-ХВАТИТ! — в этот момент рука Марии-Антуанетты врезалась в Артурию, однако не заставила ту даже покачнуться, — ЗАТКНИСЬ, ЗАТКНИСЬ, ЗАТКНИСЬ!
Каждое слово девушки сопровождалось ударом в Сейбер, однако вместо того, чтобы заставить ту отступить — мечница лишь продолжала молча сдерживать удары.
-ЗАТКНИСЬ! ЗАТКНИСЬ! ЗАТКНИСЬ! — Мария-Антуанетта продолжала произносить это не смотря на то, что Артурия давно замолчала, — ПРОСТО ЗАТКНИСЬ!
Нанеся последний удар, девушка почувствовала, как силы покидают ее тело и просто сползла на свою кровать.
Артурия продолжала молча взирать на девушку, что бессильно упала на свою кровать.
-Тебя слишком сильно заботит потеря одного человека для того, кто назвал себя Королевой, — Артурия немилосердно припечатала, — Истинный Король должен...
-ЗАТКНИСЬ СО СВОИМ ИСТИННЫй КОРОЛЕМ! — Мария-Антуанетта поднялась со своего места, глядя на Артурию гневно, глаза в глаза, — ДА ТЫ САМА ТО ПОНИМАЕШЬ, ЧТО ЗНАЧИТ БЫТЬ КОРОЛЕВОЙ?!
На секунду Мария-Антуанетта прервалась и обмякла, — Столько людей погибло из-за меня... Столько людей...
Артурия продолжила лишь молча смотреть на Райдер, погрузившуюся в свои мысли.
-Мой муж, Луи...— девушка вздохнула, — Его казнили передо мной. Казнили также, как и меня. Он не был ни в чем виноват — он был добр, честен и открыт. Он даже не участвовал в скандалах — это было из-за меня. Мои решения и мои действия навлекли на него народный гнев... И его казнили.
-Его казнили, — Мария-Антуанетта невесело усмехнулась, — Затем казнили меня — и моего сына... Я не держу зла на тех кто казнил меня — но я не могу понять, за что погибли они? За что погиб мой сын?
Артурия лишь продолжала молча смотреть на девушку, что вздохнула и прикрыла глаза.
-Молчишь? — невесело усмехнулась она, — Я знаю, почему он погиб. Он погиб потому, что он был моим сыном — он тоже погиб из-за меня...
-Если бы не я — они до сих были бы живы, — Мария-Антуанетта вздохнула, — Множество... Множество людей было бы живо до сих пор. Если бы не революция, начавшаяся из-за меня все они были бы живы. Мои действия, мои попытки привели к революции — и после меня, после моего мужа и сына были другие. Дантон, Робеспьер, Лавуазье... Скажи мне, Король Британии — если бы на то была возможность — неужели ты не решилась бы вернуться в прошлое? Отказаться от произошедшего кровопролития?
Артурия молчала несколько секунд, прежде чем все же произнесла, — Нет.
-Что? — на секунду Мария-Антуанетта усомнилась в словах девушки.
-Нет, — повторила она еще раз, — Моя цель — мое желание — позволить Британии жить. Позволить ей выстоять в прошлом и будущем, позволить ей пережить все, что было раньше и будет дальше. Это моя цель.
-Но люди?..— словно бы непонимающе протянула Мария-Антуанетта, — Невинные люди...
-Пусть так, — холодно отрезала Артурия, — Пусть будет так. Если моей стране понадобится моя голова — пусть так. Если им будет нужна кровь людей — пусть так. Если я должна буду пожертвовать всем, что имею — своими рыцарями и подданными — пусть так. Это и есть путь короля.
На несколько секунд Мария-Антуанетта замолчала.
-Ты чудовище, — произнесла та.
-Я Король Британии, — девушка произнесла это спокойно, — И главный слуга своей страны. Моя цель — процветание Британии. И если на то будет нужно — я пожертвую всем ради этого.
Райдер не могла осознать сказанного, просто продолжив молча смотреть на Сейбер.
