Хомяк чуть задергал носом и Борисов подавил желание врезать ему туда Лобзиком. Звериные привычки надо было подавлять, но не учить же его на виду у всех?
— Чую ци! — объявил Хомяк, опять сыто рыгая.
Он попытался побежать, но слишком уж пережрал и поплелся, как беременная утка, в направлении невзрачной лавки. Следом, с мешками и сундуком, заодно прикрывая ими лицо, шагал "скромный слуга" Борисов.
— Глава 14
— Задние лапы шестиногой Мартышки из далеких джунглей, а это вот обсидиан из шахт Кровавых Рудников.
И тут кровавых, подумал Борисов, стоявший в сторонке. При том, что мужчин здесь было много меньше женщин, от недостатка населения никто не страдал, даже самая жопа мира в самой нищей провинции самого слабого из королевств Горного Альянса. Жизнь, насколько успел увидеть Борисов, здесь не ценилась, даже жизнь женщин, что уж там говорить о мужчинах!
В то же время биться за равноправие полов его не тянуло.
— Копье, обратите внимание, что бунчук сделан из гривы Каменного Льва, а наконечник из лучшей природной стали, так подходящей для нанесения на нее фигур зачарования!
Хомяк покивал, а Борисов сдержал рвущийся наружу крик "что это, блядь, за природная сталь?" Слова о фигурах зачарования его тоже заинтересовали, но нельзя. Не положено, мать вашу так! Все равно что девушка-эскортница начала бы советы миллионеру давать, такое запоминается. О таком судачат и порождают волны слухов, а их и без того ищут по всей провинции!
— Вот это что? — указал сложенным веером Хомяк.
Веер ему купил Борисов, решив, что тот отлично дополнит образ "странствующего культиватора".
— Это духовные камни, высокая госпожа, — поклонилась владелица лавки, — их только вчера доставили из-за океана, из славной Империи Шести Сосен. Сожалею, высокая госпожа, они разряжены и в нашем бедном королевстве их негде зарядить.
Борисов вспомнил, что читал о духовных камнях (и Тина их упоминала) и тут же послал импульс Хомяку. Практика и труд всегда помогали во всем, и он уже достаточно отточил навык, чтобы даже тупой Хомяк понимал, когда его вот так пихают импульсом. Стоило бы поработать над полноценным мысленным общением (тем более, что культиваторы упоминали и его), но, как всегда, не хватало времени и знаний.
— Я куплю их, — повел рукой Хомяк.
Что у него прекрасно получалось, так это играть надменного культиватора, который на всех смотрит, как на говно. Собственно, даже играть не требовалось, Хомяк на самом деле считал всех, кто не имеет ци, говном, недостойным его внимания.
— Пятьдесят королев, высокая госпожа, — снова поклонилась владелица лавки.
Хомяк замер, а Борисов аж цокнул внутри от такой высокой цены. Скорее всего там, в империи за океаном, это был ходовой товар, бросовый, стоивший пару чешуек, не более. Но доставка, но редкость их здесь, даже с поправкой на невозможность зарядки, и пожалуйте! У них просто не было таких денег, и Хомяк это прекрасно знал.
— Я немного поиздержалась в дороге, — провозгласил Хомяк, — но мой слуга компенсирует тебе разницу своим телом.
Да ты охренел, пидорас шерстяной, послал Борисов мысль Хомяку.
Тебе надо — отрабатывай, ответил тот взглядом.
Техники мыслеречи упоминались в свитках и рассказах Казино, но там было что-то другое. Через связь магического призыва общаться мыслями не выходило. Пока что не выходило.
— Высокая госпожа..., — смутилась владелица.
Еще один образец плоской сухой веточки, подумал Борисов, подражание культиваторам, для которых и предназначались товары из лавки. Вещи, сделанные с использованием ци, или из компонентов, содержащих ци, или позволяющие лучше применять эту самую ци. Не было только учебников и методичек, владелица кланялась и извинялась, мол, секты строго запрещают продавать подобное.
