— Но ведь у наших потомков наверняка будет и развитая цивилизация получше нашей нынешней, — прикинул Кайсар, — Наверняка ведь и сельское хозяйство будет таким, что с прокормом не будет никаких проблем. Зачем тогда эти охотничьи угодья? Чтобы там дикари на этой халявной дичи размножились?
— В нынешнем климате они, конечно, не особо нужны. Чернозёмные прерии по Миссисипи — это и целина под высокопродуктивное земледелие, и пастбища для скота. В истории того нашего мира Штаты в три горла кормили и себя, и немалую часть всяких там африканских маргиналов. Естественно, уж точно не будет голодать и наша турдетанская Северная Америка. Но это пока сохраняется климат нашего нынешнего межледниковья. А теперь представьте себе наступление нового ледникового периода. Два последних из них — Рисский и Вюрмский — привели к оледенению всей Канады с захватом и северной части Штатов. Считайте, почти вся умеренная климатическая зона Северной Америки взяла, да и закосила под Гренландию с Антарктидой. Сами посудите, могли ли при этом нынешние субтропики остаться на месте? Естественно, они сдвинулись к югу, потеснив тропическую зону в Мексике, а большая часть их прежней зоны стала умеренной, потому как и бывшая умеренная сильно похолодала из-за близости ледника.
— Климат на большей части колонизованной нашими потомками территории для устоявшихся на нём способов хозяйствования станет непригодным, — обобщил Волний.
— Абсолютно верно. Какие-то сельскохозяйственные культуры выращиваться на прежних территориях уже не смогут вообще, а у прочих из-за похолодания климата резко упадёт урожайность, и это касается как тех, которые идут в пищу людям, так и кормовых для скота. Кукуруза и даже пшеница, например, сразу окажутся под большим вопросом, у ячменя упадут урожаи, да и рожь — мало того, что не очень-то она подходит для желудков южноевропеоидных народов, так и её тоже станет меньше. В какой-то мере мы работаем на смягчение этой проблемы, внедряя более холодостойкую пшеницу в связи с нынешним похолоданием климата, но чудес ведь, ребята и девчата, не бывает. Даже холодостойкие сорта полезной растительности имеют свой предел холодостойкости, и если похолодание климата его перехлёстывает, то не будет толку и от них. И тогда нашим потомкам особо не позавидуешь, если к тому моменту у них не окажется приспособленных к тундростепи способов ведения хозяйства. А где их разрабатывать, если не в искусственно созданных заранее эдаких плейстоценовых парках?
— А вот насколько резко может наступить ледниковый период? — спросил Артар, — Ледник ведь, по логике вещей, не может вырасти и расползтись по большой территории мгновенно? Мне кажется, на это уйдёт не одна сотня лет.
— На рост и распространение покровного материкового ледника — даже не одна тысяча лет. Если исходить из скорости сползания в море антарктического ледника, что и приводит к откалыванию от него айсбергов, так это в среднем метр в сутки по береговому уклону, и я не думаю, что сухопутный материковый ледник по равнине поползёт намного быстрее. От Гренландии до юга Канады или от Скандинавии до Москвы это займёт где-то в районе пары тысячелетий. Берём условно двухтысячный год эры Распятого, до которого округляем для простоты, и к нему ещё пару тысяч лет до максимального распространения ледников прибавляем. То бишь с момента создания условий для образования ледника и до его стука к нашим потомкам в дверь времени у них, вроде бы, и немало. Но тут, ребята и девчата, собака порылась в двух крайне неприятных для нас с вами тонкостях. Во-первых, климат может похолодать и значительно раньше, чем приползёт ледник. Не настолько, как с его приходом, но гораздо ощутимее, чем нам с вами хотелось бы. А во-вторых, создание условий для его появления и роста может носить катастрофический характер. То бишь мы тревожный сигнал не прозевали, всё поняли и рады бы подготовиться, но готовиться нам некогда, потому как у нас навалилось выше крыши сейсекундных проблем пострашнее и понасущнее того образующегося и растущего где-то пока ещё далеко ледника. Если это будет камешек, которого мы опасаемся больше всего, то это сразу и землетрясения вдоль всех геологических разломов, и цунами на морских побережьях, и пробуждение многих спящих вулканов. Кстати, две трети поверхности нашего шарика приходится на океаны и моря, так что с вероятностью в две трети камешек булькнется в воду. Представляете волну от него? В общем, скучно нашим потомкам не будет, — половина слушателей рассмеялась.
