К удовольствию Кати, Карлссон к этим "многим" не принадлежал, поскольку на загорелые прелести даже не посмотрел.
— Не Карлсон, а Карлссон! — недовольно уточнил он. — Карлс-сон. Два "с".
— Вы случайно не швед? — кокетливо проговорила Лейка. — Я тут как раз шведский язык изучаю... God middag! — сказала она на полупонятном Кате языке, похожем на немецкий.
— Hej, — кивнул Карлссон и ответил на том же языке. Длинно, и на этот раз совсем непонятно.
— Ах! — воскликнула Лейка. — Я такие сложные фразы еще не понимаю! Так вы — швед, я угадала? — И повернувшись, слегка наклонилась, чтобы собеседник имел возможность заглянуть в ее декольте и убедиться, что бюстгальтера под платьем нет, а если бы и был — то не меньше третьего номера.
Карлссон в вырез не заглянул. Он вообще отвернулся от собеседницы, вернее, посмотрел на Катю, еле заметно подмигнул ей и сказал:
— Нет, я не швед, но я долго жил в Стокгольме. Очень долго.
— А где, можно узнать? Я немного ориентируюсь в Стокгольме, — сообщила она с подчеркнутой небрежностью. — Мы с мамой провели там пару дней прошлым летом.
— На улице Святого Павла.
— Это у Королевского дворца, да? — проявила эрудицию Лейка.
— Нет, район Содермальм.
— А что вы делаете в России?
— Работаю, — сухо ответил Карлссон.
— А что у вас за работа?
— У Карлссона здесь бизнес! — вмешалась Катя. Неужели Лейка не понимает, что она Карлссону не очень-то интересна. Лейка не понимала.
— А вы так хорошо говорите по-русски! — проворковала она, придвигаясь к Карлссону потеснее. — И вы сами больше похожи на русского, чем на шведа. У вас, наверное, в роду кто-то из русских эмигрантов. Я угадала?
Что ответил Карлссон, Катя не узнала. Раздался звонок. Явился Сережа, опять навеселе.
— Угадайте, кто пришел! — закричал он с порога. — Привет, девки! Лейка, у тебя сейчас сиськи наружу вывалятся! Хочешь, я...
— Это Сережа, — перебила его Катя. — А это — Карлссон.
— Кар... — Сережа выпучил глаза и выдал. — А я тебя видел, мужик! Ты сырого голубя жрал!
Катя побледнела. Лейка вскочила, ухватила Сережу за руку, улыбнулась Карлссону шикарной, во все зубы, улыбкой:
— Простите, господин Карлссон, этого пьяного дурачка! — вытолкала Сережу в коридор и зашипела на него:
— Ну ты и придурок, Сережка! Какие, на фиг, голуби? Какой он тебе мужик! Это бизнесмен шведский, ты, дебил! Быстро пошел и извинился!
— На хрена мне извиняться! — бубнил Сережа. — Если он швед, так всё равно ни хрена не понял. И вообще, это моя квартира, что хочу, то и говорю!
— Не твоя, а папаши твоего! — с ходу поставила его на место Лейка. — У тебя, Сереженька, не то что квартиры — даже тачки своей нет. А по-русски Карлссон прекрасно понимает, так что пошел — и извинился!
— Ни хрена я не буду извиняться... — бубнил Сережа.
Весь их диалог был в гостиной прекрасно слышен.
— Что-то гости запаздывают, — громко сказала Катя, расставляя тарелки на скудно накрытом столе. Лицо Карлссона было невозмутимо.
Сережа и Лейка вернулись, красные, как после бани.
— Вы, это, простите, господин Карлссон, — пробормотал Сережа. — Я, типа, обознался.
Карлссон милостиво кивнул, но Сережа сел на всякий случай подальше, на стул.
— Чего расселся? — напустилась на него Лейка. — Иди стаканы из кухни принеси! Не в ресторане!
— Слушай, этот Карлссон, он, наверное, страшно богатый! — прошептала она Кате на ухо.
— С чего ты взяла? — изумилась Катя.
— Ну, он так стильно одет. Эта подчеркнутая небрежность. А туфли? Видела, какие у него туфли? Готова поспорить: ручная работа, авторская.
