Южная Африка в океане времени

— Хватит болтать, капитан, — оборвал его секретный агент. — Бросайте оружие, вы все, или мы прикончим вас прямо здесь.

Один из офицеров резко шагнул вперед, явно намереваясь что-то сказать — или сделать, и тут же рухнул на пол с пробитым лбом.

— Мы дважды повторять не будем, — добавила леди Мосли.

"Мятеж не мог окончиться удачей", — мысленно вздохнул Джеймс, прислушиваясь к лязгу падающего на пол оружия.

— Руки вверх и на выход! — скомандовал корабельный повар. — Напоминаю, без фокусов! Иначе прикончим вас прямо здесь!

— Я так не думаю, — вежливо заметил Хеллборн, и когда взгляды присутствующих обратились к нему, добавил: — Попробуйте только выстрелить в меня, и тогда мы все здесь умрем. — Джеймс держал руки над головой — и в правой была зажата граната, а в левой — кольцо, немедленно брошенное на пол.

— Вы блефуете, коммандер, — леди Диана, как истинный государственный муж (то есть жена), решила продемонстрировать выдержку и хладнокровие. — Вы не сделаете этого.

— Простите, миледи, мы не были представлены, — демонстративно смутился и покраснел Джеймс.

— Именно поэтому я называю вас по вашему рангу, а не по имени, — кивнула леди Мосли.

— Именно поэтому вы не знаете, на что я способен, — заметил коварный альбионец. — Но этот недостаток легко исправить. Разрешите представиться, меня зовут Джеймс Хеллборн.

— Впервые слышу, — равнодушно пожала плечами леди-протектор.

— Очень жаль. Но уверяю вас, когда мы познакомимся поближе, вы будете называть меня так, как называли меня на родине...

"И это не Канада", — подумал бывший властелин Нового Альбиона.

— Смерть, Разрушитель Миров, — добавил Джеймс Хеллборн и бросил гранату на пол.

* * *

Телохранители поступили примерно так, как и положено телохранителям — сбили свою госпожу с ног и накрыли ее своими телами, все трое одновременно. Все прочие "террористы" и гости корабля шарахнулись в разные стороны. Кроме Хеллборна. Джеймс хладнокровно огляделся по сторонам, подобрал один из брошенных револьверов, тщательно прицелился, и — БАНГ!БАНГ!БАНГ! — застрелил всех трех телохранителей леди Мосли, по пуле в голову. Немного подумал и добавил еще одну — в голову корабельного повара. После чего торжественно объявил:

— Отбой тревоги, дамы и господа!

Некоторые из мятежников соображали быстрее, чем остальных. Оружие было спешно подобрано, Диану Мосли извлекли из-под кучи трупов и поставили на ноги, у входа в каюту были расставлены часовые. После чего все свободные от обязанностей взоры вновь устремились на капитана.

Хантер задумчиво крутил в руках гранату — разумеется, она не взорвалась.

— Как вам это удалось, мистер Хеллборн?

— Не пытайтесь повторить это в домашних условиях, — скорчил гримасу Джеймс. — Весь фокус в том, чтобы оторвать кольцо — именно оторвать — а предохранительные усики оставить на месте. Годы тренировок, и не со всякой гранатой это получается. Нам повезло, ведь граната могла оказаться не той системы... Но не будем думать о грустном. Полагаю, все закончилось, и теперь корабль наш?

— Ничего еще не закончилось! — внезапно завизжала леди Диана. — Вас не просто повесят, вас повесят, выпотрошат и четвертуют!

— Если мне не изменяет память, эту разновидность казни отменили еще в 19 веке, — хладнокровно заметил капитан Хантер.

— Только ради вас мы ее восстановим! — торжественно пообещала леди-протектор. — Вот увидите. Вас повесят и...

— Только после вас, миледи, — довольно невежливо перебил ее капитан. — Довольно. В трюм ее. Надеюсь, — он кивнул на труп корабельного повара, — это был последний спящий агент на борту.

