— ВНИМАНИЕ ВСЕМ! ПОДРЫВ ЧЕРЕЗ ПЯТЬ! ЧЕТЫРЕ! ТРИ! ДВА! ОДИН! ЕСТЬ ПОДРЫВ!
Одновременно с этим из кабинета раздался грохот, из оконной рамы вылетел столб пыли и кирпичных осколков. Как только пыль улеглась, из окна послышалась речь на английском, правда, с небольшим акцентом.
— Смотри-ка, на картине даже ни царапинки! Хотя камин разнесли весь.
— Я тебе говорил, что надо больше взрывчатки, а ты заладил: "Разнесём всё, разнесём...".
— Ну так реально разнесли бы всё. И вообще, заткнись и помоги лучше с картиной.
В перебранку вклинился голос Улика Гампа, не выдержавшего подобного отношения.
— Поставь меня на место, дикарь! Я не собираюсь терпеть такую наглость от маггла! Вам всем не поздоровится. Куда вы меня тащите! Нет! Не выкидывайте мен...А-а-а-а!
Из оконного проёма вылетел кусок стены, к которому был приклеен злополучный портрет первого Министра магии, и с жутким треском рухнул на газон под окном. Следом за ним, в окне показался незнакомец, одетый так же как и проводник Крауча. Уставившись окулярами маски в лицо волшебнику, он громко прокричал:
— Эй, колдун! Да, да, я к тебе обращаюсь! Забирай своего плоского дружка и вали отсюда, вам тут не рады!
Не выдержав такой наглости, Бартемиус отправил негодяю в лицо "Слагулус Эрукто". Теперь он посмотрит, как этот наглец будет блевать слизнями в свою собственную маску!
Яркая вспышка заклинания метнулась к незнакомцу, но как только она пересекла ограждение резиденции, то сразу же начала терять в яркости,а когда же она наконец долетела до наглеца, даже не пытавшегося уклониться, она ослабла настолько, что её было почти невозможно разглядеть даже на фоне лондонского сумрака. Достигнув лица охранника, она бессильно потухла. В ответ на это незнакомец продемонстрировал Краучу неприличный жест, другой рукой направив на него свой пистолет, вместе с несколькими охранниками, стоящими у резиденции.
— Я третий раз повторять не собираюсь, мистер! Забирай свой портрет и вали, иначе мы сами тебя вышвырнем!
Шокированный столь внезапно подведшей его магией, Бартемиус не рискнул вступать в спор, отстранённо заметив, что на плече оскорбившего его была изображена та же эмблема, что и на новом флаге в кабинете премьер-министра. Несколько раз попытавшись безуспешно отлевитировать кусок стены, под непрекращающиеся насмешки охраны, он смирился и, подойдя к портрету вплотную, отклеил его при помощи "Фините", с радостью почувствовав, что на близкой дистанции магия его слушается, пусть и неохотно. Портрет, ощутивший себя в безопасности, забрюзжал, пытаясь подавить в себе чувство унижения:
— Эти наглые магглы совсем распоясались! Статут о Секретности изначально был самой большой нашей ошибкой! Если бы не он, они бы были гораздо почтительнее! Я так этого не оставлю!
Не вслушиваясь в оскорблённые вопли портрета, Крауч с облегчением трансгрессировал подальше от этих странных магглов. Необходимо было срочно доложить обо всём министру.
* * *
3 Ноября 1981 года. Школа чародейства и волшебства "Хогвартс".
— Так значит мистера Крауча магглы попросту вышвырнули за дверь как нашкодившего щенка, Элфиас? Какое это должно быть унижение для нашего министерства...
— Да, профессор Дамблдор, но это не самое важное. Крауч обмолвился, что маггловская премьер-министр нашла подлинник Статута о Секретности, и порвала его прямо на глазах Крауча, не опалившись. Впрочем, она заявила, что в массы информация о магии не уйдёт, но они оставляют за собой право реагировать на потери среди немагического населения. Похоже, что магглы не так уж и просты, раз начали вести свою игру. И ещё. Звучит бредово, но я собственными ушами слышал, как Бартемиус докладывал, что в резиденции маггловского правителя ему отказала магия! Он даже не смог проклясть охранника, оскорбившего его, из заклятья будто бы выпили все силы.
