— Она ощутила возможность эволюционировать! — сунулась вперед Гиена.
— Да хоть деградировать! — рыкнул Борисов. — Отступаем!
Какие там еще сокровища и припасы? Самим бы уцелеть и себя не выдать! Лидеры сект столкнулись, и ударная волна от их техник рванула в противоположные стороны, воздух заполнился телами, сшибающими уже взлетевших культиваторов, обломками домов, глыбами камня. Земля тряслась и раскалывалась, и Хомяк бодро прыгнул вперед, собираясь ударить и увеличить трещину:
— Стой! — Борисов оказался рядом с ним, дернул. — Не надо!
— Вечно ты дед мне все портишь! — крикнул Хомяк.
Кто-то из культиваторов рядом оглянулся на этот крик, но ее тут же смело огнем, а Борисов отвесил пинка Хомяку и треснул лопатой. Новая волна ударила в них сверху, кувыркнула и потащила, домены ци трещали и гнулись под напором мощи, и их обоих едва успел поймать Медведь.
— Смешаться с толпой! — приказал Борисов. — И не болтать лишнего!
— А как же самолет?
— Потом!
Они врезались в толпу, будто шар в кегли, промчались по слою из нескольких тел, постоянно подлетая в воздух, чтобы не упасть, и за их спинами рушилась земля в растущую трещину, и Хомяк то и дело оглядывался, желая вернуться и все же пробить проход к демонам. Кабаня мчалась на острие клина, притворяясь культиватором секты Водопада, но даже она застряла в вязкой, плотной толпе, которая колебалась и ходила ходуном, словно вязкое болото.
Одни культиваторы топтали других, выигрывая мгновение жизни и тут же рядом творились чудеса героизма и самопожертвования, помощи друг другу. Техники разили толпу, пробивая проходы, и техники защищали толпу от ударов сверху. Хомяк топнул и прыгнул, земля содрогнулась, иллюзия на нем была безупречна и прочна, могучая волосатая бабища-Хомяк промчалась и ударила техникой Таранного Воздуха.
Толпу смело и открылся проход, Хомяк мчался в нем, словно на матче в регби, сбивал всех, кто стремился в пустое пространство, топтал и отбрасывал, и казаки мчались следом, будто по ущелью, смыкающемуся прямо за ними. Обмен репликами по мыслеречи, объединение доменов ци, стало полегче, они рвались сквозь толпу, и за спинами гремели крики погибающих.
— Предательство!
— Неслыханно!
— В бой, сестры!
— Им это с рук не сойдет!
— Всех уничтожим!
Гром криков вдруг загремел впереди, где первые волны бегущих прочь достигли внешних стен территории секты. Культиваторы не помещались в воротах, нахлынули волнами на стену, переваливали через нее и вдруг отхлынули обратно.
Засверкали барьеры и загремели техники, словно мало было того, что творилось в небесах за спиной. Новые крики, теперь названия техник и боевые команды, лязг оружия, новая волна, взмывающих в воздух, но уже как-то организованно, и в этот момент Борисов увидел.
На секту Пылающего Водопада надвигались летающие корабли секты Безмолвного Ужаса.
— Смерть всем! — орали оттуда.
— Смерть предательницам! — орали снизу.
С кораблей ударил залп техник, прорубая просеки в телах культиваторах. Вспышки защитных формаций, один из кораблей врезался в барьер и застрял в нем, начал крениться. Культиваторы секты Ужаса сыпались с палубы, словно горох, но не падали, а летели и им навстречу устремилась настоящая живая река, взлетающих культиваторов секты Водопада.
— Хорошо, что у них разные одежды, — хохотнул на бегу Борисов и махнул рукой. — Вперед! Хода не сбавлять!
— Вперед, дочери Водопада!
Какая-то разряженная девица промчалась по воздуху, словно метеор, и за ней мчалась свита, еще сотня таких же разряженных дур. Казаки мчались по земле, продолжая изображать Духовный ранг, сшибали и топтали, стены внешнего периметра секты приближались.
— Юный мастер!
— Госпожа Али Кэ!
— Она покажет им всем!
— Недаром ее отобрали для учебы в Академии!