Какое-то мгновение он ожидал, что Хомяк сейчас наедет на владелицу, угрожая лично ее поиметь на складе с товаром. С поправкой на слухи и разговоры, похоже, тут существовали и подобные извращения, но начинались они на высоких рангах, которые не встречались в этой дыре.
— Ар Гус! — скомандовал Хомяк визгливым высоким тоном. — Мое лучшее платье!
Они потихоньку продавали вещицы, изъятые у убитых, начиная еще с Казино и Нади. Хомяк высасывал ци, ну, пытался во всяком случае, смешно втягивал щеки, крутил руками-лапами и кричал что-то про Дао Жадности. Борисов подпиливал символы, затирал, травил алхимическими кислотами. Опасно, да, но иначе таскать с собой все это смысла не имело, ошибка Борисова, усугубленная жадностью Хомяка.
Срочно следовало обзаводиться фурой, таскать все с собой.
— Высокая госпожа, — побледнела владелица лавки.
— В дороге в шелках не походишь! — объявил Хомяк.
Платье Дины все равно было ему коротким, а шелк невкусным. Платье Тины Борисов уже порезал на части и ставил с ним опыты.
— Ах, высокая госпожа, но оно стоит больше! — владелица разве что на колени не бухнулась. — Это слишком высокая честь!
Хомяк пару мгновений смотрел свысока, открыл уже было рот, но заткнулся, увидев свирепый взгляд Борисова. Да, скупить половину лавки было бы хорошо, но где все это таскать? Кому? Они не могли себе позволить кортеж карет, отряд носильщиков, и прочие дела, хотя бы из-за служанок. Целый отряд любопытных глаз, всегда наблюдающий за тобой, это вам не случайные прохожие в шумной городской толпе. Тайна Хомяка вскрылась бы к вечеру, в лучшем случае, и потом опять пришлось бы всех убивать.
— Принимай, подарок, и давай камни, или эта нетерпеливая госпожа тебя убьет, а потом изнасилует, и черепом твоим...
— Дурак ты, Хомяк, — проворчал Борисов, приседая и хлопая по щекам женщину. — Давай ци-шок, а я пока камни заберу.
Разумеется, незваные гостьи пришли ровно в тот момент, когда все выглядело наиболее подозрительно. Борисов вытаскивал духовные камни (замок, ха!), а Хомяк, расстегнув на владелице платье, бил ее молниями ци прямо по соскам. Владелицу выгибало и выглядело это, в общем-то, изрядно похоже на пытки.
— Так-так-так, — прозвучало от входа. — Ты из какой секты, наглая засранка?
Борисова, разумеется, в расчет не брали.
— Секты для неудачниц, — презрительно оскалился Хомяк.
Владелица лавки очнулась и отползала, старательно суча ногами и закрывая полы халатика, чтобы не бог никто не увидел плоскую грудь и два побагровевших соска. Она еще пыталась бормотать о пощаде, но Борисов подхватил ее, а Лобзик нежно выплюнул дротик с транквилизатором прямо в шею.
— Одиночка?! Уж не тебя ли разыскивают по всей провинции?
— Видите, меня вся провинция знает, а о вас даже черви могильные не вспомнят!
— У этой госпожи лопнуло ее терпение! Приготовься узреть...
Хомяк сдвинулся с места, рывком оказался возле первой из троицы, высокой тощей женщины в халате, обтягивавшем ноги и одновременно этом вздувавшемся на рукавах, словно кто-то перепутал и пришил туда штанины.
— Танцующая Цапля ловит Лягушку! — провозгласил Хомяк.
Тощая как раз начинала сдвигаться, вскидывая руки, но удар ноги Хомяка ей в промежность прервал всю технику. Тощую согнуло, подбросило и она упала, звякнув рукавами.
— Коготь Тигра!
Короткий меч в руках второй из пришедших мелькнул и промахнулся, Хомяк уже взмыл выше в прыжке.
— Цапля подгибает но...
Провозгласить название техники, а также поймать ногой меч Хомяк не сумел. Башка его врезалась в потолок и пробила его, потому что вся энергия ци внутри сделала Хомяка очень прочным и могучим. Впрочем, промахнулась и девица с мечом, ее Коготь Тигра расколотил витрину и сушеные лапы обезьян, а сама она оказалась неподалеку от Борисова.
