-Ох-ох-ох, — медленно начал подниматься с земли Сейбер, — Меня будто сбило сто карет подряд... И после по мне прошлась вся французская конница! Леди, ваша сила достойна каждого комплимента, что я могу придумать!
Медуза, контролировавшая Беллерофонта с его спины, лишь развернулась для новой атаки.
Шевалье попытался броситься в сторону — однако на этот раз вновь, Машу встала на его пути.
-И вы, леди, тоже, — улыбнулся Шевалье в момент, когда его взгляд наткнулся на препятствие, после чего Беллерофонт ударил еще раз.
Мгновенно удар выбросил Шевалье назад, словно лист, попавший в ураган, после чего тот вновь ударился о землю в десятках метрах от поля боя.
* * *
Кармилла ушла от удара Елизаветы легко, не позволяя той ранить себя, после чего посох в ее руках превратился в булаву, ударившую Лансера. Девчонка, успев лишь пискнуть, отправилась в недолгий полет.
-Как я и думала, — Кармилла только усмехнулась в момент, когда тело Лансера ударилось о землю, — Слаба и глупа.
-Заткнись! — с каким-то детским возмущением на обзывательство, Батори подскочила с земли, после чего выставила свое копье, — Старая уродина!
-Старая... Уродина? — Кармилла взглянула на Лансера, после чего ее лицо исказилось гневом, — О, а ты знаешь, как вывести меня из себя!
После этого Ассасин бросилась вперед, одновременно с Лансером. В этот раз Лансер, однако, была готова — для того чтобы позволить увести свое копье в сторону, та перехватила его чуть ближе, после чего направила его в самое сердце Кармиллы. Та, однако, лишь отступила в сторону, после чего одним прыжком оказалась над Батори. Та мгновенно перенаправила свое копье, подняв руки — однако Кармиллы в этом месте уже, конечно же, не было. Батори же, подняв свое копье, оставила свое тело без защиты — поэтому спустя секунду острие посоха вонзилось в ее живот.
-Безмозглая слабачка! — Кармилла с усилием — и даже некоторым наслаждением — провернула свой посох, заставив Батори всхлипнуть от боли, после чего отступила в момент, когда копье девушки опустилось вниз, — Недоделка!
-Пошла к черту, ведьма! — кашлянула кровью Лансер, ухмыльнувшись, — В твоем возрасте разве не опасно делать такие трюки? Осторожнее, еще сломаешь себе что-нибудь!
-Да как ты! — бросилась в этот раз Ассасин, однако на этот раз Лансер все же удалось вывести ту из себя. Кармилла дернулась в сторону от копья, однако то все же вонзилось в грудь девушке, мгновенно распарывая борозду.
-Ха-ха, смотрю, кровь не помогла тебе стать ни красивее, ни сильнее! — ухмыльнулась Батори, после чего резко взмахнула копьем, сбрасывая кровь с нее.
-Да что ты можешь знать обо мне! — Кармилла ударила посохом о землю, — Я была невиновна! Я была невиновна!
-Ты убийца! — Елизавета указала копьем на ту, — Ты убила десятки девушек, ты убила сотни!
-Я невиновна! — Кармилла взглянула на Батори с гневом, — Они говорили, что другого способа нет! Никто не сказал мне, что этого нельзя делать!
-То есть тебе надо было рассказать о том, что убивать людей плохо?! — на секунду потеряла дар речи Лансер, после чего окончательно рассвирепела, — Ты больная! Больная старуха!
-Мне всего двадцать семь! — Кармилла бросилась вперед.
-Уж мне-то не ври! — Батори выплюнула оскорбление, — Тебе было пятьдесят один!
-Мелкая дрянь! — Кармилла, казалось, помутнилась сознанием — ее движение утеряли всяческий блеск и лоск, превратившись в метания дикого зверя. Казалось, что девушка перестала обращать какое бы то ни было внимание на копье Лансера, стремясь добраться до девчонки.
-Но я не чертова серийная убийца! — Лансер повела копьем в сторону, вонзив его в ногу Кармиллы.
