Георгий был драконоборцем и он действительно сражался когда-то со Змием. Но легенда была неаккуратна в том, как проходило его сражение.
Его сражение с драконом не происходило в одну строчку — "и он победил змея". Это была изматывающая битва, в которой Георгий сражался на пределе своих способностей. К тому же Георгий на самом деле не был хорошим всадником, поэтому вместо сражения на коне — прибыв к логову дракона, он предпочел спешиться.
В чем смысл рассказывать о той битве? Одна рана за другой, сражение на пределе возможностей, битва, истощившая двух бойцов.
Множество ударов, множество ран, множество потерь — Георгий потерял руку, когда отрубил дракону лапу — после чего дракон лишился своего хвоста, когда ему удалось лишить Георгия уха.
Однако в конце, когда двое бойцов были истощены, когда сражение колебалось и каждый мог победить — Георгий проиграл.
В последней безрассудной атаке дракону удалось сбить Георгия с ног и повалить его на землю, прижав своим телом. Георгий потерял клинок и приготовился к смерти.
После чего что-то ударило дракона и заставило его отвлечься.
Баярд, старый конь Георгия, с которым он путешествовал по всей Европе, сорвался с привязи недалеко от поля боя. И вместо того чтобы сбежать от грохота и сверкания, от пламени и от дракона, он рванулся в бой.
Такая случайность и такая мелочь решила исход боя.
Дракон отвлекся всего на секунду, после чего убил жеребца своим ударом. Однако данной конем секунды хватило Георгию, чтобы подхватить свой клинок — и срубить голову змею.
Баярд спас Георгия в той битве — и так стал его Благородным Фантазмом.
Георгий бросился вперед — однако уже без жеребца. Тот погиб, приняв на себя удар пламени дракона.
"Прости, старый друг" — Райдер лишь бросился вперед.
Такова была его суть. Баярд, верный конь, всегда погибал прежде Георгия. Потому, что его сила позволяла всегда спасти своего всадника от любой безвыигрышной ситуации. Ценой своей жизни.
Дракона же, однако, не заботили такие мелочи — вместо размышлений он предпочел еще раз вздохнуть.
-Черт возьми, он атакует опять!— Кухулин выкрикнул это. Машу только сжала свой щит — что бы ни случилось, они должны выстоять!
Однако когда дракон выдохнул еще раз — на пути пламени дракона словно возникла стена. Золотой щит мгновенно поднялся на его пути, после чего драконье пламя бессильно ударилось в него.
-Аскалон!— раздался голос Георгия,— Святой Меч, Что Побеждает Сильных!
Пламя дракона ударилось в золотой щит, возникший перед драконом, однако тот даже не шелохнулся, когда инферно столкнулось с недвижимой золотой стеной.
Клинок Георгия, дарованный ему в той битве, не был предназначен для убийства. Он был предназначен лишь для защиты слабых. Таковым было отражение драконоубийцы, что стал не героем, подобным Зигфриду, а Святым.
Пламя дракона стихло спустя секунду, после чего золотые стены на пути противника пропали. Георгий бросился дальше, в то время, как дракон взревел, заметив, что его атака не добралась до своей цели.
Георгий приближался с огромной скоростью — пусть он и был пешим, он все же оставался Райдером, поэтому жалкие сотни метров, что отделяли дракона от него не стали для него препятствием надолго. К тому же он был Святым и драконоубийцей. Подобный титул означал как минимум определенный уровень сил.
-Интерфектум Драконис! — воззвал он спустя мгновение, когда дракон вновь начал вдыхать для третьей атаки,— Драконоубийца!
Спустя мгновение золотая вспышка пронзила небеса, подобно той, что появилась при использовании Аскалона — однако в этот раз на пути атаки дракона не возникло стены.
Да, Аскалон был дарован Георгию лишь для защиты слабых. Однако не всегда стена, возникающая на пути врага, станет для него преградой — ибо не сумев сейчас — враг вернется, на этот раз лишь сильнее. Иногда для защиты слабых необходимо обагрить свои руки кровью — и победить врага, раз и навсегда.
