— Их проектируемый корабль 'Аполлон' — здоровенная бочка с топливом, запаса которого хватает для торможения и перехода на лунную орбиту и последующего разгона к Земле. Всё жесточайшим образом оптимизировано под решение определённой задачи.
Мы закладываем конструктивный ряд разгонных блоков, различающихся только ёмкостью баков и линейкой применяемых двигателей. Этими блоками, комбинируя их в разных вариантах, мы можем решать задачу вывода широкого ряда полезных нагрузок на любую орбиту.
Но самый большой недостаток 'Сатурна-5' — это компоновка, не допускающая изменения конфигурации. Это и есть то, о чём я говорил чуть ранее — их носитель сделан под конкретную, весьма ограниченную задачу — доставку трёх человек на лунную орбиту и двух — на поверхность Луны — и не масштабируется ни вниз, ни вверх. Цена вывода 1 килограмма на орбиту у них получается очень высокая. Осваивать Луну для решения долгосрочных задач на её поверхности с этим носителем будет слишком дорого. Мы же можем компоновать свой носитель под широкий круг народно-хозяйственных задач.
Сергей Павлович понимал, что если бы эта беседа состоялась с глазу на глаз, Косыгин мог бы спросить: 'Однако, американцы со своей системой, жёстко оптимизированной под конкретную задачу, эту самую задачу 6 раз успешно выполнили, а мы?' Но на совещании НТС такой вопрос был невозможен по соображениям секретности, да и Алексей Николаевич видел, что сейчас советская космонавтика полностью отошла с пути 'установления рекордов по политическим мотивам' и уверенно движется в сторону практического освоения космоса. Вместо этого Косыгин задал другой вопрос:
— У вас на первой ступени семь двигателей. На гипотетическом пока что семиблочном носителе получается уже 49. Вы уверены, что сможете управлять этаким 'духовым оркестром'?
Королёв ждал и опасался этого вопроса, но ответ был уже подготовлен:
— Да, опасения на этот счёт есть. Но мы довольно хорошо продвинулись по части электроники в системах управления. Мы рассчитываем за счёт развития цифровой автоматики сбалансировать как минимум трёхблочный и четырёхблочный носители. В дальнейшем было бы правильнее перейти на использование в тяжёлых и сверхтяжёлых носителях больших твердотопливных ускорителей. Над ними сейчас работает товарищ Надирадзе. На вторых и третьих ступенях магистральный путь — использование водорода, с последующим переходом на ядерный ракетный двигатель, запускаемый на высоте порядка 40-50 километров. Он тоже использует водород, поэтому позволяет обеспечить конструктивную преемственность и заодно снизить потребление дорогостоящего жидкого кислорода.
На дальнюю перспективу было бы правильнее вообще уйти от запусков тяжёлых грузов с Земли путём создания производственной лунной базы, прежде всего — производства на Луне водорода с последующим запуском заправленных баков на окололунную орбиту. Мы понимаем, что это — дело отдалённого будущего, и этапа использования тяжёлых носителей для транспортировки оборудования на Луну для постройки там производственной базы нам избежать вряд ли удастся.
Перед первым запуском 'Днепра-Т3' или, как его ещё обозначали, '3.7' , где первое число означало количество блоков первой ступени, а второе — количество двигателей на каждой, было проведено множество отработочных наземных стендовых испытаний. В ходе тестов выявилась проблема — вибрации от двух десятков работающих двигателей на некоторых участках неудачно попадали в резонанс, из-за чего стенд пару раз разносило взрывом. Крепление трубопроводов изменили, чтобы сместить их собственные частоты. Доработка помогла, несколько пробных прогонов по 130 секунд — заведомо чуть больше типичного времени работы первой ступени — прошли успешно, после чего Королёв дал разрешение на первый пробный запуск. Все понимали, что с первого раза ракета вряд ли полетит, поэтому вместо второй и третьей ступеней на неё установили габаритно-весовые макеты.
