-Хех, — ухмыльнулась Батори, чувствуя, как ее силы покидают ее окончательно, — Отыграешься в следующей жизни.
С этими словами, Лансер, Елизавета Батори, умерла.
* * *
Шевалье медленно поднялся с земли, понимая, что этот бой он проиграл. Проиграл полностью.
Вздохнув, он попытался опереться на левую ногу — однако резкий приступ боли подсказал ему, что та была сломана. После этого он попытался опереться на правую — после чего та, с мерзким хрустом, сломалась, заставив того упасть на землю и ухмыльнуться.
-Ладно, ладно, — улыбнулся Шевалье, глядя на то, как приближаются к нему его противницы, — Я признаю вашу победу, леди. Я проиграл.
-Я не доверюсь твоим словам, даже если моя жизнь будет зависеть от них, — Медуза сделала последний шаг к Сейберу, после чего достала свой клинок, — Но я дам тебе возможность произнести твое последнее слово.
-Спасибо, леди, вы так любезны, — улыбнулся Шевалье, после чего потянулся к шпаге. Медуза занесла клинок, однако тот медленно поднял свой меч, после чего воткнул его в землю, использовав как опору, медленно поднявшись, — Не стоит переживать. Я проиграл этот бой, это способен признать даже я.
После этого Шевалье повернулся в сторону города, где до сих пор продолжали сражаться другие Слуги, и медленно поднял свой клинок.
Медуза приготовилась к прыжку, однако Шевалье только чуть повернулся, усмехнувшись.
-Не переживайте, леди, — улыбнулся д"Эон, — В этот раз я предаю не вас. Флер Де Лис — Цветение Сотен Бутонов, Танец Лилий!
В следующее мгновение клинок Шевалье засветился белым светом — после чего рассыпался букетом искр, после чего тело Шевалье воссияло. Однако ни Медуза, ни Машу не были целью последнего, сильнейшего Фантазма Шевалье. В этот раз они не увидели ни божественной красоты, ни сияния, ни света — ничто не ослепило их и не заставило их разум помутиться. Целью Фантазма Шевалье стали Слуги Ведьмы.
Кастер, сражавшийся с Серенити, неожиданно замер — после чего Ассасин, подчиняясь созданному плану, мгновенно бросилась прочь от него. Арчер замерла, позволив Арчеру перейти в наступление. Сансон остановился, перестав атаковать двух драконоубийц. Кармилла замерла со своим скипетром, занесенным для удара по Киехиме. Даже множество виверн неожиданно остановились, позволяя Кухулину истребить десятки, прежде чем они смогли сдвинуться с места.
Первый Фантазм Шевалье был способностью очарования, что позволяла ему двигаться. Второй забирал его возможность действовать, вместо того давая ему возможность остановить сразу множество противников. Третий был сильнейшим из всех, поскольку был способен действовать на любое количество врагов, что Шевалье желал сделать своей целью. И вместе с тем третий Фантазм требовал от него самой большой платы.
Тело Шевалье, словно бы сухие листья, оказалось подхвачено ветром, что начал развеивать его тело. Медленно тело Шевалье превращалось в божественное сияние, поглощающее разум и взгляд всех его противников, навечно отпечатывая в их сознании прекрасный вид прекраснейшего из людей.
-За кого же ты на самом деле сражаешься, Шевалье? — Медуза сделала последний шаг к своему противнику, заставив того улыбнуться.
-За Францию, леди, — вздохнул он и перевел взгляд на нее, — За кого же еще я могу сражаться?
Машу сделала шаг к Сейберу. Он был противником, из-за него погиб Хассан, из-за него множество их планов было разрушено, Арчер попал под контроль Призрака Оперы — все они оказались в опасности. И все же...
-Спасибо, — Машу произнесла это, заставив Шевалье только чуть усмехнуться.
