Второй, военный 'Алмаз', в ожидании старта был доработан. Если на 'Алмазе-1' модуль УСМ был присоединён к станции с помощью фланцев с уплотнениями, приваренных к силовому шпангоуту и 'шарику', а затем свинченных болтами и дополнительно обваренных по периметру, то на 'Алмазе-2', по результатам полёта мини-станции 'Вега' УСМ соединялся с основным модулем через стыковочный узел типа 'штырь-конус' — штырь на корпусе станции и конус — на шарике стыковочного модуля. Челомей очень жалел, что в погоне за экономией веса то же самое не было сделано на первом 'Алмазе'. Стыковочный модуль за время полёта почти не изнашивался, и его было очень жалко сбрасывать в атмосферу вместе с отработавшей свой ресурс станцией.
Специалисты ОКБ-52 даже предлагали план по спасению модуля — оставить 'Алмаз-1' на орбите до полёта ближайшего экипажа на 'Союзе', пристыковаться к обречённой станции, выйти в открытый космос вдвоём, срезать сварочный шов и отвинтить УСМ, а затем перестыковать его боковым узлом снизу или сбоку на стыковочный модуль 'Алмаза-2'. План был признан излишне головоломным и отвергнут из-за неоправданного риска:
— Мы пока что один раз выпустили в открытый космос одного человека на 10 минут, — объяснил своим разошедшимся в фантазиях инженерам Владимир Николаевич. — А вы предлагаете космонавтам пилить сварной шов в невесомости, и болты откручивать. В безопорном пространстве, ага...
Нет, товарищи, в этой ситуации всё, что мы можем — отвести первый 'Алмаз' от станции на 'орбиту хранения', заправив его баки, чтобы он мог полетать подольше. Чисто теоретически, потом, возможно, удалось бы временно пристыковать его к орбитальной станции как ещё один модуль, и вот тогда уже, при помощи манипулятора, попытаться срезать шов. И то это будет очень опасное мероприятие. Стоит ли рисковать целой большой станцией и жизнями космонавтов ради алюминиевой сферы со стыковочными узлами?
В сложившейся ситуации Владимир Николаевич Челомей предложил вывести на орбиту вторым пуском, после базового модуля 'Алмаз-2' дополнительный обитаемый модуль 6-метрового диаметра, сделанный из обечаек и днищ топливных баков ракеты-носителя 'Днепр', тот самый, который показывали Хрущёву на заводе ?23 в 1961 году (АИ, см. гл. 06-09). Внутри этого модуля было более чем достаточно свободного пространства, чтобы разместить целиком собранный манипулятор. К тому же большой обитаемый объём модуля решал проблему размещения космонавтов на станции.
Идея Челомея понравилась и Королёву, и Келдышу, но Сергей Павлович всё же уточнил:
— Ну, допустим, манипулятор внутри поместится, но его же ещё наружу вытащить надо? Или ты хочешь полностью сбросить давление внутри модуля, до вакуума?
— Нет, у нас на этот счёт есть идея получше, — ответил Владимир Николаевич. — Помните тот надувной шлюз, что Гай Ильич (Северин) предлагал вначале использовать для выхода в открытый космос? Мы ему заказали удлинённую версию этого шлюза, такую, чтобы в нём помещался манипулятор. Прицепим его через переходник к торцевому стыковочному узлу модуля, и выпихнем манипулятор через шлюз. На поверхности модуля сделаны стыковочные розетки для манипулятора, на 'Алмазе-2' и модуле 'Биосфера' они тоже есть.
— Годно, — после секундной паузы оценил Королёв. — А потом этот шлюз куда денем? Отстрелим?
— Нет, жалко, может пригодиться. Лучше его сдуть, сложить в компактный вид, и закрепить снаружи на оболочке станции, — предложил Челомей.