Лобзик выплюнул еще дротиков с успокоительным.
— Техника Горящей Крови!! — пафосно провозгласила девица, вращая мечом и покачиваясь.
Она явно попыталась прогнать через себя ци, чтобы очистить организм, и глаза Борисова раскрылись чуть шире от идеи подбрасывать врагиням яды, которые они всасывали бы в себя сами. Разумеется, это тоже требовало исследований, так что Борисов пока по большей части лишь записывал озарения, откладывая воплощение в жизнь на потом.
Неизвестно, чем бы это закончилось, но Хомяк рухнул сверху, применив технику оглушающей задницы.
— Дао Жадности, вторая ступень — впитывание!
Третья из явившихся девиц уже применила какую-то технику, словно выпустила стаю огненных плеч. Хомяк бестрепетно принял их на себя, впитывая всем телом. Девица раскрыла широко рот, словно ожидала чего-то, но дождалась лишь пинка между ног, от которого тоже согнулась и упала на пол.
— Засранка, говорите, — проворчал Хомяк, распутывая завязки халата.
И ведь насрал бы, подумал Борисов, останавливая его жестом. Все три магички валялись без сознания, как и владелица лавки, из которой Борисов уже вытащил улику — дротик с успокоительным.
— Дед, мы же можем все забрать! Бесплатно!
— А потащишь их ты где? В защечных мешках, долбоеб? — Борисов отвесил ему подзатыльник. — Чтобы те, кто будет гнаться за нами, сдохли со смеху?
— Но де-е-е-е-ед, тебе же нужны штучки для опытов!
— В первую очередь мне нужен был комплект посуды для перегонки и очистки, а теперь опять придется уносить ноги, мать твоя хомячка!
— Зато этот молодой мастер показал всем свою мощь! Видел, как я их?! Удары ногой, как молния, поглощение, как ураган, я прекрасен, словно молодой ясень!
— Дуб ты, шерстяной, — продолжал ворчать Борисов.
На халатиках троицы виднелись знаки секты, словно ветер, дующий над пустыней. Пламенный Ветер, вспомнил Борисов рассказы, секта из первого десятка... в этой провинции.
— Дед, давай я их..., — Хомяк облизнулся, уставившись на тела.
— Все бы тебе жрать...
Он оборвал сам себя, получив сигнал от Лобзика, и согнулся, подхватывая сундук и мешки. Внутрь шагнуло несколько стражниц, ну да, удар Хомяка, головой пробившего потолок, наверняка слышала вся округа. Мало того, что архитектура тут была, натурально из глиняного говна и палок, так еще и обилие баб всех возрастов вокруг не давало ни одному громкому событию остаться незамеченным.
— Они оскорбили мое платье, техники и слугу! — громко провозгласил Хомяк.
— Это культиваторы из секты Пламенного Ветра, управляющего нашим городом, высокая госпожа, извините эту недостойную, не знающую вашего имени.
— Хо Ма из секты Жадности! — провозгласил Хомяк, прежде чем Борисов успел его остановить.
Две молоденькие стражницы уже подбирались к Борисову, собираясь отнять товары, начали щупать его за грудь и между ног.
— Это мои вещи, — отчеканил Хомяк. — И мой слуга. Тот, кто трогает их — да будет готов лишиться рук!
Стражниц словно сдуло ветром, а может и правда сдуло, Борисов уже перестал понимать, что там Хомяк заучил из техник, а что ему местная ци в шерстяную башку нашептала.
— Прочь с дороги! — рыкнул Хомяк.
— Но это инцидент...
— Если эти слабые ничтожества, нападающие втроем, хотят отомстить, они могут найти эту великолепную молодую мастерицу Хо Ма на Турнире Золотого Шлема!
Стражницы расступились, и Хомяк вышел величественно, как и подобает культиватору.