Тут в дверь снова позвонили. Катя и Лейка бросились открывать. На этот раз пришли сразу четверо. В прихожей стало тесно и шумно.
— Сейчас я тебя буду знакомить, — сказала Лейка. — Народ, это моя подруга Катя. Она теперь хозяйка этой классной студии. Знакомься — Стасик...
— Чего ты паришь, Лейка. Мы же знакомы, — громко возмутился плечистый красавец в двух футболках, одна поверх другой, и художественно продранных джинсах. — Катенька, неужели вы меня забыли?
— Можно на "ты", — ответила Катя, чувствуя себя довольно неловко под взглядом четырех пар изучающих глаз. Вернее, трех — потому что одной из девиц, блондинке в белом брючном костюме, не было до нее никакого дела. Она рассеянно повертела головой, обнаружила зеркало и устремилась к нему, на ходу поправляя прическу.
— Это Димка. Это Диана, — продолжала Лейка. — Вон там, у зеркала, Наташка.
Темноволосый Дима сдержанно кивнул в ответ из-за спин своих товарищей. Его лицо было Кате незнакомо. А Диану Катя сразу узнала. Именно эта монголоидная девушка, одетая по-учительски строго — в коричневый жакет, розовую блузу и коричневую же юбку до середины колена, — предостерегала ее против Лейки и сулила разнообразные жизненные неприятности.
— Привет, Диана, — сказала Катя, обрадовавшись знакомому лицу.
Диана в ответ обшарила ее взглядом с головы до ног, помрачнела и поздоровалась сухо и надменно.
— О, у нас будет студенческая тусня по-английски! — донесся из комнаты голос Сережи. — Би уай оу би?
— Чего? — с подозрением спросила Лейка. — Какая-нибудь очередная гадость?
— BYOB — Bring your own bottle, — пояснил Сережа. — "Каждый приходит со своим бухлом". И с закуской, понятное дело.
Катя, решив, что он намекает на скудный стол, покраснела.
— Вот и принес бы что-нибудь, — сердито сказала она.
— А я сюда не есть пришел, — возразил Сережа. — Пожрать я и дома могу. У меня другие планы.
— Где ты этих английских выражений нахватался? — хмыкнула Лейка.
— Забыла, что ли, папашка же меня зимой на курсы зарядил. Я ж рассказывал! Там у нас препод был — классный чел, только и делал, что хохмил и сленгу нас обучал. Иначе, говорит, скучно преподавать. Зато теперь умею английским матом ругаться...
— Ну еще что-нибудь изобрази! Из сленга, — заинтересовался Стасик.
— Go dutch, — охотно проявил познания Серега. — Это означает: если приглашаешь девушку в кафе, то платит она. А если заплатишь ты, то она подаст на тебя в суд за сексуальные домогательства.
— Повезло американцам, — поддела его Катя. — Экономия-то какая.
— Конечно, повезло, — грустно согласился Сережа. — У нас народ отсталый, особенно некоторые девчонки...
Как выяснилось, гости всё-таки принесли с собой какую-то еду. Совместными усилиями девушек стол был накрыт еще раз.
— У нас фуршет. Берите бутерброды и напитки и располагайтесь где вам удобно, — объявила Лейка, озираясь по сторонам в поисках шведского бизнесмена. Катя тоже оглянулась и увидела, что Карлссон куда-то исчез, а рядом с ней стоит и улыбается красавец Стасик.
— Давай я за тобой поухаживаю. Хочешь я тебе "Кровавую Мэри" намешаю? — предложил он, с удовольствием рассматривая Катю.
— Только не "Мэри"! — испугалась Катя. — У меня на нее аллергия.
— Ну тогда вина, — Стасик перегнулся через стол, дотягиваясь до бутылки. При каждом движении с его стороны накатывалась плотная ароматическая волна. Стасик, похоже, не знал, как пользоваться духами, и умастил себя раз в десять щедрее, чем следовало.
— Ты офигительно выглядишь, — негромко сказал он, наливая вино. — Я тебя сначала даже не узнал! На самом деле ты мне еще тогда, у Сереги, понравилась, — поправился он. — Но сегодня особый вечер. Наша встреча не случайна. Ты это не чувствуешь?
— Я, кроме твоего одеколона, вообще ничего не чувствую, — сострила Катя.
Стасик юмора не понял.
