Южная Африка в океане времени

— Как ответственный за дипломатию, — ехидно заметил госсекретарь, — я настаиваю на том, что и тон наших заявлений должен оставаться строго нейтральным. Никаких осуждений одной стороны или поддержки другой. Нейтралитет и еще раз нейтралитет. И в делах, и в словах, и в мыслях!

Мнения прочих министров и генералов разделились. Пятьдесят на пятьдесят. Как это неоднократно случалось в прошлом — и потому окончательное решение предстояло принять президенту. Ох, как же он не любил это делать — и потому ухитрился затянуть совещание почти до пяти часов утра.

Но когда часы пробили пять, и все глаза в комнате устремились на президента, хозяин Белого Дома понял, что тянуть дальше нельзя. Ну, разве что совсем чуть-чуть. Откашляться, опустошить стакан воды, задумчиво покрутить его в руках, потом медленно поставить на стол, еще раз откашляться...

— Прошу прощения, господин президент, но вы просили немедленно доложить... — на пороге появился секретарь.

— Да, что такое? — мгновенно оживился президент.

— Только что доставили из британского посольства, — секретарь протянул бумагу.

— Почему не через меня?! — в очередной раз взорвался госсекретарь. — Это неслыханное нарушение дипломатического протокола!

— Прошу прощения, сэр, — смутился секретарь президента, — сообщение настолько срочное, что его прислали прямо к нам, в Белый Дом.

— И действительно, — кивнул президент, пожирая бумагу глазами. — Спасибо, Джек, вы свободны. Итак, дамы и господа, это случилось. Я держу в руках ноту об официальном объявлении войны.

— Кому? Нам?! — удивился военный министр.

— Вот болван, — прошептал госсекретарь.

— Нет, конечно, — продолжал президент. — "От имени правительства Его Величества, короля Соединенного Королевства, бла-бла-бла, императора Индии, бла-бла-бла, и правительства Государства Португалия, имеем честь сообщить, что с момента получения бла-бла-бла, Британская Империя и Португальское Государство находятся в состоянии войны с так называемой Южно-Африканской Республикой, бла-бла-бла, беспрецедентная агрессия, бла, во имя мира во всем мире, бла-бла-бла, и да поможет нам Бог. Число, дата, круглая печать, подпись: Мосли, премьер-министр Соединенного Королевства, канцлер герцогства Ланкастер, протектор Империи; Паиш, президент Португалии; Салазар, премьер-министр Португалии и другие официальные лица". Такие дела, — констатировал властелин Соединенных Штатов. — Поэтому предлагаю снова собраться в этом кабинете сегодня вечером — когда мы будем знать больше.

Президент улыбнулся. Он был счастлив. Сегодня ему не придется принимать решение.

* * *

Интерлюдия.

* * *

— Республики? — недоуменно переспросил гость. — Какой еще "республики"? С каких это пор Южная Африка стала республикой?! Вы что, подняли мятеж против Лондона?! Ха-ха-ха, вас за это повесят, мятежное отродье!

— Это еще вопрос, кто кого повесит, — надулся премьер-министр Бота, — поэтому предлагаю сменить тему разговора. Полагаю, сейчас ваша очередь представиться.

— Если только вы настаиваете, — абориген пожал плечами и стянул с головы кожаный лётный шлем. По плечам рассыпались пышные черные волосы. Министры и генералы Южно-Африканской Республики дружно ахнули.

— Разрешите представиться — леди Ёсико Кавасима, принцесса правящего дома Маньчжурской Империи и генерал Японской Императорской Армии. Теперь вы понимаете, чей самолет вы сбили?! Если все еще нет, я позволю себе повторить снова: вы за это ответите!

* * *

Глава 4. Список кораблей прочел до середины.

* * *

— Зачем вы здесь? — голос командира флагмана был холоднее льдов Нового Альбиона, как бы пошло это не звучало. — У нас уже есть один политический комиссар.

