Борисов мысленно захохотал, о, если бы они знали!
— Как с ними справлялась госпожа Ува Жи?
— Вежливо и неспешно, высокая госпожа Фё Ра, — подсказала Липа.
— Кстати, сестра Хи На же много с ними общалась, — припомнил Борисов. — Вот ее и назначим.
Пусть жалуются ей на ректора, Хина укрепит связи и упрочит положение, может даже вознесется еще выше и, самое главное, не будет маячить рядом и сношать мозг. А то и пытаться сношать все остальное, хрен их знает, в этом вопросе культиваторы не отличались от других, чем выше положение, тем привлекательнее для окружающих.
Жиганя с Липой все равно смотрели неодобрительно, но дальше возражать не рискнули.
— Найдите сестру Хи На и принесите нам чай и карты, — распорядился Борисов.
Служанки, во главе с Миной, так и норовили постоянно столпиться рядом. По местным меркам они были все равно что бессловесные инструменты, беззаветно преданные хозяйкам, в теории. На практике, разумеется, все выходило иначе, не говоря уже о том, что само их присутствие мешало нормальному общению с казаками и избавлению от маскировки.
Пиалу во главе поставить, что ли, подумал Борисов, но тут же отказался. Пусть и казалось внешне, что Академия Небес функционирует сама по себе, но Борисов немало покомандовал, пока шлялся по мирам, и знал, насколько сложные невидимые процессы там должны протекать, чтобы снаружи все выглядело легко и беззаботно. С поправкой на дурь и этикет культиваторы, сложность процессов легко можно было умножать в разы.
— Итак, приступим, — он пристукнул рукой по карте. — Наша цель — нанести серию ударов, подорвать силы демонов так, чтобы они не смогли захватить Академию, даже если барьер исчезнет. Заманивание в ловушки, диверсии, убийства в ночи, запугивание, если кто придумает как, сгодится все. Нам не нужно побеждать демонов и класть горы трупов культиваторов ради этого, нам всего лишь нужно не дать им победить нас, ясно?
Жиганя и Липа закивали, слегка озадаченно. Похоже, установки, озвученные Борисовым, опять разошлись с местными реалиями.
Да и плевать, подумал Борисов, разберемся.
Пиала трудилась в поте лица, разминала ему ноги, забираясь все выше. И чем выше она забиралась, тем меньше на ней оставалось одежды и тем недовольнее становилось ее лицо. Недовольство было вызвано тем, что Борисов внимательно читал свитки, повествующие об особенность инь-компонентов ци, не обращая внимания на ее заигрывания.
— Ма-а-а-асте-е-ер, — игриво провыла Пиала.
Она оголила груди и пыталась массировать ими ноги, чертила следы сосками, наваливалась. Борисов, не отрывая взгляда от свитков, прибег к помощи домена ци, и начал точечно воздействовать на нее в ответ.
— Инь ци считается женской, ассоциируется с луной, холодом, изяществом и недоступностью, — прочел он. — Вот ты что-то не соответствуешь этому образу.
— Зато другие местные шлюшки очень даже соответствуют, — проворчала Пиала. — Так и вертят своими жопками перед мастером, делая вид, что они все такие правильные и утонченные, тьфу!
— Хочешь, они будут вертеть жопками перед тобой? — хмыкнул Борисов.
Холодность и отстраненность, тогда как ян ци — огонь, солнце, грубость, жадность и так далее. Типа волосатые гориллы — мужчины набрасывались на безволосых хрупких девушек и жадно насиловали, а те отдавались на волю самцов, как-то все это выходило по местным описаниям. Отсюда же брали истоки движение футанари, пожирание всякого, богатого ян-компонентом, ради превращения в мужеподобных баб. Футанари пользовались популярностью, равно как и мужские гаремы, хотя, подумал Борисов, могли ли обычные люди удовлетворить культиватора небесного ранга? Никакой тебе парной культивации, одно резкое движение и все, уносите труп, и так далее.
Что-то в этом было, снова в голове зазудело, замелькал хвост идеи и Борисов попробовал сосредоточиться на ней, но Пиала не унималась, распускала руки и рот, даже пыталась спеть любовную песенку.
