-Безмозглая тварь,— все же не выдержала Каинавель и развернулась после очередного крика девушки, едва не заставив ту влететь в нее на полном ходу,— Даже для того, чтобы твое безмозглое тявканье задело меня, тебе все еще необходимо вырасти на пару порядков силы.
Это был блеф — у Каинавель не было терпения к кому бы то ни было, вне зависимости от их уровня силы. Однако Ведьма не знала этого, и Каинавель в любом случае не могла убить эту надоедливую вошь, будучи связана по рукам и ногам словами своего Мастера, поэтому Ведьма, еще немного посверлив взглядом, предприняла иной подход к ситуации.
-Всемогущий Предок боится проиграть?— Ведьма попыталась злобно ухмыльнуться Каинавель.
Каинавель сжала кулаки.
Ничего больше ей сейчас не хотелось, чем раздавить голову девчонки перед ней.
Что она вообще о себе возомнила?! Она хоть понимает, с кем она сейчас разговаривает?! Отдает ли себе отчет в том, насколько легко Каинавель было сейчас разломать ее голову и заглянуть внутрь черепа в поисках мозга, который у дряни явно отсутствовал?
Каинавель не могла этого сделать. Не будучи связана приказами Аинза.
Но все же ей хотелось ответить девушке перед ней хоть чем-то.
Каинавель не проводила много времени с остальными Слугами — кроме одного занятого исключения. И это занятное исключение сопровождало ее некоторой информацией.
-Я действительно не понимаю, как можно было тебя предать,— Каинавель смерила девушку перед собой презрительным взглядом,— Когда мусор подкидывают соседу под дверь — это можно считать предательством соседа, но никак не выкинутого мусора.
Девушка напротив нее подавилась своими словами. В ее глазах на секунду мелькнул гнев, ненависть, но самое главное — боль.
Каинавель увидела эту боль и тут же расплылась в улыбке,— С другой же стороны, безмозглый скот, отведенный на скотобойню к соседу, скорее считается подарком, особенно если после его жарят для барбекю. Скажи, ты скорее мусор или скот?
Девушка напротив нее молча опустила голову, сжимая кулаки в гневе. Однако в этом выражении был не только гнев — но еще и боль. Слова Каинавель ранили девушку глубоко — и это было хорошо. Чем больше Каинавель ее заденет — тем на дольше та от нее отстанет. Конечно, потом она вернется к ней с удвоенной силой — но тогда Каинавель нужно будет просто удвоить свои усилия для того, чтобы втоптать в грязь девчонку на чуть дольше.
-Прошу прощения,— в конце концов Каинавель решила до конца вбить в грязь мерзавку. Возможно, чуть позже она об этом пожалеет, но сейчас она насладится моментом сполна,— Я совсем забыла, ты ведь не способна определить, кто же ты на самом деле. Ты ведь всего лишь неудачная переделка настоящего человека без собственного имени, та, у которой из "настоящего" только прозвище. Скажи мне, каково это жить без имени, Драконья Ведьма?
Ведьма не смогла вытерпеть этого и размахнулась. Движение казалось для Каинавель безумно медленным и неуклюжим, но защищаться та не стала. Спустя секунду звонкая пощечина была отвешена Каинавель рукой Драконьей Ведьмы.
-Отлично,— Каинавель ухмыльнулась,— Теперь я смогу сказать, что просто защищалась.
В следующую секунду Каинавель почувствовала, как бурлят ее силы, пытаясь выбраться наружу по зову своей хозяйки.
Халдея не выдержит ее Благородного Фантазма, но чтобы убить одну малявку ей хватит и той мизерной части, которой она обладала сейчас. Да, Ведьма возродится позже, но свое удовольствие Каинавель получит.
-Каинавель,— раздавшийся голос мгновенно отрезвил девушку. Черт, Аинз!
-Мой любимый Мастер,— мгновенно припала на колено Каинавель, не поднимая взгляда,— Чем я могу услужить вам?
-Что здесь происходит?— судя по голосу Аинза он был... Немного сбит с толку и разгневан.