Команды предстартовой подготовки падали в сгустившейся тишине. Когда под ракетой мелькнуло жёлтое пламя пороховых воспламенителей, на долю секунды все замерли, ожидая взрыва. Катастрофа на старте могла уничтожить весь пусковой комплекс и отодвинуть на годы амбициозную космическую программу. От тяжёлого рёва и грохота двигателей содрогнулся весь бункер. Лев Архипович Гришин перед стартом поставил на стол в гостевой комнате пустой стакан с подстаканником и ложечкой, чтобы оценить вибрацию. В прошлый раз, при первом старте 'Днепра-1.7' стакан пришлось держать, когда он пополз по столу. В этот раз трясло так, что стакан попытался спрыгнуть со стола и спастись бегством, но Гришин вовремя его поймал.
— Предварительная! — выкрикнул в микрофон Анатолий Семёнович Кириллов.
Стартовую позицию полностью закрыли облака дыма и пара от кипящей в газоотводном канале охлаждающей воды.
— Промежуточная!
Алюминиевая башня ракеты, побелевшая от инея, качнулась и приподнялась, натягивая кабель разъёма, соединяющего её со стартовым столом. Два десятка двигателей на трёх блоках ревели в унисон, выходя на рабочий режим.
— Главная, подъём!
— Есть контакт подъёма! — на пульте мигнула лампочка, подтверждая, что разъём отошёл, и ракета находится под управлением собственной автономной системы.
— Ракета ушла! — сообщил стоявший у перископа Воскресенский.
— Пульт в исходном! — доложил 'стреляющий офицер' Борис Семёнович Чекунов.
Все напряжённо ждали, вслушиваясь в доклады Бориса Никитина, зачитывающего по громкой связи показания телеметрической системы 'Трал'. На пятьдесят второй секунде полёта резко подскочила температура в одном из двигательных отсеков второго бокового блока.
— Пожар третьего двигателя второго блока! Есть отсечка подачи топлива в третий двигатель. КОРД отклонил шестой двигатель первого блока для компенсации тяги! — объявил Никитин. — Ввод системы пожаротушения!
(КОРД — система контроля ракетных двигателей, разработанная под руководством Б.Е. Чертока)
Автоматика заполнила аварийный двигательный отсек фреоном из шарового баллона, чтобы затушить пламя. Если кислородный трубопровод не оборван, у ракеты ещё был шанс продолжить полёт.
— 60 секунд! Ракета выровнялась, летим дальше! — в голосе Никитина явственно слышалось торжество.
— Погодите радоваться, — проворчал Королёв, но не в микрофон, а себе под нос, чтобы не демотивировать людей раньше времени.
— 80! Параметры системы управления стабилизировались.
Все собравшиеся разом выдохнули. Бортовая цифровая вычислительная машина, казалось, сотворила невозможное, выровняв аварийный носитель.
— 90! Двигатели первой ступени работают нормально, кроме одного аварийного.
Ракета продолжала лететь, телеметрия показывала небольшой недостаток тяги, но в этом полёте он не был критичным.
— 100! Параметры конструкции носителя в норме! — доложил Никитин.
Все в бункере инстинктивно сжимали кулаки. До разделения ступеней оставалось чуть более 20 секунд.
— 110! Тангаж, рыскание, вращение — в норме!
— 120!... — в сгустившемся воздухе повисла секундная пауза... — Есть отделение боковых блоков! Есть отделение центрального блока.
Тут же пришёл доклад с поста кинотеодолита:
— Наблюдаю разделение. Вижу отделение двигательных блоков. Наблюдаю парашюты. Вторая и третья ступень продолжают движение по баллистической траектории, сопровождаю. Вижу парашют отсека управления.
Тишина в бункере взорвалась аплодисментами.
— Наблюдаю падение макетов второй и третьей ступени! — доложили с кинотеодолита.
