вылезание вперед, но потом, потом.
То Нэ, которую он перекрестил в Таню, родилась и выросла на Срединном материке, в империи Пылающего Заката, к югу от которой лежала империя Шести Сосен. Город Хриольво, могучий, огромный, многомиллионный, процветал, благодаря расположенному неподалеку горному хребту, месту обитания секты Багровых Камней. Огромные ступени, каждая в высоту больше роста взрослой женщины, вели к месту обитания секты, дома которой сияли на солнце так, что птицы слепли и падали от такого великолепия.
Дар у Тани обнаружился годам к двадцати и еще сотню она провела в секте Багровых Камней, где добралась до пятой ступени ранга Овладевших и встала вровень с ученицами внешнего круга. Она уже собиралась попробовать себя на экзамене, для желающих перейти во внутренний круг, но тут на Хриольво и секту напали демоны, привлеченные обилием жителей и богатствами секты.
Они вырвались наружу и хватали в первую очередь женщин (Борисов с иронией подумал, что культиваторам стоило бы проводить подобные же ответные набеги за мужчинами), но культиваторы манили их, конечно же, сильнее: дольше протянут, больше умеют, слаще вкус ци. Таню тоже схватили, оглушили и потащили, изнасиловали еще в бессознательном состоянии, и потом, когда она очнулась тоже, затем спохватились, что нечего будет дарить архидемону, и начали ее лечить.
Демонические ци-лекарства с богатым содержанием ян-компонента помогли Тане, просто повезло, еще полусотня таких же сдохли прямо под демонами в процессе яростного изнасилования. Она огрубела внутри, начала наливаться мышечной массой, и сообразила, что происходит, но, самое главное, еще и сумела перешагнуть на следующий, Духовный ранг.
Таня очень хотела жить и от страха не покончила с собой, давала архидемону без возражений, рожала и быстро росла дальше в культивации, настолько сильным испытаниям подвергался ее дух. Она протянула несколько лет, но в конце концов прискучила архидемону, да и огрубела, стала слишком уж мужеподобной, а подобного добра у архидемона Быртындырга хватало и среди подручных.
Таня заранее узнала, что ее хотят сожрать, и тут же ударилась в бега, так как все еще очень хотела жить. Побег обнаружили и за ней долго с улюлюканьем неслась погоня, тем боле неутомимая, что Быртындырг обещал ее в жены тому, кто сумеет поймать. Казалось бы, вот она — новая жизнь — но Таня бежала, зная, что и в новом "браке" все закончится также, только быстрее. Ее загнали, окружили и она бросилась в пропасть, погоня сочла ее мертвой, но Таня спаслась чудом.
Над самыми скалами на дне ее бросило вбок внезапным порывом ветра из бокового туннеля и оттуда она долго пробиралась, пока не нашла вот это вот местечко. Подлечилась, перешагнула на Земной ранг и замаскировала себя под демона, вырастив член, как это делали культиваторы наверху, только Тане не потребовались редкие и дорогие эликсиры и пилюли.
Ян-компонента ци вокруг и без того было вдоволь.
Она затаилась и долгие годы лечила тут внутренние разрывы, ослабленные меридианы, раненую душу...
— Так, без этой пожалеечной херни, — бросил Борисов.
В общем, она вылечилась и одновременно с этим выжала из источника максимум, поднялась до второй ступени Земного ранга, но и того бы не смогла, не обнаружь Таня, что источник окружен природными ловушками, теми самыми, которые сожрал Хомяк.
— Так это не ты поставила? Хватит выть! Трави дальше, — бросил Борисов, скрывая досаду.
Ускорение времени в сотню раз стало бы непобедимым козырем. Может, Хомяк освоил, все же сожрал?
Таня снова затрясла телом и продолжила рассказ. Она расширила и дополнила природные препятствия вокруг источника, исследовала местность вокруг, подготовила разных мест. Таня все еще хотела жить, но еще она хотела стать сильнее и отомстить, и она начала действовать. По чуть-чуть, шажок за шажком, зато сейчас, еще сотню лет спустя, уже никто не сомневался, что здесь живет бессмертный отшельник, способный испепелить кого угодно щелчком пальцев.