— Классный запах, да? — гордо прошептал он. — Мужской Kenzo, новая коллекция... (Вообще-то Kenzo был отцовский, но Стасик заострять на этом внимания не стал.) Ладно, не о том речь. Речь о судьбе... Нет, я ничего такого в виду не имею... Я хочу сказать: ты сегодня необычайно красива...
Они остановились у окна. Красивой Катю до сих пор называла только мама, и вообще Катю раньше не очень-то осыпали комплиментами, поэтому она не знала, что следует отвечать, и только улыбалась загадочно-иронически.
Похоже, это было то, что надо.
— Ты только не подумай, что я из тех, кто с ходу клеит красивых девушек! — начал оправдываться Стасик. — То есть мне, конечно, нравятся красивые девушки, но у нас другое... Нечто более глубокое... — Тут он совсем запутался в словах, и Катя "пришла ему на помощь".
— Знаешь, умом я понимаю, что это просто болтовня, — кокетливо сказала она. — Что то же самое ты говоришь всем девчонкам, которые тебе приглянулись. Но мне всё равно приятно это слышать. Так что продолжай.
— Я говорю совершенно искренне! — возмутился Стасик. — При чем тут другие девушки? Какое отношение могут иметь другие девушки к нам?
Конец предложения был произнесен негромким, почти интимным тоном, после чего Стасик поставил прихваченную со стола бутылку на подоконник и приобнял мускулистой рукой Катину талию.
И тут же за ее спиной раздалось довольно сердитое покашливание.
Стасик убрал руку, а Катя, обернувшись, наткнулась на ледяной взгляд кошачьих Наташиных глаз.
"Ой... он же вроде ее парень...", — оробев, подумала Катя.
— Э-э-э, — протянула Наташа, явно забыв Катино имя, — у тебя в хозяйстве шейкер есть?
— Поищи на кухне, может, и найдется, — выпалила Катя, понятия не имевшая, что это такое.
Наташа кивнула, бросила на Стасика взгляд, способный заморозить горящую бенгальскую свечу, и удалилась. Как айсберг в туман.
Но Стасика ее взгляд не очень-то смутил.
— Прошлый раз я подумал — ничего такая девчонка, — как ни в чем не бывало, продолжал он охмуреж, не забыв подлить Кате вина. — Симпатичная, миленькая...
— Ты что, Сережка, совсем дурак! — раздался возмущенный вопль Дианы. Катя даже вздрогнула от неожиданности.
— Ой какие мы нежные! — захохотал Сережа. — Муси-пуси!
— Симпатичная, миленькая... — гнул свою линию Стасик. — Но эти слова не про тебя. Они слишком мелкие. Ну да я пьяный был тогда, сразу не въехал. А теперь...
— Стасик, а где твой магнитофон? — Рядом возникла Лейка. — Ты же обещал магнитофон принести!
— И принес! — недовольно ответил Стасик. — Он в зеленой сумке. И диски там же! Ты танцевать умеешь? — спросил он у Кати.
— Немного.
— Тогда...
— Эй, Катерина! — снова Лейка, — куда ты спрятала шведа? Стоило на секунду отвернуться, а он уже куда-то делся! Мы с ним только-только нашли общий язык... Ну что такое! Все расползаются, как тараканы...
— Может, он на кухне?
— Ага, пойду гляну.
— Слушай, нам надо встретиться! — решительно заявил Стасик. — Чтобы только ты и я. Сходить в хорошее место, посидеть, поговорить о судьбе... Я знаю здесь поблизости отличный пивняк...
— Возможно, как-нибудь, — пробормотала Катя, нервно оглядываясь в поисках Наташи.
— Стасик, иди на кухню! — опять Лейка. — Тебя Наташка зовет. Никак не может найти какую-то соковыжималку...
Стасик одарил Лейку убийственным взглядом, улыбнулся Кате и удалился.
— Отделались! — с удовольствием отметила Лейка. — Как всё-таки утомляют эти парни! Наконец-то двум девушкам можно пообщаться по душам. Ну, давай, выкладывай впечатления. Во-первых, как тебе Стасик?
— Не очень, — призналась Катя. — Какой-то развязный.
— А Димка?
— Не знаю... Мы с ним еще не общались.