Но за что?
Каинавель не убила никого из людей — она даже специально отключила свои способности, которые могли бы убить их случайно. А Ведьма ударила ее первой, так что намерение Каинавель защищаться вряд ли могло что-то значит.
-Ненавижу тебя...— проговорил тихо голос за спиной Каинавель и та улыбнулась,— И тебя тоже! Всех вас ненавижу!
В следующий момент, когда Ведьма бросилась прочь, Каинавель ухмыльнулась. Обвинять Аинза? Это звучит как карт-бланш на убийство!
-Мой господин!— Каинавель скрыла удовольствие в своем голосе за напускным едва сдерживаемым гневом,— Эта мерзавка посмела оскорбить вас! Позвольте мне, вашей самой верной слуге преподнести ее голову вам в дар!
Каинавель уже приготовилась услышать обнадеживающее "Да" и была жестоко разочарована.
-Нет,— от сказанного Каинавель вздрогнула. Как это — "нет"?— И нам надо переговорить на минутку.
Каинавель замерла. Где она просчиталась?!
Аинз был... Темным магом-личем убивавшим целые пантеоны ради развлечения, истреблявшим народы и нации, Истоком Зла — он должен был быть обрадован тому, что сможет избавиться от надоедливой девушки в виде этой Ведьмы. Вместо этого Аинз звучал как... Очень опечаленный отец.
"Где я просчиталась?!" — мысленно тут же взвилась Каинавель. То есть ей сказали, что ей не надо было конфликтовать — но это было простое правило, вроде тех, согласно которым сама Каинавель запрещала своим Слугам убивать друг друга. Она не обязана была любить их — и, в общем-то, если бы кто-то из них даже задумался о том, чтобы заговорить в ее присутствии без ее высочайшего дозволения — она бы сама убила их, не говоря уже о словах вроде "ненавижу тебя".
Однако Аинз, дошедший до ближайшей двери, за которой обнаружилась одна из десятков, если не сотен уже не использующихся жилых комнат, только пригласил Каинавель вслед за ней жестом и вошел сам. Каинавель поднялась, после чего медленно поплелась вслед за ним.
Комната была маленькой, узкой, с одной кроватью, шкафом и столом. Каинавель поморщилась, вспоминая о своей прекрасной огромной кровати из черного золота и драконьего камня, оставшейся где-то там, в ее разрушенном замке. Она знала толк в роскоши и пытаться уместить ее здесь было... Просто оскорбительно, говоря мягко.
Аинз сделал шаг, после чего подтянул к себе стул и уселся на него.
-Закрой дверь,— отдал он команду и Каинавель подчинилась, прикрыв за собой дверь, оставшись стоять перед Аинзом,— Садись.
Согласно указке, она уселась напротив Аинза на кровати.
"Жесткая, пружины впиваются в мою тонкую кожу" — Каинавель поморщилась внутренне — "Этот мусор для прислуги и людей, не для меня."
Не то чтобы в текущих условиях она не была прислугой.
-Каинавель,— Аинз вздохнул. Ей очень не понравился этот вздох,— Зачем ты сделала это?
Глупо было предполагать, что существо с его опытом и умом не сможет сложить два и два, однако на этот случай у Каинавель был заготовлен план,— Мой Мастер, разве может эта жалкая подделка под Слугу быть достойна чести, оказанной вами — сражаться за вас? Я лишь желала отсеять недостойных этой чести. Мой господин, ведь Слуга должен быть идеальным инструментом в руках своего господина, а не безмозглым зверем, бросающимся на каждую красную тряпку...
-Достаточно,— Аинз прервал Каинавель отпрактикованным жестом руки,— Каинавель, мое благополучие заботит тебя в значительно меньшей мере, чем ты бы хотела показать.
Аинз знал.
Каинавель замерла.
Конечно он бы узнал это рано или поздно, но Каинавель надеялась на поздно. Хотя бы после того, как ей удалось бы вывести из игры несколько Слуг и укрепить свою позицию для Аинза как кто-то, понимающий его с полуслова.
