Так почему же сейчас спокойствие ее духа оказалось поколеблено?
Ши Ла сидела и сидела, обдумывая вопрос со всех сторон. Искалеченный дяньтянь внес свою лепту, да какой культиватор не взволновался бы из-за такого, но разве стала бы она мечтать о новой встрече с Ар Гусом? Потеря культивации? Веря в свою правоту, она потратила бы еще двести лет и вернула утраченное, что такое двести лет для истинного культиватора?
Правильно, ничто, нет разницы между секундой и тысячей лет.
Она оказалась побеждена? Не то, сколько раз ее побеждали сестры по секте и наставницы? Да что там, что за культиватор, что никогда не оказывался побежден, но все равно вставал и полз к вершине, обламывая ногти? Без умения вставать и бросать вызов противнику сильнее себя, просто не могло быть культиватора, и Ши Ла умела вставать.
Ее взяли в плен? Случалось и такое, и не было позора в том, чтобы уступить сильнейшему врагу. Врагу! Она сотрудничала с врагом секты, тем, кого она и сестры готовились уничтожить, она тренировала странных духовных зверей, может, в этом заключалась суть ее беспокойства?
Ши Ла размышляла, не следя за ходом времени и пришла к выводу, что и это не то. Старшие сестры знали об ее поступках и не усмотрели в них предательства. В истории культиваторов нередко бывало такое, что вчерашние союзники получали удар в спину, а вчерашние враги становились друзьями. Все это трактовалось в ключе "отсутствия привязанностей" и осуждение или восхваление зависели от того, удалось предательство или нет.
Сильные враги? Опять не то, ведь культиваторы готовились бросить вызов небесам!
Жизнь вокруг? Да, в плену ей пришлось спуститься с высот культиваторов и окунуться в грязь крестьянок и зверей, она испытала унижения и слышала рассказы о жизни простых людей. И зверей тоже. Но разве она не видела всего этого раньше? Да, она не взимала налогов, не вырезала черноногих деревнями за неповиновение, но чего скрывать, служанку вроде той же Пи На Ла, требовавшей именовать ее "старшей сестрой", она убила бы легко и просто.
Звери? О них она тоже знала и никогда не теряла сна и покоя из-за того, что кого-то убивали на мясо, ингредиенты, ради ценного меха. Подружилась с так называемыми казаками? Сомнительно, и что она за культиватор, который обрел мирские привязанности во врагах? Нет, нет и еще раз нет.
Оставался только Ар Гус и Ши Ла вздохнула, не прерывая медитации.
Непонятное количество времени и мысленных оргазмов спустя, она выдохнула, наконец-то найдя ответ. Неприятный, ужасный, страшный ответ, переворачивающий всю ее жизнь вверх ногами. Секта хранила пророчества и мир, так считала Ши Ла, но любовь с Ар Гусом показала ей истинную цену, парная культивация мужчины и женщины, любовь их рождала новую жизнь и преумножала ци.
Хранительницы Пророчества хотели оставить мир таким, какой он есть, без мужчин и парной культивации, они убили жизнь в самой Ши Ла. Кто же из них истинный Посланник Уничтожителя?
- Мир есть любовь, порождающая жизнь и дарующая смерть, — произнесла вслух Ши Ла, поднимаясь.
Жизнь и смерть, круговорот мира, и что могло быть противоестественнее, чем культиваторы, ворующие жизнь мира и убивающие его, чтобы не умереть самим? При этом заявляющие, что они спасают мир, и убивающие то, что могло мир спасти? Они, секта Хранительниц Пророчества, хранительницы мира, на самом деле ускоряли гибель всего живого!
Ши Ла, словно в трансе, поднялась, собралась и ушла из покоев, а потом и из города, не сказав ничего никому.
Только день спустя она очнулась, осознав, что Срединный материк велик, а Ар Гус так вообще сейчас у демонов и ей, с искалеченным дяньтянем, туда лучше в одиночку не соваться. Ходили легенды, страшные и жуткие (и волнующие юниц), что именно творили демоны с культиваторами перед смертью, и Ши Ла вдруг осознала, что они просто занимались любовью, искаженной и извращенной, как и весь мир вокруг, но они пытались вернуться к старому, правильному миропорядку.