— Что с парнями, которых мы подобрали? — вспомнил Хеллборн. — С "Нельсона" и других кораблей?

— Они с нами.

— Немецкие курсанты?

— Мы разместили их на продуктовом складе и велели не шастать по кораблю без разрешения, — пожал плечами капитан. — Полагаете, они могут доставить на проблемы?

— Конечно, — кивнул Хеллборн. — Поэтому предлагаю расстрелять их на рассвете. Да.

— Это какая-то специальная канадская шутка? — осторожно уточнил Хантер.

— Нет, но это действительно шутка, — криво усмехнулся Джеймс. — Прошу прощения, иногда мое чувство юмора пугает меня самого. Да, будет лучше приставить к ним охрану. Возьмем их с собой и бросим за решетку в ближайшем союзном порту. Пусть отдохнут до конца войны. Для их же пользы.

— Согласен, — кивнул капитан. — Что-нибудь еще? Всем вернуться на свои посты! Трупы за борт! Поворачиваем на юг!

Уже покидая каюту, капитан обернулся и пристально посмотрел на Хеллборна:

— "Смерть, Разрушитель Миров"? Постараюсь запомнить.

У берегов Намибии, куда "Террор" добрался без приключений, их встретил южноафриканский эсминец. "Мы за короля Георга!" — просигналили "террористы". "Добро пожаловать!" — ответили южноафриканцы и проводили "Террор" в ближайший порт, а потом и до самого Кейптауна. После того, как Диану Мосли передали местным властям, Хантер и Хеллборн немедленно стали героями и знаменитостями, попали на первые полосы местной прессы и удостоились аудиенции у президента Боты, а потом и у короля Георга, когда Его Величество прибыл в Преторию. Жизнь удалась, решил Хеллборн, получивший из рук короля рыцарский орден с лентой и очередное звание. Как и операция. Пока что. Но что будет завтра?

— Мы не знаем, что ждет нас завтра, — сказал король, поднимая бокал на торжественном банкете в честь подписания союзного договора. — Но сегодня мы будем праздновать. Да здравствует Альянс!

— Да здравствует Альянс!!!

"Дежа вю", — констатировал Джеймс Хеллборн, устроившись в темном углу и рассматривая высокопоставленных гостей. Президент Бота, находившийся в другом конце банкетного зала, делал ровно то же самое.

Итак, король Георг и лидеры всех британских колоний и доминионов от Индии до Новой Зеландии были здесь. Новые друзья и союзники.

Принцесса Кавасима тоже была здесь. Официально она представляла Маньчжурскую Империю. Но ее свита процентов на девяносто состояла из японцев, которые пока колебались и не могли решить, какую из британских империй признать законной. Знакомая ситуация, мысленно кивнул Бота, которому в прежнем мире часто приходилось иметь с представителями Тайваня, Транскея и других мало кем признанных правительств.

Некоторые из тайваньцев тоже были здесь. Как и добрая сотня других иностранных гостей и дипломатов, прибывших в 1939 год вместе со всей Южной Африкой. И в настоящее время они являлись едва ли не самой большой головной болью южноафриканских лидеров. Потому что эти люди слишком много знали.

"Но мы не Северная Корея", — твердо заявил Крокодил и постарался не отказываться от своих слов. Разве что совсем немного.

Почти все англичане подались в лагерь короля Георга или вовсе попросились в южноафриканское подданство. Неудивительно — ведь в 1939 году зубные врачи были далеки от совершенства, да и телевизоры не на каждом углу продавались. Почему бы не поселиться в стране, которая (пока что, но об этом Бота старался пока не думать) остается оазисом 1979 года? Жаль, что не все сто процентов англичан сделали такой выбор.

