— Тебе показали какие-то техники?
— Сам разобрался, — небрежно отмахнулся Хомяк. — Выдыхаешь ци, но не до конца, с ниточками, чтобы потом суметь втянуть обратно и не разбрасываться ей зазря. Держишь, звук не проходит.
— Хуя себе, — медленно проговорил Борисов, осмысливая услышанное. — Ты манипулируешь энергией вне своего тела? И гасишь ей звуковые волны?
— Это моя энергия! — провозгласил Хомяк, опять впадая в режим "этот молодой мастер". — Моя и только моя! Никому не отдам! Моя!
Он вдруг начал рычать, глаза побагровели, и Борисов незаметно сунул ему несколько пилюль и два флакона. Мысли его были заняты словами Хомяка, выходило так, что его прошлые предположения подтверждались. Если энергией можно было манипулировать силой воли, значит можно было манипулировать ей и при помощи приборов и приспособлений. Плевать, что обычная физика и инструменты тут не годились, требовались нечто новое, для Ци-физики, цизики, как тут же сократил Фёдор Михайлович.
Главное, что принципы оставались теми же.
— Моя, — выдохнул Хомяк и заговорил уже нормально.
Вкратце его рассказ сводился к следующему: Зина расспрашивала его и Хомяк наплел ей о далекой деревне в горах за пустыней, откуда Хо Ма вынуждена была бежать, когда враги сожгли ее. Хо Ма успела спасти старого дедушку Ар Гуса и протащила его на себе через пустыню, сама смутно удивляясь своей мощи. Зина вроде бы поверила и разрешила Хомяку оставить при себе дедушку в качестве личного слуги, но с условием, что тот не будет вонять и слишком уж часто попадаться ей на глаза.
— Сама пусть чаще подмывается, — проворчал Борисов. — И что дальше?
— Она показала мне пару глупых дыхательных упражнений и сказала упражняться в дороге, ощутить энергию ци вокруг. Дура!
— Сам дурак! — рыкнул Борисов, едва сдерживаясь, чтобы не выдать пинка под зад.
— Но этот молодой мастер и так ощущает энергию повсюду!
— Трижды дурак! Тебя научат культивировать, собирать силу самостоятельно, не нажираясь дури до помутнения твоих крошечных мозгов! Они едут на Турнир и уж точно не опоздают туда, так что у нас есть транспорт, защита и учителя! Учись, слушай все, что тебе говорят и делай, делай!
— Я понял, наставник, — пробормотал Хомяк, глядя сверху вниз.
— Убери надутые губы, дебил, на тебя смотрят! Учись быть культиватором и не забывай, что ты отличаешься от девушек вокруг, особенно этих белокожих напарниц Зины!
— Они ее ученицы! — вдруг заявил Хомяк.
— Тем более, — прошипел Борисов, снова кланяясь. — Не раздевайся при них и не демонстрируй причиндалы между ног, отливать ходи отдельно, мойся тоже, изображай стеснительную...
Он посмотрел на могучего мускулистого Хомяка, бой-бабу, якобы крестьянку, которая якобы тащила на своих плечах деда через пустыню и покачал головой. Поздно было изображать стеснительную фиалку.
— Изображай грубую и неотесанную бабу, с которой эти утонченные срать на одном гектаре не сядут. Надо добраться с ними до Турнира, а то нас и так уже ищут. Ясно?
— Ясно, — опечалился Хомяк.
— Учись! — повторил Борисов. — Учись и ни в чем не отказывай Зине, здесь этого не поймут! Видишь, потерся рядом с ней и уже научился звуки глушить, так что давай. Учебники по культивации там поспрашивай.
— Учебники? — изумился Хомяк.
— Эх ты, дитя природы без среднего образования, — вздохнул Борисов. — Учись собирать силу, культивировать, расспрашивай о мире вокруг, остальное выучим позже.
И снова поклонился, затем пошел за Хомяком в его часть гостиницы. Прислуга здесь тоже была, из числа допущенных к телам культиваторов и явно подражающая им, в попытках выглядеть такими же плоскими и бледными. Но они хотя бы не галдели стаей уток, как тетки внизу, а возмущенные взгляды и наморщенные носы Борисов проигнорировал. Словно невзначай продемонстрировал могучий бицепс, но реакции не последовало.
