— Спасибо, Пепел, ты настоящий друг...
Призрак постепенно таял. Утратив чёткость очертаний, он теперь ещё больше походил на грозовую тучу, и, казалось, что сейчас разразится ливень. Огромная паутина тоже таяла, распадаясь на множество золотых и серебряных нитей. Вокруг потемнело, как это бывает, когда начинается гроза, но Ариэна ясно видела всадника, который мчался к ней под сверкающими струями. Это 6ыл он. Первый воин богини. Самый прекрасный и отважный воин на свете...
Глава 24. Игра продолжается.
— Это, конечно, бессовестно с моей стороны — упрекать тебя за то, что ты кинулся мне на защиту, но... Я же предупреждала — моя одежда лучше всякой брони...
— Я как-то позабыл о6 этом, когда увидел, что тебя окружила целая толпа воинов богини. Им ничего не стоило, к примеру, сорвать с те6я шлем... Служанки тебя потом преспокойненько раздели. Или эти блестящие тряпки превращаются в броню только на поле боя?
— Не только... Чего ты смеёшься?
— Ты так уморительно смотришься на этой огромной кровати.
— Представляю, — усмехнулась Ариэна, утопая среди атласных подушек. — Можно подумать, цари и царицы были великанами...
В камине весело трещали сосновые сучья. Вытяжка работала прекрасно, так что дыма в комнате не было. К нежному аромату смолы примешивался еле заметный запах сушёных трав, которые старая Каэна развешала по всем углам. Огненные 6лики носились по тёмным узорчатым коврам наперегонки со своими солнечными братьями. Солнце в это время года уже почти не грело, но светило ярко. Оно упорно пробивалось в комнату сквозь густые ветви дуба, словно желая поспорить с каминным пламенем.
"Солнце дарит тепло и свет всему миру, — подумала Ариэна, — но в холода мы больше надеемся на земной огонь. А если их соединить..."
Она направила свою силу на маленький участок ковра, где солнечное золото затмило оранжевый отблеск огня, и тут же запахло палёной шерстью.
— Эй, перестань безобразничать! — шутливо прикрикнул Тамран. — Ещё не хватало, чтобы ты спалила замок, который простоял не одну тысячу лет и пережил не одну войну.
— Ну, на это у меня силы не хватит...
— Хвала Аранхе!
Ариэна уже пожалела о своей выходке — у неё сразу закружилась голова. В последнее время она так часто использовала силу, что ей был необходим длительный отдых.
— Чем тебе не угодил этот ковёр?
— Слишком пёстрый, аляповатый какой-то... Но без него было бы ещё хуже.
Ковры и гобелены придавали царским покоям уют. За эти несколько дней Ариэна привыкла к громоздкой старинной мебели, но жить здесь ей бы не хотелось. Между тем, Тамран ещё в начале разговора намекнул, что отныне этот дворец — её дом. Сейчас он, похоже, решил вернуться к этой теме.
— Хорошо хоть, люди Галиана не успели изгадить верхние этажи. Тут ещё не всё вымыли и вычистили, но смотрится уже неплохо. Со временем можно заменить мебель... Кстати, знаешь, Ур-Маттар будет переименован, но останется столицей. Мы провели там три дня, только сегодня вернулись. Ну и надоел же мне этот город. Может, лет через пятьдесят центр нового государства будет здесь. Мёртвый лес уже вырубают. Там собираются строить новый посёлок. Новые граждане Аранхайи хотят поселиться по6лиже к резиденции правителя. К тому же они неплохо знают эти края. И лю6ят их — в отличие от других. Сколько лет они тут жили, скрываясь от властей. Теперь законная власть будет у них под боком... Нет, это они будут под крылышком.
Новыми гражданами называли бывших слуг, которые примкнули к Новой Аранхайе и теперь получили гражданские права. Большая часть их действительно много лет жила в лесу к югу от Ур-Маттара. Почти все беглецы стекались сюда. Теперь они решили основать недалеко от Круглой Башни Ур-Саммел, что в перевода с древнего южного диалекта означало Свободный Город. Его будущие жители уже с гордостью называли себя свободными. Некоторые из них пришли навестить Ариэну — в основном те, с кем она успела пообщаться, оказавшись три месяца назад в лесном посёлке.