-Мы — Слуги, — Артурия произнесла, взглянув на Марию-Антуанетту, — Не Герои и не Короли. Мы — Слуги. Мы всего-лишь солдаты, сражающиеся ради эфемерной цели вне своего времени, вне легенды и вне страны. Мы сражаемся и умираем. Хассан был тем, кто предложил этот план — он предложил пожертвовать собой первым делом. Он осознавал, что остался бесполезен — и потому пожертвовал собой. Он не погиб из-за тебя — у него был выбор. Он мог пожертвовать собой или тобой. И он принял правильное решение — то решение, которое приняла бы я — или ты — будь ты на его месте. Он оценил свою силу и свою необходимость — и он принял решение. Он пожертвовал собой ради тебя.
На секунду Артурия замолчала, после чего Мария-Антуанетта услышала звук лат. Развернувшись она была готова к тому, что ее ударят — но вместо этого она почувствовала, как кто-то взъерошил ей волосы.
Девушка подняла взгляд наверх для того, чтобы увидеть, как Артурия, сняв свою латную перчатку, продолжала гладить Райдер по голове.
-Ты готова пожертвовать всем — даже собой — ради того, что считаешь правильным, — Артурия еще раз провела рукой по волосам, после чего вернула перчатку на место, — В таком случае не позволят другим сделать этого же ради их цели — будет слишком лицемерно.
После этого Сейбер вдруг замолчала на секунду и вздохнула, чуть изменившись в лице, — Идем. Наша миссия еще не окончена — судя по всему Мастер планирует отправиться в ночь.
* * *
Машу даже нравились способности семпая — его умение телепортации позволяло сэкономить немало времени на перемещениях, из-за чего все время, прошедшее в сингулярности на данный момент умещалось всего в одну неделю. Хотя по насыщенности произошедшего девушке казалось, будто бы прошел уже не один месяц в самой Сингулярности — это определенно было гораздо больше насыщенно событиями, чем ее предыдущая жизнь в Халдее, полная исключительно исследовательских залов и медицинских кабинетов...
-Мы в Лионе, — раздался голос семпая рядом с ней и девушка обернулась к Аинзу. Хотя, возможно, ей было неправильно называть кого-то вроде Аинза семпаем — он был для нее Мастером и явно был намного сильнее и мудрее, из-за чего ставить их вдвоем в один ряд было даже несколько оскорбительно для Аинза. Конечно, сам Аинз не высказывался по этому поводу — однако Машу подозревала, что тому было неприятно слышать подобное обращение. С другой стороны он сам разрешил ей называть себя так...
-В том, что от него осталось, — Арчер произнес это спокойно, заставив Машу отвлечься от своих мыслей и взглянуть на окружавшую ее территорию.
Город мало напоминал хоть чем-то город — это были развалины. Многочисленные разрушенные здания, уже не горевшие, а только где-то до сих пор тлевшие, создавали гнетущую атмосферу в уже наступившей ночной тишине, из-за чего хотелось только забиться в угол и уснуть, накрывшись одеялом с головой. Нет, Машу не боялась темноты — однако атмосфера разрушенного города действовали на нее крайне угнетающе, будто бы враг до сих пор поджидал их где-то за углом.
Девушка передернула плечами и взглянула на Аинза.
-Арчер, — обратился он сразу же к специалисту по разведке, — Ты можешь что-то почувствовать?
-В такой темноте мое зрение не очень полезно, — Арчер только покачал головой на это, — Возможно, я смогу что-нибудь почувствовать, если подойду поближе — или если появиться хоть-немного света.
-Хм, — семпай задумался на это, после чего вздохнул, — Я могу использовать несколько заклятий, но радиус их действия будет недостаточен для твоего зрения. Другие же способы... Сейчас невозможны.
-Жаль, — констатировал Арчер, после чего вздохнул, — Тогда я ничем не могу помочь.
-Очень жаль, — Аинз вздохнул. Он обладал пассивным умением всей нежити, ночным зрением, однако без способностей Арчера сейчас это было достаточно бесполезно, — Тогда все, что нам остается — это ждать. На рассвете попытайся еще раз — если и в таком случае ты не сможешь никого обнаружить — придется вернуться к армии с пустыми руками.
