В то же время, когда он вник и разобрался, все оказалось не так уж страшно.
Вливание ци, как всегда, не можешь решить проблему, просто добавь ци, больше, еще больше ци! Локальное ускорение времени, да, это было очень схоже с Оком Бездны, только там на себя работу брал артефакт, а здесь все заменялось построениями. При этом свитки оставались неполными, хотя Борисов даже не сразу это понял.
— Высокая госпожа! Вы были правы! — выкрик Жигани.
Тьму ночи раскололо вспышками техник. Молнии, огонь, лед, само пространство скручивалось, звуки обрушивались на демонов, раскалывая их костяные панцири.
— Жалкие букашки! — пророкотало откуда-то из тьмы и сверху.
— Да будет свет! — выкрикнул Борисов, швыряя технику света.
Стометровая фигура архидемона, нет, кого-то еще мощнее, похоже, аналога императорского ранга. На мгновение Борисов испугался, что увидит того архидемона, которого они прижали у отшельницы, но нет, это оказался другой рогач.
— Жалкие людишки и ваши жалкие фокусы!
— Испытай мощь цизики, — демонстративно хмыкнул в ответ Борисов.
Воздух сгустился в линзы и лучи света сжались в единую острую иглу, луч лазера, взрезавший архидемона, словно нож масло. Борисов махнул рукой, одно из пространственных колец влетело в рану и взорвалось, перемешивая там внутренности нестабильностью пространства и во все стороны хлынули усиливающие настои и эликсиры. Ци самого архидемона взбурлила, ударяя во все стороны, фактически уничтожая его изнутри и Борисов создал новую вспышку света, рисуя ей построение прямо в небе.
Только сейчас он увидел, что архидемон однорук и в груди его зияет огромный кратер, до самого позвоночника. Одна из ягодиц тоже отсутствовала и в паху сочились гноем раны. Взрыв Жульки, несомненно, хотя Борисов вдруг усомнился, стометровое тело, не являлось ли оно обманкой, вроде того, как Хомяк раздувался за счет ци?
— БРУ-У-У-У-У-У-У-УМ!!! — загудел архидемон.
Построения Борисова рухнули, во все стороны ударила волна хаотической ци, искажающей и убивающей мир вокруг. Барьер устоял, но демонов и культиваторов вокруг убило, смяло и снесло. Борисова тоже швырнуло ураганом, даже домен ци помог лишь отчасти.
Борисова ударило о землю, покатило по ней, и изрядно приложило головой о камень.
Камень раскололся, а в голову Борисова хлынули новые мысли. Мир, хаотические искажения, убивающие мир, а ведь мир хотел жить, сама ци являлась энергией жизни, и культиваторы медленно убивали все вокруг. Они насиловали мир, убивая его, чтобы жить самим, и за это их наказывали небеса.
Громкий щелчок, движение шестеренок небесного свода и Борисов взмыл.
— Да, — выдохнул он. — Теперь держитесь, бляди, я вам обломаю рога окончательно.
— Глава 135
Несколько дней спустя
— Аккуратнее, так, поверните его чуть левее, вот, хорошо, — кивнул Борисов.
Хомяк лежал в Фонтане Юности, прямо под струями, и сестрички-лисички разворачивали его тело. Пока еще огромное тело, пока еще не ставшее жалким хомяком. Равномерный поток ци, в которой смешивались инь и ян, еще больше замедлил утечку из Хомяка, но именно, что замедлил. Его поддерживало, но он все равно слабел.
— Мастер Ар Гус, с остальными все в порядке, — доложила Павлина, — лежат и эволюционируют.
— Хорошо, — проворчал Борисов.
Он все же пошел и посмотрел сам, но не на зверей, а на сложнейший трехмерный комплекс построений вокруг них, собранный из говна и палок. Проволока и ци-проводящее дерево, отражатели из нефрита, конструкция вышла хрупкой, чихни разок и все разлетится.
Впрочем, без ци жадности Борисова этот карточный домик вообще не устоял бы.
— Неплохо, — решил он, окидывая комплекс взглядом.