Золотая вспышка в руках Георгия ударила в дракона мгновение спустя — и Драконья Ведьма поняла. Она нашла свою немезиду.
Клинок драконоборца с легкостью прорезал плоть сквозь чешую, после чего в одно слитное движение отрезал ей одну из огромных лап, после чего, не останавливаясь, ударил дальше, разрезая тело, распарывая крыло, до самого низа.
Ведь легенда о Святом Георгии касалась именно убийства драконов.
Мгновение спустя Ведьма выдохнула пламя, однако это уже не могло спасти ее.
"Я сделал все, что мог" — Георгий, наконец выполнивший свой долг, вздохнул — "Дальше дело за вами."
Спустя секунду Райдер, Святой Георгий, был поглощен огненным инферно.
-У нее пропала Магическая Защита!— Машу повернулась к Кухулину,— Георгий смог снять ее!
-Черт бы побрал всех этих Слуг, которые не говорят свой план!— Кухулин только остановился,— Мне нужно время на Фантазм!
Клинок Георгия являлся Аскалоном, святым клинком, защищающим слабых и карающим зло. От него не могли спасти преграды и злые козни не могли удержать его в ножнах. Зло, настигнутое этим клинком, не могло спастись. Святой клинок Георгия был оружием, карающим зло — и потому зло, что стало его целью, не могло спастись от него. Защита, артефакты, способности, навыки — если целью этого клинка было зло, то все, что давало ему силу оказывалось бесполезно, уничтожено, разрушено.
И что было более злым в представлении Святого и драконоубийцы, чем Ведьма и дракон?
Поэтому дракон, получивший страшный удар, залился ревом, после чего, опершись на все еще оставшиеся конечности, словно предчувствуя свою смерть, начал втягивать воздух.
-Он опять атакует!— Машу обернулась к Кухулину, что спешно раскладывал руны.
-Черт возьми, мне нужно время!— Кухулин торопился как мог,— Сделай что-нибудь!
-Кровавый Форт Андромеда,— раздался неожиданно третий голос, после чего словно бы целое поле покрыло город.
-Медуза, ты просто чудо!— обрадовался Кухулин появлению Райдера.
-Занимайся своим фантазмом!— крикнула на него девушка,— Долго я не продержусь!
Кровавый Форт Андромеда. Второй Фантазм Медузы.
Медуза представляла из себя чудовище — по крайней мере так было известно во многих легендах. Однако вместе с тем существовала и иная история Медузы. История о молодой и прекрасной девушке, жившей на далеком острове вместе с двумя своими сестрами. История о девушке, которую прокляли за то, в чем она даже не была виновата.
Девушка с прекрасными волосами полюбилась Посейдону, однако отвергла его. Бога, впрочем, ее действия не остановили.
Спасаясь от его преследований, она ворвалась в храм Афины — однако бога не страшило осквернение храма. Испуганная и брошенная, она стала жертвой в его руках.
Однако Афина не видела, кто совершил осквернение храма — и потому, когда Посейдон исчез, та смогла найти лишь плачущую девушку на ступенях храма. И прокляла ее за деяние, что та не совершала.
Афина превратила ту в чудовище, после чего Медуза, брошенная и преданная, известная теперь лишь как монстр, сбежала на свой далекий остров, желая найти свой покой там.
Однако люди узнали о ее действиях. Теперь они видели в ней не добрую девушку, а осквернительницу храма, монстра. Многие возжелали ее головы — и многие отправились за ней.
Медуза не хотела сражаться, однако ни мольбы, ни побеги не могли спасти ее. И Медуза защищалась. И проклятие Афины, что сделало ее чудовищем, давало ей силы.
Так появилась легенда, что с Безымянного Острова сестер-Горгон не возвращаются живыми. Так появился Фантазм Медузы.
