Рен недоумённо переводил взгляд с одной девочки на другую, он стоял с мечом, готовый драться за свою жизнь и жизнь своих спутниц, а оставшаяся невозмутимой Милана зажгла яркий светлячок. В его ярком свете Рен увидел кошмарную тварь. Высотой больше трёх метров, покрытую тёмной шерстью, с громадными когтями и огромным ртом, усеянным не менее громадными зубами. Картину дополняла обильно капающая слюна.

— Это кто? — брезгливо сморщившись, спросил Рен, он уже понял, что тварь не может напасть. Её что-то удерживало на месте, не давая ни броситься вперёд, ни убежать. Впрочем, тварь и не делала попыток убежать, она скребла всеми своими шестью ногами, пытаясь дотянуться до людей.

— Шамулла, — ответила Милана, с интересом рассматривая омерзительного зверя, — жаль, что с нами нет магистра Вайлента, такой экземпляр!

— Кто экземпляр, магистр? — не понял Рен, он также не понял, причём здесь вообще какой-то магистр. Его обеспокоило, даже напугало имя твари, названное девушкой, насколько он помнил, убить эту нежить ещё никому не удавалось. Она была неуязвима как для железного оружия, так и для магии. Своей ядовитой слюной эта нежить убивала своих жертв, поэтому к ней близко подойти никто не мог, единственным недостатком этой твари было то, что она медленно передвигалась, от неё человек мог запросто убежать, если находился вне досягаемости плевка.

— Магистр Вайлент, некромант, — пояснила Милана, — ведь это же нежить, причём очень редкая нежить. Он бы её поизучал, так сказать, в естественных условиях.

Очень редкая нежить плюнула в людей, этот плевок людей не достиг, несколько вёдер слюны упали, не пролетев и метра. Там зашипело, и трава, мелкие веточки, даже верхний слой грунта превратились в чёрную слизь.

— Вот, — прокомментировала это действие твари девушка, — вот так она охотится.

Тварь опять заревела, а повернувшаяся Лионелла обиженно произнесла:

— Ну сколько можно! Спать же хочется!

— Ага! — ответила Милана и подмигнула сержанту. Тот только успел заметить, как в тварь вонзилась огненная стрела. Непонятно было, откуда эта стрела взялась. Ведь девушка не предпринимала никаких действий, предшествующих заклинанию, а это несомненно было заклинание. Тварь, раскрывшая пасть для нового рёва, завалилась на бок. Старшая девушка зевнула и улеглась к своей сестре, та прижалась к ней, и обе девушки продолжили прерванный сон. Рен ещё какое-то время постоял с мечом наготове, глядя на лежащую тушу нежити. При этом он чувствовал себя полным идиотом — противостоять с этим самым мечом неуязвимой нежити, которую совсем молоденькая девушка неизвестно чем убила. При этом нести ночную вахту, находясь внутри защитного круга, который не смогла пробить такая нежить. Ведь, как оказалось, девушки все-таки защитный круг ставили, и очень неслабый круг! Рен тихонько рассмеялся и тоже лёг спать. Всё произошедшее в ту ночёвку убедило бывшего сержанта, что о своей безопасности сёстры заботятся, и хорошо заботятся!

Рен и сёстры шли по Крионским болотам уже больше недели. До сегодняшнего дня шли посуху, а сегодня почва под ногам стала влажной. Вода ещё не чавкала, но сырость уже чувствовалась. Сержант всё удивлялся, почему эти леса называются — болотами? Болот же почти не было. Милана пояснила ему, что заболочена примерно треть территории этих джунглей, при этом эти болота довольно коварные, бывает, что совсем безобидная на вид лужайка является бездонной трясиной. А дороги, проходящие через джунгли, хоть и грунтовые, но проложены по относительно сухим местам. И в отличие от Никойи, где тоже было много болот, Крионские болота зимой не замерзают. А в низовье Веньи, там, где она упиралась, как в естественную плотину, в холмистый кряж, джунгли превращались в плавни. Потом река, сжатая с обоих боков скалистыми холмами, вырывалась на равнину, где снова растекалась множеством проток и рукавов. Но это уже было её устье, там Венья впадала в море, и именно на этих островах и островочках стояла Венисия, столица одноимённой торговой республики.