-Ты станешь ей! — Кармилла, наконец, приблизилась к Лансеру, однако та, вместо того, чтобы паниковать, неожиданно наклонила голову — после чего вонзила свои рога в тело Ассасина, заставив ту охнуть от неожиданности.
-Никогда! — произнесла Лансер, после чего, отпустив свое копье, нанесла удар кулаком в лицо Кармиллы, после чего та все же смогла отступить, — Никогда! Ты могла бы стать великой певицей — но стала монстром!
-Певицей?! — отшатнулась Кармилла, вздохнув, после чего воззрилась с гневом на Батори, — Все говорили, что наш голос ужасен! Идиотка!
-Ну так позволь мне доказать, что они были не правы! — ухмыльнулась самодовольно Лансер, после чего отступила назад.
-Батори Эрзбет! — секунду спустя, казалось, будто бы из самой земли, мгновенно начали подниматься башни. Кармилла смогла узнать их мгновенно.
-Чахтицкий замок, — Ассасин мгновенно смогла осознать, когда поднимающиеся из земли башни начали вытеснять постройки города, разрушая их на своем пути, — Ты вздумала использовать мой замок против меня?! Мой дом?!
-Это еще не все! — и только в этот момент Кармилла смогла понять, что за ужас ее ожидал. Ее родовой замок был изуродован — то, что она изначально приняла за башни было не этим. Это были гигантские...
-Сабвуферы?! — Кармилла отпрянула на секунду, после чего взглянула на Лансера с искренним непониманием, на секунду избавившись даже от своего гнева, — Это самый идиотский Благородный Фантазм, что мне доводилось видеть.
Лансер оскорбилась от этого на секунду, но все же продолжила. Она владела двумя Благородными Фантазмами — и сейчас она желала использовать оба.
-А теперь — главная ария лучшей из див! — произнесла помпезно Лансер, после чего ее кровь взбурлила, — Киленк Саркан!
В каком-то смысле было возможно назвать Кармиллу истинной Елизаветой Батори. Невозможно доказать, были ли ее деяния истинно таковыми, какими они были представлены на суде. Была ли в истории Елизавета Батори действительно убийцей — невозможно доказать. Однако именно таким ее образ вошел в легенды — кровавая графиня Батори. Она осталась в людской памяти именно таковой и потому была рождена Слуга — Елизавета Батори, Кармилла, кровавая графиня. Однако в людской памяти не осталось воспоминаний о другой Батори — о молодой девчонке, желавшей стать певицей, заносчивой и по-детски жестокой, но все же — обычном человеке. И потому появиться Елизавете Батори, Лансеру, было не суждено.
Однако в истории остались истории о Саркане. Могущественном драконе, способном управлять погодой своим голосом и обладавшим невероятной силой.
В то время, как Кармилла представляла из себя "Елизавету Батори, какой она вошла в историю" — Лансер стала невинной девушкой, которую исказили сами слухи о ней, превратив ее в непонятное чудовище, носящее на себе признаки людской молвы. В большинстве других случае это сделало бы Елизавету демоном, однако единственная черта, что была известна, позволила случится невероятному.
Елизавета Батори очень любила петь, как бы плохо это у нее ни получалось.
И потому невероятное событие превратило девушку вместо демона в дракона. Однако даже ее род, Батори, по легенде происходящий от драконоубийц, не позволил ей стать настоящим драконом, вместо этого превратив ту в человека, носящего на себе печать людской молвы, отразившейся в виде драконьих черт — рогов и хвоста.
Подобная сила давала Батори действительно много мощи, которую та могла использовать для своей атаки или сотворения Благородного Фантазма — чем Батори и воспользовалась.
И она запела.
К сожалению, ее несущественные способности пения и легенда о Саркане не позволили ей действительно петь — и вместо Фантазма, подобного Моцарту или Призраку Оперы — девушка просто издала крик.
С громкостью тысячи децибел.
* * *
Призрак Оперы уклонился от следующего заклятия, после чего сблизился с магом. Силы того были на исходе — но все же, он попытался уклониться от неминуемой гибели, из-за чего когти Призрака Оперы вонзились вместо шеи в грудь парня, после чего всего одно движение распороло грудную клетку Кастера, заставив того прерывисто вздохнуть от боли.