-Хорошо, — Арчер кивнул, поняв свою миссию, — В таком случае сейчас...
-Сейчас мы обустроим лагерь, — Аинз вздохнул и перевел взгляд на Машу. Та, осознав, что являлась единственной, кому был все еще необходим сон постаралась отмахнуться от этого.
-Все в порядке, мы можем продолжать поиски, — постаралась та произнести, однако сам Аинз только отмахнулся от этого.
-Ночные поиски слишком опасны, — вздохнул маг, — К тому же для проведения ночных поисков нам пришлось бы разделиться, что сделало бы нас мишенью для атаки, в то время как Слугам, хотя и нет прямой необходимости во сне — также не помешает отдых.
-Может быть тогда стоит вернуться в лагерь? — Моцарт подал здравую идею, однако Аинз только покачал на это головой еще раз.
-Наша цель это как можно быстрее найти причину, из-за которой мы оказались в Лионе, после чего отступить — в этом случае нам необходимо дождаться ближайшего возможного времени и вернуться к армии. В этом случае лучше всего было бы находиться здесь в момент, когда только начнет светлеть, чтобы Арчер смог определить нашу цель.
-Арчер, хм, — Амадеус только взглянул на Арчера, после чего отступил, — Хорошо.
Машу на секунду перевела взгляд на молчавших Марию-Антуанетту и Артурию, но ситуация не выглядела так, что они собирались что-то сказать, так что девушка отступила, чувствуя, будто бы она сказала какую-то глупость. Конечно, она повела себя так, словно бы она была единственной Слугой, ради которой все и затевалось...
"Какая глупость..." — Машу помотала головой — "Почему я вообще решила, что это из-за меня..."
"Возможно потому, что тебе бы так хотелось решить?" — раздался голос подсознания, звучавший почему-то голосом Серенити в ее разуме, на что Машу только замотала головой.
-Машу? — неожиданно обратился к девушке Аинз, заставив ту вздрогнуть, — Что-то не так?
-Нет-нет, все в порядке! — замотала та головой, после чего перевела взгляд на появившийся из ниоткуда лагерь, — А это...
-Заклятие, — Аинз объяснил просто, после чего развернулся от девушки.
"И все-таки..." — раздался голос Серенити в голове девушки, однако та только отмахнулась от него и медленно двинулась к предназначавшемуся ей спальному месту.
* * *
Арчер был первым, оставленным в качестве дозорного, которого бы сменил Моцарт, затем Аинз — после чего, в первые рассветные часы их вновь сменил бы Арчер для того, чтобы определить, могло ли его зрение помочь ему в данных условиях. Поэтому сейчас Арчер должен был встать на дозор первым.
Парень еще раз обошел лагерь, наблюдая за уже уснувшими Слугами, после чего сосредоточил взгляд на шатре Аинза. Тот не спал, однако также предпочел удалиться на ночь. Арчер не мог предположить, по какой причине он сделал это, однако подозревал, что Аинз все равно не ответит ему честно, так что Арчер проигнорировал действия мага и вернулся к своему дозору.
Без особых проблем он запрыгнул на стоявшее рядом дерево, после чего прислонился к его стволу и перевел взгляд на стоявшую вдалеке церковь на холме уничтоженного города.
Он чувствовал Слугу.
Сигнатура была слабой — такой же слабой, как от Жанны — однако он отчетливо чувствовал, что в церкви находился Слуга. Он чувствовал это.
И не сказал об этом.
Арчер не хотел говорить об этом. Не должен был.
На секунду разум Арчера заметил что-то в своих рассуждениях, после чего Арчер замер и, чуть напрягшись, помотал головой. Почему он не должен был этого делать? Почему он этого не хотел?
Арчер прикрыл глаза, продолжая размышлять. Он не сказал Аинзу о Слуге потому, что... Потому, что...
Тихая музыка и мелодичный голос вновь коснулись разума Арчера, остужая его бурлящее сознание. Он не сказал об этом потому, что... Потому, что...
Постепенно голос, касавшийся только его разума, становился громче — вместо тихого, едва разборчивого пения теперь медленно, нежно шептал ему на ухо.