— Боюсь, вы все неправильно поняли, сэр, — молодой коммандер был сама вежливость. — Я не прислан сюда, чтобы над вами надзирать. Я не комиссар, я разведчик. Я должен собирать информацию, допрашивать пленных — если таковые будут; разоблачать вражеских шпионов...

— Вот-вот, шпионов, — кивнул капитан флагмана. — У нас уже есть один разоблачитель шпионов. И это ровно на одного больше, чем достаточно.

— Но у меня предписание...

— Я его внимательно изучил, — ухмыльнулся капитан. — Там очень четко и кристально ясно сказано — вы должны сопровождать нашу эскадру. Но не сказано, на каком именно корабле. Куда бы вас перенаправить... — Капитан на секунду задумался, но тут же просиял. — "Террор". Да, в самый раз. Монитор "Террор". Я отдам распоряжение, вас доставят туда на моей личной шлюпке. Это все, коммандер, вы можете быть свободны.

— Но, сэр...

— Корабль Его Величества "Террор", — холодно повторил капитан флагмана. — Это отличный корабль со славной историей. Вы отказываетесь на нем служить? Я могу вас и на берег отправить. Если пожелаете.

— Никак нет, сэр, — погрустнел коммандер.

— Вот и отлично. Не смею вас больше задерживать. Старшина Бейтс!

— Сэр? — отозвался голос с противным северо-ирландским акцентом.

— Доставьте коммандера на "Террор". Можете взять мою шлюпку.

— Слушаюсь, сэр!

На "Терроре" нового гостя ждал не менее холодный прием.

— Делайте что хотите, только не путайтесь у меня под ногами, лейтенант-коммандер, — процедил сквозь зубы капитан Хантер, командир "Террора". Лейтенант-коммандер! Более страшного оскорбления не мог бы придумать никто из живущих. Молодой человек чуть было не потерял речи от восхищения и поэтому не сразу ответил на следующий вопрос:

— Между прочим, это случайно не ваш отец читал речь на похоронах Черчилля?

— Так точно, сэр, — не стал отрицать коммандер.

— В тот день мы не только Черчилля похоронили... — задумчиво пробормотал капитан "Террора". — Ну что ж, что ни делается, все к лучшему! Long live Fascist Union of Commonwealth and Kingdom!

"Да он просто издевается", — молодой человек был так ошеломлен, что даже не ответил на приветствие. Не каждый день встретишь такого вольнодумца так близко от дома. Вот почему капитан флагмана спихнул меня сюда. Удивительно, что "Террор" и его капитана еще не отправили патрулировать окрестности одноименного вулкана. Впрочем, у него все еще впереди.

— Что скажете, коммандер, надерем задницу бурским ублюдкам? — продолжал капитан Хантер.

— Так точно, сэр! — коммандер демонстративно вытянулся по стойке "смирно" и щелкнул каблуками.

— Ты эти прусские штучки брось, — нахмурился капитан "Террора". — Еще раз увижу — в морду дам. Понял?

— Так точно, сэр.

— Молодец. Теперь проваливай. Старшина Галахер!

— Сэр? — "Черт побери, еще один северный ирландец".

— Проводите коммандера в каюту, которая недавно освободилась.

— Так точно, сэр!

— Прежнего хозяина недавно убили, — с подкупающей искренностью уточнил Хантер. — Нет, не в самой каюте. Он на палубе стоял. Мы тогда патрулировали побережье Западной Фризии, вот пуля с берега и прилетела. Тринадцать миллиметров, "убийца танков", голову ему снесло начисто. Хороший парень был, так что вряд ли его призрак вас побеспокоит.

— От всей души надеюсь на это, сэр, — пробормотал коммандер.

— А что тебе еще остается?! — ухмыльнулся капитан.

И действительно, надежда умерла последней и в этот раз, когда через несколько часов эскадра адмирала Гамильтона окончательно оставила Британию за кормой и отправилась на юг. Корабль Его Величества "Террор" гордо занимал отведенную ему позицию на левом фланге.