-Ты слабеешь, — улыбнулся Призрак. Конечно, он также был ранен — но в отличии от Моцарта — совершенно поверхностно, расплатившись за многочисленные раны, нанесенные Амадеусу, изорванной одеждой и несколькими синяками, смешанными с ожогами.
-Я знаю, — Моцарт ответил спокойно. Его силы действительно были на исходе и это было правдой.
"Ну же, давай!" — бросил он взгляд на Батори вдалеке — "Давай!"
В следующую секунду лезвия вонзились в заклинателя, заставив того зашипеть от боли в момент, когда тот лишился части живота.
-Давай, давай! — Призрак Оперы торжествовал в момент, когда его клинки вонзились в тело музыканта вновь, — Давай, давай! Подари мне последнее мгновение своей жизни! Подари мне свою смерть! Подари мне смерть ради моей Кристины!
"Да!" — в конце-концов все же воскликнул маг, когда далекое сражение Батори остановилось и медленно возникающие из-под земли башни вознеслись над полем боя — "Наконец-то!"
После этого Моцарт замер и лезвия Призрака Оперы наконец-то настигли свою цель, пробив сердце музыканта, заставив того замереть на секунду, после чего упасть на землю.
-Ха-ха-ха! — расхохотался Призрак, вытягивая медленно, коготь за когтем, руку из тела мага, обращая ее в обычную человеческую ладонь, — Я победил! Конечно же, иначе не могло и быть — моя Кристина даровала мне победу!
Призрак Оперы засмеялся, после чего взглянул на тело поверженного противника, — Наконец-то! Наконец-то, проклятый музыкант — теперь твои слова больше не отравят мой разум!
"Не совсем" — неожиданно раздался в голове Ассасина голос — "Позволь мне сказать еще кое-что."
Призрак Оперы замер, после чего повернулся в сторону Кастера — однако вместо говорившего Кастера увидел лишь его тело, под которым растекалась лужа крови.
"Это тело мертво" — Ассасин почувствовал, как Кастер ухмыльнулся самодовольной улыбкой — "Но у меня еще есть немного времени."
-Что ты черт возьми сделал?! — Призрак замер в непонимании.
"Ты же сам впустил меня в свой разум" — Кастер произнес самодовольно, после чего Призрак замер.
-Ты сбежал в ужасе! — тут же произнес Ассасин.
"О, я действительно не ожидал подобного ужаса в твоей голове" — произнес Кастер — "Но это не значит, что я был неподготовлен."
-Ты?! — Призрак развернулся к уже мертвому телу Кастера, глядя на то, как медленно затягиваются его зрачки мутноватой пленкой.
"Понимаешь ли, такова жизнь Божьего Дитя" — улыбнулся маг в его голове — "Я слышу слишком много. Шаги солдат в километрах от меня — взмахи крыльев бабочки — и музыку, идущую от каждого человека. Протяжный зов Арчера, бравые мотивы Кухулина, чистую акапеллу Мари... И даже твои безумные шепотки, превращающиеся в белый шум. Я знал, что мне не совладать с твоим разумом — но все же я сунулся туда."
Ассасин замер потрясенно, после чего взглянул у глаза уже мертвого Моцарта.
"А теперь, позволь мне завершить нашу битву" — произнес Моцарт спокойно — "Посмотри налево."
Ассасин перевел взгляд, чтобы увидеть громадное строение, возвышавшееся над полем сражения — и девчонку, оказавшейся на самой его вершине, подобно тому, как оказывается певица среди сцены.
"Пение этой девушки ужасно" — Моцарт произнес это со вздохом — "Это насилие над чудом музыки — даже хуже, чем твой голос. Но вместе с тем одна способность дает мне возможность хорошо определять силы, что связаны с творчеством — даже если ее пение можно назвать творчеством лишь условно. И благодаря ее пению я знал, что она использует именно этот Фантазм. Пусть даже в итоге это лишь крик."
Ассасин замолчал, понимая, что попался в ловушку Кастера.