Следующие несколько дней повторяли один за другим, словно их лепили по шаблону. Ранний подъем, торопливая жранина чего дадут — давали в основном рис с разными вариациями говна из овощей — и сборы в дорогу. Борисов и Хомяк разыгрывали спектакль с личной слугой, хотя никакая помощь этой горе мышц и прожорливости, разумеется, не требовалась.
Культиваторы ели отдельно, особо доверенных служанок туда пускали, но не Борисова, конечно. Впрочем, по рассказам Хомяка Борисов и так отлично представлял, что там происходило. Хомяк жадно выжирал все, что оказывалось в радиусе досягаемости его длинных мускулистых и загорелых рук, и еще немного за пределами досягаемости.
Зина и две ее ученицы, Ти На (капризная девица у ворот) и Ди На (бледная застенчивая моль, "в глубине души уже обожающая этого юного мастера!") манерно брали палочками мелкие кусочки, жевали аккуратно и в целом порции у них были крошечными. Хомяку, после сеанса загребания руками, вручили палочки и приказали учиться, но он и ими греб еду с пулеметной скоростью и в целом соответствовал образу "тупая крестьянка без образования".
— Знаешь, дед, а их еда... сочнее, что ли? — признался он как-то. — Вкуснее? Словно ее посолили?
— В ней больше энергии ци? — предположил Борисов.
— Точно! Ну ты голова, дед! — обрадовался Хомяк. — Недаром этот юный мастер так могуч, умен и даровит!
В этом вопросе Хомяк влился в ряды местных магичек без сучка и задоринки, хвастаться и говорить о себе в третьем лице здесь было в порядке вещей. Более того, насколько отметил Борисов, прислуга и воины намного реже говорили о себе в третьем лице, так что возможно ци еще дополнительно била культиваторам по мозгам.
Положение личного слуги Хо Мы, вкупе с мужским полом выделило Борисова и отделило от остальных. Он поднялся выше обычной прислуги, но недостаточно, чтобы влиться в ряды приближенных, ну и на воительницу не тянул, так как старательно притворялся дедом. Поэтому в путешествии он ехал, хоть и в общем кортеже, но все равно сам по себе, да и в делах прислуги участия не принимал — не доверяли или не звали.
После завтрака магички садились в свои паланкины и культивировали, Хомяк пытался сидеть в одном из фургонов, на лошади, на телеге, но ему быстро наскучивало, и он искал себе развлечений, чем еще раз подтверждал репутацию "неотесанной крестьянки, не понимающей своего счастья". Зина, однако, не спешила менять милость на гнев (о чем шушукалась прислуга) и наставляла Хомяка на путь культиватора.
Обед напоминал завтрак, а путешествие после обеда путешествие до него же. Кортеж ехал к цели, культиваторы в паланкинах культивировали. Ужин и ночлег — иногда в лесу, если не успевали добраться, но чаще всего в одном из городков по пути, ужин, ванна и культивация.
Борисова обособленность устраивала, развязывала немного руки, и он уже прикупил цепей и металла, для проверки одной теории. Попытки купить стеклянные колбы и прочее химическое оборудование, правда, провалились, его не пустили в лавку и только упоминание Зины и секты Пляшущих Цапель спасло от попытки избить, за то, что поганил своим мужским взором дорогие штуки.
Но все это было не то, требовалось уединение, требовалось отсутствие любопытных глаз и место для опытов и проверки теорий. В этот вечер все условия совпали — во-первых заночевали в лесу, отъехав от дороги, чтобы проезжие не пылили на культиваторов. Во-вторых, охрана уже привыкла, что у "деда Хо Мы" бессонница и больные кости, а также слабый мочевой пузырь, из-за чего Аргус частенько выходил прогуляться по ночам.
Была пара инцидентов в этих прогулках, но местные ножи и бандитки не плясали против Лобзика.