— А климат сразу похолодает из-за затемнения от вулканического пепла и сажи от лесных пожаров? — предположил Артар.
— Возможен в особо тяжёлом случае и такой эффект, но это на считанные годы. Для нас с вами важнее долговременные последствия. А это проскальзывание земной коры по астеносфере с изменением положения на ней географических полюсов. Берём глобус, снимаем его с оси, буравим в нём новые дырки и надеваем его на ось уже через них. Это для глубинных слоёв шарика ничего не меняется, но мы-то ведь с вами не в них живём, а на поверхности земной коры. И для нас с вами это будет сдвиг географических полюсов со всеми вытекающими. Взгляните вот сюла, — я указал им на рисунок с реконструкцией Вюрмского оледенения, — Современный полюс — вот он, ближе к краю ледяной шапки, а её центр, как видите, так и просится в Гренландию. Это второй и последний этап оледенения, так называемый Вюрм-два. К сожалению, у нас нет такой же глобальной реконструкции для Вюрма-один, но есть карты обоих этапов для Европы. И по ним картина сложнее.
— Вюрм-один больше всего налегает на Западную Сибирь, а в Европе занимает только самый север со Скандинавией, а Вюрм-два сдвинут в Европу и продвинут дальше на юг, — заценил мой наследник, — В самом деле похоже на разное положение полюсов и уж точно не современное.
— То-то и оно. А между ними был более тёплый период, когда ледник отступал достаточно далеко, чтобы некоторые исследователи называли его даже межледниковьем. И ему, по идее, тоже должно соответствовать своё особое положение полюсов, но тоже не современное, а какое-то промежуточное. Так или иначе, географические полюса у нашего шарика не такие уж и домоседы, как выясняется. Время от времени их неудержимо тянет побродяжничать, а в результате какая-то весьма немаленькая часть земной коры, жившая себе тихо и мирно в умеренной климатической зоне, вдруг переезжает в приполярную, и в ней обмороженных зимой резко становится многократно больше, чем перегревшихся под солнцем летом, — слушатели рассмеялись, — Ледник ещё не приполз со старого полюса на новый, но уже холодно, лето короткое, и донимают снегопады. И дополнительно, будто бы мало одного только этого, то тряханёт, то с моря цунами берег зальёт, то вулкан вдруг набедокурит, и всё это по закону подлости в самый неподходящий момент. Как тут что-то восстановишь, изменения условий проанализируешь, да к новым условиям приспособишь хозяйство, когда эти условия нестабильны, и всё время какой-то форсмажор? Шарик ведь наш не идеальная сфера, а геоид — у экватора растянут вширь за счёт центробежных сил от его суточного вращения, а у полюсов стянут вглубь, то бишь сплюснут, и если переехали на новое место полюса, то и наш геоид же перестраивается под них, и это долго ещё будет аукаться сейсмическими закидонами. Десятилетия, века, а возможно, что и тысячелетия. Так что, ребята и девчата, восстановление порушенного катастрофой хозяйства будет не разовым мероприятием, а сизифовым трудом многих поколений. Ну, я утрирую, конечно, но адаптация хозяйства под новый климат в таких условиях будет сильно затруднена, если у наших потомков не будут заранее подготовлены хорошие заделы на такой случай.
— Досточтимый, а переход к оледенению непременно будет катастрофическим? — спросила Митурда, — Вроде бы, почтенный Сергей говорил и о более плавных вариантах.