— А ты не забыл, Володя, что у нас сейчас на втором УСМ по оси -X расположен не андрогинный стыковочный узел, а приёмный конус, оставшийся от соединения УСМ с 'Вегой'? — напомнил Сергей Павлович. — А сверху к этому УСМ пристыкован модуль 'Биосфера', довольно большой и объёмный. Вы проверяли, он не помешает пристыковать жилой модуль? У него же всё-таки диаметр 6 метров.
Главный конструктор подошёл к классной доске на стене, взял мел и схематично нарисовал текущую конфигурацию станции — основной модуль 'Алмаза-1' с шариком УСМ спереди. Пририсовал сзади контур модуля 'Природа', пристыкованного на задний стыковочный узел станции своим передним андрогинным узлом, к его заднему конусу пририсовал второй шар УСМ, и дорисовал модуль 'Биосфера' на его верхнем стыковочном узле. Внизу на шарике заднего УСМ дорисовал надувной модуль хранения, не имевший собственного названия. В документации и обсуждениях он обозначался просто НМ.
— Конечно, мы всё это учли, — ответил Челомей. — Жилой модуль доработали с учётом подхода к УСМ, частично или полностью занятому пристыкованными модулями.
Владимир Николаевич тоже подошёл к доске, и пририсовал сзади к станции изменённый контур жилого модуля. Теперь 6-метровый цилиндр с сегментами сферы на торцах обзавёлся спереди и сзади двумя цилиндрами меньшего диаметра, со стыковочными узлами на концах.
— Аппаратуру жизнеобеспечения вынесли в агрегатный отсек диаметром два с половиной метра, заканчивающийся коротким усечённым конусом. На него поставили стыковочный узел системы 'штырь-конус', соответствующий ответному стыковочному узлу, оставшемуся на УСМ на оси -Х после отстыковки от 'Веги', — объяснил Челомей. — С другого конца в похожем цилиндре 3х3 метра оборудовали шлюзовую камеру, которую можно заодно использовать для гигиенических процедур. Короче, полноценную баню сделали, не складную, как до этого была, а постоянную. Заодно пар и горячий воздух не будут попадать в жилой отсек. Кормовой шлюз оборудован стандартным андрогинным стыковочным узлом и позволяет пристыковать сзади ещё-что-нибудь. Предварительно мы планируем туда причалить большой оранжерейный модуль, такого же размера, как жилой, на замену модулю 'Природа'. Он ведь уже довольно давно летает, дольше всех остальных. Рано или поздно он тоже посыплется, а у нас уже замена ему готова.
— По-моему, хорошее предложение, Сергей Палыч, — одобрил академик Келдыш. — Давай вынесем его на НТС СССР.
— Давай, — согласился Королёв.
Каждый запуск ракеты — неважно, космической или баллистической, был довольно дорогостоящим мероприятием даже в масштабах страны, тем более — запуск мощнейшего на текущий момент носителя 'Днепр'. Каждый космический запуск утверждали на НТС СССР и затем оформляли в Президиуме ЦК и Совете Министров отдельным постановлением. Одобрение не всегда было 'автоматическим' — иногда руководителям Главкосмоса приходилось доказывать и отстаивать необходимость той или иной разработки. Иногда пуск приходилось откладывать — как отложили запланированный на февраль 1961 года пуск к Венере.
В этот раз долго убеждать руководство страны не пришлось. Первый секретарь выслушал короткий доклад Королёва, внимательно рассмотрел плакат с изображением станции с пристыкованными модулями, повернулся к Косыгину и спросил:
— Что скажешь, Алексей Николаич? По-моему, мощно придумано.
Потом повернулся к Челомею:
— Владимир Николаич, это не та ли большая бочка, что вы мне у себя на заводе показывали, вскоре после полёта Гагарина?
— Она самая, только доработанная с учётом современных требований, — подтвердил Челомей.
— Так как? — Хрущёв снова повернулся к Косыгину.
— Надо запускать, — согласился председатель Совета министров. — Станция из нескольких модулей шестиметрового диаметра позволит разместить там экипаж из десятка космонавтов, проводить технологические эксперименты — я так понимаю, что в эту здоровенную оболочку можно много всякого оборудования уместить, так?