— Сдавайтесь, предательницы из секты Ужаса!
"Птичий базар" загалдел снова, Борисов бросил взгляд через плечо, схватка в небе еще продолжалась, центр секты был уже разрушен, и трещина ширилась и ширилась. Гиена мчалась чуть в стороне, то и дело метала отравленные иглы исподтишка, и Борисов решил, что расспросы о Павлине подождут.
— Дао Воина, Техника Общего Строя!
Техника Кабани полыхнула щитом над их головами и новый залп с кораблей разорвал культиваторов вокруг, превращая алые одежды в кроваво-алые. Волна взлетавших Водопадниц захлестнула пару кораблей, на всех палубах началось отчаянное рубилово и третий корабль вдруг ударил техниками с фланга, словно хлестнул картечью и вниз полетели тела.
— Где наши корабли?!
— Их некому вести!
— Мы пропали и погибли!
— Вашу ж машу, — пропыхтел Борисов на бегу, — знал бы, вообще не сунулся бы сюда.
Разумеется, он не запыхался и не ощущал усталости, но и спокойствия в себе не ощущал. На час, на десять минут позже, и в то же время Борисов где-то фоном осознавал, что сам себе выстрелил в задницу из Лобзика. Начал откачку лавы и перекачку ци и руководство секты Ужаса уловило движение.
Движение такой знакомой ци из такого знакомого источника.
— Прорубаемся! — гаркнул Борисов.
Воздух и земля были наполнены культиваторами, рубля и изящное вспарывание халатиков и животов шли повсюду, воздух гремел от техник, которые зачастую даже не давали закончить, и высвобожденная ци давала "осечку", взрыв с громким хлопком, разбрасывавший всех вокруг.
Нападали и на казаков, но те не замечали слабых техник, наскакивавших в упор, рубили без всякой жалости и отбрасывали прочь, еще расчищая путь. Техники сверху разворотили несколько кусков стены и стало видно, что снаружи тоже идет кровавая рубля-ебля, словно секта Ужаса притащила сюда все свои силы, чтобы разом полечь, пытаясь отомстить за потерянных старейшин и лидера секты.
— Кура! Линзу! — гаркнул Борисов, даже не пытаясь скрываться. — Меда! Прожектор!
Нашлось имя для Медведа, но маскировочное, для его женской ипостаси славной толстушки-хохотушки. Медведь вспыхнул и линзы собрали лучи света, швырнули упорядоченно вперед, выжигая настоящее ущелье из тел, пусть культиваторы и были прочнее обычных людей. Техника небесного ранга пробила просеку среди Овладевших, испепелив их с халатиками и оружием, и казаки оказались возле стены, разом снесли остатки ворот и отбросили прочь культиваторов секты Ужаса.
Белоснежные халатики их сейчас не слишком отличались от кроваво-красной одежды Водопада.
— Мастер!
Вспышка света и удар такой мощи привлекли внимание одного из кораблей секты Ужаса и тот направился к ним. Не персонально к ним, конечно, в воздухе царила такая толчея, что вряд ли культиваторы на корабле рассмотрели кто именно стрелял, но Борисову сейчас не требовалось внимание с воздуха.
— За нашу секту Водопада! — тоненько взвизгнул Фёдор Михайлович. — Умрем, но не дадим расстреливать наших сестер с воздуха!
— Вперед, за секту!
— Правильно, сестры, не будем больше бежать!
Одновременно с этим Борисов исполнил еще один старый трюк, щедрой рукой метнул зелий и духовных камней, и прочего, добытого в сокровищнице секты Ужаса.
— Вместе! — еще взвизгнул Борисов. — Ударим огнем! Обрушим пылающий водопад!
— Да!
— Смерть врагам секты!
— Не отдадим нашей земли! — У Борисова аж уши заложило от собственного визга.
— Наших зверей! — добавила Роксана сбоку.
Зверей! Борисов швырнул весь свой домен ци в огненный удар, объединение техник культиваторов Водопада. Огненный плащ, замаскировавший настоящую бомбу под ним, выдох Сандро, Роксаны и Хомяка, с добавками техник от всех остальных. Корабль пробило и разорвало пополам, вниз ударили обломки, убивая культиваторов тысячи и казаки вырвались за стену, оказались на просторе склона, ведущего к городу внизу.