Королёв повернулся к стоящему рядом Чертоку:
— Спасибо, Борис! Ваш КОРД сегодня вытащил изделие. Поблагодари от меня ребят.
Отстрелившиеся двигательные отсеки подобрали и осмотрели. Причиной пожара, как и предполагалось, оказался обрыв трубопровода горючего из-за дефекта материала, проявившегося в условиях сильной вибрации. С учётом того, что система пожаротушения справилась с возгоранием, и ракета продолжила полёт до разделения ступеней в штатном режиме, наверх доложили, что пуск частично успешный, и занялись доработками и совершенствованием системы управления качеством, чтобы надёжно выявлять подобные дефекты ещё на заводе.
Для 'трёхблочного' носителя ещё предстояло сделать вторую и третью ступени соответствующей мощности. Пока их делали, путём удлинения баков уже используемых ступеней и, для третьей ступени — устанавливали более мощный двигатель, вернулись к полётам по программе облёта Луны.
14 октября носитель 'Днепр-1.7' с разгонным блоком 9К и вторым беспилотным кораблём 7К-Л1 'Север' вывезли на старт. После многочисленных проверок в ночь с 16 на 17 октября носитель и разгонный блок заправили компонентами топлива. В 9.00 17 октября состоялся второй старт к Луне. Это была уже не АМС, а полноценный космический корабль, способный нести экипаж из двух человек, вместо которых сейчас в спускаемом аппарате находился манекен и 'тканеэквивалентные фантомы человека' — шары из баллистического геля с дозиметрами внутри. В манекене тоже было установлено несколько дозиметров. На месте третьего космонавта был установлен фотокомплекс для съёмок Луны через иллюминатор.
В этот раз, после проведённых доработок, двигатель разгонного блока завёлся в нужный момент и отработал немного менее положенного времени, разогнав корабль почти до второй космической скорости. Добрать скорости предстояло в ходе первой коррекции курса. 7К-Л1 ушёл к Луне.
Осторожный Королёв не спешил давать сообщение для ТАСС, и оказался прав. В полёте внезапно забарахлила система звёздной ориентации. Датчик постоянно терял опорные звёзды, первую коррекцию траектории провести не удалось. Планом полёта предусматривались три коррекции — первая — на восходящей ветви траектории, на удалении 250000 километров от Земли, вторая — уже после пролёта вокруг Луны, на расстоянии 300000 километров от Земли, и третья — на расстоянии 150000 километров. Две коррекции на траектории возвращения были необходимы для обеспечения безопасного входа в атмосферу Земли. Спускаемому аппарату предстояло попасть в довольно узкий 'коридор входа'. Корабль на возвращении облетал Землю с южного полюса. После разделения спускаемый аппарат входил в атмосферу над Индийским океаном, рикошетил от атмосферы, частично снижая скорость, и снова входил в атмосферу, чтобы совершить управляемый спуск и посадку в Казахстане.
Из-за сбоя системы ориентации корабль промахнулся мимо Луны. Он прошёл по очень вытянутой эллиптической траектории с апогеем порядка 330000 километров. Королёв знал, что подобная же проблема с системой звёздной ориентации возникала и в 'той' истории, при подготовке беспилотного облёта Луны. Систему ориентации многократно дорабатывали, дополнили её новой гироплатформой с волоконно-оптическими гироскопами, но решить возникающие проблемы полностью пока не удавалось. Проводить коррекцию траектории без точного знания ориентации корабля не решились, поскольку импульс двигателя, направленный не по нужному вектору, мог забросить корабль на совершенно нерасчётную траекторию.
Пока 'Север' карабкался к апогею орбиты, специалисты по системам управления во главе с Борисом Викторовичем Раушенбахом разбирались в причинах сбоя системы ориентации и пытались заставить её работать, вновь и вновь посылая тот или иной набор радиокоманд. Им удалось совершить чудо. Уже после прохода апогея траектории система звёздной ориентации внезапно заработала в штатном режиме, развернув корабль в расчётное положение для проведения второй коррекции.