— Ну, вы же знаете наш основной принцип — надеемся на лучшее, но готовимся к худшему. А худший вариант — это катастрофа с резким сдвигом полюсов при попадании в шарик камешка, особенно в океан. Именно так по многим признакам случилось примерно за тринадцать тысяч лет до рубежа двадцатого и двадцать первого веков эры Распятого, а здесь для нас с вами — примерно одиннадцать тысяч лет назад. Самый крупный камешек булькнулся в Тихий океан в районе Филиппинской плиты, а один или два поменьше его — в Атлантику. С этим связана массовая гибель плейстоценовой фауны, сильно подорвавшая её численность, и с этим же сторонники метеоритной гипотезы связывают тот последний сдвиг полюсов, который и привёл в конечном итоге к окончанию Вюрмского оледенения и нашему нынешнему межледниковью. В этом смысле, если вынести за скобки все беды от той катастрофы, нам повезло. Но если так случится ещё раз, нам не повезёт дважды — и в сейсекундном плане, и в долгосрочном на следующие тринадцать тысяч лет. Приходится предполагать, что предыдущие схожие с этим события тоже должны были иметь схожую с ним причину, и поэтому с учётом нашего принципа версия падающего раз в тринадцать тысяч лет камешка у нас основная. А так — да, есть и менее катастрофические варианты.
— А какие, досточтимый? — спросила кайсаровская Фильтата.
— Ну, для начала давайте рассмотрим самый бредовый из них, чтобы разобрать его один раз и больше подобной чушью головы себе не забивать. Его суть — в ослаблении Гольфстрима и ухода с поверхности в глубину из-за повышенного притока пресных талых вод. В том нашем мире шло как раз глобальное потепление, которое связывали с высоким содержанием в воздухе парниковых газов от промышленных выбросов. И были борцы с этим потеплением, которые героически пугали малограмотную обывательскую массовку всяческими бедами. Поначалу — подъёмом уровня океана из-за таяния льдов Гренландии и Антарктиды. Даже квоты на выбросы углекислого газа ввести пытались, представляете? А когда стало ясно, что затоплением некоторых низменностей всю мировую общественность не зашугать, героические борцы с глобальным потеплением придумали другую страшилку — про наступление нового ледникового периода из-за ослабления Гольфстрима. Стекает в Северную Атлантику, типа, больше пресной воды из-за усиленного таяния гренландских льдов, и поскольку эта пресная вода легче солёной морской, тёплый Гольфстрим уходит в глубину и меньше греет приповерхностные воды, которые перестают из-за этого Европу согревать. Климат, соответственно, охлаждается, и Европу засыпает такой толщей снега, что он ещё сильнее охлаждает климат, и вот вам новое оледенение как с куста.
— А в чём бредовость, досточтимый? — спросила еще одна из слушательниц.
— Обоснуем для этой страшилки служил так называемый Поздний дриас как раз за тринадцать тысяч лет до того, когда из гигантских талых озёр в Северной Америке и на месте нынешней Балтики пресная вода вылилась в Северную Атлантику и на самом деле ослабила Гольфстрим, из-за чего вернулся ледниковый климат на целое тысячелетие. Это похолодание и в самом деле было, только во-первых, сам эффект ослабления Гольфстрима был довольно кратковременным, считанные годы, а затянулось это похолодание на самом деле из-за совпадения этого эффекта с минимумом солнечной активности. Была высокая солнечная активность, и натаяли эти озёра, а тут и они стекли, и активность снизилась. А во-вторых, этот объём одномоментно слившихся в Атлантику пресных вод был таким, что постепенный слив от постепенно тающих льдов не мог идти с ним ни в какое сравнение.
— То есть, даже для кратковременного ослабления Гольфстрима этих постепенно тающих льдов недостаточно? — спросил Кайсар.
