Южная Африка в океане времени

— Ах, если бы остальной мир с этим согласился! — пафосно воскликнул Крокодил. — Нет, мы не можем на это пойти. Если мы и вступим в войну, то только на стороне союзников. Если мы поддержим Германию, то сделаем это по-своему. Гитлер должен уйти. Слишком многим он оттоптал любимые мозоли. Или он уйдет сам, или один налет "Миражей" решит проблему. А новое правительство Германии, умеренное и не такое радикальное, вернет на место Польшу и Чехословакию, заключит мир с Западом, после чего отправится в крестовый поход против коммунистов. Под нашим мудрым руководством, разумеется. Когда с Советским Союзом будет покончено и весь мир узнает об ужасах сталинизма, красные агенты влияния на Западе потеряют львиную долю поддержки, а некоторые отправятся прямиком в тюрьму или на электрический стул. И вот тогда...

И вот тогда Крокодила снова прервали.

— Господин премьер-министр, — доложил все тот же секретарь, — пленник доставлен.

— Какого черта?! — акцент нового гостя был ужасен, если не сказать больше. Здоровенные южноафриканские спецназовцы (4 чел.), сопровождавшие пленника, болезненно поморщились — похоже, что не в первый раз. — Вы ответите за это, мерзавцы! Вы не имели права нас обстреливать! Мы следовали разрешенным маршрутом, заранее согласованным с местными властями. Вы сбили наш самолет и угробили половину экипажа! Вас за это повесят, мятежное отродье!

— Прошу прощения, — часто-часто заморгал Крокодил, — но с кем мы имеем честь разговаривать?..

— Сначала вы, — прозвучало в ответ. — Если я правильно помню правила этикета, принятые во всех цивилизованных странах, то хозяин представляется первым!

— Конечно-конечно, — закивал хозяин кабинета. — Разрешите представиться. Питер Виллем Бота, премьер-министр Южно-Африканской Республики. Мои коллеги — государственный президент Фюльен, министр иностранных дер Фредерик Бота, генерал Магнус Малан, генерал Констанд Фюльен, директор национальной разведки Александр ван Вик, министр финансов...

— Республики? — недоуменно переспросил гость. — Какой еще "республики"? С каких это пор Южная Африка стала республикой?! Вы что, подняли мятеж против Лондона?! Ха-ха-ха, вас за это повесят, мятежное отродье!

________________

Глава 2. Ночь над городом.

* * *

Окна были плотно зашторены во имя светомаскировки. В кабинете горела только одна лампа, стоявшая на письменном столе. Человек, сидевший за столом, был немолод, но бодр и полон энтузиазма. Чего нельзя было сказать о его собеседнике, который скрывался в тени в противоположном углу кабинета.

— ...и вот я здесь, — голос принадлежал молодому человеку, почему-то страшно разочарованному в жизни. — Но зачем я здесь?

— Вы забываетесь, лейтенант! — строго заметил хозяин кабинета.

— Прошу прощения, сэр, — промямлил его собеседник. — Просто вдруг обидно стало, столько времени и сил — и все впустую.

— Привыкайте, юноша, — снисходительно произнес старший по возрасту и званию. — На войне такое иногда случается.

— Мне ли не знать, — проворчал Человек-в-Тени. — Но должен ли я держать всю боль и обиду внутри себя? Прерванная операция — это как прерванный коитус...

Молодой человек предусмотрительно не стал уточнять, что в его случае примерно так все и было. Он столько времени и сил — и денег! — потратил на ту продавщицу из книжного магазина, и вдруг — внезапный вызов в Лондон.

Человек за столом едва не подавился воздухом и натужно закашлялся.

— С вами все в порядке, сэр? — забеспокоился лейтенант.

— Ваш длинный язык, молодой человек... — прохрипел хозяин кабинета, потянувшись за графином.

— Еще раз прошу прощения, сэр.

— Так или иначе, — продолжал шеф, — вам больше нечего было делать так далеко на севере. Если я правильно понял ваш последний доклад.