В самом центре лежал Лобзик, все же металлический дробовик — артефакт, с пробудившимся духом мог вынести больше, чем обычные живые, даже небесного ранга. Многолепестковая фигура ускорения времени, подпитывающаяся от Фонтана Юности, который уже не справлялся с нагрузкой.
В переводе, барьер вокруг Академии Небес слабел, отсчитывая время до ее падения.
Ту атаку несколько суток назад отбили, но демоны не оставили своих попыток и не сняли осады. Несмотря на заявления Борисова об обломе рогов он не мог просто взять и взмыть до высот императорского ранга, требовалось устроить зверье, требовалось помочь Лобзику (и эти две задачи, к счастью, слились в одну), да и дела Академии выжирали время, словно голодный Хомяк.
— Вы очень скромны, мастер Ар Гус, — неожиданно заметила Павлина. — Неплохо! Да это великолепно!
— Нет, только неплохо, — покачал головой Борисов. — По-хорошему, будь у нас время, такую конструкцию можно было бы возвести в одном из колец, и лететь по своим делам, пока остальные подвергаются обработке.
— А как же источник? — усомнилась Павлина.
— Заменили бы духовными камнями, — дернул щекой Борисов. — Наверное.
Павлина была права, впрочем, такое с ней теперь, после эволюции, случалось часто. Даже Фонтан Юности не справлялся, хотя, источнику приходилось работать на две задачи, да еще и Академию поддерживать, где почти двести тысяч человек жрали ци, как свинья помои. Или как Хомяк что угодно. В общем жрали.
Слова о духовных камнях напомнили ему о собственных делах и Борисов еще раз дернул щекой.
— Нет смысла гадать, все вышло, как вышло и сейчас надо заняться последней частью плана.
— Вы уверены, мастер Ар Гус? — томно пропела Павлина. — Вы окажетесь беспомощным и обнаженным, полностью во власти этой госпожи.
Борисов только хмыкнул. Вначале он рассматривал варианты привлечения даже кого-то вроде Умки, с предварительным одурманиванием ее сексом и последующим избавлением. Затем решил не связываться, слишком уж подозрительно выходило, да что там, если бы не апатия Уважухи, все его маленькие аферы с Фонтаном давно оказались бы раскрыты, а сами они схвачены.
Не сказать, что он покрывался холодным потом от одной лишь мысли, но следовало признать — проебался. Да, визит в Академию стал величайшим успехом, но в то же время и колоссальнейшим проебом, все в духе окружающего мира, сочетания противоположностей.
— Давно нашла бы себе самца да пушила перед ним хвост, — сказал он.
— Найду, мастер Ар Гус, обязательно найду, на моих островах полно самцов, но там нет таких мастеров, как вы.
Борисов только покачал головой. Впрочем, владей Павлина целительскими техниками, он бы доверил ей операцию, зная, что все эти разговоры о сексе лишь разговоры. Павлину, подражавшую другим культиваторам и качнувшуюся в сторону любви к другим женщинам, просто распирало ци изнутри и толкало на подобные разговоры.
— Мастер Ар Гус, мы готовы, — поклонились Кура и Кума.
— Хорошо, тогда приступим, — проворчал Борисов. — Где Пиала?
— Я здесь, мастер, я здесь! — появилась Пиала, задыхаясь от стремительного бега.
Или, делая вид, что задыхаясь, все же она не уступала в рангах и ступенях культивации остальным.
— Помогала Ри Ка На и Ды Ну! — объяснила она.
Дыня официально стала ее ученицей и "младшей сестрой", а Роксана сейчас наверху наводила шорох среди зверья, ускоряя их эволюцию. Не так, как казаков, с ускорением времени, но все же ускоряя, якобы для защиты Академии. Если бы пришлось задержаться, то казаки получили бы целую армию подручных зверей, возвысившихся до небес, причем за счет самих же культиваторов.
— Сейчас! Я уже почти готова!
Пиала чуть ли не на бегу сбросила халатик и надела другой, преобразившись в медсестру, причем почему-то самого развратного вида. Павлина смотрела одобрительно и томно, Кура и Кума тихо хихикали и о чем-то шептались.