Тане очень повезло, архидемон с первой карательной экспедицией попал в ловушку ускоренного времени, а она еще метнула стрелку с ядом на основе своей крови и женского начала и еще сотни ингредиентов. Выглядело все это так, словно она убила его щелчком пальцев, в туннелях вокруг потом делили власть, а когда переделили, уже никто не подвергал сомнению силу и власть, и опасность отшельника.
— Скажи, скажи, я же вижу, как тебя распирает, — благодушно позволил Борисов.
— Мужчины так глупы, немного слухов и манипуляции, и они готовы поверить во что угодно, — прорычала Таня.
Время шло, как и рассчитывала Таня, находились отчаянные одиночки, жаждущие бессмертия и богатств отшельника. Они гибли в пропасти, падали в ямы, попадали в ловушки ускоренного времени, а сама Таня хватала их и тащила к себе. Пожирала и становилась сильнее, пускала на ингредиенты, а также насиловала беспощадно, до полного разрыва внутренностей, а потом жрала или высасывала ци.
— Хм, а ведь и правда, — демонстративно задумался Борисов. — Духовное зверье используют в алхимии, пилюлях там, укрощают, сажают дух в оружие, почему с культиваторами не делают того же самого? Демоны, конечно, еще ниже зверья, с точки зрения культиваторов.
Он обернулся, собираясь сообщить Хомяку, что тот не только ценный мех и куча божественной ци, но еще и масса килограмм отличных ингредиентов, но вместо него обнаружил рядом Павлину и Гиену. Те слушали, затаив дыхание, и истекали слюной и еще кое-чем.
— Так я поднялась до нынешнего состояния, — призналась Таня, — мне чуть-чуть осталось до четвертой ступени Земного ранга! Еще сто, сто пятьдесят лет, и я доберусь до Небесного, после чего съебусь из этой выгребной ямы навсегда!
На ее лице явно читалась вся последующая карьера: основание собственной секты и ебля нежных баб до разрыва органов. Таня, похоже, слишком погрузилась во все это демоническое дерьмо, и сама не осознавала этого. Не то, чтобы Борисов изнывал от желания прочистить ей мозги, но с поправкой на статичность мира вокруг, Таня вполне могла стать ценным источником информации о Срединном материке.
— Хм, что же мне с тобой теперь делать, — задумчиво протянул Борисов.
— Отдайте ее нам, мастер Ар Гус! — выпалила Павлина.
— Нам! — пролаяла Гиена.
Таня взвыла и бросилась бежать.
— Глава 79
Далеко не убежала, без ци-то.
Пава обрушилась, словно заправский сокол, только шелк прошелестел, Гиена схватилась за ногу и впилась зубами, кажется. Таня упала, затем извернулась, хватаясь руками за шелк и зарыдала, будто он напомнил ей о прошлой жизни там, на поверхности.
— Мы хотим, — рука Павлины уже шарила у Тани между ног.
— Да, мы хотим, — вторила ей Гиена, тоже исследующая тело пленницы.
— В интересах маскировки, конечно!
— Да, маскировки! — поддержала Гиена.
Борисов, вначале уставившийся изумленно и решивший, что им просто интересы все члены, кроме Хомяка, тут наконец догадался об истинной причине.
— Без ци-чутья Хомяка вы его не скопируете, — сказал он задумчиво, — а Хомяк будет против.
— Но вы же уговорите его, мастер Ар Гус?
— В интересах дела, конечно же?
— И зачем нам Хомяк, — вдруг сказала Павлина, не прекращая гладить, щупать и надрачивать Таню, — нет, Хомяк определенно не нужен.
Пускай процесс в целом и был примерно ясен, но вот детали получения мужеподобности и настоящего работающего члена, оставались непонятны. Павлина же с Гиеной явно нацелились пристроить себе по шлангу между ног, чтобы огуливать друг друга под хвосты и дразнить Хомяка, и все это могло привести к катастрофе.
— Идите и скажите, что атаман не нужен, авось нового выберете! — прикрикнул Борисов.
Павлина и Гиена удалились, фыркая и прикрываясь веерами, а сам Борисов посмотрел сердито на Таню, которую только что спас от жесточайшего неумелого изнасилования. Говорить о том не стал, из рассказа о ее жизни ясно было, что подобным Таню не напугать и не разжалобить.