— Даже так? Крайне интересно, друг мой, крайне... Похоже, мы серьёзно недооценили потенциал магглов, они больше не смиренные овечки, идущие на заклание. Впрочем, я этому только рад. Если бы я разглядел их потенциал до того, как началась война, наши потери могли бы быть гораздо меньше... Но это всё пустые слова. Моей вине нет оправдания.
— Профессор...
— Элфиас, мы дружим с тобой с первого курса! Ради Мерлина, прекрати вести себя как младшекурсник. Альбус, просто Альбус.
— Ладно, Альбус, не нервничай. Хоть чайником называйся, только прекрати себя грызть. Если бы не ты, нас бы перебили поодиночке последователи Риддла!
— Но если бы я мог...
— Ты не Мерлин! — Пожилой волшебник вскочил со своего места и навис над директорским столом, заставив Фоукса нервно закричать. — Ты спас от гибели многих из нас, и если бы не ты, министерство не справилось бы в одиночку!
Дамблдор успокаивающе поднял руки. Элфиас всю свою жизнь был достаточно тихим и неконфликтным человеком, но если задевали важные для него вещи, он был готов стоять до последнего, отстаивая свою правду.
— Ладно, Элфиас, я не буду этого делать. Доволен?
Его собеседник снова опустился в кресло, негодующе глянув на него из под бровей.
— Теперь доволен. Скажи мне, ты ведь знаешь, что с Блэком не всё так ясно?
Директор поднял брови.
— Элфиас, не мог бы ты выражаться точнее? С этими Блэками всё не в порядке. Один смылся прямо из под носа Тома, и теперь прохлаждается неизвестно где, умудрившись обмануть Беллатрикс, другой — разнёс маггловское кафе, не говоря уже о том, что все уверены в том, что он предал Поттеров.
— Все, но не вы.
Дамблдор согласно кивнул.
— Но не я. Джеймс, мир его праху, был достаточно умным парнем, а сделать доверенным Сириуса было очень очевидным ходом. Он бы не пошёл на это. К тому же, помнишь, что он кричал, когда его брали авроры? "Это всё Питер! Крысёныш виноват во всём."
Элфиас поражённо уставился на директора.
— А ведь всё сходится! Петтигрю был Хранителем и предал Поттеров, поэтому Сириус и отдал Хагриду свой мотоцикл, вместо того, чтобы напасть! Всё же он Блэк, и Хагрид не смог бы ему хоть что-то противопоставить. Вместо этого он устремляется в погоню за Питером, настигает его в маггловском Лондоне, там они разносят попавшееся под руку кафе, и в конце концов от Петтигрю остаётся лишь палец, а Сириуса вяжут авроры. Так почему бы его не вытащить?
— Не всё так просто, друг мой, не всё так просто... — Дамблдор печально покачал головой. — Ты знаешь, как к нам относится Министерство Магии, несмотря на то, что именно мы сражались с Упивающимися больше всего. Нам попросту не поверят, обвинив во всех смертных грехах. Уверен, дойдёт до того, что нас обвинят в пособничестве Реддлу и самих запрячут за решётку.
Элфиас неверяще уставился в лицо старому другу.
— Но Альбус! Как же твоё влияние! Тебе же предлагали пост Министра, неужели тебя даже не послушают?
Дамблдор покачал головой. Несмотря на блестящий ум Элфиаса, он отвратительно разбирался в политике. Впрочем, это даже к лучшему, чище будет.
