-Все девушки хотят пообщаться с ним поближе, — вздохнул Кастер.
-О, — Киехиме улыбнулась, от чего Кастер неожиданно почувствовал холодок, пробежавший по его спине, — Я думаю, что другие девушки не станут... Преградой... На моем пути.
* * *
Око Разума (Истинное) — навык, обозначающий способность пользователя глядеть на происходящую ситуацию со всех точек зрения, оценивая все возможные риски и возможности развития и исхода ситуации, предпосылки, приведшие к ней и особенности, ее окружающие. Этот навык отвечает за способность Слуги определять не только слабости или сильные стороны противников, но и строить планы или правильно оценивать ситуацию, в которой они находятся, также, как и возможность избежать действия иллюзии или понять принцип действия способности или механизма.
Существует две версии этого навыка, Истинная и Ложная. Ложная версия представляет из себя дарованную силу — от рождения или от божественного вмешательства, или, возможно, от действия артефакта — в то время, как Истинное Око Разума является способностью, достигаемой самим человеком, берущейся из огромного накопленного опыта Слуги или из длительного изучения субъекта.
Иными словами, Око Разума (Истинное) представляет из себя манифестацию невероятного опыта и проистекающего из этого ума, связанного с этим опытом. Этот навык действует лишь в тех областях, в которых он был изначально приобретен — чаще всего, в бою.
* * *
Моцарт прерывисто вздохнул, переводя свой дух от атаки Ассасина, после чего дернулся в сторону очередной раз, едва не лишившись руки от одного размашистого удара.
"Я ведь так действительно проиграю" — невесело усмехнулся музыкант. Конечно, он не рассчитывал на великую силу, становясь Слугой, но все же он был слаб. Его противник был силен — весьма, весьма силен — и Моцарт был полезен во множестве ситуаций, магия Орфея даровала ему невероятную гибкость в плане тактики. Но все же в прямом бою он был слаб.
"Кажется, другого выхода у меня нет" — Моцарт бросил взгляд в сторону, где шли остальные сражения. Где-то вдалеке виднелись искры от сражения двух драконоубийц и Сансона, виднелась тень Шевалье, уклоняющегося от атак. Стрела Арчера пробила стоявшее рядом здание, погребая под завалами виверну, решившую пролететь снизу и напасть на увлекшегося Кухулина — после чего смутная тень Серенити скользнула рядом, преследуя Кастера. После этого взгляд Моцарта остановился на сражавшейся рядом Батори — и защищавшейся Батори также. Маг вздохнул — "Видимо, придется использовать эту возможность... Не люблю я все же сложные планы."
После этого музыкант дернулся в сторону.
-Неплохо, — скупо похвалил Призрак Оперы Моцарта в момент, когда его стальная, когтистая лапа прошла буквально в миллиметре от шеи мага, успевшего использовать свое заклятие.
Моцарт не ответил на это словесно, вместо того предпочтя более простой и действенный способ. Несколько магических снарядов появились в момент, когда его музыка затронула струны реальности — после чего мгновенно бросились вперед. К счастью или нет, но Призрак смог уйти с траектории атаки, после чего бросился вперед.
-Скажи мне, музыкант, — когти Призрака разрезали выставленный в спешке щит, после чего вонзились в плоть Амадеуса, что скорчил гримасу боли, — Каково это — потерять свою возлюбленную?
-Больно, — заклинатель ответил спокойно, — Но не так больно, как быть отвергнутым.
Этого замечания Призрак стерпеть не смог. Мгновение спустя он бросился вперед, выставив свои когти, самое внушительное оружие, что имел — казалось, даже лицо его изменилось в момент, когда речь зашла о его проклятой любви к Кристине — однако Моцарт и надеялся на подобное развитие событий.
-Тебя слишком легко разозлить, — ответил Амадеус спокойно, после чего заклятие, заготовленное до того, заставило Призрака замереть на полушаге. Тот же, осознав, что только что позволил своему гневу взять над ним верх, мгновенно изменился — после чего его оскал превратился в спокойное, холодное лицо, словно бы в его душе никогда и не было гнева.