Но Каинавель все же понимала, что вероятность такого исхода была далеко не нулевой. Она была богом, и не просто какой-то мелочью, пролезшей в крупицам Истока и возомнившей себя всемогущей, а настоящим, Старшим Богом, существовавшим с рождения мира. Однако когда она пришла в мир — Аинз уже был стар и легендарен.
Технически говоря, Каинавель была права и неправа одновременно. Она действительно существовала в игре с самого начала "мира", с самого запуска игры, появляясь в виде фигуры лора, однако "пришла в мир" во плоти только на пятилетие запуска игры в виде настоящего НПС. К этому времени Аинз успел не только вырасти до максимального мира, но и выполнить большое число квестов — поэтому в каком-то странном смысле слова Каинавель была права — она существовала с самого рождения мира, но Аинз был уже стар и легендарен в момент, когда Каинавель появилась в этом мире.
В любом случае, не это значило сейчас — значило только то, что Каинавель отдавала себе отчет в том, что ее движения были для Аинза подобно открытой книге. Просто Каинавель думала, что ей удастся не привлекать внимания Аинза достаточно долго.
Не получилось.
-Мой господин,— насколько бы Аинз не знал ее — она не собиралась даже пальцем показывать, что она могла даже теоретически не любить Аинза — за это в лучшем случае следовала бы мучительная пытка — Каинавель знала, она делала так сама,— Я не желаю большего, чем служить вам и мне больно осознавать, что вам приходится довольствоваться столь... Жалкими слугами.
-Жалкими?— Аинз взглянул на девушку, позволяя той объясниться.
-Люди,— практически выплюнула она слово — и в этом не было наигранности,— Безмозглые черви, копошащиеся в дерьме истории... Разве они достойны служить вам, мой господин? Разве не лучше ли было избавиться от них всех и позволить более достойным слугам — возможно, мне, помочь вам?
Таким образом Каинавель могла надеяться вырасти до одного из доверенных лейтенантов — Каинавель знала, что их обычно просто так не убивали. По крайней мере сама Каинавель сменила не больше десятка за свою очень, очень долгую жизнь.
-Каинавель,— Аинз вздохнул,— Мне кажется, ты не понимаешь, зачем мне вообще нужны Слуги.
Каинавель замерла на секунду. Черт, она прокололась!
-Мой господин,— девушка улыбнулась самой соблазнительной улыбкой, что могла — впрочем, все еще не поднимая взгляда на Аинза,— Я в самом худшем из кошмаров не смела бы вообразить себе, что могу оскорбить вас даже мыслью, что вы не способны сделать что-либо. Я лишь говорю о том, что не каждая работа достойна вашего личного присутствия. Кто-то должен общаться с чернью, сражаться с ордами назойливых мух и подносить вам вино во время празднеств. Все, чего я хочу — это удостовериться в том, что выбранные Слуги будут достойны оказанной им чести.
-Нет,— голос Аинза прозвучал как гром среди ясного неба,— Это тоже не причина, почему я собираю Слуг.
Каинавель замерла. Значит, он не искал себе прислугу... Черт возьми, а зачем еще нужны были Слуги?!
-Ах, мой господин,— кивнула понимающе Каинавель, стараясь скрыть свое незнание за напускным пониманием,— Как я могла быть столь слепа! Я поняла, зачем вам нужны Слуги!
Каинавель нервно вспотела.
-Как я могла быть столь слепа, что не догадалась о вашем гениальном плане раньше!— тут же попыталась Каинавель спрятать ложь в лести,— Воистину, лишь окинув взглядом все известное мне я могу прикоснуться к части вашей мудрости!
Каинавель надеялась, что лести хватит, чтобы скрыть ее непонимание.
-Вот как,— Аинз произнес спокойно,— И в чем же заключается мой гениальный план?
Каинавель замерла.
Он видел сквозь нее! Он видел ее полностью насквозь!