— Ты думаешь, Миллисента Багнолд так просто отдаст свой пост? Как только предложение сделать меня Министром Магии озвучили вслух, она связалась со мной и вытребовала у меня невмешательство в политику магической Британии. Взамен она закроет глаза на организацию "Неподконтрольной Министерству военизированной группировки", будто не эта самая группировка спасала шкуры министерским клеркам! В этом я бессилен. Единственное, что у меня получится — через Аластора выбить Сириусу камеру рядом с комнатами авроров, всё же там и дементоры не ходят, и перекинуться словом ему будет с кем, да и теплее там гораздо...
Глава 6. Задание для лучших
4 Июня 1994 года. Где-то в горах Афганистана
Десантный отсек необычного самолёта, формой похожего на сильно вытянутый к носу треугольник чёрного цвета, с огромной скоростью несущегося над Афганистаном, оглашали жуткие вопли, ошибочно принимаемые за пение. Это был старший оперативник Лисов, надсаживающий глотку, пытаясь перебороть чувство тошноты, вечно преследующее его во время полёта.
— По синему морю к зелёной земле
Плыву я на белом своём корабле,
На белом своём корабле-е,
На белом своём корабле-е...
Меня не пугают ни волны, ни ветер,
Плыву я к единственной маме на свете,
Плыву я сквозь волны и ветер
К единственной маме на све-е-ете!!
К радости пилота, десантный отсек был отгорожен звуконепроницаемой переборкой, а вот товарищам Лисова повезло гораздо меньше. Первой не выдержала Александра Найтвинг, снайпер и штатный разведчик отряда.
— Ваня! Ради бога, заткнись. Или я сама тебя прикончу!
Иван повернул к ней лицо, позеленевшее от тряски и буркнул уже нормальным тоном:
— Если я не буду петь, то сдохну сам! Хоть раз прояви снисхождение!
Девушка возмущённо тряхнула светлыми волосами, заплетёнными в косу.
— Почему только ты всегда так реагируешь на полёт? Я ни разу тошноты не чувствовала. Виктор, ты чувствовал?
Ранее молчавший Виктор МакФерлeн, сапёр и спец по управляемому вооружению, усмехнулся и отрицательно помотал головой.
— Ни разу! Может у него какая-нибудь болезнь? Или он так маскирует боязнь высоты?
Лисов негодующе сморщился, болезнь у него, как же. Виктору лишь бы поиздеваться!
— Катись ко всем чертям! Это наследственное, отец тоже летать не любил... Правда, приходилось, он в осназе воевал. Кхм, если никто не против, я продолжу.
Скорей до земли я добраться хочу,
Я здесь, я приехал, я ей закричу,
Я маме своей закричу-у,
Я маме своей закричу-у!!
Александра страдальчески закатила глаза и надела шлем от бронекостюма. Конечно, в нём душно, плохо видно и пахнет потом, зато внешние звуки можно приглушить... Виктор в это время задумчиво посмотрел на Ивана, безрадостно орущего детскую песню, заинтересованно потёр подбородок и произнёс:
— А если вот так... "Силенцио!"
Волшебная палочка, прикреплённая к бронекостюму изнутри, пустила в Лисова бесцветный луч, заставив его замолчать. Тот в ответ негодующе уставился на Виктора, жестами показывая, что долго терпеть он не будет и не собирается. МакФерлен усмехнулся ему в ответ:
— А что затих? Продолжай петь, тебе же не звук нужен, а отвлечься.
Иван просветлел лицом и снова затянул свою песню совершенно беззвучно, к облегчению своих товарищей. Увидев это, Александра сняла шлем и поинтересовалась у Виктора:
— Ты вообще в курсе, на кой чёрт нас выдернули из Афгана? Только на шайку духов вышли, как сразу начальство.
— Чёрт знает... Уверен, что это очередное самоубийственное задание типа отстрела террористической группировки, охоты на невесть как удравшую в маггловский мир мантикору или что-то в этом роде.
Парень раздражённо передёрнул плечами и продолжил речь:
— Нет, я ,конечно, же рад, что именно мы всегда нарасхват, но хоть когда-то нам предоставят отпуск или, по крайней мере, дадут вволю порезвиться в здешних горах?