Не желая терять собранные данные по радиации, Королёв распорядился провести вторую, а затем и третью коррекцию. Пусть и не пролетев вокруг Луны, корабль нёсся к Земле, готовясь к практически штатному возвращению — первому входу в атмосферу на второй космической скорости. Из-за первого сбоя орбита вышла короче запланированной, и траектория входа тоже была нерасчётной. Специалисты отдела баллистики вычислили, что первый вход в атмосферу произойдёт над Западной Африкой, а второй — в районе Бискайского залива.
Королёв позвонил в Москву, сообщил о сложившейся ситуации и попросил помощи. Через полчаса с ним связался военно-морской министр адмирал Кузнецов.
— Сергей Палыч, мне из ЦК сообщили, что вам наша помощь требуется? Чем можем помочь?
— Надо организовать поисково-спасательную операцию в Бискайском заливе, — Королёв коротко ввёл адмирала в курс дела. — Я направлю вам пакет документов со всеми расчётными данными. Вход в атмосферу произойдёт ночью с 22 на 23 октября, точное время будет указано.
— То есть, времени у нас в обрез? — уточнил Кузнецов.
— Именно.
— Предлагаю привлечь к поиску аппарата дирижабли и корабли противолодочного патруля в Атлантическом океане, они там ближе всех, — адмирал тут же сориентировался в обстановке и предложил решение.
— Тут я вам не советчик, Николай Герасимович, — ответил Королёв. — Мы с благодарностью примем любую помощь.
Флот в считанные часы развернул широкомасштабную поисковую операцию. Главком флота адмирал Горшков держал постоянную связь с центром управления полётом и докладывал Кузнецову о ходе развёртывания патрульных сил.
Третья коррекция также прошла успешно, корабль шёл в пределах заданной траектории. Спускаемый аппарат огненным шаром чиркнул по верхним слоям атмосферы над Гвинейским заливом, вновь взлетел вверх, пронёсся над западом Африки и вновь вошёл в атмосферу над Алжиром. Он практически идеально вписался в 'коридор входа' и шёл в управляемом режиме, почти как при обычном возвращении с низкой орбиты, только на этот раз в почти меридиональном направлении.
Огненный сгусток пронёсся над Средиземным морем и Испанией, постепенно снижая скорость. Над Бискайским заливом он окончательно затормозился и 'зарылся' в атмосферу. Крышка парашютного контейнера отстрелилась, выбросив в поток вытяжной парашют. Следом вышел купол тормозного парашюта. Скорость упала до безопасной, спускаемый аппарат плавно снижался, раскрыв соцветие основных парашютов. Радиомаяк посылал в эфир сигнал, который устойчиво принимали поисковые команды на противолодочных дирижаблях. Однако, прибыв в расчётную точку предполагаемого приводнения, экипажи дирижаблей, а затем и подошедших военных кораблей и проходивших мимо судов Советского Торгового флота обнаружили на воде только три смятых парашюта. Спускаемый аппарат бесследно исчез.
В первый момент никто ничего не понимал. Иностранных судов в районе приводнения не было. Гипотеза о 'внезапно всплывшей американской подлодке' тоже не подтвердилась — противолодочники обшарили весь район и никого не нашли. Десятки кораблей и судов двое суток утюжили свинцово-серые волны, прочёсывая район. В ходе поисков были обнаружены куски внутренней обивки спускаемого аппарата. И только тогда догадались, что произошло.
Входом спускаемого аппарата в атмосферу управляла БЦВМ. Она учитывала множество факторов, в том числе — географические координаты точки посадки. Вычислив, что спускаемый аппарат садится вне территории Советского Союза, программа бесстрастно выдала команду на самоликвидацию. 25 килограммов тротила разнесли спускаемый аппарат в клочья.