— Конечно, — поддакнул Королёв. — В пределах грузоподъёмности носителя. Сама конструкция модуля весит примерно 9 тонн, плюс системы жизнеобеспечения, соответственно, в нём ещё 17-18 тонн технологического оборудования можно поднять на орбиту.
— Хорошо, тогда, будем считать, что принципиально вопрос решили, — заключил Хрущёв. — Сергей Палыч, ориентируйте нас по срокам, когда вы планируете оба пуска? Мы вас не торопим, но деньги счёт любят, нам же нужно планировать затраты из бюджета.
— Оба носителя 'Днепр' у нас уже готовы, — доложил Королёв. — Первый доставлен дирижаблем на Байконур и проходит предстартовые испытания в МИКе. Ступени второго изготовлены в Куйбышеве и готовятся к отправке на космодром. Орбитальная станция 'Алмаз-2' тоже уже проходит проверки в МИКе. Стыковка первого носителя со станцией, совместные испытания всех систем, вывоз на старт, установка и предстартовые проверки в вертикальном положении займут примерно месяц. Параллельно в МИКе уже будет собран и начнёт проходить испытания второй носитель. Жилой модуль к этому времени тоже уже будет на Байконуре. В общем, пуск 'Алмаза-2' планируем на середину или 20-е числа июня, пуск жилого модуля — ещё где-то через месяц.
— Понял, будем ориентироваться на эти сроки, — коротко кивнул Хрущёв. — Нам ведь надо соответствующую пропагандистскую кампанию подготовить.
— Э-э... Не стоило бы раньше времени рекламировать, вдруг что-то не так пойдёт. Как говорится, не говори 'гоп', пока не прыгнешь, — Королёв, как большинство ракетчиков, был суеверен.
— Само собой, до старта и успешной стыковки никаких публикаций давать не будем, — успокоил его Первый секретарь. — Но эти публикации тоже сделать надо. Товарищам Клушанцеву и Штернфельду нужно и свою работу планировать. 'Хорошую прессу' вам организовать — на это тоже время нужно. Тут я рассчитываю на товарища Аджубея и идеологический отдел ЦК. Грамотно и доступно разъяснить советскому народу, куда и зачем тратятся деньги, и что в итоге мы будем иметь с полномасштабного освоения космоса, я считаю задачей первостепенной важности. Ну, и, понятное дело, всему миру тоже представить в правильном свете зримый прогресс нашей космической программы необходимо. Поэтому снимем несколько сюжетов для новостей, потом из них и дополнительных материалов товарищ Клушанцев сделает документальный фильм, поддержим его публикациями в газетах, в журналах. Причём, сами понимаете, уровень статей для каждого издания должен быть свой. Для 'Техники — молодёжи' — один, для 'Знание — сила' — другой, для американской 'Популярной механики' — третий...
Информационная поддержка вашей работы, товарищи, очень и очень важное дело. Мы ещё кооператоров привлечём, чтобы красочные плакаты нарисовали, модели ваших модулей на продажу сделали, чтобы уже на следующий день после запуска всё в магазинах появилось. Разные там значки, кепки с эмблемами, футболки с символикой. На космос у нас работает вся страна, и потому весь народ должен точно понимать и представлять, ради чего всё это делается.
Королёв и Келдыш понимали, о чём идёт речь — продажи всяких разных сувениров и моделей после пуска Гагарина и последовавшего за ним 'большого космического штурма' практически окупили бюджетные затраты не только на запуски, но, частично, даже на строительство инфраструктуры космодрома. (АИ, см. гл. 06-04)
После возвращения с орбиты экипажа 'Союза-13' — Филатьева, Духоня, и Зигмунда Йена — на станции работала только одна долговременная экспедиция — Андриян Николаев и Виктор Горбатко, экипаж 'Союза-15'. Они пробыли в космосе немногим более месяца, и их основной задачей было подготовить станцию к замене базового модуля. Саму перестыковку решено было проводить в автоматическом режиме, чтобы не рисковать космонавтами.