— Зачем все это? — проворчал Борисов перепроверяя построение из зеркал.
— Чтобы помогать вам, мастер! — горделиво воскликнула Пиала. — Ведь вы так и не притронулись к сестре Ды Ну, а почему, кстати, мастер?
— Я слишком много тебе позволяю, — беззлобно проворчал под нос Борисов.
Потом будет время трахнуть эту архивистку и усадить работать на общее дело, потом, когда они покинут Академию. Пока что Пиала перепроверяла ее, снаружи и изнутри, похоже найдя родственную душу, замученную работой и загнанную в угол, или еще что в том же духе. Конечно, Борисов не собирался полагаться на отсутствующие таланты Пиалы в выявлении шпионов, но пока что Дыня могла подождать.
— Это потому, что вы меня любите, мастер, и мой вид, — руки Пиалы пробежали по ее телу, — порадует вас, взбодрит вашу ци и заставит ее течь быстрее, облегчая операцию.
— Откуда ты нахваталась такой чепухи? — продолжил ворчание Борисов.
Он прошел и сел в центре построения, активируя его. Обеззараживание воздуха и почвы под ногами, усиление регенерации, а также система зеркал, позволяющая ему видеть все так, словно он оперировал тело другого человека. Разумеется, Борисов тоже не был хирургом, да что там, даже на медбрата не потянул бы, но зато он изучил кучу целительских техник и немного разбирался в вопросе обнаружения ци.
Попросту говоря, Борисов собирался прооперировать сам себя.
— Ладно, шутки в сторону, — сказал он. — Помнишь, что делать?
— Переживать любые утечки ци и крови особыми зажимами! — воскликнула Пиала. — Руками ничего не касаться, работать доменом ци, если вы сказали что-то не зажимать, мастер, не зажимать!
— Молодец, — проворчал Борисов, кидая взгляд на остальных.
Павлина и Кура с Кумой тоже стояли наготове. Шуточки, хиханьки да хаханьки лишь маскировали общую нервозность и то, что никто еще не проводил подобной операции, тем более на самом себе. Хомяк тут был бы на вес золота и Борисов опять укорил себя, что тянул с вопросом. Но раньше Хомяк казался бездонным, впрочем, он и теперь им остался, только вместо пользы перерабатывал кучу ресурсов в дерьмо, лишь бы умереть не сразу, а чуть позже.
План Борисова был прост и незатейлив, если смотреть отстраненно. Он и без того знал обычные законы мира, связанные с физикой и ци. Разбирался в отношениях и немного в культиваторах, пусть и считал их общество предельно ебанутым. Попутно Борисов прояснил для себя вопрос, почему же секты — управляя ими, главы познавали эти самые социальные законы и потом приходили к осознанию законов небесных.
Для него таким законом стало осознание насилия культиваторов над миром и справедливости небесных испытаний в ответ. Культиваторы высасывали жизнь из мира, дабы продлить свою и небеса пытались их за это наказать, и похоже мало пытались. Не исключал Борисов и того, что вся эта история "я брошу вызов небесам" началась на заре времен, когда небеса постоянно лупили культиваторов, а те не выдержали и, сбившись в первую толпу, полезли наверх бить в ответ.
Власть над Академией у него была, оставались только запасы ци.
— Ладно, начали, — вздохнул он.
Не было смысла тянуть с операцией, и он оголил живот, Пиала тут же облизнулась.
— Какие мышцы, — донесся нарочито громкий шепот Павлины лисичкам.
И ведь еще специально веером прикрылась, тьфу! Борисов ощутил течение ци в себе, перенаправляя потоки в стороны, в боковые меридианы, дабы максимально ослабить ток энергии рядом с дяньтянем. Зеркала помогали, он действовал, втыкал иголки и ставил заглушки, одновременно с этим улавливая всполохи ци вокруг.