Ши Ла долго стояла, размышляя, а затем развернулась и решительным шагом направилась на север, к Академии Небес, где находились самые полные сведения о демонах и их владыках, и где, по слухам, был установлен один из небесных артефактов, навсегда запечатавших отродья бездны под землей.
Навсегда? Следовало поспешить, пока проходы вниз были открыты и Ши Ла спешила.
— Глава 111
Экзамены были просты, незамысловаты и многолюдны до одурения. Какие там десять тысяч, на каждый из двенадцати предметов ломилось по полсотни тысяч, едва не сидя друг у друга на головах. Затоптать культиватора было, конечно, трудно, но они не сдавались и тут же устраивали дуэли и число погибших еще до начала экзамена нередко превышало несколько сотен, по каждому из предметов.
А не было бы патрульных и стражей, так и вовсе перебили бы друг друга.
— А, это вы, предерзкие, — раздался голос за спиной Борисова.
Борисов, поддерживавший Пиалу, решившую попробовать свои силы в построениях, чуть повернул голову, уже зная, кого там увидит. Госпожа Хи На, демоны бы ее драли, да еще и в форме одного из преподавателей Академии Небес и со значком экзаменатора.
Не забыла, значит, обиды.
— Мы заказали ужин, а ваша свита его уничтожила, — спокойно ответил Борисов.
По дороге они еще выловили официантку Лягву, и Борисов ее полечил от ожогов, попутно поражаясь, как та дрожала и тряслась. Теперь причина стала немного понятнее, но все же — преподаватель Академии, хотя, если подумать, как-то же они управлялись со студентками-культиваторами, даже из самых сильных сект?
— Да ты смерти ищешь!
— Нет, моя ученица хочет сдать экзамен, — ровным голосом ответил Борисов.
— Ты обучила ее построениям?! — глаза Хины сверкнули молниями. — Думаешь, она сдаст экзамен?!
— Думаю, что не сдаст, — честно ответил Борисов.
Нет, он, конечно, мог бы вскричать в местном стиле "эта моя жопастая ученица надерет вам всем жопы, а я ваш дедуля еще и пиздюлей отсыплю!", но решил не связываться.
— Да что ты за наставница такая?!
— Пусть лучше трезво оценивает свои силы, чем потом погибнет, — пожал плечами Борисов.
Так он сказал и остальным казакам, кто отправился сдавать экзамены "старайтесь, но убиваться из-за провала не надо". Первый десяток показавших наилучшие результаты получал отдельное жилье, служанок и Академия даже выделяла стипендию, первой сотне выделяли жилье и служанок, первая тысяча училась бесплатно, вот оставшиеся четыре тысячи могли учиться после оплаты и чем хуже выходил результат, тем больше становилась необходимая сумма.
Затем в дело вступали рейтинги, баллы и экзамены, и вчерашняя отстающая могла заехать в особняк, а потом выехать из него, если слишком увлеклась бы служанками и бухлишком, или снюхиванием ци-порошков. Пара тысяч культиваторов из сект, поступивших без экзаменов (чисто за счет репутации или денег секты) в теории должна была раствориться в этих шестидесяти тысячах, но что-то подсказывало Борисову, что дела потом обстояли немного иначе.
Впрочем, он все равно не собирался тут задерживаться, а для прохода внутрь хватило бы любого из казаков, сдавшего экзамен. Остальные пошли бы свитой, а уж духовных камней арендовать домишко на территории Академии у них хватило бы. Цены там соответствовали физическому положению Академии и были заоблачными, но только не для Борисова и казаков, ограбивших столько сект и демонов.
Даже жадный Хомяк в корчах биться не стал, так, пустил слюну пару раз и все.
— И ты привела ее в Академию, — вдруг прищурилась Хина.