С другой стороны, что они знают? Их знания истории прошлого и будущего оказались бесполезны в этом странном мире, где японцы завоевали Восточную Танзанию, а Мосли все-таки стал лидером Британии. Они расскажут королю, как сделать атомную бомбу? Пожелаем ему удачи. Лет через десять у британцев что-то получится. У них бы и так получилось. Они подарят тому же королю карманный электронный калькулятор? Да на здоровье. Как скоро промышленность Британской Индии или Австралии научится их копировать и штамповать? Да я сам подарю королю калькулятор. Даже два калькулятора!

Все выше сказанное относится и к американцам, японцам, китайцам и другим представителям вроде бы нейтральных или уже союзных и дружественных держав.

Больше того. Разведка докладывала, что американцы, потянувшиеся на историческую родину, попали в мясорубку допросов ФБР. Первый вопрос, который им всем задавали, звучал примерно так: "Пришельцы из будущего? А теперь докажите, что вы вообще американцы!" С таким подходом Эдгар Гувер в ближайшее время вообще никаких полезных секретов не получит...

Что же касается дипломатов и туристов из стран, которые внезапно оказались во вражеском лагере — вроде Франции или Испании — то с ними не церемонились. Южная Африка — почетная родина концлагерей, не правда ли? Кроме европейцев в лагеря отправились посланцы всевозможных банановых республик и залетные бизнесмены из Черной Африки — о, да, они горячо осуждали режим апартеида, но деньги не пахнут, и потому охотно вели взаимовыгодные дела с белыми расистами. Поскольку никакой независимой Нигерии или Индонезии в этом мире пока не существует, никто их не хватится.

Отдельную проблему представляли стоявшие в портах и болтавшиеся в территориальных водах иностранные суда. Кое-кого неохотно отпустили домой. Кое-кого задержали, при этом команда отправилась в лагерь, а на мачте появился южноафриканский флаг. Кое-кого пришлось тихо утопить при свете луны. Кое-кто ушел — ну и черт с ними, по уже описанным выше соображениям. Если только к югу от ЮАР в час запуска машины времени не болтались атомные субмарины США или СССР... Но тут уж ничего нельзя поделать. Мы знали, чем рискуем и на что идем.

Хотя нет, совершенно не знали.

Черт побери, Японское Сомали!!!

Глава 9. Главный фашистский штаб.

* * *

— Грязные вонючие ублюдки! Они похитили мою сестру! Они заплатят за это!

— Обязательно заплатят, — охотно согласился король Эдуард-Альберт-Кристиан-Георг-Эндрю-Патрик-Дэвид, известный среди подданных как "Эдуард Восьмой", а среди друзей как "Дэвид". — Но до тех пор исполнять обязанности леди-протектор будешь ты.

— Я?.. — на какое-то ничтожное мгновение растерялась Юнити Валькирия Митфорд, но тут же взяла себя в руки. — Благодарю за оказанную честь, Ваше Величество! Я вас не подведу! Правь, Британия! God save the King and the fascist regime!

— Оставь церемонии, здесь все свои, — поморщился Эдуард. Годы, проведенные в компании фашистов, не прошли для него даром. Король стал гораздо ближе к народу. Ну, по крайней мере, к лучшим его представителям.

— Как скажешь, Дэвид, — кивнула Валькирия Митфорд. Она была железной женщиной — во всех известных мирах. Но даже у нее имелись пределы, о чем королю было прекрасно известно.

— Но вот премьер-министр нам понадобится другой, — заметил Эдуард. — Что скажешь, Бенни?

Человек, сидевший в противоположном кресле, закашлялся от изумления и не сразу поднял глаза на обожаемого монарха.

— Я?.. — сказал он, точь-в-точь повторяя интонации Валькирии. — А это не перебор? Многим это не понравится...

— Бенни, ты уже двадцать лет как живешь среди нас, а так ничего и не понял, — укоризненно покачал головой Его Величество король Великобритании, Канады и других доминионов, некоторые из которых сегодня находились в состоянии открытого мятежа. — То есть понял, конечно — ты же не дурак, иначе бы мы тебя здесь не держали, но такое впечатление, что отказываешься понимать. Одним из лучших наших премьеров был человек по имени Бенджамин Дизраэли. Если британцы переварили его, то что им премьер по имени Бенджамин Муссолини? Поверь, мои верноподданные не будут испытывать по этому поводу никаких комплексов. Потому что не считают себя хуже итальянцев.