-Теперь же — позволь мне сделать то, что не получилось у тебя, — Амадеус улыбнулся, после чего Призрак ощутил, как что-то коснулось его разума. Тихое и прекрасное пение неожиданно заставило Призрака остановиться — после чего, когда сильное, но краткое заклятие спало, остаться на месте.
-Хорошо, — доведя куплет до конца, Моцарт вздохнул, после чего сделал шаг вперед, — Но недостаточно.
Призрак же ощущал, как медленно тихое пение проникает в его разум, казалось, через каждую клеточку его тела — словно бы он не слышал музыку, а чувствовал ее своей душой. Медленно, Кастер приближался к нему — и Ассасин чувствовал, как постепенно тон нарастает, проникая в его разум все сильнее и сильнее.
Ассасин знал, в чем заключался смысл песни Моцарта. Он и сам использовал ее не один раз.
-Не знал, что ты тоже прибегаешь к манипулированию разумом, — усмехнулся убийца, чувствуя, как силы на всяческое сопротивление покидают его.
-О, поверь, — казалось, будто Моцарт говорил — однако на самом деле его слова вплетались в его пение столь органично, что Ассасин буквально слышал их внутри своего разума, — Я не сторонюсь грязных приемов.
Сильнее и сильнее, глубже и глубже, голос Моцарта становился все более и более вкрадчивым, соразмерно с каждым его шагом, приближающим мага к Ассасину, проникая сквозь слои разума Призрака. Поверхностные мысли, текущая личность, подсознание, воспоминания...
Ассасин улыбнулся, когда Кастер сделал последний шаг к магу, позволяя музыке мага добраться до самой тайной сути Слуги.
И замереть в ужасе.
К чести Моцарта стоило сказать, что тот успел уклониться, когда когти Ассасина рассекли воздух — поэтому он выжил. Однако подобной ловушки тот все же не ожидал — и потому спустя секунду отрезанная рука Моцарта упала на землю.
Амадеус не решился продолжать атаковать — вместо того совершив несколько прыжков назад с помощью своей магии, он лишь взглянул на Призрака непонимающе.
-Добро пожаловать в мой разум, — улыбнулся Ассасин, чувствуя, как проходит заклятие мага, добравшегося до тех глубин разума, что ему не стоило касаться, — Нравится?
-Что...— взгляд Моцарта уставился на Ассасина в страхе — однако нельзя было понять, что было в этом больше — страха из-за отрубленной руки — или страха из-за того, что Моцарт увидел в разуме Призрака, — Что это такое?
-Мой разум, — улыбнулся Призрак, после чего его улыбка превратилась в оскал, — Не тот, что дала мне моя Кристина. По-настоящему мой.
Моцарт был достаточно честен и миролюбив при своей жизни — он не использовал своей магии во зло и не использовал свое влияние для того, чтобы карать своих противников. Однако он действительно не избегал грязных трюков. Ассасин был не первым, чьего разума коснулся маг. В своей жизни этого не избежали ни его жена, ни его дети — ни случайные прохожие. Это не было высокоморальным делом, которым Моцарт гордился — однако все же у него набралось бы десять или двадцать раз, когда из чистого любопытства он использовал свою магию не только для того, чтобы дарить людям эмоции или радость. Ему доводилось видеть чистых, прекрасных людей, светлых душой — и мелочных, жадных, погребенных своими низменными желаниями.
Однажды, совершенно случайно, его магия коснулась разума убийцы. Жестокий и беспринципный человек, его разум был неприятен для того, чтобы находиться в нем — три убийства, два изнасилования, шесть грабежей. Чуть позднее преступника казнили — однако Моцарт запомнил ощущения от его разума. Это было жестокое, холодное, неприятное место, похожее на пустынный склеп, полный мелких насекомых, роящихся по углам — так, чтобы их нельзя было увидеть, и так, чтобы о них было известно.
Это было ничтожно по сравнению с тем, с чем он соприкоснулся в разуме Призрака Оперы.