Невероятная концентрация магии в воздухе могла превратить любого человека в камень — иссушить его до дна, оставив только пустую оболочку, или же убить на месте. Сила Кровавого Форта была такова, что магия, рассеянная в воздухе, заставляла кровь кипеть в венах, выступая наружу подобно кровавой росе, возникающей на коже. Секунда — и человек теряет сознание. Минута — и человек теряет жизнь.
Однако для дракона подобная способность была лишь мелкой заминкой — небольшой секундой промедления. Секундой, которой Кастеру хватило.
-Охд Деуг Один!— улыбнулся Кухулин,— Печати, Вырезанные Великим Богом!
Спустя секунду взрыв поглотил дракона.
Восемнадцать рун, созданных самих Одином после того, как тот испил из источника мудрости, были великим творением, восемнадцатью ключами к магии всей Северной Европы. Они содержали в себе силу бесконечного знания самого Одина, древнего бога скандинавов, и мощь всей его мудрости. Всего восемнадцать рун несли в себе всю мощь и ярость тысяч Асов. Ярости, что была в мгновение высвобождена на свою цель.
Взрыв феноменальной мощи поглотил дракона в мгновение, после чего одна взрывная волна буквально сравняла замок Ведьмы с землей, уничтожая те небольшие строения, что еще оставались стоять в городе после сражений и атак Слуг и драконов. Огненное облако поднялось вверх на сотни метров, медленно выворачиваясь подобно облаку от взрыва сильнейшего из оружия, доступного человечеству.
-По крайней мере я могу занести себе одного противника на счет,— ухмыльнулся Кухулин, после чего взрывная волна, добравшись до их позиций, сбила его с ног.
На секунду оглушительная тишина установилась во всем городе, прежде чем Кухулин смог подняться с места, глядя на поверженную громаду дракона. Даже столь могущественное создание, как Драконья Ведьма, обретшая новую форму и силу, не смогла выдержать атаки первозданной мощи рун.
-Это было круто,— медленно Кухулин хрустнул головой,— А теперь...
Спустя секунду, однако, громада дракона дернулась, после чего медленно начала подниматься.
-Да вы издеваетесь!— Кухулин неверяще воззрился на медленно встающего дракона.
Однако успев сдвинуться с места, дракон остановился, после чего рухнул вновь.
* * *
-"Смерть,— Аинз опустил руку, глядя на то, как рухнула вновь громада дракона. Способность Георгия смогла побороть магическую защиту Ведьмы — однако даже сила трех Фантазмов не смогла убить Ведьму. Аинзу, впрочем, на это не требовался даже Фантазм.
Громада дракона упала, после чего начала медленно течь, превращаясь в фиолетовую жижу, тут же растекающуюся под ним.
-Отлично,— Аинз вздохнул, после чего заметил, как среди текущей жижи проступают контуры.
Драконья Ведьма лежала недвижимо, ощущая, как слизь, оставшаяся от дракона, медленно убывает, оставаясь на месте.
У нее не было руки, ноги. Вся кожа ее была покрыта ожогами и все ее тело было изорвано на части. Ее броня была вплавлена в кожу, и ее глаза едва могли увидеть через запекшуюся корку крови на лице.
-Что же...— попыталась ухмыльнуться Ведьма, однако все ее тело отозвалось болью и та замерла,— Я проиграла... Я всегда проигрываю, не так ли?.. Ха-ха.
После этого девушка попыталась оглядеться, но мгновенно увидела фигуру Аинза, стоявшего рядом.
-Ха, маг,— улыбнулась девушка,— Значит, ты будешь моим палачом?
-Да,— ответил Аинз и медленно двинулся к девушке.
-Ты не знаешь, каково это, быть преданной,— Аинз, занесший руку для последнего заклятия, остановился.
-Каково это, быть одной, в свой последний момент,— девушка попыталась улыбнуться, но ее тело вновь отозвалось болью,— Каково это, встречать конец одному.
Аинз медленно опустил руку.
-О, неужели ты решил меня пощадить?— вздохнула девушка,— Не поможет... Уже ничто мне не поможет...
Аинз медленно сделал шаг к Ведьме.