— Так точно, сэр, — неохотно согласился собеседник. — Русские отменили свое нападение на Финляндию...

— Разве не на Норвегию? — удивился хозяин кабинета.

— А какая теперь разница, сэр? — лейтенант развел руками, и его ладони на какое-то мгновение попали в луч света. — Они были так потрясены этим африканским происшествием — кто бы мог подумать! — что решили временно законсервировать — заморозить, ха-ха — свою операцию. Пока обстановка не прояснится.

— Боюсь, она прояснится уже в ближайшие часы, — вздохнул шеф.

— Неужели?..

— Да. Меня не оставляет чувство, что мы совершаем ошибку, — снова вздохнул хозяин кабинета. — Но так или иначе, решение принимать не нам. Нам остается только выполнять приказы. Какими невероятными они не были.

— В данном случае невероятны вовсе не приказы, — заметил Человек-в-Тени. — Я до сих пор не могу в это поверить. Они действительно прибыли из будущего?!

— Да, — уверенно кивнул шеф. — У нас не осталось никаких сомнений. Наши агенты, дипломаты, опрошенные свидетели и допрошенные перебежчики помогли составить более-менее полную картину. Поначалу у нас были сомнения, мы рассматривали самые безумные теории и гипотезы. Например — а вдруг это пришельцы с Марса, которые почему решили сыграть роль южноафриканцев из 1979 года?! Но время сомнений прошло. Как сказал Шерлок Холмс — или это был Уильям Оккам? — все время путаю...

— Ничего страшного, сэр, я тоже их путаю.

— ..."отбросьте все лишние сущности, и то что останется, будет правильным ответом — каким бы невероятным он не был". Не марсиане, не массовое помешательство, не гипноз. Пришельцы из будущего. Почему-то южноафриканцы из 1979 года. Кто бы мог подумать, сэр Герберт оказался пророком.

— По дороге сюда я останавливал машину у каждой книжной лавки и библиотеки, — пожаловался молодой человек. — Такое впечатление, что в городе не осталось ни одного экземпляра "Машины времени". Смели начисто. Типографии не справляются.

— У меня есть лишняя копия, вы ее получите, — кивнул шеф. — Вам она не помешает. Дело настолько необычное, что для подготовки к нему сгодится и фантастический роман. Пусть сэр Герберт и не угадал все детали. То есть почти ничего не угадал.

— Не только он, — хохотнул лейтенант. — Знаете, почему русских так потрясло явление этой "Южно-Африканской Республики"? Они-то надеялись, что из 1979 года могут прилететь только коммунисты, покончившие с гнилым буржуазным Западом и захватившие власть на всей Земле. Но не целое государство белых расистов!

— Мда, утопией там и не пахнет, — констатировал шеф. — Ни левой, ни правой, ни консервативной...

— Но русские вожди все-таки придумали, как объяснить своему народу это происшествие, — продолжал молодой человек. — Они заявили, что в 1979 году коммунизм одержал окончательную победу, поэтому Южная Африка — последний оплот реакции, империализма, капитализма и так далее — сбежала в прошлое, чтобы не отвечать за свои преступления. Но стальное колесо истории невозможно повернуть вспять, победа коммунизма неизбежна! А теперь мы и точную дату знаем — ровно сорок лет спустя, поэтому за работу, tovarisch! Впрочем, — спохватился лейтенант, — все это есть в моем докладе.

— Ничего страшного, — заявил хозяин кабинета, — я его все равно не успел прочитать. Но вернемся к нашим делам. Во-первых, позвольте вас поздравить с повышением, коммандер.

— Спасибо, сэр, это так неожиданно...

— Бумаги и новые нашивки заберете у моей секретарши по дороге в порт, — продолжил шеф.

— В порт?!

— Поэтому вас и повысили, — заявил шеф. — Иначе снобы из Королевского Флота не станут с вами разговаривать. Они и так не станут, но теперь ваши шансы повышаются. Вы приписаны как офицер связи к эскадре адмирала Гамильтона. Она отправляется на юг примерно через двадцать четыре часа. Полагаю, к тому времени война будет объявлена.