Обостренная чувствительность и он ощущал поток демонической ци, смешивающейся с Фонтаном Юности, который еще дополнительно подпитывался от культиваторов Академии. Огромная фабрика смешивания и переработки ци, созданная некогда... зачем? У Борисова и раньше было ощущение соприкосновения с очередной дерьмовой тайной этого дерьмового мира, но тут его внезапно осенило и во рту стало противно.
Воровство ци, не просто истощение мира демонов, а могучее воровство ци отовсюду, с попутным смешиванием в правильных пропорциях, замаскированное под некое благо. Вроде барьера в Академии Небес. Хомяк говорил, что ощутил целую сеть таких и теперь Борисов не сомневался, что Срединный материк опутан настоящей паутиной. Высасывающей ци паутиной и складирующей ее, или сразу передающей туда, Бессмертной Императрице, для поддержания жизни.
Не исключено, что и Земной когда-то был таким же, но его высосали и бросали.
Не исключено, что материк в Океане Тьмы утопили именно после осушения досуха.
Не исключено, что ее питали и источники сект "облагодетельствованных" подарками императрицы.
— Вот так, — пробормотал Борисов удовлетворенно.
Мощь потока ци упала, и да, вид Пиалы помог, часть оттянулась туда, пусть и рядом с дяньтянем, но все же не прямо внутри. Борисов выхватил иглу, ушко которой заранее припаял к кольцу и воткнул в живот, одновременно с физическим телом пронзая и энергетическое, соединяя с дяньтянем.
— Ух-х-х-х-х-х-х, — заскрежетал он от боли.
— Мастер!
Но Борисов уже взял себя в руки, приглушил чувствительность тканей, отвел боль, залил в глотку зелье и намазал кусочек живота болеутоляющим. Он не мог устроить себе анестезию, требовалось ощущать и резать, сшивать по живому, чтобы кольца точно соединились с дяньтянем.
— Следующий, — прохрипел Борисов, втыкая еще одну иглу.
Пусть даже ему не грозило заражение, все иглы и кольца были предварительно обработаны и укутаны в "футляры" из биологически инертных металлов, боль от этого не становилась меньше. Затем Борисову предстояло еще сдвинуть ткани и мышцы, создавая карман внутри тела, для пространственных колец.
Возможно, все же стоило ограничиться нитями внутрь, а кольца оставить снаружи, подумал он сквозь боль.
— Еще одну, бог троицу любит, — воткнул Борисов иглу.
— Какой еще бог, мастер? Мастер?
Борисов ответил не сразу, резал, втыкал и шил.
— Какой еще бог? — выкрикнул он, поднимаясь на ноги. — Тот, который на небесах! Тот, которому этот скромный завхоз бросит вызов и стащит за бороду вниз, чтобы прокормить своего хомячка! А-ХА-ХА-ХА-ХА!!!
— Глава 136
Лобзик открыл несуществующие глаза и тут же оказался в руке Борисова, призвавшего его.
— Ну наконец-то! — воскликнул Борисов, вскидывая руку с дробовиком.
Он ощущал мощь Лобзика, изгибающую пространство вокруг. Внешне все еще дробовик, но де-факто мощнейший артефакт, соответствующий императорскому рангу. Правда, от количества потраченных на него металлов, растворов и количества обычного культиватора просто разорвало бы.
— Ага, я тоже скучал, — зевнул в ответ Лобзик, почесываясь.
Не буквально, конечно, но переданные им образы соответствовали. Дух развился дальше, стал практически человеком, оставалось только телом обзавестись.
— Извини, что так выдернул тебя, но мы и без того опаздываем, время не просто поджимает, а уже подобралось вплотную, — сказал Борисов и пояснил. — Еще немного и Хомяк умрет.
— Нехорошо, полезная зверушка, — согласился дробовик, оглядываясь по сторонам.
Остальное зверье еще эволюционировало и Борисов собирался подождать их пробуждения, но вышло, как всегда, иначе. Хомяк в Фонтане сжался уже вдвое и усыхал дальше, с каждым часом.
— Каков план?
— Я становлюсь сильнее, ты прикрываешь.
— Годится, — хмыкнул Лобзик. — А потом потолкуем обо всем остальном.