"И мое проклятие заключается в том, что я слышу все гораздо отчетливее, чем кто-либо из людей" — Моцарт вздохнул — "Поэтому позволь мне использовать эту силу в качестве своего козыря. Ведь вся музыка подчиняется мне — поэтому позволь мне забрать силу Благородного Фантазма Элизабет для себя."
Ассасин, наконец, понял, в чем заключался финальный гамбит Моцарта.
-Значит, убедив меня в том, что ты не знаешь моего разума ты забрался в мою голову, — Призрак Оперы произнес это спокойно, — После чего оставил часть своей силы внутри, чтобы затем пожертвовать ей, усилив крик Лансера в тысячу раз — после чего влить это внутрь моего разума.
"Спасибо, что объяснил это, " — улыбнулся Моцарт, после чего вздохнул — "Кстати говоря... Две минуты сорок секунд. Я справился даже быстрее, чем ожидал."
-Теперь я понял, — наконец-то произнес Призрак Оперы, взглянув с уважением на своего погибшего противника, — Почему Шевалье называл тебя самым опасным из всех.
"Спасибо за столь высокую оценку моих способностей" — улыбнулся Моцарт — "Теперь же — пора умирать."
В следующую секунду феноменальный крик Елизаветы Батори вырвался из ее глотки — однако тот голос, что должен был стать всесметающей волной, оказался заглушен. Если быть точнее, то он был мгновенно поглощен силой Моцарта, усилившей Фантазм в тысячу раз дополнительно — после чего остатки Божьего Дитя рассеялись, позволив финальному крику зазвучать в голове Призрака Оперы, мгновенно разрушая все его тело до самого последнего атома.
Кастер, Вольфганг Амадеус Моцарт, и Ассасин, Призрак Оперы, погибли.
* * *
Елизавета Батори использовала свой Благородный Фантазм, однако Кармилла, приготовившаяся использовать свой Фантазм для защиты, замерла в момент, когда вместо монструозного крика она услышала лишь тишину.
Где-то вдалеке раздавались крики людей и виверн, произносились и взрывались заклятия, скрежетали клинки и рушились здания — однако, казалось, будто бы голос Елизаветы Батори полностью пропал.
Лансер выдохнул до конца, после чего ее Фантазм рассыпался сиянием искр и девушка медленно опустилась на землю, после чего открыла глаза, ожидая увидеть разрушения, созданные ее голосом. Однако вместо того, чтобы увидеть разрушенные улицы и свою старшую версию, погребенную под завалами, та лишь воззрилась непонимающе на ту.
-Но... Как?! — произнесла та мгновенно. Она чувствовала, что ее Фантазм сработал! Ее голос должен был превратиться в шквал, сносящий все на своем пути, в ураганный вихрь, громящий камень и сталь с одинаковой легкостью.
-Как это мог-ХАХ! — Лансер замерла на месте, когда острие посоха Кармиллы пробило ее грудную клетку.
-Ты даже не смогла использовать свой фантазм, ничтожество, — Кармилла произнесла это с омерзением, после чего стряхнула Лансер со своего оружия, — Ты просто ошибка, которая не должна существовать.
-Хах...— произнесла Лансер, после чего ухмыльнулась Ассасину, — По крайней мере я не оставляю за собой дорожку из песка.
Кармилла, мгновенно рассвирепев, ударила девушка каблуком, однако та лишь ойкнула, после чего ухмыльнулась, — Слабовато... Стареешь?
Кармилла занесла свой посох для финального удара, после чего неожиданный удар заставил ту отлететь на пару метров.
-Лансер, тупая дура! — мгновенно кто-то ухватился за тело девчонки, — Не смей умирать!
-Ой, да ладно тебе, Кие, — ухмыльнулась девушка, уже не различая того, что она видела перед собой, но опознав свою подругу по голосу, — Без меня будет легче.
-Лансер, идиотка! — Батори была уверена, что в иных условиях Киехиме сопроводила бы эти слова ударом веера, однако сейчас девичьи руки только подняли ее с земли, — Не смей умирать так просто! Я еще на тебе не отыгралась за все то время, что ты действовала мне на нервы!