— Хм, — только и сказал новоиспеченный коммандер.

— Наши славные лидеры решили, что мы никогда не сможем им доверять и плодотворно сотрудничать, — пожал плечами шеф. — Поэтому проще навалиться на них сейчас, всеми силами, пока они не успели акклиматизироваться в прошлом. Завоевать и отобрать все волшебные игрушки, которые они притащили из далекого будущего.

— Это причина, — заметил Человек-в-Тени, — но ведь для официального объявления войны нужен еще и какой-нибудь повод.

— Элементарно, мой юный друг. Они захватчики, которые незаконно удерживают британские колонии и доминионы. Не говоря уже о том, что после вторжения все обитатели этих колоний куда-то пропали. Все равно что погибли. Самое массовое убийство в истории! С нашей точки зрения "Южноафриканская республика" — незаконное мятежное государство. Поэтому Лондон имеет полное право, согласно всем человеческим и божеским законам, восстановить порядок. Кстати, Лиссабон тоже — они ведь удерживают южные провинции Анголы и Мозамбика. Да, португальцы примут участие. Невелик союзник, но этого достаточно, чтобы носить гордое имя Международная Коалиция. Что же касается остальных великих и малых держав, то мы еще подумаем, стоит ли их брать в свою компанию и делиться трофеями.

— Гм.

— Южноафриканский флот — жалкое, душераздирающее зрелище. Возьми эту папку, просмотришь на борту адмиральского флагмана. В 1979 году ЮАР не имела достойных врагов на море, поэтому буры остались с кучкой ничтожных эсминцев и катеров береговой обороны.

— Гм.

— Я понимаю твои сомнения, но кроме всего прочего, Англия нуждается в том, чтобы каждый исполнил свой долг на небольшой победоносной войне. Особенно сейчас, когда на западном фронте сложилась текущая странная ситуация.

— Гм. Англия отправляется на небольшую победоносную войну с англоговорящими мятежниками? — уточнил молодой человек. — Я все правильно понял? Плохое сочетание. В прошлый раз — в прошлые разы это плохо заканчивалось.

— Мы выполняем приказ, — повторил шеф. — Наши шансы велики. У них там в будущем не только флот деградировал. Они постепенно в элоев превращаются. Понимаешь? Южная Африка — это белые элои и черные морлоки. У столкновения элоев с Британской Империей может быть только один финал. Кроме того, английский — не их родной язык. Это не американские колонисты. Это же бурская деревенщина. Наши парни уже однажды разгромили их. Можем повторить. Поэтому закрой глаза и думай про Англию.

— Когда это флот отступал? — пробормотал собеседник.

— Не знаю. Но точно не сегодня.

Глава 3. Заокеанские воротилы.

* * *

— Итак, — начал президент, откинувшись на спинку кресла и скрестив пальцы рук на животе, — я готов выслушать ваши предложения, леди и джентльмены. Должны ли мы принять участие, если "да" — на какой стороне, ну и так далее.

Для усиления драматического эффекта как раз в этот момент часы, висевшие на стене Овального кабинета, пробили полночь.

— Ни в коем случае, господин президент! — немедленно ринулся в атаку госсекретарь. — Нейтралитет и только нейтралитет! Мы — вы — обещали избирателям, что Соединенные Штаты не станут вмешиваться в европейскую войну, а теперь собираетесь вмешаться в конфликт на юге Африки?! Избиратели нас не поймут. Это может иметь самые тяжелые и непредсказуемые последствия...

— Позвольте напомнить, уважаемый коллега, — заговорил министр обороны, — что когда мы давали предвыборные обещания, на юге Африки все еще находились британские колонии и доминионы. С тех пор географическая карта несколько изменилась. И не только она. Не будет преувеличением сказать, что весь наш мир изменился навсегда. Полагаю, вы уже успели ознакомиться с письмом мистера Эйнштейна...