-О, спасибо вам, леди, — д"Эон перевел взгляд на Машу, — За то, что сделали жизнь Шевалье столь незабываемой. Теперь же — прошу, поторопитесь. Этот Фантазм будет действовать лишь до тех пор, пока мое тело не развеется окончательно. И вы поработали на славу — поэтому у меня осталось не так много сил на его поддержание.
Машу только кивнула на это, после чего бросилась вперед. Медуза последовала за ней — однако Шевалье не видел этого — вместо того он отвел все свои силы на поддержание своей лебединой песни.
Армия прошла мимо него — он уже не видел, как были открыты ворота, как солдаты столкнулись с немертвыми, как воспользовались Слуги открывшейся для них возможностью, как продолжился бой.
В конце концов, Шевалье почувствовал, что финальный момент его пьесы все же наступил.
Его Фантазм угас и бой закрутился вновь.
-Ну что же...— улыбнулся Шевалье своим далеким врагам, чувствуя, что все его тело было превращено в чистый свет и ему осталось на свете лишь несколько секунд, — Спасибо вам за то, что наблюдали за жизнью Шевалье д"Эона. Моя Королева, простите — надеюсь что нас еще ждет встреча в другой жизни.
С этими словами Сейбер, Шевалье д"Эон, превратился в последний луч света — и исчез.
* * *
Око Разума (Истинное): EX
Обладатель навыка подобного ранга, фактически, не может проиграть. Как бы не повернулась ситуация и в каких бы условиях не оказался обладатель этого навыка — он всегда будет иметь возможность обернуть ситуацию себе на пользу, найти выход из любого безвыходного положения, использовать иную способность, созданную специально для этого случая или обратиться к своим артефактам, обладающими максимально подходящими эффектами для этой ситуации. В данном случае это даже не навык, ответственный за способность анализировать ситуацию или использовать свой опыт, сколько обозначение невероятной способности любым способом всегда находится впереди своего противника, сколь бы ни был совершенен его план или велики способности. Этот навык не делает пользователя неуязвимым и не означает, что любой созданный план будет гениален, как не означает и того, что любое сражение Слуги будет проведено путем создания идеальной ловушки, рассчитанной на противника — сколько просто обозначает, что, фактически, любая ситуация, в которой шанс на победу Слуги равен нулю процентов — он все равно сможет превзойти любые условия и остаться победителем.
* * *
В момент, когда Кастер остановился, чувствуя, как Фантазм Шевалье добрался до его разума, Серенити лишь замерла на секунду, после чего, мгновенно воспользовавшись заминкой, бросилась прочь.
Кастер же, бессильно замерев, словно бы пораженный впервые увиденным внутренним восходом, лишь успел обронить последнюю мысль.
"Чертов Шевалье" — вздохнул он, чувствуя, как его разум погружается в плен чар Сейбера — "Все же у меня были все причины не доверять тебе..."
После этого взгляд Кастера растворился в открывшейся его разуму красоте. Ему казалось, словно бы он вновь очутился там, далеко, так далеко...
Словно бы он вновь медленно вел своего коня через поля пшеницы, а впереди него была его Жанна. Улыбаясь, она небрежно придерживала свое знамя левой рукой, правой смахивая непокорную челку со своего лба, стараясь удержаться на коне, двигающемуся вперед. И сам Жиль улыбался ей, глядя на то, как девушка пытается казаться такой взрослой и сильной, выглядеть в глазах солдат, идущими за ней, символом победы Франции. Как будто бы он снова понимал, что сейчас он движется в лагерь, где ему придется хлебать похлебку из котелка, после чего, прячась от Жанны, вытаскивать из обоза бутылку вина, которую он припрятал на всякий случай. Словно бы его вновь ждет долгое планирование атаки, а после этого — крепкий сон до следующего дня, после чего с утра он поднимется вновь. Улыбнется Жанне, вновь ставшей пораньше, после чего пригласит ее на недалекое поле, где будет тренировать ее сражаться на мечах. Конечно же, в конце концов он выиграет, но не нанесет удара — Жанна сама признает свое поражение — после чего Жиль начнет учить ее правильной стойке, а затем — правильному удару.