На условном просторе, ведь тут тоже дрались культиваторы.
Сотни стрел, удары таранного воздуха и копья Кабани, и склон оказался немного расчищен:
— Вот этих! — Хомяк ударом оглушил какую-то девку и швырнул Борисову. — Держи, дед! На опыты!
— Дебил, — покачал головой Борисов, отфутболивая девку прочь.
Свистнуло и девку разрубило, а Пиала захохотала громко, якобы радуясь победе над врагом.
Опыты! О да, Борисов охотно поставил бы тысячу, миллион опытов, не только с цизикой, но и разбираясь, как ци действует на организм и мозг, что омолаживает, какие последствия, в чем выражается воздействие, но кто бы ему дал время на все это?
— Выпустить зверье! — скомандовал он, активируя кольца.
Волна зверей, прошлых и спасенных только что, хлынула по склону, топча и пожирая культиваторов. Впереди, на огромном Хомяке с багровыми глазами, мчался Борисов с Лобзиком в руке и громко, ностальгически хохотал, убивая направо и налево.
— Глава 102
Вал зверья прокатился и вырвался за пределы основной битвы, ворвался в городок у подножия, где шло свое сражение. Горожанки отбивались от культиваторов секты Ужаса, кричали о величии водопада, но то и дело падали с разбитыми головами и вспоротыми животами, а то и вовсе мелькали в воздухе обнаженными ногами, скрываясь внутри пространственных колец.
— Отомстим за все наши обиды! — раздался выкрик Роксаны.
Ворота валялись выбитые, в стенах зияли проломы, наверху кто-то кого-то насиловал, рубились на саблях и мечах, огрызались техниками. Зверье рвануло вперед, пожирая и убивая, а там, где они напарывались на сопротивление, вперед выскакивали казаки и сносили культиваторов обеих сект.
— Дед!
— Нет! Никаких драконов!
Пусть Рикошет вроде и погиб, но все равно, слишком уж явный и жирный след, явление драконицы! Даже Хомяк был уликой, но слишком уж противно он ныл, как противно ему "притворяться бабой".
— Пф-ф-ых!
Роксана фыркнула, снеся струей огня остатки дома, прыгнула вперед, голыми руками разрывая кого-то, сломала шею, пробила живот, еще дыхнула огнем, маскируя его под техники Водопада, и обрушилась своим метром роста на культиватора секты Ужаса. Та ударила мечом, но он лишь согнулся о детскую ручонку Роксаны, которая рыкнула:
— Сейчас ты познаешь ужас!
Взмыла выше, помчалась стрелой, насилуя на лету пленницу, которая и правда орала от ужаса и боли так, что Павлина не погнушалась бы взять пару уроков. Кура и Кума рванули следом, чтобы прикрыть ее, Борисов ткнул пятками Хомяка, слетел с него и крикнул:
— Верни эту дуру!
— Не дуру, а сестренку!
— Одно другому не мешает, — проворчал Борисов вслед.
Зверье мчалось и сносило, но и застревало, горожане и культиваторы секты, оказавшиеся тут, и не думали сдаваться. Крики о тупых зверях, которые ищут смерти звенели в ушах, сливаясь с предсмертными воплями тех, кого нанизали на рога, пробили копытами или разорвали техниками. Огненная Саламандра и огромная Кабаниха пробивали дорогу, бодали головами дома, хлестали огнем, шли во главе зверья, направляя его насквозь через городок.
— Флаконы и травы! — крикнул Борисов Медведю.
Тот вертелся, словно повар в общественной столовой, лил эликсиры, метал пилюли, подкармливал зверье, которое попутно жрало и крепчало, или погибало, как повезет. Борисов стремительно летел на лопате, замаскированной под меч, отбил рукой молнию, метнул иголку в ответ, парализуя на месте. Культиватор с намеком на грудь качнулась и упала прямо в гущу зверья.
— Вот так и гибнут лучшие, — сообщил печально Борисов лопате.