-Что ты такое? — Моцарт взглянул на Ассасина, впервые за все время битвы, не как на человека, а как на нечто чуждое. Как на монстра.
-О, Призрак Оперы, — улыбнулся Ассасин, после чего совершил поклон, намеренно не превращая свои когти в обычную человеческую ладонь, — Приятно познакомиться, музыкант.
Разум Призрака Оперы был подобен бурлящей бездне, состоявшей из крови и нечистот. Это было похоже на мерзкого монстра, полного вечноголодных ртов и извивающихся склизких щупалец, тянущихся к беззащитной жертве, желая пожрать очередное подношение.
-О, мой разум весьма особенное место, не беспокойся, — улыбнулся Призрак, — Даже мои... Коллеги предпочитают не касаться его — поэтому я понимаю тебя. Безусловно понимаю — не бойся, люди значительно более великие, чем ты, ужасались при моем виде — я привык к этому.
-И теперь мне все понятно, — вздохнул Моцарт и прикрыл глаза, — И твое ужасное пение, и то, почему же Кристина не выбрала тебя.
В следующую секунду, когда имя возлюбленной Призрака едва было произнесено магом, глаза Ассасина застлала кровавая пелена — однако вместо того, чтобы броситься вперед не видя перед собой никаких препятствий, Призрак только усмехнулся.
-Говори, сколько хочешь, музыкант, — улыбнулся Призрак, после чего взглянул на нанесенную Моцарту рану. Из обрубка его правой руки текла кровь — потоком, не останавливаясь, поэтому Призрак только улыбнулся, — Но говорить тебе осталось немного. Сколько ты сможешь продержаться против меня сейчас? Минуту, две?
-Три, — произнес Моцарт, мгновенно осознав, что в этот раз его план не сработал, после чего опасливо взглянул на своего противника, — Но я в любом случае не планировал затягивать битву с тобой дольше, чем-то необходимо.
-Отлично, — усмехнулся Призрак, после чего взглянул на Моцарта безумно, — Значит я успею содрать с тебя кожу и повесить твой труп еще до того, как эта битва будет окончена.
* * *
Шевалье нанес очередной удар — однако и на этот раз клинок бессильно проскрежетал по металлу щита.
-Черт меня подери, леди, а вы чертовски хороша! — восхитился парень, мгновенно переходя из наступления в оборону в момент, когда рядом с ним в землю воткнулся кинжал Медузы. Машу воспользовалась секундной заминкой, после чего попыталась отбросить Шевалье — однако тот лишь легко ушел в сторону. После чего, без всяческой заминки, уклонился от следующего клинка Медузы, на секунду оказавшись спиной к Машу. Та не могла не воспользоваться подобной возможностью — и еще один удар все же заставил Шевалье потерять концентрацию. Медузе оказалось этого достаточно — и мгновенно появившаяся рядом с ним девушка впечатала свою изящную ножку в живот Сейбера. Тот на это смог лишь охнуть, после чего, использовав момент удара, отпрыгнул назад.
-Больно, однако, — улыбнулся он, после чего перехватил свой клинок.
Машу не обошлась без ран — ее руки были изрезаны узкой шпагой Шевалье и на теле осталось несколько небольших кровоточащих ран. Медуза, хоть и старалась держаться за щитом девушки, также продолжала периодически прихрамывать на одну ногу, которую Шевалье удалось зацепить своей атакой.
И все же, это не шло ни в какое сравнение с ранами Сейбера. Шевалье д"Эон был покрыт ранами, многие из которых до сих пор продолжали кровоточить — особенно удачная атака Медузы стоила ему глубоко пореза на лице, прочертившего борозду вдоль, не миновав его левого глаза. Из-за этого казалось, будто бы Шевалье был близок к проигрышу — однако вместо того, чтобы обессилено упасть на месте — Сейбер лишь улыбнулся.
Шевалье был силен. Очень силен. Возможно, монструозно силен. Он мог составить конкуренцию любому и любой из слуг Аинза — и большую часть он мог победить.