— Ты, конечно, не была у нас почётной гостьей, — сказала Мира, — но мы не желали тебе зла. И не желаем.
— А я не держу на вас зла, — заверила её Ариэна. — Я же знаю, что вы защищались.
Земан тоже счёл своим долгом принести ей извинения.
— Хорошо, что твоё знакомство со старой Каэной всё же состоялось, — пошутил он в конце беседы. — Говорят, она помогла тебе гораздо больше, чем лучший столичный лекарь.
Это была правда. Та самая Каэна, к которой жители лесного посёлка отводили своих случайных пленников, оказалась неплохой колдуньей. Она сразу поняла, в чём причина недуга Ариэны.
— Ей необходимо восстановить силу, — сказала Каэна. — И магическую, и телесную. Одна зависит от другой.
Магия, которой обладала Ариэна, не могла не внушать людям трепет, но уже не вызывала прежней враждебности. Ведь при помощи этой магии она спасла жителей Див-Аpанхи от чудовищ. Железные охотники снова разбрелись по лесам, но на людей они теперь не охотились.
— Почему твоих друзей так волнует моё отношение? — спросила Ариэна у старухи после визита 3емана. — Неужели они думают, что я буду сводить с ними счёты? Мне бы с настоящими мерзавцами разобраться...
— Ничего плохого они о тебе не думают. Во всяком случае такие, как Мира и 3емaн. Я бы не стала лишать тебя памяти, если бы мы с тобой встретились тогда, в конце лета. Да и вряд ли у меня бы это получилось. Моя сила по сравнению с твоей — огонь спички рядом с большим костром. Настоящими колдуньями всегда были только избранницы. Я владею лишь магией огня и трав. Моя бабка была в этом искусней меня. Она научила меня вызывать видения, сжигал кое-какие травы, но такие видения очень смутные, а травы, которые при этом жгут... Возьмёшь чуть больше, чем надо, и уснёшь от их запаха навеки. Дым иногда помогает делать видимым тот всеобъемлющий свет, из которого состоит Великая Паутина.
— Ты имеешь в виду арану?
— Я не знаю такого слова, но, наверное, ты правильно говоришь. Бабка обычно говорила "великий свет". Это свет, который объемлет и пронизывает всё. Он слишком яркий, чтобы зрение простых смертных могло его выдержать. Он нам недоступен, но мы иногда можем видеть его слабые отблески. Есть растения, обладающие магической силой. Она, конечно, невелика. Огонь усиливает магию, но всё равно мне очень редко удаётся что-то увидеть. И вычленить из увиденного истинное послание. Дым одурманивает, затемняет рассудок. Иногда мы просто делаем зримыми свои мысли и принимаем эти картины за послания богов. Но иногда совсем даже не вредно вытащить кое-что из закоулков своей души. Вытащить на свет и рассмотреть получше. На это немногие решаются. Копаться в других не так страшно.
— Сколько я была без сознания?
— Больше двух дней. Я объяснила твоему другу, что с магами такое бывает — если они израсходуют почти всю свою силу. Он очень беспокоился. А его любовница делала вид, что беспокоится. Я сказала, что надо ждать, и жгла вокруг тебя сифелий. Он очищает, изгоняет тьму...
Старуха немного помолчала, и это молчание слегка насторожило Ариэну.
— Когда ты начала приходить в себя, я решила, что лучше на несколько дней погрузить тебя в магический сон. Я поила тебя одним отваром... Рецепт его очень сложен. Потом растолкую, если захочешь. Это питьё действует, как снотворное, и помогает восстанавливать силы, даже если человек ничего не ест, но больше четырёх дней его принимать нельзя. Хвала Аранхе, теперь уже третий день, как ты вышла из этого сна, и аппетит уте6я хороший. Ты крепкая девочка. Пока ты была без сознания и спала, твой друг часто здесь бывал. Потом они с этой женщиной поехали в Ур-Маттар — на какие-то переговоры. Когда вернутся, ты уже поправишься.