— Глава 15
Вань-Сянь, как и подобает центру провинции, выглядел лучше других городков. Размеры больше, дома приличнее на вид, камень и мрамор, не одна только глина с деревом. Выселки и окраины Вань-Сяня выглядели, конечно, как полное дерьмо, но статус "культиватора Хо Мы" позволял им заезжать сразу в лучшие районы и гостиницы.
— Прошу вас, высокая госпожа, это честь для нас, — склонилась служанка.
Хороша была, чертовка, Борисов, снимавший сундук с кареты, даже загляделся немного на выпуклые округлости спереди и сзади. Служанка стреляла глазками в Хомяка, который, в свою очередь, на нее не смотрел, так как был сыт во всех смыслах. За время пути они дважды присоединялись к таким-же одиночкам культиваторам, едущим на Турнир, и один раз напали из засады, на двух жирных теток, из секты Толстого Пуза или чего-то такого.
— Фу, что за деревенщина приехала? — донеслось до Борисова.
Какие-то две плоские девки, нарумяненные и с макияжем, шептались в сторонке, прикрываясь веерами. Типа подъебывали незаметно, якобы говорят между собой, а скажешь про оскорбление, так и сами оскорбятся, чего это ты подслушивал? Разумеется, этим камбалам было неизвестно, что Хомяк срать хотел на этикет (на все, чего он не знал или считал ненужным, Хомяк хотел насрать, пометив на будущее) и поэтому просто шагнул к ним и без затей ударил.
— Есть еще желающие назвать меня деревенщиной? — громко спросил он.
— Молодая госпожа! — прибежала какая-то тетка.
— Да как ты посмела выступать против нашей секты Горного Вихря?! Ты смерти ищешь?
Плечи Хомяка чуть дрогнули в нетерпении.
— Если я побью в одиночку разом всю вашу секту, то она будет моей? — спросил он с вызовом.
Хохот покатился по огромному холлу гостиницы для культиваторов. Громко смеялись культиваторы, подхихикивали их слуги, служанки и прочий персонал просто мило улыбался всем. Девицы вокруг не уступали той, что открыла дверь кареты, и у Борисова опять зачесался гормон. Да и то сказать, он тут был единственным мужчиной, просто пока что все глядели на дерзкого Хомяка.
— Возмечтала лягушка парить соколом.
— Захотела жаба прыгнуть выше лебедя.
— Вчера землю мотыжила и ведет себя также.
Шептались вокруг, а Хомяк злился и глаза его уже наливались багровым.
— Из какой ты секты, что не знаешь таких вещей? — спросила культиватор средних лет, в скромном халатике, но украшенном странным знаком, словно трехпалый зверь прочертил когтями плечо.
— Секты для тех, кто слаб и сбивается в стаи! Я — одиночка Хо Ма и стану победителем Турнира! — горделиво провозгласил Хомяк.
Спрашивавшая посмотрела удивленно, затем сказала:
— Позвольте этой скромной охотнице угостить вас чаем, о высокая госпожа Хо Ма.
Пришлось Борисову топать следом и слушать, мысленно ухахатываясь. Знак на плече означал принадлежность к Гильдии охотниц, где Мо Си На достигла высоких рангов. Страшные слухи ходили по Вань-Сяню и будоражили умы населения, о страшных духовных зверях, страшных бандитках и страшных драконах. Преступления Борисова и Хомяка раздули в слухах, и в них счет убитым и изнасилованным шел на десятки, горели гектары леса, рушились целые города вместо одной конюшни и так далее. Мосинка, как ее перекрестил Борисов, оценила внешность и скорость Хо Мы и хотела пригласить ее на охоту за бандитками и драконом и прочим зверьем.
— В Турнире могут участвовать только представители сект, одиночки туда не допускаются, — добавила она, допивая свою чашку чая. — Подумайте, высокая госпожа Хо Ма, из вас выйдет отличная охотница!
— Да я вообще королева леса и зверей! — обрадовался Хомяк.
Мосинка поклонилась, спрятав улыбку, приняла слова Хомяка за шутку, тогда как он говорил чистую правду. В образе дракона он производил убойнейшее впечатление на зверье вокруг, то сразу склоняло головы и подставляло зады, разве что приветственную хвалу не кричало, так как говорить не умело.