В-третьих, уже несколько дней он, словно невзначай, демонстрировал бицепсы и крепкую задницу одной из теток прислуги, кухарке или что-то вроде того. Приближенную прислугу было бесполезно обрабатывать, а вот галдящие тетки из низшей прислуги были не так переборчивы. В эту ночь кухарка позвала его в лес и это было отличным предлогом долгого отсутствия, помимо дедовских "болезней".
Попутно Ар Га На могла просветить его насчет численности и что тут за дела с сексом.
— Я прихватила кувшинчик пива и остатки рисовых шариков, — жарко прошептала ему в ухо Ар Га На, крепко сжимая рукой левую ягодицу Борисова. — Или ты их не будешь, после культиваторских деликатесов?
— Так мне их и не дают, — ответил Борисов, стискивая ее ягодицу в ответ.
Ар Га На пискнула удивленно, затем ухмыльнулась и они пошли в лес, "незаметно" миновав хреново замаскировавшихся стражниц, обменявшихся понимающими взглядами и ухмылками. Удалившись на пару сотен метров, Ар Га На решила, что хватит, развернулась и впилась губами в губы Борисова, а рука ее ухватила его между ног и начала тискать. Он ответил тем же.
— А ты смелый, не то, что наши мужики, это так возбуждает, — прошептала Ар Га На, отталкивая Борисова к дереву.
— Чего бояться деду, который уже пережил смерть? — спросил Борисов.
— Деду, — издевательски хихикнула Ар Га На, уже спуская с него штаны. — Сколько тебе лет, дед, и почему у тебя тут все такое молодое и могучее?
Ответить и уж тем более перейти к сексу Борисов не успел, так как ощутил через связь с Хомяком, что тот мчался прямо к нему. В сильнейшем возбуждении и нетерпении.
— Глава 12
— Молодая госпожа Хо Ма, — еще хихикнула игриво Ар Га На, — боюсь тело этой старой служанки...
Хомяк взмахнул рукой, которая на глазах превратилась в лапу с когтями, и смахнул ей голову. Лицо Хомяка было окровавлено, глаза блуждали беспорядочно, а сам он то покрывался мехом, то чешуей.
— Полагаю, ревность можно исключить, — чуть удивленно сказал Борисов, — что случилось?
— Госпожа Зи На... все эти дни она была так ласкова к этому юному мастеру, — выдохнул Хомяк и снова задышал тяжело.
— И ты не устоял, — Борисов отвесил ему пинка, — хотя я говорил!
— Ты говорил слушаться ее во всем! — прорычал Хомяк. — Она позвала меня к себе, что я, должен был не слушаться!
— Головой думать надо было, а не тем, что между ног! — прорычал в ответ Борисов.
— Она показывала мне упражнения, выправляла руками осанку груди и спины, а затем вдруг полезла рукой прямо мне между ног! И от нее так вкусно пахло ци!
— Тебя разоблачили, и ты ее убил?
— Нет! — Хомяк крикнул и смутился. — Ну, не сразу. Она уставилась на меня изумленно, у нее были такие смешные глаза, и она что-то бормотала о превращениях на Земном ранге и о том, что все это невозможно. А затем приказала мне скинуть маскировку и явить себя!
— И ты, конечно же, явил, тупой комок шерсти?
— Ты мне сам приказал ее слушаться!
— Пидорас шерстяной! — Борисов снова пнул Хомяка, но тот опять не шелохнулся. — Голова нужна не для того, чтобы жрать в нее и нюхать дурь! Думать надо! Думать! Ты явил себя и она опознала в тебе духовного зверя?
— Да, — как-то обиженно признал Хомяк. — Но ты же сказал, слушать ее!
Борисов шлепнул себя по лицу и подумал, что они слишком уж орут, не явились бы охранницы лагеря!
— Она заорала и попыталась применить какую-то технику, — глазки Хомяка замаслились, — она так смешно задрала одну ногу на другую и запах ци от нее усилился!
— Еще бы, — вздохнул Борисов. — Погоди, ты сказал — заорала?
— Этот молодой мастер не такой дурак, как ты считаешь, наставник! Я закрыл нас барьером, а затем сожрал ее технику и ее ци!
— Хомяк-ебарь-террорист, только этого мне не хватало для счастья, — изрек Борисов. — Ты поимел ее и что дальше? Убил, надеюсь?