Тамран и Нэйя вернулись раньше, чем ожидалось. В замке царило оживление. Тамран, приняв с дороги ванну, тут же отправился к Ариэне. Глядя сейчас на его исхудавшее возбуждённое лицо, она поняла, что он вовсе не так весел и полон надежд, как хочет казаться.
— Ты так говоришь про этот замок, будто намерен тут обосноваться.
— А разве ты не намерена? Он что, вызывает у тебя неприятные воспоминания? Я имею в виду те дни, когда ты была шпионкой в логове колдунов. Сейчас тут иначе.
— Да. Логово колдунов превратилось в логово пиратов. Скоро тут будет нечто вроде замка на Скалистом.
— Этого я не допущу. Из воинов в замке могут жить только царские дружинники — таков древний обычай, и я намерен его возродить. В моей дружине разбойников не 6удет.
— В твоей? Ты уже стал царём?
— Церемония избрания на царство и коронация через два дня, — Тамран заметно смутился. — Но это же формальность. Народ уже столько раз выкрикивал моё имя... Люди хотят видеть царём того, кто вёл в 6ой Новых Аранхитов. Ты же знаешь, первым аранхитом всегда считали царя. Диввины хотят возродить древнюю традицию.
— А как же старые аранхиты?
— После той несостоявшейся битвы, той, которую ты предотвратила, у них почти не осталось сторонников. Оба войска видели, как ты прогнала демонов. Я толком не понял, что за фокус ты проделала, да это и неважно... Все видели паутину, которая заслонила людей от демонов-убийц. Ты прогнала этих тварей на глазах у всех. Больше никто не сомневается, что ты из6ранница. И что с тобой говорит Великая Аранха...
— Никто? По-моему, ты-то как раз в этом сомневаешься.
— Я никогда не сомневался в твоей магической силе, но... Ведь это был фокус с туманом?
— Если точнее — с араной. Материей, из которой состоит вселенская паутина. Туман содержит эту материю — правда, совсем чуть-чуть но он помогает извлекать её из воздуха. Избранницы Найяры, как и избранницы Аранхи, владеют араной. И те, и другие способны заглядывать в божественную паутину. По сути, все мы избранницы одной 6огини... Впрочем, мне всё равно, веришь ты в это или нет.
— Опять ты злишься. Конечно, я тебе верю. Может, я что-то не то сказал, но я же ничего не смыслю в магии. Воины тебе тоже верят, хотя толком не знают, что ты сделала. Они же видели, как ты спасла всех от самой жуткой 6ойни, какую только можно себе представить. В тот день Галиан потерял почти всё своё войско. Тогда многие перешли на нашу сторону. Члены Высшего Совета сложили с се6я полномочия и удалились в свои имения. С них взяли письменную клятву, что они не будут вмешиваться в дела государства.
— А Галиан? Где он сейчас?
— Я бы и сам хотел это знать, — помрачнел Тамран. — Понятия не имею, как он ухитрился ускользнуть... Такое впечатление, что кто-то помог ему скрыться, а значит в моём окружении есть предатели.
— Наконец-то ты это заметил! 3а год учё6ы в Святилище я прочла немало исторических хроник. Сколько было царей и предводителей, которых предали самые их ближайшие сподвижники. Вернее, те, кто таковыми прикидывался.
— Я знаю, кого ты имеешь в виду...
— И, как всегда, приготовился её защищать...
— Да откуда ты знаешь, к чему я приготовился!
Тамран тоже начал злиться, и, глядя на него, Ариэна вдруг вспомнила их недавнюю стычку. Ссору, совершенно неуместную на поле боя, перед лицом надвигающейся опасности. Как он вскинулся, когда ему показалось, что она защищает Галиана.
— Давай не будем спорить, — примирительно сказала Ариэна. — Поговорим спокойно. Ты должен кое-что знать. Раньше я просто не доверяла Нэйе. Теперь я уверена, что эта женщина — мой враг. Она пыталась меня убить.