Рен с грустью вспоминал Лимилу, хорошая девушка, хоть и русалка. Он даже подумывал, а не вернуться ли к ней после того, как Лионелла и Милана достигнут цели своего непонятного похода. То, что сёстры идут не в Венисию к родственникам, он понял уже давно. Разговор на одной из ночёвок окончательно убедил бывшего сержанта, что девушки совсем не те, за кого себя выдают.

— Рен, вы же бывший солдат, даже не баронский дружинник, очень уж умелый вы для дружинника. В вас чувствуется военная выправка. Да и как мечник вы очень неплохи, — сказала Милана, она наблюдала, как бывший сержант кашеварил, а перед этим очень внимательно смотрела, как Рен разминался с мечом. — Почему вы оставили службу? Ведь в гражданской жизни у вас же были сплошные неудачи?

— Да, Рен, где ты служил? — поддержала старшую сестру младшая. Рен решил, что всё давно забыто, кроме того сама обстановка способствовала излить душу, а может, у бывшего сержанта до сих пор не было таких внимательных, а главное, сочувствующих слушателей. Рен отложил ложку и сказал:

— Меня зовут Карен Виркис, и был я старшим сержантом пятого корпуса зелийской армии, батальон разведки. Тогда командиром корпуса была генерал Грег, а в моих непосредственных начальниках ходил лейтенант Гранмус.

— А почему ушли? Саманта и Фарли неплохие же командиры? — спросила Милана. Рен отметил, что девушка назвала его бывших командиров по имени. Получается, что девушка многое знает об этом подразделении, хотя для уроженки Гринеи это было странно, но он уже не мог остановиться и продолжил рассказывать:

— Да, хорошие, только вот леди Грег аристократка, а Фарли Гранмус из простых. И когда встал вопрос — дружба или карьера, аристократическая кровь дала себя знать! — Рен заметил только удивлённо поднятые брови старшей сестры и совсем не обратил внимания, как вскинулась младшая. Он продолжил: — Леди Грег пошла на повышение, а к нам прислали нового командира, тупицу и карьериста! Ради победного рапорта начальству он послал на смерть хороших ребят, но лейтенант Гранмус отменил это приказание, хоть и не имел на это власти. Но послушались именно его! Тогда этот столичный хлыщ обвинил Фарли в трусости! Естественно, дело кончилось дуэлью, честной дуэлью! Но у того высокородного подонка были очень влиятельные родственники, Гранмуса обвинили в умышленном убийстве и приговорили к повешению. Но Фарли удалось уйти, почти уйти! За ним послали погоню, и эту погоню возглавила леди Грег. Она догнала моего друга и убила! Подло убила, в спину! В ту же ночь я дезертировал!

— Вы, Рен, обвиняете леди Грег, не выслушав её, — грустно улыбнулась Милана, а вскинувшаяся Лионелла гневно закричала:

— Не смей так говорить про Саманту! Она хорошая!

Рен понял, что такая реакция младшей сестры может быть вызвана только тем, что девочка хорошо знает Саманту. Это окончательно убедило сержанта в том, что если младшая хорошо знает леди Грег, то и старшая тоже должна быть очень близко знакома с Самантой. Милана, вопреки опасениям отставного сержанта, не стала сердиться, как младшая, она улыбнулась и начала рассказывать:

— Удар в спину кольчуге Фарли Саманта нанесла, потому что и она, и Фарли уже были сильно выпившие. Да, она догнала лейтенанта Гранмуса, ей это было сделать очень просто, потому что бежать из-под стражи Фарли помогла именно она, и место, где спрятаться, пока беглеца ловили по всем дорогам, тоже она организовала. Когда она поняла, что влиятельные родственники не успокоятся, пока не получат голову её лейтенанта, она решила инсценировать его смерть. Вам не показалось, Рен, странным, что Саманта привезла только окровавленную одежду? А тело убитого лейтенанта утонуло в реке? Получается, что сначала она его сильно изрезала кинжалом, если судить по кольчуге, а после раздела и бросила в реку? Или, может быть, он уже зарезанный сам разделся, оставил Саманте свою окровавленную одежду и пошёл топиться?