— Неужели еще не подошел? А-а-а! Я же тебе говорила, какой он надменный. Понаблюдай, понаблюдай, как он смотрит, — прошептала Лейка, указывая на Диму. Тот стоял у соседнего окна, что-то жевал, с интересом выглядывая наружу, а на девушек не смотрел вообще. — Как он глаза щурит... будто в микроскоп тебя изучает...
Дима, точно почувствовав, что его обсуждают, оторвался от созерцания и неторопливо приблизился к девушкам. Вопреки Лейкиным словам никакой надменности в нем Катя не заметила.
— У тебя тут отличный вид из окна, — сказал он. "Какой еще вид?" — Катя посмотрела в окно: двор, стена напротив. Совершенно ничего особенного. Наверняка из второго окна вид точно такой же.
Дима поймал ее взгляд и засмеялся.
— Да я не эти имел в виду, а которое на кухне. Ты уже обнаружила площадку?
— Конечно, — кивнула Катя. — И даже вылезала на нее. Вид действительно роскошный.
— Ты там поосторожнее. Этот дом не ремонтировали, наверно, года с семнадцатого. Мы с Серегой в начале лета лазали на крышу — хотели проверить, нельзя ли поверху пройти до его двора. Наверху классно — людей никого, небо, ветер, и весь город как на ладони...
— И как, прошли?
— Вернулись. Страшно стало. Крыша ржавая насквозь — трещит, скрипит, прогибается...
"Ой ли? — усомнилась Катя, вспомнив, как легко и бесшумно перемещается по крыше ее таинственный шведский сосед. — Просто струсили, наверно".
— Я по крышам вообще-то гулять не собиралась, — сказала она. — Хотя мысль интересная.
— Ничего в ней интересного нет! — встревожился Дима. — Ну вот, надоумил. Теперь твоя гибель будет на моей совести.
Катя украдкой поглядела на Диму, пытаясь определить, симпатичен он ей или нет. Решила, что скорее да. "И одеколоном от него не несет", — с одобрением отметила она.
— А почему я не слышу комплиментов моей небесной красоте? — поинтересовалась Лейка, обидевшись, что ее игнорируют.
— Потому что здесь говорят не о девушках, а об архитектуре, — менторским тоном ответил Дима. — И вообще, Лейка, почему ты считаешь, что твоя небесная красота — это центральная тема всех разговоров? Хочешь, мы это обсудим?
— Никогда не заведу роман с психологом! — объявила Лейка, обращаясь к Кате. — Это же сущий кошмар: девушка ему, можно сказать, душу изливает, раскрывается перед ним, а он в это время ее анализирует...
— А если девушка — тоже психолог? — спросила Катя.
— Два психолога непрерывно анализируют чувства и поведение друг друга... — задумалась Лейка. — Это интересно... Нет, никакого романа не получится.
— Вы опять о психологии? — встрял проходивший мимо Сережа. — Знаете анекдот? Объявление на милиции: "Лечим клептоманию клаустрофобией!"
— Хватит уже, действительно, — проворчал Дима. — Привязались со своей психологией. Будто нет других тем для разговора.
— Да, — поддержала его Лейка. — Кстати, правда, что ты не поступил в Герцена?
— Правда. Честно говоря, даже и не поступал. Забрал документы еще перед экзаменами.
Лейка распахнула глаза:
— И что теперь? Армия?
— Я перекинул документы в универ, — хладнокровно ответил Дима. — Решил рискнуть.
— И как?
— Два экзамена сдал. Еще два осталось. Родителям я пока не сказал, чтобы не нервничали.
— Ну что такое! — пригорюнилась Лейка. — Неужели в педе не будет ни одного нормального парня! Вот и Стасик, оказывается, в финэк поступает.
— Я уже поступил, — сообщил из другого конца комнаты болтавший с Наташей Стасик.
— Вернее, его поступили, — уточнил Серега. — Блин, везет же некоторым с отцами...
— А ты, Натуся? — крикнула Лейка. — Ты-то хоть с нами?
— Мне всё равно, где учиться, — с отсутствующим видом сказала Наташа. — У меня совершенно другой круг интересов. Академическое образование в него не входит. К тому же я, может, в Голландию уеду. Сестра моя, ну вы знаете, вышла туда замуж и меня зовет.