— Да, конечно, — недовольно поморщился госсекретарь. — Много слов, мало смысла. "Бог не играет со Вселенной в кости" и все такое.

— Смысла там более чем достаточно, вы просто не пожелали его заметить! — воскликнул военный министр.

— О, да, — иронически улубнулся госсекретарь, — смысл там есть, но он запрятан так глубоко...

— Джентльмены, если вы немедленно не прекратите вашу детскую перепалку... — повысил голос президент, и министрам тут же стало стыдно.

— Разумеется, сэр.

— Прошу прощения, сэр.

— Давайте рассмотрим проблему хладнокровно и отстраненно, — продолжил хозяин Белого Дома. — Забудем на секунду о вопросах морали и прочих высоких материях. Предположим, мы действительно вступим в войну на той или иной стороне. Что мы можем выиграть и что потерять?

— Мы все еще пытаемся составить цельную картину, сэр, — неуверенно начал госсекретарь. — Показания репатриантов и предварительные донесения наших агентов настолько фантастичны, что даже не знаю, можно ли принимать их всерьез.

— У меня сложилось аналогичное впечатление, сэр, — поддакнул начальник военно-морской разведки. Директор армейской разведки только молча кивнул. "Опять сговорились, негодяи, — беззлобно подумал президент. — Выработали общую линию. Гувера на них нет! Пора кончать с этой анархией и организовать единую разведывательную службу". Но вслух он сказал другое:

— А вы что скажете, Эдгар?

— Мне нравятся эти парни, — немедленно откликнулся директор ФБР. — Эти южноафриканцы из будущего. Мне кажется, мы с ними неплохо поладим. Уж во всяком случае с ними будет куда интереснее работать, чем с британскими снобами.

— Ни в коем случае! — едва не подпрыгнул вместе с креслом госсекретарь. — Мы многого не понимаем, но их политическая система — открытая книга, и в ней мы прекрасно разобрались. Понимаете ли вы, коллеги, что представляет из себя их государство?! Это же практически второе издание мятежной Конфедерации!

— Как будто что-то плохое, — проворчал военный министр, демонстративно переходя на тяжелый южно-каролинский акцент.

— Разве за это сражались и умирали наши предки?! — госсекретарь воздел руки к потолку. — Разве для того они уничтожили проклятую рабовладельческую империю Юга, чтобы годы спустя мы поддержали других южных рабовладельцев?! Нет, не за это они сражались и умирали...

— Мой коллега преувеличивает, — вздохнул военный министр. — Южноафриканцы вовсе не держат негров в рабстве. Разве что держат их в ежовых рукавицах. Как и некоторые из наших штатов. Не вижу в этом ничего страшного, негры должны знать свое место.

— Вы только послушайте этого человека! — взвился госсекретарь. — Поведение, недостойное христианина! ХХ век на дворе...

— Вот именно, — ухмыльнулся министр обороны, — мы живем в век торжества науки, так что ваши апелляции к библейским легендам как минимум наивны. Наука же говорит, что черная африканская раса является отсталой и неполноценной...

— Господа, если вы немедленно не прекратите... — нахмурился президент. — Я же только что просил вас не обсуждать вопросы морали.

— Как скажете, сэр, — неожиданно хладнокровным тоном отвечал госсекретарь. — Итак, я настаиваю на соблюдении строгого нейтралитета. По той простой причине, что мы испытываем острый недостаток информации. Мы не можем ввязаться в бой, потому что понятия не имеем, с кем имеем дело.

— В принципе, я согласен с коллегой, — неохотно кивнул военный министр. — О каком-либо прямом участии в конфликте говорить пока рано. Но на дипломатическом фронте мы можем кое-что сделать. Полагаю, мы должны осудить британскую агрессию — разумеется, в самых мягких выражениях — и призвать обе стороны к миру. Разумеется, премьер-министр оскорбится в лучших чувствах, но найдется немало британцев, которые согласятся с нами. Кроме того, мы завоюем симпатии южноафриканцев. Это может стать началом прекрасной дружбы...