Ах да, точно, он не сказал Аинзу о Слуге потому, что...
Пение становилось громче и громче, из-за чего тихий, едва уловимый шепот на грани сознания медленно превращался в голос. Голос, говоривший ему.
Он не должен был говорить Аинзу об этом потому, что он должен был...
Голос, говоривший, вдруг замолчал — после чего дрожь прошла по всем костям в его теле в момент, когда приказ раздался в его голове.
Он не должен был говорить Аинзу о найденном Слуге потому, что он должен был убить Моцарта.
Арчер кивнул сам себе, после чего тихо спрыгнул с дерева, не давая ни единому листу шелохнуться и вдруг замер.
Он? Убить Моцарта? Почему?!
Голос в голове замолчал на секунду, после чего искривился в усмешке и отозвался в его душе невыразимым скрежетом. Арчер схватился за свою голову, стараясь унять разум, после чего, когда голос в его голове вновь утих — вздохнул.
Он должен убить Моцарта потому, что он должен это сделать. На это не требуется другой причины или обоснования. Он просто должен сделать это.
Тихое, слышимое только ему пение продолжало звучать в голове Арчера, что медленно сделал сперва один шаг вперед — затем второй — и третий. Он двигался бесшумно — несмотря на то, что он не являлся Ассасином — за свою долгую жизнь в качестве убийцы и Стража Противодействия он научился сражаться тайно, не оставляя следов и не выдавая себя противнику.
Медленно он шел через лагерь, слыша, как голос на грани его сознания, превращаясь в тихую музыку, нашептывал ему.
Первая палатки — в ней находится Артурия. Вторая — в ней находится Мария-Антуанетта. Третья — нужная ему.
Арчер сделал неслышный шаг, после чего еще один — и второй. Признаться, ему было бы сложно заставить других Слуг остаться вне лагеря ночью, однако предложение Аинза очень сильно помогло ему в этом плане.
"Стоп!" — Арчер замер — "Заставить остаться вне лагеря ночью?"
Голос в его голове замолчал, после чего его тихий шепот превратился в мелодичное пение вновь — и Арчер, почувствовав, как неправильность из его действий испаряется полностью, двинулся вперед.
Он откинул одну полу шатра, после чего заглянул внутрь. Моцарт спал на созданной ему постели в своей привычной одежде, медленно вздыхая. Арчер кивнул — хорошо. Это пройдет быстро.
Арчер медленно сделал шаг, позволяя его привычным кинжалам материализоваться в его руках без единого звука, после чего сделал еще один шаг к Кастеру, что даже не шелохнулся при приближении Арчера. Хорошо.
Арчер сделал последний шаг, оказавшись рядом с постелью мага, после чего его правая рука медленно поднесла клинок к горлу Моцарта. Один удар — и все готово.
Арчер нажал клинком на горло мага, после чего замер. Но он не замер в сомнениях — тихий голос отмел все его сомнения. Он замер потому, что не мог пошевелиться.
-Весьма наивно и самонадеянно, — Моцарт даже не стал открывать свои глаза, произнося эту фразу, — Я ведь говорил о том, что слышу все. И грохот твоих сапогов тоже.
После этого кулак Кастера врезался в лицо Арчера, отбросив того в сторону — однако его паралич не исчез окончательно, из-за чего отлетевшее в сторону тело Слуги замерло в той же позе, в которой оно упало на землю.
-И твое сражение в Виши я тоже слышал, — Моцарт произнес это спокойно, поднимаясь со своего места, — Как и твой проигрыш.
Голос в голове Арчера словно бы перестал скрываться — и взорвался воем тысячи агонизирующих воплей. Арчер, неспособный испытывать подобный вой, задергался, однако заклятие Моцарта надежно держало его.
-О, я слышал, как в ваш бой вмешался еще один, — Моцарт вздохнул и протянул руку к голове Арчера. Тот мгновенно задергался, стараясь не дать Кастеру прикоснуться к его лбу, однако тот ухватил Арчера обеими руками, — Еще один Ассасин — и его отвратительное пение.