Как будто бы он вновь переживал далекие дни его жизни...
Фантазм Шевалье прекратился неожиданно — словно бы в какой-то момент Жиль вдруг осознал, что далекие воспоминания были лишь воспоминаниями — и ныне он находился здесь. Сражался под Орлеаном, вновь. Вновь с Жанной, но теперь...
Плечо Кастера вдруг отозвалось болью, заставив того схватиться за него — и обнаружить клинок. Небольшой кинжал, которыми пользовалась та Ассасин. Похоже, убегая, та все же нашла время для того, чтобы бросить в него отравленное оружие. А это значило только одно.
Жиль де Ре, кастер Драконьей Ведьмы, умирал.
Нет, он не умер бы сейчас — пусть Ассасин и была опасна, как и ее яд — пройдёт много времени, прежде чем он погибнет. Однако он неминуемо погибнет.
Кастер перевел взгляд на призванных им монстров. Во время битвы с девушкой многие из них погибли — множество частей тел, изрезанных щупалец и мертвых туш монстров лежали вокруг него, иногда вяло подергиваясь в предсмертной агонии. Однако никто из чудовищ, что были ранены, не выживет. Не проживет еще и пары минут.
Кастер был Слугой — он был намного более силен, чем его призванные монстры, и доза яда, что он получил с атакой, была минимальной. Но все же он скоро умрет. Это был факт.
Но не так скоро.
Кастер улыбнулся.
Но не так скоро, как его враги могли бы надеяться.
В этот момент земля под ним задрожала, после чего монстры, призванные магом, бездумные чудовища, вдруг начали озираться, а те, что лишь бездумно дергали щупальцами, начали дергаться всем телом, словно стараясь сбежать от магии Кастера.
Медленно новые щупальца начали подниматься из земли, однако вместо ожидаемых десятков — сотни ударяли вверх, практически сливаясь друг с другом в единый лес воздымающихся к небу голодных рук. Чудовища, до того бывшие под контролем Кастера, подхватывались щупальцами, что затягивали их внутрь все растущего и растущего кома.
Он использовал свой Фантазм раньше — однако полная сила подобной способности требовала времени на активацию.
Щупальца начали обвивать Кастера, словно бы сливаясь с его телом, до тех пор, пока весь Жиль не оказался погребен под громадой множества черно-фиолетовых рук.
Масса обретала форму постепенно, превращаясь из клубка щупалец в единую форму гигантского чудовища. Огромного, словно бы рожденного из кошмаров существа, состоявшего из перетекающих друг в друга щупалец и мелькающих между ними вечно голодных ртов.
После чего, в момент, когда монстр воплотился полностью, Жиль, ставший подобием его сердца, ухмыльнулся, медленно разворачиваясь к продолжавшим сражаться Слугам, глядя на то, как в открытые ворота врывается армия, медленно расчищая путь к замку.
Он умрет, конечно же. Так и должно быть. За свои грехи и за свои деяния он отправится в Ад.
Но перед этим он будет сражаться за Жанну. Также, как и тогда.
* * *
Монструозный рык заставил сражающихся отвлечься на секунду всех Слуг.
Почти всех, если быть точнее.
Киехиме продолжала смотреть на тело Лансера, погибшей у нее на руках.
В голове Берсеркера было пусто.
Почему Киехиме была призвана в этот мир?
Этот вопрос ей задал Аинз при их первой встрече и Киехиме отмахнулась от него.
Но когда-то она уже слышала этот вопрос.
От самой себя.
Это было странно — для далекой Франции далекого времени легенда о Киехиме не имела никакого значения — не имела никакой известности. Фактически, ее призыва не должно было состояться. Ни ее призыва, ни ее появления в этом мире, созданного вокруг одного невозможного события в далекой стране на другой половине земли не должно было быть.