Он сам всегда предпочитал взаимовыгодное сотрудничество, но ясно было, что Таня настолько демонизировалась, что просто не поняла бы другого языка. Тащить ее наверх тоже смысла не имело, сдала бы, и вообще, она похоже очень дорожила своим положением местной самой большой лягухи на заброшенном болоте. Сбилась за десятилетия с курса, забыла, зачем ей этот источник, начала считать его настоящей целью, вместо возвращения домой.
Борисов мог бы помочь, но не стал, конечно.
— Расскажи мне о Срединном материке и культиваторах все, что знаешь, и мы уйдем. Тебя никто не изнасилует, не убьет и не сожрет, никто не выпьет твой источник и не нагадит в уголке. Если хочешь, я могу подлечить твои травмы, и мы оставим тебе запасы ци в духовных камнях, ты сможешь впитывать их и культивировать. О, не надо такого лица, да я мог бы выбить все силой или просто приказал бы Хомяку вскрыть тебе череп, чтобы он сожрал твои мозги и оттуда все узнал, но зачем? Столько шума, визга, лишних телодвижений, зря потраченной ци. Просто расскажи и совершим обмен.
С намеком, что если она соврет, то с ней случится много плохого. Даже не с намеком, а с обещанием, пожалуй.
— Как пожелаете, повелитель, — облизнулась Таня. — Может ли эта ничтожная попросить в награду не только вашей мудрости, но и роскошного тела?
Она явно давно не практиковалась в "культиваторских речах", но даже так справлялась лучше, чем три четверти казаков. На попытки обольстить его и подставить свою жопу, Борисов даже не обратил внимания.
— Нет, — ответил он. — Рассказывай еще.
— У меня пересохло в горле, — она облизнулась, глядя в область паха.
Борисов только хмыкнул и дал ей сделать глоток экстракта ци, по рецепту брата Мед Веда, с травками и смягчающими компонентами. Таня выпучила глаза, даже начала дрочить, но тут же опомнилась и вытащила руки из-под одежды, заулыбалась виновато, поклонилась и начала рассказывать.
— Запоминай и записывай, — сразу сказал Борисов Пиале, — тебя это тоже касается.
Если не касаться бытовых мелочей, в которых Борисов сразу наполовину потерялся, то выходило так, что на Срединном материке больше ци в воздухе, она концентрированнее, и поэтому там в целом больше всего, от зверья до культиваторов. Культиваторы первого ранга, Познавших, ходили там в статусе ну не полного мусора, но таких, слуг на побегушках, кто всю грязную работу делает. Овладевшие, как была сама Таня, уже могли быть учениками внешнего круга, первой ступенью в почти любой секте, но могли и командовать Познавшими, слишком уж много их там бегало и ходило повсюду.
Соответственно, изобилие культиваторов первых рангов приводило к тому, что дома строились быстрее, земля родила лучше, города и горожан в них было больше и так далее, процветание и превосходство во всем, по сравнению с Земным материком.
— Мальчики, — перебил ее Борисов, подаваясь вперед. — Мальчики-культиваторы, они у вас рождаются?
— От изнасилования демоном? — уточнила Таня.
— Нет, в обычной жизни!
Материк был полон жизни и ци, там обязаны были рождаться мальчики-культиваторы, даже при общем падении уровня таковых в мире! Недаром же вокруг Срединного материка, а также, по слухам, и Бессмертного, был выставлен барьер ци, преодолеть который обычный живой был просто не в состоянии.
— В обычной жизни, — темп речи Тани замедлился
В ее голосе мелькало недоумение и желание понять, чего же хочет Борисов, угодить ему, выжить.
— Мальчиков рождается намного меньше, чем девочек, и это обычно повод для скрытого горя, но некоторые, особенно из числа бедняков, радуются.
— Что продадут его в гарем?
— Да, или что будут его сдавать напрокат для тех, кто захочет покататься на фаллосе, а то и завести ребенка. Гаремных обычно готовят с детства, не дают таскать ничего тяжелого, чтобы мальчик оставался стройным, нежным, белят и румянят ему щечки, ходит он в той же одежде, что и девочки, и другие мальчики ему завидуют.