— Серьёзное обвинение, — сдвинул 6рови Тамран.
— Где, ты думаешь, я всё это время пропадала?
— Как раз собирался тебя об этом спросить...
— Неужели тебя не удивляло, что я столько времени не даю о себе знать?
— Конечно, удивляло, но... Ты же всегда ведёшь какую-то таинственную жизнь и редко посвящаешь простых смертных в свои дела. Я уже привык к твоим неожиданным исчезновениям и появлениям. В то утро, когда мы отправились на материк, Нэйя сказала, что не могла тебя добудиться...
— Ещё бы! И ты ей поверил?
— Нет, — помолчав, признался Тамран. — То есть... Я сомневался, что она говорит правду, но сделал вид, будто поверил. Я не хотел, чтобы ты летела с нами. Я же никогда этого не скрывал, Ариэна. Я не хотел, чтобы ты во всё это лезла. Признаю, я был не прав. Что бы мы без тебя делали. А тогда... Я решил, что ты всё равно прилетишь в Див-Аранху и, если захочешь нас найти, то найдёшь, но тебя всё не было и не было. Я решил слетать на Ди-Милон. На фланнаре. В замке были только слуги. Они сказали, что в то утро, когда мы с Нэйей отправились на материк, ты проснулась позже обычного. И очень рассердилась, что тебя не разбудили. А потом исчезла в неизвестном направлении. Я подумал, что ты решила до поры до времени затаиться, потому и не ищешь нас... Или готовишь какой-ни6удь сюрприз. Никогда ведь не знаешь, что у тебя на уме... Кстати, насчёт сюрприза я не ошибся.
— А теперь послушай, что произошло на самом деле...
— Не сомневаюсь, что она уже придумала, как в очередной раз запудрить те6е мозги, — сказала Ариэна в заключение. — Верь, кому хочешь, но я больше не позволю этой женщине творить зло. Я останусь здесь только для того, что6ы не выпускать её из виду.
Разумеется, у Нэйи имелась своя версия случившегося. И вполне у6едительная. Она в тот же день явилась в покои Ариэны вместе с Тамраном и казалась такой взволнованной, что Ариэна едва не поверила, будто Нэйя действительно потрясена услышанным. Впрочем, повод для волнения у Нэйи и вправду 6ыл. Её план сорвался, и всё шло не так, как она хотела.
— Дорогая, не будь ты так против меня настроена, ты бы поняла, каково мне 6ыло всё это узнать... Я просто в ужасе! Я вот только не понимаю, почему ты поверила Лихане? Ты же видела её насквозь. Ты знала, что она тебе завидует. Да, я виновата, что приставила к тебе такую служанку, но у меня и в мыслях не было, что она решится на убийство! И похоже, я недооценила её познания в магии. Лихана оказалась хитрей, чем мы думали.
— И конечно же, ты не приказывала ей отравить меня этой водой, убивающей магию.
— Конечно же, нет, Ариэна. А что, по-твоему, она ещё могла сказать? Ей только и оставалось, что во всём обвинить меня. Мне нечем доказать свою невиновность, но почему ты веришь ей, а не мне?
— Вы с ней в равной мере заслуживаете доверия.
— Ариэна, я была плохой матерью, но чтобы убить свою дочь...
— Послушай, Нэйя, а как ты называла свою дочь тринадцать лет назад?
— Что? — Нэйя слегка растерялась.
— Родители ведь иногда называют детей по-особому, не так, как все остальные. А как ты называла меня, когда я была маленькая?
— Да по-всякому, — Нэйя усмехнулась, облизнув побледневшие губы. — Всего и не упомнишь. Моя птичка, крошка...
— Нет-нет, никаких птичек и рыбок. Ничего подобного.
— Ариэна, прошло столько времени...
— Есть вещи, которые мать не забудет и через сто лет. Нэйя, моя настоящая мать называла меня Рени. Было бы лучше, если бы ты призналась, кто ты такая и что тебе надо.