— Ты же вроде забеременела? — проворчал Борисов.
— Ну и что? — возмутилась Пиала. — Разве я похожа на этих хрупких плоских дур? Я крепкая здоровая девушка и немного секса с любимым мастером мне пойдет только на пользу!
Да и культиваторам ничего не будет, подумал Борисов, ведь ци укрепляла их тела. Хм, ци, подумал он и начал листать свитки. Избыток инь все равно оставался избытком ци, энергии жизни, пусть и несбалансированной. Огонь и лед, мужчины и женщины, но избыток ци, зовущей к порождению новой жизни, хм-м-м-м.
— Мастер, неужели эта демоническая шлюшка так хорошо вас удовлетворила, что вы совсем не смотрите на бедную Пи На Ла?!
— Не мели ерунды, — отозвался сердито Борисов.
Ну трахнул он ее, чтобы перебить эффекты демонов, и что с того? Перебить эффекты, инь и ян, инь в избытке и это ци, неуравновешенная и влияющая на тело и разум. Отсутствие баланса, неужели оно порождало в культиваторах всю ту дурь, что он наблюдал вокруг?
Кто-то пришел и Пиала отвлеклась, не мешая ему размышлять, мысли сразу потекли быстрее, не отвлекаясь на картинки голых баб, ласкающих друг друга. Ци вела культиваторов, меняла тела и разум, и эта ци, насыщенная инь, толкала их на поиски ян, отсутствующего вокруг. Возможно, что их показная похотливость была связана именно с этим, пускай культиваторы и не задумывались над вопросом (госпожа хочет развлекаться и имеет на это право или еще что в таком же духе), что они искали себе партнера для парной культивации.
Настоящей парной культивации, не ее жалкого подобия или подделки.
— Совсем заработался, — моргнул Борисов, оторвав взгляд от свитков.
Моргнул еще раз, но нет, ему не почудилось и картинки голых баб, ласкающих друг друга, предстали наяву. Пиала уже раздела какую-то смутно знакомую девицу и ласкала ее, руками и ртом, почти насиловала, а та отдавалась страстно, не возражая против грубого обращения.
— Госпожа, — Пиала повиляла задом и повернула голову, — если вам надоело тело этой Пи На Ла, попробуйте Ды Ну, этот сочный персик, еще никем не распробованный.
Сочный персик, на взгляд Борисова, больше напоминал бледный сухофрукт, но зато он хотя бы вспомнил, что это за девица. Спасенная им от расщепа меридианов архивистка, сразу стало понятно, чего она приперлась и почему с таким пылом и усердием давала Пиале, не стесняясь наготы и Борисова.
Отблагодарить хотела, вот только.
— Тебя наказать, как и культиваторов сильнейших сект? — сердито спросил Борисов.
Присунуть, ага, выдать себя парной культивацией, а не присунуть! Он собирался отодрать Пиалу, но потом, когда полностью проработал бы идею, в конце концов секс у них был каждый день, а вот идеи, помогающие объяснить мир, приходили Борисову в голову гораздо реже.
— Ма... высокая госпожа Фё Ра! — ворвалась одна из сестричек-лисичек.
Она мазнула взглядом по обнаженным девицам, облизнула губы быстро, показав острые зубки.
— Ваша ученица... сестра Хо Ла! Ей снова стало плохо!
— Глава 130
Разумеется, немедленно поднялась паника и начали стягиваться желающие полизать жопу начальству, под видом соболезнований "сестре Хо Ла" и предложений помощи. От нескольких девиц так и сквозило желанием добраться до члена Хомяка и все это возвращало Борисова к размышлениям об инь и ян.
Конечно, никого он к Хомяку не пустил.
— Ученица Хо Ла — гений артефакторики и починка Фонтана Юности, а также барьера над Академией Небес во многом ее заслуга, — объявил Борисов.
— Слава высокой госпоже Фё Ра!
— Мои поздравления, высокая госпожа!
— Воспитать столько гениальных учениц!
— Да вы сама гений, высокая госпожа.