— Но кровь! И кольчуга Фарли была пробита! Пробита насквозь! Пробита множеством ударов в спину!

— А вы сами подумайте, как можно ударом кинжала пробить кольчугу, на кого-то надетую, насквозь? — улыбнулась Милана. — Это возможно, если только в этой кольчуге никого нет, а кольчуга просто на чём-то лежит.

— Ага, — сказала Лионелла, она перестала сердиться, теперь она улыбалась. — Они с Самантой для большей достоверности сначала хотели надеть камзол и кольчугу Фарли на свинью. Но не смогли, кольчуга не налезла, свинья слишком большая оказалась.

— Почему на свинью? — растерянно спросил Рен.

— Кровь же нужна была! Чтоб поверили! — захихикала Лионелла, а её старшая сестра продолжила рассказ:

— Они тогда с Самантой выпили, ведь прощались же. Одеть в кольчугу свинью, им показалось очень забавным. А потом, когда не смогли надеть кольчугу, просто накинули сверху и Фарли ударил кинжалом и пришпилил свою кольчугу к свинье.

— Ага! Свинья завизжала и бросилась наутёк, — засмеялась Лионелла. — А они за ней, Фарли, когда про это рассказывал, сам смеялся: "Гоняемся за той скотиной, а она визжит и удирает. Мы её кинжалами, а она же в кольчуге..."

— Вот поэтому вся кольчуга была в дырках, а со спины потому, что они спьяну кольчугу лицом вниз положили, — тоже засмеялась Милана, — Фарли про это очень потешно рассказывал...

— Фарли жив?! Это точно?! Где вы его видели?! — воскликнул Рен.

— В прошлом году, во время подавления мятежа принца Варанта...

— Ты сам можешь к Фарли в гости зайти! И послушать ту историю! — снова вмешалась младшая и, хихикнув, добавила: — Он сейчас очень важный человек, командует постоялым двором, в Иланском лесу, он и его жена — Аясса. У них скоро детки будут, две девочки и один мальчик. Мальчик — человек, а девочки — сиашеисс. Фарли мне не поверил, но я же точно знаю! Я даже с ним поспорила, на пять порций мороженого!

— И не стыдно?! — укорила младшую, при этом улыбаясь, старшая. — Ведь ты же это точно знаешь, а всё равно споришь!

— Ага! Он рад был, когда я ему это сказала, а спорил он от радости, — кивнула Лионелла.

— Постойте, постойте! Так Фарли точно жив? Даже женился? А кто такие сиашеисс? — опять спросил Рен, огорошенный таким количеством новостей.

— Сиашеисс — это змеелюды, — пояснила младшая. А старшая стала рассказывать Рену про его друга. Они засиделись у костра за полночь. Беглый сержант требовал всё новых и новых подробностей о жизни своего друга, а сёстры ему охотно рассказывали. Уже когда собрались ложиться спать, Рен спросил:

— А откуда вы это всё знаете? — Сержант верил девушкам, они рассказывали очень подробно, такого невозможно выдумать, тем более что они называли много имён, знакомых Рену, а леди Грег они называли просто по имени — Саманта, и говорили о ней так, как будто она их близкая подруга. Но девушки утверждали, что они беженки, идут из северной Никойи, а тут они рассказывают о подавлении мятежа принца Варанта, да так, как будто сами в тех событиях участвовали. Рен их так и спросил, на что младшая ответила:

— Мы бедные сиротки, у нас замок во время войны сгорел, мы начали спасаться. И совершенно случайно небольшой крюк до столицы Зелии сделали.