-Предатели,— девушка вздохнула,— Все они... Никто не разделит мой последний момент со мной. Все они сбежали, как только смогли. Я была никому и никогда не нужна. Все они бросили меня, оставили меня одну под конец... Какая ирония, не правда ли? Это уже случалось, ведь так? Вновь одна — и единственный, кто стоит рядом со мной — мой палач.
Аинз медленно сделал еще один шаг к Ведьме.
-Ну вот, я осталась одна,— девушка хмыкнула чуть-чуть,— Одна под самый конец. Какая жалость — даже Жиль... Все они предали меня. Никто не сражается под моим баннером больше. Никто не смотрит на меня с восхищением. Никто не видит моей смерти. Все те, кого я называла друзьями, все те кто восхищались мной, вновь оставили меня одну. Скажи мне, маг, знаешь ли ты, каково это — быть одному?
Аинз медленно взглянул на Ведьму.
Когда-то он тоже задавался этим вопросом.
Там, далеко, в далеком мире, он медленно встречал конец Иггдрасиля.
Что такое игра? Развлечение. Способ убийства времени. Бессмысленная затея.
Игроки Аинз Оал Гоун были таковым. Каждый из них был в чем-то уникален. В игре они сражались, выполняли квесты, находили экипировку, конфликтовали, общались, смеялись...
А потом уходили.
Семья. Дети. Работа. Учеба. Планы. Карьера.
У всех у них была жизнь за игрой. Профессор из университета, счастливая мать, ученик престижного заведения, актриса озвучки.
У Сатору Сузуки не было жизни.
Не было образования. Не было друзей. Не было семьи. Не было карьеры.
Он работал, каждый день, с восьми утра и до шести вечера, после чего возвращался в свою квартиру. Пустую, покрывшуюся пылью. Зная о том, что без образования он никогда не найдет другой работы. Зная, что без денег он никогда не найдет себе занятий. Что без внешности и без ума не найдет себе девушку.
Он играл потому, что ему больше нечего было делать.
И в игре было все иначе. Девушка? Зачем она великому магу! Карьера? Он правитель целого мира! Друзья? Сорок один человек, которых он считал своими друзьями были с ним. Приключения? У него было столько квестов и рассказов, что он мог бы составить с десяток книг о своей истории.
И пока Аинз жил — все остальные играли. А потом уходили.
Иггдрасиль держался в самом верху рейтинга двенадцать лет. Невероятно долгий срок для сетевой игры. Но время не смотрит на мечтания одного человека.
Иггдрасиль объявил о закрытии. И Аинз вернулся в игру в последний раз.
Он разослал приглашения, подготовил фейерверки, вернулся в зал для переговоров.
На последний день игры вернулся только один человек. Это было даже больнее, чем если бы никто не пришел вовсе. Всего один человек, высказавшийся о закрытии игры как о чем-то тривиальном, после чего посетовал на работу — и вышел прочь.
Вот и вся его история.
И Аинз вернулся в свой тронный зал в последний раз, после чего сел ожидать. Ожидать конца всего.
-Да,— наконец Аинз произнес,— Я знаю, каково быть одному.
-Хах,— Ведьма усмехнулась, после чего медленно повернула голову в сторону мага,— Тогда ты поймешь меня.
-Да,— Аинз вздохнул,— Понимаю.
После этого Аинз сделал еще один шаг к Ведьме и та прикрыла глаза, готовясь умереть.
Аинз медленно присел рядом с ней, после чего протянул руки в девушке. Спустя секунду он оторвал ее тело от земли и обнял.
-Подумать только,— Ведьма только усмехнулась и Аинз почувствовал, как слеза упала на его одежду, и без того изрядно запачканную во время сражения,— Кто бы знал, что я опущусь так низко, что мой враг будет утешать меня...
Аинз только вздохнул.
-Меня бесит твоя жалость, маг,— Ведьма попыталась улыбнуться сквозь боль, но слезы, текущие из ее глаз, не останавливались,— Но все же... Спасибо.