Скоро ли эти дуры вспомнят, что никогда не слышали о секте Жадности, подумал Борисов отстраненно, удерживая на лице улыбку. Подсылы, наушницы, верные людишки, вот кто мог бы доставлять новости, о чем там болтают в Академии, но Борисов пока не обзавелся своим штатом и не собирался.
Натравить на них Гиену? Возможно.
— Истощение, утечка сил, в нем слабеет огонь, — сообщила Павлина, сидящая рядом с Хомяком.
Тот лежал без сознания, даже свою человеческую форму не удержал, и валялся огромной волосатой тушей хомяка. Павлина сидела, развалившись, рядом, обмахивалась веером и Борисов видел, как огненная, согревающая и поддерживающая, ци, срывается с веера и омывает Хомяка.
— Огонь жизни, — добавила она, с легкой печалью в голосе.
— Сейчас, сейчас, брат, держись, я уже все приготовил! — раздался торопливый голос Медведя.
Сам он уже почти вбежал в комнату, неся в руках какой-то ковшик, в котором булькало топленое золото, если судить по цвету. В лицо Борисову пахнуло жаром, водопад хлынул в пасть Хомяка и тот вдруг вздрогнул, раскрыл глаза и зарычал, мотая головой. Сандро, Кума и Белка, удерживавшие его пасть раскрытой, полетели в стороны, все вокруг оказалось заляпано брызгами отвара.
— Брат! — взвыл Медведь. — Атаман! Тебе нужно выпить всё!
Борисов, обозвав себя старым долбоебом, торопливо повысил чувствительность к ци и извлек очки, начал всматриваться в происходящее.
— Да еб твою мать! — вырвалось у него несколько секунд спустя, и он сорвал с себя очки-артефакт.
То, чего он так боялся, все же свершилось. Хомяк перенапрягся, запуская Фонтан Юности, растратил слишком много своей божественной силы и семечко внутри него увядало и тускнело. Отвар Медведя подействовал из-за того, что тот сварил его из могучих ингредиентов, тысячи лет копивших ци и вобравших в себя крохи божественной эссенции.
Их хватило, чтобы взбодрить Хомяка на минуту, но не более.
Из-за ослабления божественного семечка деградировали и способности Хомяка по пожиранию всего подряд и удержанию в себе, поэтому его охватила слабость. Сам Борисов не ощутил его упадка потому, что теперь их магическая связь призыва работала в обратную сторону и он подпитывал своей ци Хомяка. Всех сил Борисова не хватило бы, чтобы восстановить ему утраченное, но их связь пока что помогала Хомяку держаться, иначе он уже окончательно бы деградировал.
Утратил силы, а с ними и ци, упал бы в культивации и превратился в обычного хомяка.
А сколько было разговоров о звере, пожирающем миры, с мрачной иронией подумал Борисов.
— Источники божественной силы, павшие боги, какие-то культы, что угодно, где можно подпитаться, беги и найди информацию, — приказал он Белке.
— Да, мастер Ар Гус, — поклонилась та.
Хомяк уже затих, отвар закончился, и Белка помчалась на поиски информации.
— Ей не помешала бы дальнейшая эволюция, мастер, — заметила Кума, — тогда она смогла бы эффективнее искать информацию.
— Сколько времени займет та эволюция? — проворчал Борисов, глядя на Павлину. — Месяц? Год? Хомяк уже сдохнет к тому моменту.
— Вы правы, мастер, простите эту глупую лису, — поклонилась Кума.
Белка песенки поет, да орешки все грызет, ядра — чистый изумруд, подумал Борисов отупело. Ослабление Хомяка ставило крест на всех планах, более того, оно напрямую угрожало пока еще не состоявшемуся бессмертию самого Фёдор Михайловича! Высосет все обратно по связи призыва и все равно деградирует в Хомяка, а сам Борисов в полудохлого старого Аргуса Филча.
Разорвать связь? Но как? Пока что ничего на нее не подействовало, даже барьеры ци и различные техники. И потом, если разорвать, то, что случится в случае выздоровления Хомяка? Он тогда уже больше не сможет работать насосом, накачивая Борисова ци, как некогда в Триэме накачивал бога жадности силой. Все это вызывало у Борисова желание вырвать на голове половину волос и сотворить еще что-нибудь, глупое, болезненное и помогающее отвлечься.