— Она задохнулась сама, когда этот юный мастер засунул ей в горло свое совершенство! Ну что ты так смотришь, дед, там еще оставалось немного ци, я решил ре-ани-ми-ро-вать ее, как ты учил!
— Я тебя учил ци-шок применять, а не член свой совать, дракона ты кусок! — заорал Борисов и спросил. — В шатре кто-то еще был?
— Нет, только мы вдвоем, а Зи На была в таком коротеньком халатике...
— Заткнись, — бросил ему Борисов, которому стало окончательно ясно, что случилось.
Он подумал о двух "ученицах" Зины и в голове у него сложился план.
— То есть в лагере никто ничего не видел?
— Этот юный мастер гений маскировки! — провозгласил Хомяк.
— Так, бери хвост в лапы и пиздуй в лес, подымай зверье и гони на наш сраный лагерь, чтобы растоптали там все к хуям и всех сожрали, порвали на части и растащили кости. Сможешь объяснить?
— Лесные звери не посмеют ослушаться своего повелителя! — надменно провозгласил Хомяк-дракон, собираясь отправиться в чащу.
— Стой, — вскинул руку Борисов. — Вначале вернемся в лагерь и ты позовешь, по очереди, в шатер Тину и Дину.
— И я смогу их там сожрать! — обрадовался Хомяк.
— Говорил же тебе, не жри с пола! Надо будет тебе клизму поставить и глистогонного бочку влить!
Полог шатра откинулся и внутрь ворвался звуки пожара, крики, рык зверей и звон оружия. Лагерь, лишенный своей главной защиты — магичек — погибал под натиском зверья, которое боялось Хомяка больше оружия. Сам Хомяк был забрызган кровью тех, кто пытался пробиться на выручку Зине.
— Отлично, — сказал Борисов.
Раз тут существовало духовное зверье, сравнимое с магичками, то ведь могло оно напасть в ночи? Могло. Растерзать всех? Могло. Кто-то выронил факел, лес загорелся, все сгорело или пропало, зверье растащило остальное. Достаточная маскировка, чтобы никто не заподозрил Борисова и Хомяка. Да, в городах видели, как те ехали в кортеже, но, чтобы разобраться, следовало вначале собрать все кости и установить, что численность не сходится, причем не с тем составом, который выехал из секты.
— Хотя все равно, можно было обойтись и без этого говна, — сказал он в сторону Хомяка.
— Так что, теперь я могу их сожрать? — спросил тот, облизываясь.
Тина и Дина лежали и дрожали. Обычные веревки их не удержали бы, но по совету Борисова Хомяк выпустил свою ци в цепь, укрепил ее и ученицы Зины оказались бессильны.
— Все бы тебе жрать, урод шерстяной, — проворчал Борисов. — Пусть учат тебя техникам! Покажут, как надо культивировать, что там происходит в твоем магическом ядре.
— Кто ты? — изумленно спросила Дина, когда у нее из рта вытащили кляп.
Они попытались их сжевать, но Борисов скучающим голосом пообещал трахнуть их в задницы, даже халатики задрал и ученицы Зины притихли.
— Этот юный мастер — Хомякодракон, который поглотит небеса и землю!
— Хорош красоваться, — оскалился Борисов, — не видишь, что ли, она меня спрашивает?
— Раз твой зверь разговаривает и превращается в человека, значит он достиг, как минимум Земного ранга, но я вижу в нем только Посвященного второй ступени, даже без ядра!
Хомяк тут же вздул мышцы пресса и, похоже, снял маскировку. Глаза Тины и Дины натурально полезли из орбит, они засучили ногами, пытаясь отодвинуться, и обмочились шумно. Шум, крики, атака лагеря, то, что их пленили, угрозы Борисова не испугали их так, как это явление мощи Хомяка.
— Но это техника маскировки небесного ранга!
Хомяк надулся от гордости и продемонстрировал мышцы.
— Сразу видно, что ты еще младенец, — покачал головой Борисов, — пара льстивых слов и ты уже распушил хвост. Дракона им не демонстрируй, а то тут еще и дерьмом вонять начнет.