Не хватало только веера, закрывающего пол-лица, так она вдруг напомнила ему Павлину. Да и то сказать, все как с одной фабрики буратин, плоские, белокожие, надменные, в шелках и с украшениями, тоже прибывшими с соседней фабрики. Всей разницы — культивация, да типы ци, с которыми работала каждая, ну оружие еще может быть и принадлежность к сектам.
При местной системе двух и трехслоговых имен все они должны были повторяться в многомиллиардном мире, но культиваторов это, похоже, вообще не заботило. Борисов как-то даже думал, что если бы он мог пошутить и объявить четырех и пятислоговые имена (ограниченный список) признаком величайшей родовитости и мощи ци, то культиваторы перебили бы друг друга сами, за право попасть в этот список.
И да, Академия, принимающая всего шестьдесят тысяч учениц на десять лет, да еще и с отсеиванием половины, воистину могла считаться элитным учебным заведением.
— То есть ты трезво оценила свои силы и признала, что слабее этой госпожи! — провозгласила Хина.
Вокруг, естественно, клубилась толпа и шли пересуды шепотком. Судя по тому, что выхватывал слух Борисова, у этой Хины была та еще репутация. Хорошо, конечно, что другие казаки отправились сдавать другие предметы, но мало ли? С такой злобной стервы сталось бы подбить всех коллег провалить "культиваторов секты Жадности" на всех экзаменах.
Вот тебе и сходил в ресторан, исследовал культурный пласт культиваторов!
— Об этом имело бы смысл говорить, если бы под вашим руководством моя ученица обучилась большему, чем у меня, — ответил Борисов, — но говорить об этом смысла нет, ведь вы уже настроены провалить ее на экзамене.
— Потому что она знает мало и недостаточно!
— Так вы ее еще даже не проверяли.
— Но ты сама сказала, что лучше трезво оценивать свои силы и их у нее недостаточно!
— Все мы когда-то были беспомощными и слабыми новорожденными комочками плоти, — еще раз пожал плечами Борисов, — но значит ли это, что мы ими и остались? Ученицам не стоит закостеневать в рамках одной традиции, следует изучать разное и много, чтобы сформировать гибкий ум, способный к развитию и открытиям, к неожиданностям.
Ахи-охи, шепотки и смешки вокруг словно отрезало, слишком уж могучую ересь (по местным меркам) Борисов задвинул. Ученице полагалось слушаться учительницу и повторять за ней, вопросы порицались, так как служили знаком, что ученица не усвоила материал, а стало быть, учительница плохо его подала, и так далее. Ознакомившись с местной системой, Борисов за голову хвататься не стал, но зарубку сделал, обнаружил еще одну причину стагнации и стонов "раньше было лучше".
Хина хватала ртом воздух и бурлила внутри.
Борисов, в сущности, вызвал огонь на себя, дрожащая Пиала уж точно не справилась бы с таким вызовом.
— Да как ты смеешь говорить такое!!! Да ты смерти ищешь!!!
— Нет, новых знаний, — ответил Борисов и в толпе засмеялись. — Мы, в секте Жадности, жадны до всего, особенно до знаний.
Хина не набросилась на него с оружием лишь благодаря остановившемуся неподалеку патрулю сильнейших сект. Борисов подавил желание отвернуться и спрятать лицо, знал, что этим лишь привлечет еще больше внимания. Маскировка ци от Хомяка, грим от казачек, платье от Павлины, вряд ли его узнала бы какая-нибудь рядовая, находившая в день битва где-то вдали, но все равно, Борисов ощущал нервное подергивание внутри.
— Поединок! — вдруг закричала Хина. — Здесь и сейчас!
— Уважаемая госпожа Хи На! — взвыла свита. — Экзамен вот-вот начнется!
— Много уважаемых культиваторов и сект ждут результатов...
— Ничего, подождут! — отрезала Хина, явно пошедшая вразнос. — Если хотят получать лучшие построения на всем материке, то подождут!
Ага, подумал Борисов удовлетворенно, вот и причина наглости. В то же время, настороженность его удвоилась, вряд ли неумеху приглашали бы делать построения в секты, где по идее хватало своих культиваторов.