Та невнятно что-то промычала в ответ, дух в ней только зарождался. Также Борисов обнаружил, что рядом с ним на свитке, словно на ковре-самолете, летит Белка, мечущая во все стороны камни и техники, не разбирая, кого атаковать.
— Успели?
— Немного, — повинилась Белка, — что было возле входа, схватили, не глядя и умчались!
— Уцелели и молодцы, — отозвался Борисов, — свитки еще добудем, не беда.
Где-то неподалеку вертелась Гиена, хохотала, травила, убивала, притворялась и била в спину, развлекалась в общем, и Борисов все пытался ее найти и вернуть. Гиена утащила с собой в кольце тело Павлины, и подвергала себя ненужному риску, следовало собрать силы в кулак, пробить город насквозь и уйти, якобы скрывшись в северных степях.
— Мастер Ар Гус!
— Да? — Борисов блокировал удар чужой ци рукой, подавил желание выстрелить из Лобзика в ответ.
Чужая ци вцепилась в его руку, пыталась поразить меридианы, пожрать и усилиться, Борисов ловко манипулировал своей ци, ставил заслоны, вырабатывал антитела, словно сражался в карманные шахматы. Снизу и слева выскочила какая-то тетка, получила шокером в затылок, слишком уж прямолинейно нападала, и тут же Борисов метнул ци-бомбу вниз (всего-то построение, создающее воздух, внутри сферы), заваливая угол здания вместе с теми, кто кидался в него духовными техниками чего-то острого, меча, скорее всего, или ножа.
Сила воли и манифестация ци, техника, способная пронзить не хуже настоящего клинка.
— За что вы не любите мастера Хо Му?
Перед глазами Борисова пронеслась череда видений из мира Триэма.
— Ты уверена, что именно не люблю? — спросил он в ответ.
Хотя, в общем-то, Белка попала в цель, присутствовало в его матюгах, пинках и ударах лопатой личное. За перехеренные планы, за желание сожрать Борисова, за то, что приходилось возиться с этим комком шерсти, вместо того чтобы хватать двумя руками бессмертие самому.
— Вы так ругаете и бьете его!
— Разве это не стандартная практика сект?
Разговор прервался на некоторое время, дюжина культиваторов навалилась, не ведая о чудесных ци-шокерах, и Борисов влупил им с двух рук, сбрасывая напряжение. Система связи на ци, подумал он, прогибаясь и уходя от удара легкого длинного клинка, напоминавшего шпагу, ведь это же все равно волны между половинками артефакта! Волны, колебания, передача, неважно, связь сохранялась, и сохранялась она благодаря ци, а значит Хомяк мог ее воспроизвести или подслушать!
— Попалась!
Еще удар и клинок врезался в одежду, увяз в ней, так как одежда высокоранговых культиваторов тоже была ци-проводящим материалом и легко могла выдержать многое, полеты на скоростях выше звуковой, прыжки, удары, способные раздробить скалу и так далее. Клинок-шпага тоже был непростым, конечно же, но все же из материалов хуже качеством, ниже проводимостью, над ним работал не такой умелый кузнец и так далее. Как с самими культиваторами, где разница даже в одну ступень зачастую становилась неодолимым препятствием к победе, только с вещами.
— Пригодится, — и Борисов перехватил лезвие клинка, выпуская поверх кожи ци, как броню.
Перехватил и дернул, отобрал, услышав слабый писк зарождающего духа клинка. Все же Лобзик стал слишком самостоятелен, отдельной боевой единицей, а на лопате Борисов предпочитал летать. Такая вот шпага отлично ему подошла бы, особенно если смазать ядами Гиены — уколол и отпрыгнул, удержал дистанцию. Клинок вспорол рубаху и снова раздался слабый писк, только теперь от владелицы.
— Дуры озабоченные, — выдохнул Борисов, срубая ей голову.
Клинок испустил вздох, а Борисов подумал, что мазать надо не ядом, а жадностью от Хомяка, чтобы уколол физически в живот, а на уровне ци удар пришелся прямо в дяньтянь и заблокировал его. Тело полетело вниз, рухнуло опять куда-то в ряды зверья, которого продолжало пробиваться через город путем уничтожения всего на своем пути.