Рен скептически хмыкнул — где северная Никойя, а где столица Зелии? Да и война была гораздо позже мятежа. Что-то не сходится, сержант выразил свои сомнения вслух, на что младшая не смущаясь ответила:

— А мы заранее вышли, чтоб времени не терять. Дорога-то длинная! А мы такие бедные сиротки, у нас замок всё равно сгорел, во время войны сгорел!

А старшая из сестёр предложила дать Рену денег, чтоб бывший сержант вернулся в Зелию. Ещё предложила написать письмо Саманте, чтоб у беглого сержанта не возникло неприятностей, чем ещё больше убедила его, что девушки совсем не те, за кого себя выдают.

— Знаете, я слишком много задолжал людям, которых считал своими друзьями и о которых так плохо думал. Они оказались настоящими людьми, а я... — Рен махнул рукой. — Они и ваши друзья, а вы... Нет, не буду спрашивать! Но если вы не против, я бы хотел идти дальше с вами, надеюсь, буду полезен.

Старшая кивнула:

— Это хорошая идея, действительно, вдвоём мы с Ли будем вызывать подозрения, а если нас в нашем путешествии будет сопровождать наставник, он же телохранитель...

— Ага, — захлопала в ладоши младшая, — Рен, я же тебя уже наняла в телохранители, а теперь Мил нанимает тебя в наставники, мы будем платить тебе пятьдесят золотых в ...

— В месяц, — быстро сказала старшая. И добавила: — Все расходы наши — еда, снаряжение, одежда.

Рен усмехнулся: пятьдесят золотых — это жалование опытного наёмника за полгода. При этом едой и оружием его никто не обеспечивает. Это предложение его окончательно убедило, что девушки совсем не те, за кого себя выдают, и Рен согласился. Не из-за денег: если эти девочки друзья Саманты и Фарли, то он просто обязан им помочь, ради своих старых друзей, которых, как оказалось, бросив их, предал он сам.

Вспомнив это, Рен тихонько хмыкнул: он телохранитель! А как же! Впереди шла Милана, а замыкала их маленькую колону Лионелла. Получалось, что не он девочек, а девочки его охраняют. Вот и сейчас Милана остановилась и предостерегающе подняла руку, потом знаком призвав к молчанию, указала в сторону болота, тянувшегося вдоль тропы. Там на большой кочке, или маленьком островке, гордо стоял болотный козёл. Он был больше своих горных собратьев и имел широкие мохнатые ноги, позволяющие ему по этим болотам легко передвигаться. Он равнодушно смотрел на замерших людей, до них было не меньше пятидесяти метров непроходимой для них трясины. Да и луков у них не было. Видно, этот козёл знал, что такое луки, и понимал, что без них люди ему не опасны. Видно, вопреки расхожему мнению о глупости козлов, этот был умный, но это его не спасло. Рен краем глаза отметил резкое движение девочки, и козёл упал с ножом в горле. Лионелла поскакала через трясину к островку, не хуже болотных козлов. Она прыгала, перескакивая на видимые лишь ей одной кочки. Подхватив убитого козла, она так же легко пробежалась по болоту обратно.

— На, неси! — Прискакав, она передала она козла сержанту. Взваливший добычу девочки на плечи, Рен крякнул — этот козёл весил не меньше, а может, больше его самого! Как маленькая Ли так легко прыгала с этим козлом по болоту? И как она смогла так далеко и точно метнуть нож? Она попала ножом козлу в шею, перерубив тому хребет. Словно услышав эти невысказанные Реном вопросы, Милана пояснила (правда, своим пояснением не внеся никакой ясности):

— У Ли, когда она козла видит, просыпается охотничий инстинкт, её становится очень трудно удержать. Но сейчас это к месту, у нас будут гости.