Лисов, всё это время вслушивающийся в разговор, согласно закивал. Носиться по всему миру и вечно влипать во всякого рода неприятности ему тоже надоело. Александра раздражённо фыркнула:
— Дадут нам порезвиться? Мечтай. С тех пор как мы, по глупости своей, подписали контракт с Инквизицией, она с нас не слезет, уж не надейся.
В разговор вмешался Иван, которому надоело сидеть как беззвучному болванчику. Сняв заклинание невербальным "Фините", он заявил:
— А вот я считаю, что мы это сделали не зря! Если бы не Инквизиция, сидели бы сейчас по авроратам, и в потолок плевали бы. А тут зарплаты огромные, куча новых мест, лучшие технологии, вспомните хотя бы как мы на Кубе отрывались!
Команда ностальгически вздохнула. На Кубе понравилось всем. Иван всё свободное время тусовался вместе с советским контингентом станции раннего ракетного предупреждения, пару раз чуть не загремев в лапы местным особистам, к счастью, корочки "Глобального Агентства По Борьбе с Терроризмом" (официального названия Инквизиции) носить с собой он не забывал. Александра провалялась на местных пляжах, приобретя роскошный загар, а Виктор потратил почти все свои премиальные на закупку сувениров в необозримых количествах, объясняя это тем, что семья у него большая, а на родных денег никогда не жалко. Впрочем, о себе он тоже не забыл, и теперь всюду таскает на себе подвеску из чёрного коралла. Дискуссию прервал голос второго пилота, раздавшийся из громкоговорителя:
— Дамы и господа, через пять минут мы прибываем на базу "Чарли-один", всем пристегнуть ремни и подготовиться к посадке. С вами были пилоты Инквизишен-эйрлайнс Алексей Стуков и Джон Рейнор. Инквизишен-эйрлайнс: Мы несём радость! А так же бомбы, напалм и управляемое ракетное вооружение! Спасибо, что выбрали именно нашу авиакомпанию.
Через несколько минут самолёт неподвижно завис над посадочной площадкой, благодаря двигателям, провернувшимся в гондолах перпендикулярно земле, и с несильным толчком опустился на бетон. Лисов облегчённо вздохнул, забросил автомат на плечо и подал руку Александре. Виктор закинул на спину рюкзак с сапёрными принадлежностями и трижды щёлкнул пальцами. Беспилотный разведывательный дрон, похожий на помесь радиоуправляемого вертолётика и металлического насекомого, поднялся с полки на железных лапках, отключился от бортовой сети, с которой заряжался, и взмыл в воздух, зависнув над плечом у Виктора. Тем временем посадочная аппарель полностью открылась и команда вышла из чрева самолёта на бетонированную площадку, на которой и располагался комплекс зданий, называемый базой "Чарли-один". По сути, это был крупный транспортный узел, на который самолёты антитеррористической коалиции доставляли войска и оборудование. Афганская война, хоть и была теперь гораздо легче для СССР, благодаря новейшим технологиям, помощи США и Британии и тому, что финансировал талибов теперь только Китай, жаждущий политически ослабить Советский Союз. Отношения СССР и КНР серьёзно пострадали после заключения союзного договора с Британией и Соединёнными Штатами, и теперь стремительно развивающийся Китай изо всех сил старался откусить от бывшего союзника хоть какой-нибудь кусочек, впрочем, почти всегда безуспешно.
Через пару минут к посадочной площадке подъехал армейский джип, куда и загрузилась команда. Как только все расселись, Виктор поинтересовался у водителя:
— А ты в курсе, зачем вообще нас сюда вытянули?
Тот в ответ покачал головой:
— Неа, моё дело маленькое, мне никто ни о чём не сообщает. Но ходят слухи, что готовится что-то серьёзное. Пока ничего не предпринимают, но слышал, что прошла директива об экстренном сворачивании баз по сигналу.
Иван выругался и недовольно произнёс, наткнувшись на осуждающий взгляд Александры:
— А что? Если ситуация и впрямь полный... Конец, то я просто называю вещи своими именами!