Но в сражении против Медузы и Машу одновременно, пусть и не очень сильно, но Шевалье уступал. Если бы он сражался с Медузой — скорее всего, он бы все же победил. Если бы он сражался с Машу — его победа заняла бы минуту. Но с ними двумя одновременно Шевалье сражаться не мог. Точнее, конечно же мог — однако без надежды на победу.
И все же это не значило, что победа над Шевалье была так проста.
Шевалье бросился вперед — в этот раз его клинок был нацелен не на Машу, а на оказавшуюся впереди Медузу. Та, однако, лишь отпрыгнула назад, бросив в Шевалье напоследок свой клинок, в момент, когда Машу оказалась рядом с ним. Этого Шевалье и добивался.
Легко Шевалье перехватил клинок Райдер, после чего резко бросил его уже сам, целясь в Щилдера. Той не оставалось ничего, кроме как принять бросок клинка на щит, позволив Шевалье оказаться рядом с девушкой. Медуза успела бросить свой второй клинок, заставив Шевалье отступить — однако Машу все же вскрикнула, когда шпага Шевалье вошла в ее живот.
-Неплохо, неплохо! — улыбнулся Шевалье, после чего отступил назад, спасаясь от удара щита Машу, — Но что же? Неужели это все, на что вы способны? О, вы победите меня — но сколько времени на это у вас уйдет! Я уже вижу флаги армии, поднимающиеся над горизонтом — каков бы ни был ваш план, вы не успеваете!
Медуза на это только нахмурилась. Машу не был настолько глупа, чтобы отвести взгляд от Шевалье, а для Медузы это действие было бесполезно вовсе, однако армия действительно должна была прибыть с опозданием всего в несколько минут, так что в этот раз Медуза могла поверить в то, что Шевалье говорил правду.
И все же...
-Нам уже это удалось, — улыбнулась Машу, после чего выставила свой щит вперед.
Им действительно удалось сделать запланированное — Слуги Аинза и Слуги Ведьмы рассредоточились — кто-то уже сражался внутри города, пока кто-то сражался невдалеке — но все же на расстоянии сотни метров.
-Вот как? — удивился Шевалье, — Но где же ваш Мастер? О, этот ужасающий маг — я уверен, если бы он сражался сейчас, то наша битва закончилась бы уже давно.
-Возможно, — Медуза ответила скупо, — Но у него есть свои планы на эту битву.
-Да? — удивился Шевалье неподдельным удивлением, — Я думал, только я один имею план на это сражение... Хм, какая жалость!
-Но все же ты прав, — уловила Медуза приближение солдат по медленно нарастающему грохоту копыт, — Армия приближается.
-О, Леди, конечно же — у меня превосходная репутация в том, что касается правды и лжи! — улыбнулся Шевалье.
-В таком случае, нам нужно заканчивать, — Медуза произнесла это спокойно. Шевалье ухмыльнулся.
-Если вы так считаете, леди, — улыбнулся Шевалье и бросился вперед. На этот раз, однако, его движение было остановлено Машу, оказавшейся рядом.
-Беллерофонт! — голос Медузы прозвучал громко, и мир озарился светом.
Словно бы сотканный из света прекрасный жеребец возник в одно мгновение перед Медузой. Прекрасный конь, чье сияние было похоже на Солнце, склонил свою голову перед Медузой, позволив той вскочить на его загривок, после чего раскрыл огромные, белоснежные крылья.
-Пегас, — улыбнулся Шевалье, на секунду забыв, что он сражается, — Красивый.
После этого Машу, не забывшая, что она сражается, ударом отправила Шевалье в полет. Шевалье легко, однако, смог поймать баланс в воздухе, после чего развернуться для того, чтобы приземлиться на ноги — однако этого у него не получилось. Словно бы белая молния сверкнула по небу — после чего тело Шевалье буквально снесло, откинув на десятки метров. Удар такой силы уже не позволил д"Эону поддерживать баланс и мгновение спустя Сейбер рухнул на землю изломанной куклой.