— Призыв, — пробормотал он под нос, тоже присаживаясь рядом с Хомяком.
Заключить контракт призыва с другими и качать через себя силу в Хомяка? Призыв, призыв, призыв, да, если подумать, вера в бога, чем не подобие контракта призыва, метались мысли Борисова, заключить его и сосать силу, вливая ее в Хомяка.
Но, тут же пришло отрезвление, какое божество позволило бы подобное?
Только откровенно слабое и толку тогда с его помощи? Посвятить Хомяка такому божеству, чтобы поддержало, а он потом насосался? Но кто пошел бы на такое? Культиваторы обычно просто поминали небеса, но не молились кому-то конкретному. Пусть и не бросали открыто вызов небесам, но, и не поклонялись им откровенно, хотя и там, и там были крайности.
Борисов нахмурился, что-то в этом было, какая-то идея, мысль, которую следовало ухватить, развить, проговорить словами и тогда все наладилось бы. Возможно, следовало поискать верующих, как он неожиданно нашел демонических культисток и силой принудить их... нет, все равно не вышло бы. Чтобы божество допустило высасывание из себя сил, ему потребовалось бы что-то равноценное взамен, или вначале потребовалось бы нагнуть это самое божество и показать, что ты сильнее, а как показывать, если единственный боец лежал лапами кверху?
— Мастер, — сказала Пиала, появившаяся невесть когда.
Она даже массировала Борисову плечи, чего он тоже не заметил, погрузившись в лихорадочные размышления. Мыслить связно не выходило, мысли и идеи метались, сталкивались, бегали в полной панике, наглядно демонстрируя, что Борисов схитрил и проскочил духовный ранг обманом. Если Хомяк откинет лапы, то можно будет повторить восхождение по ступеням культивации, но сколько на это потребуется лет, нет, тысяч лет? Мир культиваторов вокруг намекал на истинные шансы на успех в подобном деле.
До сих пор они обходились воровством и накачкой от Хомяка, взлетели все до вершин небесного ранга все тем же обманом. Зверьё — казаки — сохранили бы свою культивацию, ведь их не связывал призыв. Разорвать связь, но как и как ее потом восстанавливать? Нет, какое восстанавливать, если Хомяк быстро сдох бы? С таким же успехом Борисов мог бы заключить новый контракт призыва с какой-нибудь кошкой, нет, лучше собакой, для верности и усиливать ее... тратя свою ци.
Нет, все это выходило какой-то бесполезной и ненужной глупостью.
— Мастер, — прошептала Пиала в ухо.
Руки ее игриво скользили по груди Борисова, но ему сейчас было не до секса. Секса! Парная культивация с.. божеством? Верующие! Верующие культиваторы, в них наверняка имелась толика божественного, нападать и отнимать сексом, правда, это потребовало бы Хомяка, твердо стоящего на ногах.
— Разве нельзя снова поставить брата Хо Ма под небесные молнии?
Борисова самого словно стукнуло молнией. Как он мог забыть об этом варианте?! И он тут же вспомнил, почему даже не подумал о небесных испытаниях — рука! Рука с небес, угрожавшая покарать всех! Вызвать ее сейчас, положившись на защиту барьера? Но устоит ли он или, наоборот, сломается, и Академия окажется под ударом небес и демонов одновременно?
— Хм-м-м-м, — задумчиво прогудел Борисов.
— Правда же я хорошо придумала, мастер? — еще игривее прошептала ему в ухо Пиала, снова распуская руки.
Стравить небеса и демонов, да, в этом что-то было... будь у Борисова полная уверенность, что они забудут обо всем и сцепятся, а не пойдут вдвоем бить его. Возможно, названия вводили в заблуждение, ведь небеса тут были не те, что на Земле, да и демоны не совсем демоны, а бывшие мужчины, исковерканные грязной ци, а по сути те же культиваторы, как и женщины, с перекосом в развитии.