И все же она появилась в этом мире.
Почему? Ответить на этот вопрос было сложно. Возможно, в этом был виноват Святой Грааль, или, быть может, реакция мира. Возможно, кто-то вмешался в размеренный ход событий и заставил Киехиме проявиться там, где она никогда не существовала — ответить на это было слишком сложно.
Но Киехиме не должна была появиться в этом далеком времени, в этом далеком месте, в этом далеком мире. Но все же она появилась.
И в отличие от множества других Слуг, возникших в этом мире, что сражались за Ведьму или против нее, она не возникла в центре событий, желая защитить людей или позволить Ведьме править этими землями. Она была призвана в далекой деревушке, на самой окраине Франции, одна, ничего не понимающая, пустая и бессмысленно бредущая по этому неправильному миру.
Она не нуждалась в отдыхе, еде или сне, не имела Мастера и не должна была сражаться. Она не была здесь нужна.
Поэтому она просто шла. Путешествовала по странному миру днями и ночами, глядя на живущих крестьян, сражающихся солдат, умирающих монстров. Безо всякого смысла и надежды. Просто шла, глядя на это все.
Пока однажды не встретилась с глупой девчонкой. Громкая и броская, ужасно шумная и назойливая, с двумя рогами и хвостом, выглядывающим из-под юбки, она требовала, чтобы ее пустили в самый роскошный номер гостиницы, не взимая оплаты, после чего подали ей горячую воду, сытный ужин и чистую постель.
Тогда Киехиме она сразу не понравилась — и это стало первым разом, когда Берсеркер использовала свой веер как оружие, ударив им по голове девушки, заставив ту сперва замолчать от неожиданности — а потом полезть в драку, стремясь защитить оскорбленное достоинство.
Киехиме ответила ей тем же — и они впервые подрались. Без Фантазмов у Киехиме было немного шансов — однако она смогла по чистой случайности вырубить девушку во время той драки. После чего, когда она убедилась, что Лансер была жива, Берсеркер отправилась дальше.
А через несколько часов увидела красное маячившее пятно, полыхающее ненавистью, приближающееся к ней. Затем они подрались второй раз.
На этот раз Лансер победила. Киехиме осталась лежать, а Лансер с ухмылкой стояла над ней, рассказывая о том, что она является драконом, поэтому победа для нее естественна.
После этого Киехиме рассвирепела и использовала свой Фантазм, после чего Лансер проиграла вновь.
После этого Киехиме оставила девчонку и двинулась прочь. А ночью увидела вновь приближение девушки.
Та заявила ей, что как два дракона они должны держаться вместе друг с другом. Киехиме тогда впервые сказала ей, что та была всего лишь подделкой под дракона и отправилась прочь. Лансер не отстала.
Так они прошли день — Лансер кричала, пела и всячески действовала на нервы Киехиме. Киехиме сперва старалась не реагировать на нее, потом начала иногда отвешивать ей тумаки веером, когда та была особенно невыносима. А в конце концов пришла к выводу, что если Лансер действует ей на нервы, то Киехиме имеет полное право отвечать ей тем же. И посыпались бесконечные подколы со стороны Берсеркера.
Лансер злилась, кричала, действовала на нервы в два раза сильнее, грозилась побить Киехиме еще раз, но не уходила. И шла рядом с Берсеркером.
Так они шли, нога в ногу, все это время. Сколько времени они так шли?
Когда Киехиме ходила одна она считала каждую секунду, что жила. Шесть дней восемь часов двадцать семь минут сорок две секунды. Конкретное время до момента ее встречи с Елизаветой Батори.
Сколько же было позже? Киехиме не считала. Они ходили с ней по этому миру, бессильно бродя от города к городу, так долго... Недели? Месяцы? Годы?