Каинавель хотелось засмеяться нервно и поправить воротник — хотя воротника у нее даже не было — настолько вдруг жарко и душно стало в комнате.
-Я...-Каинавель пыталась придумать что-то подходящее,— Я бы не посмела обличать ваш гениальный план в слова, ведь даже слова могут украсть часть его гениальности — мне не хватает ума для того, чтобы даже вообразить все слои вашего плана...
-Ты не имеешь ни малейшего понятия, не так ли?— прервал ее Аинз. Каинавель замерла в ужасе. Конечно, она могла бы и догадаться, что кто-то с его умом и опытом раскроет ее ложь с одного взгляда,— Не переживай. Это что-то вроде "рыбак рыбака"... Кхм, в любом случае, ты, вероятно, не понимаешь, почему я собираю Слуг.
Каинавель не понимала.
Совершенно не понимала.
Любой разумный, не обремененный глупой догматической моралью, в ее понимании двигался лишь к одной вещи. Власти.
К власти же существовало два пути — завоевание и личная сила. Каинавель сама преследовала эту цель — в прошлом она отпустила своих подручных и собрала свою магию для того, чтобы поглотить целый мир — выпустить кровь из всех монстров, героев, богов — и выпить ее всю, без остатка, обретя несокрушимую мощь. Враг Мирового Класса.
Это не сработало. В тысячах мировых линий, что она знала, это не сработало. Ее победили, уничтожили — хотя Аинз Оал Гоун по праву забирали пальму первенства в том, что касалось способа ее победы. Они не просто сровняли ее с землей — как Старший Бог она бы смогла вернуться вновь, всего пару сотен лет спустя. Аинз Оал Гоун забрали ее силу — выпили ее силу подобно тому, как она выпивала силу иных низших существ, после чего свергли ее в бездну.
Это доказывало, что Каинавель и Аинз были похожи. Каинавель желала обладать силой — Аинз тоже, их бесконечные поиски и накопления сил говорили ей об этом. Каинавель желала править — таков был ее план после получения силы. Аинз Оал Гоун желали править — они постоянно соревновались с множеством иных сил, могущественных и нет. Им удалось подчинить себе целый мир... Ненадолго, для Иггдрасиля — всего несколько мгновений. Но им удалось это.
Поэтому Каинавель не знала, чего добивался Аинз сейчас. Захватить мир, подчинить остатки силой — править в свое удовольствие. Разве это не был конечный план Аинза?
-Нет,— в итоге была вынуждена признаться Каинавель,— Нет, я не понимаю.
Аинз вздохнул, глядя на Каинавель.
Ее же не убьют за ее глупость? Каинавель могла только надеяться на это.
-Каинавель,— в конце-концов произнес лич под маской человека,— Наше личное знакомство было коротко и все, что ты можешь знать обо мне несколько... Однобоко.
Каинавель дернулась, как от пощечины. Она действительно знала об Аинзе не так много — по крайней мере не больше, чем любой другой обитатель Иггдрасиля — но даже этого ей хватило с головой.
-В данный момент я не преследую те же цели, что раньше,— в конце концов произнес маг.
Каинавель замерла, пораженная. В каком это смысле, не преследует?
-Я не желаю править этим миром,— в конце концов Аинз произнес однозначно,— И я не желаю видеть Слуг в качестве своих миньонов.
Каинавель думала, быстро перебирая варианты в своей голове.
Стремление к силе и завоеванию было так же естественно для любого существа Иггдрасиля, как дышать — по крайней мере для тех жалких существ, что не избавились от этой вредной привычки давным давно, например, став нежитью.
Но...
Каинавель вдруг замерла, осторожно осматривая мысль со всех сторон.
Аинз сказал только о нежелании завоевания. Не о личной силе.
-Слуги...— Аинз замолчал,— Весьма ценны для меня. Это не значит, что я не смогу пожертвовать ими... Или что я оценю их выше себя. Я делал так раньше — и когда возникнет нужда — поступлю точно так же. Однако они весьма ценны.
В каком смысле, ценны?
Каинавель думала об Аинзе и о его словах.