— Ну, если только для совсем небольшого, которое существенно на климат вряд ли повлияет. Но главная-то чушь, ребята и девчата, даже не в этом. Ледниковый период по их мнению отчего должен случиться? От аномальных снегопадов, которые якобы должны ежегодно засыпать охладившуюся Европу многометровой толщей снега, которая не будет успевать растаять за прохладное лето. То есть нужны аномально обильные осадки из года в год. При потеплении климата — логично, если вода в океанах нагрелась, то её испарение усилилось. Но затем-то по версии этих паникёров климат охлаждается, и испарение разве не должно при этом уменьшиться? И откуда тогда возьмутся эти аномальные снегопады для дальнейшего накопления снега и его преобразования в ледник? Ледники растут не от аномальных холодов, а от обильных снежных осадков, для которых вполне достаточно и небольшого мороза. Если температура минусовая по Цельсию, то выпадает снег, а больше его выпадает тогда, когда в широтах потеплее испаряется больше воды. А с чего бы воде испаряться больше, если климат охлаждается? Так что выбросьте эту чушь из головы.
— Но на короткое время что-то вроде этого возможно? — спросила Фильтата.
— Да, если каким-то непостижимым для меня чудом вдруг испарится аномальная прорва воды, то для мест со снежной зимой это обернётся аномальными снегопадами. Там — да, могут случиться местные локальные аналоги этой страшилки. На один сезон. Кто-то его там, конечно, не переживёт, и для них это будет реальная катастрофа, но субтропикам это не грозит, а прилегающей к ним части умеренной зоны — в наименьшей степени. Если и затронет север Косматой Галлии, Британию и Германию, да хорошо проредит тамошних дикарей, нас с вами и нашу испанскую родню это сильно огорчит?
— Почтенный Сергей говорил про другой вариант, — припомнила Митурда, — Я не помню точно, но кажется, про постепенное накопление снега вблизи от Гренландии и как раз в связи с глобальным потеплением.
— У нас в библиотеке есть статья Боцманка "Правда от Севыча" как раз с такой версией, и она уже размножена в достаточном количестве для раздачи вам, чтобы вы друг у друга её из рук не вырывали. Да, такой вариант тоже вполне возможен, если камешек не подсуетится раньше. Суть там в том, что при глобальном потеплении растут испаряемость и осадки, а значит, и снегопады в высоких широтах, и на близких к Гренландии островах в самом деле может накапливаться снег, образуя с годами ледник и расширяя подходящую для его роста местную климатическую зону. Нарастание ледника нарушает баланс вблизи северного географического полюса, и он стремится восстановить его, переезжая в сторону Гренландии, отчего она с соседними островами становится всё ближе и ближе к полюсу, а полярная ледяная шапка медленно охватывает всё большую и большую часть Канадского Арктического архипелага. В конце концов полюс достигает Гренландии, а ледник растёт и занимает весь архипелаг с прилегающей к нему частью североамериканского материка. А по мере его роста появляются ледники в Скандинавии с Кольским полуостровом, затем на Новой Земле и севере Урала. И дальше всё будет зависеть от того, какие из этих ледников будут расти быстрее, и куда, следовательно, будет смещаться баланс, а уже следом за ним и полюс. В принципе логично, и в таком варианте, если шарику везёт, и все камешки летят мимо него, этот процесс начала нового оледенения растягивается на века и тысячелетия. В теории, во всяком случае.
— А на практике с этим что-то не так?
— На практике никуда не исчезают циклы солнечной активности и похолодания при очередном солнечном минимуме. В этом межледниковье, то бишь голоцене, уже был так называемый Большой климатический оптимум, при котором климат был значительно теплее нынешнего. По некоторым данным даже уровень океана на его пике на два метра превышал нынешний — представляете, сколько для этого должно было растаять полярных льдов? Соответственно, и испаряемость была выше, и осадки — как раз зазеленела Сахара. Может, он и привёл бы к началу оледенения по схеме "Правды от Севыча", если бы его не сменило обусловленное солнечным минимумом похолодание. Не успел, короче. Поэтому более реалистичным представляется всё-же очень нехороший и катастрофичный вариант с камешком. Жаль, конечно. Хоть это и всё равно был бы сдвиг полюсов, и всё равно была бы перестройка под них геоида со всеми напряжениями в земной коре и их сбросом через землетрясения, но далеко не так, как при катастрофическом сдвиге.