Бенджамин "Бенни" Муссолини, известный в годы своей молодости как Бенито, ответил не сразу и откровенно задумался.

Сотрудничество с британской разведкой в годы Великой войны однажды завело его слишком далеко, до самой Англии. На родину Бенито уже не вернулся. Стал Бенджамином, заговорил по-английски почти без акцента, натурализовался и даже пару раз проголосовал за лейбористов. Оставаясь на службе в МИ-5, Бенджамин не забывал про свою другую древнейшую профессию — журналистику. И в один прекрасный день договорился о встрече с молодым перспективным политиком Освальдом Мосли, дабы взять у него интервью.

Это была любовь с первого взгляда. Нет, ничего непристойного. Honi soit qui mal y pense. Чистое, платоническое чувство.

Когда же, несколько лет спустя, Мосли рассказал своему лучшему другу о планах создать организацию, которая будет бороться за великую белую расу, чистую христианскую Европу и все такое прочее, то именно Муссолини посоветовал назвать партию "фашистской". В память о фасциях античных ликторов, императорском Риме, который возродится в Британии, ну и так далее.

Прошли годы, посвященные тяжелой борьбе и славным победам. Западная Германия была спасена от красных, Красная Франция разгромлена, а все достойные упоминания страны Западной Европы стали союзниками или вассалами Фашистской Британии. Казалось, мировое господство не за горами...

Пуля неизвестного снайпера (список подозреваемых был длиннее Голубого Нила) сразила лорда-протектора Освальда Мосли, когда он принимал парад победы в завоеванном Париже.

Муссолини тяжело переживал смерть друга, но боль утраты не помешала именно ему в тот роковой день спасти Партию и Империю. Когда соратники погибшего вождя едва не сцепились в смертельной схватке за опустевший трон, Бенджамин выступил вперед и предложил назначить наследником вдову диктатора — Диану Мосли.

— Вы только подумайте — никогда прежде лицо фашизма не было столь симпатичным! — говорил Муссолини со страстью древнеримского оратора. — Она будет сидеть на троне, как красивая кукла, толкать торжественные речи, перерезать ленточки и разбивать бутылки при спуске на воду очередного броненосца, а мы тем временем будем спокойно заниматься своими делами...

Соратники пораскинули мозгами и неохотно признали, что чертов макаронник предложил хороший выход из положения.

Как бы не так.

Диана Митфорд-Мосли была кем угодно, но не куклой. Она запомнила всех, кто покушался на ее трон в тот день. Запомнила и уничтожила в считанные месяцы, всех до одного.

А Бенджамин Муссолини был ее правой рукой, приводившей приговоры в исполнение. Вплоть до этого самого дня.

Решение было принято.

— Я согласен, Ваше Величество, — наконец-то кивнул Муссолини. — Я стану вашим премьер-министром. Но только временно! Пока Диана не вернется!

— Как скажешь, — кивнул Эдуард. "Если она вернется. А зачем? Нам и так здесь хорошо".

Аналогичные мысли посетили не только короля.

— Дэвид, если это все, ты не мог бы нас оставить? — спросила Валькирия. — Нам с Бенджамином надо кое-что обсудить...

— Да, конечно, — охотно согласился Его Величество.

Эдуард покинул кабинет, прикрыл за собой дверь и зашагал прочь. Но не пройдя и десяти шагов внезапно развернулся, на цыпочках вернулся к закрытой двери и прислушался. С той стороны доносились откровенно непристойные вопли.

— Да, возьми меня сзади! Ты, грязное ненасытное животное! Да, я хочу этого! Быстрее! Еще быстрее! Да, да, да, ДААААААААААА!

"Эх, будь я на десять лет моложе... — мысленно вздохнул король Эдуард Восьмой. — Но я теперь женатый человек".