Николаев и Горбатко закачали в баки 'Алмаза-1' полный запас компонентов топлива, провели техобслуживание базового блока, модулей 'Природа' и 'Биосфера'. Оранжерею в модуле 'Природа' перевели в режим консервации, убрав очередной урожай, и избавились от остатков однолетних растений. В модуле остались расти только клубника и многолетнее 'помидорное дерево', которое росло там с момента запуска. Грибная ферма и прочая аппаратура в модуле 'Биосфера' могли достаточно долго работать без вмешательства человека. Если всё пойдёт штатно, следующий экипаж должен был прибыть на станцию без больших задержек, но если возникнут осложнения, полёт 'Союза-16' мог быть отложен, и тогда погибшие растения могли бы нарушить уже сложившуюся биосферу оранжерейного модуля. В модуль 'Биосфера' перенесли и плюшевого зайца, ставшего традиционным 'талисманом' станции.
19 июня 1963 года с Байконура стартовала ракета-носитель 'Днепр' с новой орбитальной станцией 'Алмаз-2'. В течение суток новая станция постепенно сближалась в автоматическом режиме с уже летающей, пока не вышла на позицию примерно в километре от неё. Управление маневрированием велось с Земли, с НИПов и кораблей Контрольно-измерительного комплекса.
20 июня, получив сообщение из ЦУПа, что 'Алмаз-2' занял исходное положение для последующего подхода и стыковки, Николаев и Горбатко перешли в свой 'Союз-15', пристыкованный к 'Алмазу-1', провели финальную диагностику и подали команду на расстыковку заднего стыковочного узла. 'Алмаз-1' отсоединился от модуля 'Природа' и отошёл на безопасное расстояние. Космонавты развернули отслужившую своё станцию в нужное положение, подработали двигателем 'Союза' и отвели её немного в сторону. На расстоянии в несколько сотен метров космические корабли, летящие по одинаковым орбитам, могли перемещаться произвольно относительно друг друга. Андриян Николаев находился за пультом управления, а Виктор Горбатко с телекамерой занял место у иллюминатора и снимал ярко освещённую Солнцем станцию. Репортаж передавали на Землю, специалисты и телезрители видели весь процесс в прямом эфире. (АИ)
Сигнал также принимала английская обсерватория в Джодрелл-Бэнк и другие зарубежные научные учреждения. Больше всего повезло жителям Сибири и Дальнего Востока — у них был уже вечер, люди успели вернуться с работы. О телерепортаже сообщили по радио, сигнал передавался по системе спутникового телевидения. Вся Сибирь собралась вокруг телевизоров, наблюдая в реальном времени за уникальной операцией.
Стыковку следовало провести без лишних задержек, пока все объекты находились в зоне радиовидимости евпаторийского НИП-16 и НИП-10 у посёлка Школьное, откуда велось управление. По командам с Земли, 'Алмаз-2' осторожно приблизился 'задним ходом' к модулям 'Природа' и 'Биосфера', временно оставшимся без базовой станции. С расстояния в 10 метров сближение производилось очень медленно, последние метры станция преодолевала более двух минут.
— Есть касание! — объявил Богуславский, следивший за телеметрией.
Все замерли в ожидании. Посреди зала стоял с микрофоном в руках Королёв, его обступили заместители и ближайшие соратники. Чуть в стороне стиснул кулаки Челомей, у телевизора в гостевой комнате собрались Келдыш, Неделин, Гришин. Информационные транспаранты вспыхивали один за другим.
— Есть механический захват... стягивание... Есть стягивание! Есть электрический контакт! Стык герметичен! Запускаю цикл автоматической диагностики.
Зал ЦУПа взорвался аплодисментами. Первый этап уникальной операции завершился полным успехом. Электрическим кнутом ударил по нервам пронзительный звонок 'гербового' телефона прямой связи с Кремлём.
— Сергей Палыч! Первый секретарь на проводе!
— Переключи на громкую связь, — коротко ответил Главный конструктор.
В мгновенно сгустившейся тишине щёлкнул тумблер.