— Если ты...
— Эту скромную наставницу зовут Фё Ра, — назвался Борисов своим настоящим именем, попутно сократив его.
— Если Фё Ра прямо здесь и сейчас покажет мне что-то, чего я не знаю в построениях, то ее ученица поступит в Академию без экзамена, даю в том слово! Тихо! — заорала Хина, хотя все ошарашенно молчали.
Борисов стоял с каменным лицом, хотя внутренне оживился.
— Если же она не сможет, то станет моей личной служанкой на сто лет! И ее ученица тоже!
Тетка не дура, хохотнул мысленно Борисов, явно оценила стати Пиалы. Подержать годик на мойке полов, а потом предложить учить построениям, и все, Пиала ей всю жизнь жопу лизала бы, насколько понимал Борисов этот "хитрый план". Разумеется, обычный культиватор ничем не удивил бы самоуверенную тетку, да еще и с требованием показать ей прямо здесь и сейчас!
Беспроигрышный вариант, как ей казалось.
— Я согласна, — произнес Борисов, кланяясь и рукой согнул Пиалу. — Поклонись госпоже!
Хина расплылась в самодовольной улыбке, взгляд ее скользнул к сиськам Пиалы, и в этот момент Борисов нанес свой удар. Магия скорости осталась с ним, пускай в ней и не было нужды последнее время, а расход жизненной силы на нее едва не убил его в самом начале. Теперь Фёдор Михайлович мог себе позволить такое и в мгновение ока оказался рядом с Хиной, проломив ее домен своим, прихлопнул печать, портативное построение с основой из божественной эссенции Хомяка, и вернулся на место.
Толпа учеников вокруг ощутила ветер и только.
— Поздравляю тебя, ученица, ты поступила в Академию, — улыбнулся Борисов Пиале.
— Как?
— Да как ты посмел!
— Сейчас эта госпожа...
Хина покачнулась и упала, колени ее подломились. Построение запечатало ее дяньтянь и меридианы, а также принялась жадно сосать ци, без необходимости секса с "отвратительными голокожими дамами", так что Хомяк проявлял небывалый энтузиазм в разработке и подготовке. Хина подняла руку, попробовала сломать печать, но не смогла, остатков ци не хватило. Кожа на ее теле, особенно на лице, вдруг пошла морщинами, словно она стремительно начала стариться и Хина, с негодующим воплем, закрыла себя широким рукавом.
— Эта скромная Фё Ра рада была поделиться новыми знаниями, — сообщил Борисов с легким поклоном.
Не идеально, но для секты, прибывшей из демонской задницы (а именно там находилась секта Жадности по легенде) сойдет, так постановил в свое время совет из Павлины и Пиалы, мол, идеальное исполнение только вызовет подозрения. В качестве работы Борисов не сомневался, для снятия требовалось подать "ци жадности" или закоротить меридианы внутри тела, или "заземлить" саму схему на источник.
— У меня еще есть время! — взревела Хина.
Ее свита развернулась, бросилась на Борисова, но тут же отпрянула, избегая ловушки в виде построения на земле. Контуры проволоки вспыхнули, начали наливаться жаром, нарочито, напоказ.
— До конца экзамена, который, надеюсь моя ученица сдаст.
Иди, обратился он по мыслеречи к Пиале, попробуй свои силы, это хорошая тренировка на выносливость, умение действовать под давлением и после стресса, и в коллектив вольешься немного. Пиала поклонилась до самой земли (окружающие, как и Хина, так и зыркали глазами) и сказала:
— Я не подведу вас, наставница.
— До конца экзамена, — согласилась Хина зло.
Борисов изобразил любезную улыбку, толпа вокруг и не думала расходиться, ведь скандал еще не закончился. Борисов стоял, не убирая улыбки с лица, и прикидывал мысленно варианты. Конечно, Хина говорила о текущем моменте, но сейчас все расширилось "до конца экзамена", который мог идти несколько дней. В худшем случае она позвала бы на помощь ректора с ее императорским рангом, и все могло стать печально.