Незадолго до окончательно отправления капитан Хантер приказал команде построится на палубе и зачитал Приказ Дня.

— Солдаты Империи! Коварный враг нарушил священные границы нашей державы! Но мы не позволим и не допустим! Снова и снова, как и тогда, прежде, мы повторим опять! Будем достойны вечной славы наших павших героев! До конца, до победного конца, когда наши флаги будут развеваться на разрушенных бастионах вражеских крепостей! Правь, Британия, Боже, храни короля и протектора!

— МОСЛИ! МОСЛИ! МОСЛИ! — дружно отозвался экипаж.

В этом не было ничего удивительного — имя монарха считалось священным и его не рекомендовалось упоминать всуе. На протектора, который был простой человек из народа — как ты и я — это правило не распространялось.

Глава 5. Под деревом развесистым задумчив бур сидел.

* * *

Первым оправился от потрясения и заговорил Александр ван Вик, директор разведки:

— Принцесса Ёсико Кавасима? Та самая? "Мата Хари Востока"?! Я же читал про вас в академии! Но ведь в сорок восьмом году... — профессиональный разведчик вовремя остановился и прикусил язык.

— Что случилось в сорок восьмом году? — не поняла принцесса. — В 1848 году? И какое это имеет отношение ко мне?

— Полагаю, вам лучше присесть, — вмешался Крокодил. — Чай, кофе, апельсиновый сок? Боюсь, алкоголь мы тут не держим...

— Не понимаю, вы премьер-министр или официант? — прищурилась высокопоставленная дама. — Впрочем, если вы настаиваете... — она медленно расстегнула верхнюю пуговицу мундира, от чего глаза министров и генералов едва не покинули свои орбиты. — Начнем с апельсинового сока. Как вы вообще выживаете в такую жару?!

...Несколько минут спустя принцесса откинулась на спинку кресла и потребовала сигарету. Ей тут же протянули четыре пачки и пять пылающих зажигалок.

— Ну что ж, я склонна вам поверить, тем более что это многое объясняет, — медленно протянула она. — Самолет, который нас сбил, передвигался с фантастической скоростью. Ваши солдаты, которые нашли меня на мест крушения, прилетели на летательном аппарате — геликоптере? — который я раньше никогда не видела. Самолет, на котором меня доставили в Преторию — еще один фантастический и абсолютно незнакомый аппарат. А я-то считала себя первоклассным знатоком современной авиации! Между прочим, Претория ли это?! Я раньше никогда не бывала в Претории, но кое-что читала про нее, когда готовилась к визиту. Все эти дома, проспекты и небоскребы... А машины?! Да, я верю вам. Вы прибыли из будущего. Конечно, когда я читала Уэллса — скучное чтиво, между нами говоря — я представляла себе пришельцев из будущего совсем по-другому... Хорошо, что теперь? Что я здесь делаю? Что вы собираетесь делать? Я у вас в плену? Вы скормите меня морлокам? — принцесса рассмеялась и мило покраснела, от чего все присутствующие мужчины покраснели еще больше.

— В плену?! — от всего сердца возмутился премьер-министр Бота. — Ни в коем случае! Вы наша почетная гостья! Мы собираемся немедленно связаться с вашим правительством, принести самые глубокие извинения за этот прискорбный инцидент и организовать ваше возвращение домой!

— Правительство? Домой? — вздонула леди Кавасима. — О, мой дом так далеко... Как и правительство. Полагаю, вам будет проще связаться с моим текущим начальником. Губернатором Японской Восточной Африки. Ведь именно оттуда мы летели, когда...

— Простите, я должно быть вас неправильно расслышал, — закашлялся Крокодил. — Губернатором чего? Японской Восточной Азии?

— Японской Восточной Африки, — повторила принцесса. — Почему вы так на меня смотрите? Почему вы молчите?!

* * *

Несколько дней спустя премьер-министр ЮАР Питер Виллем Бота сидел в том же кабинете за тем же столом, но на этот раз у него был только один гость и собеседник. Это был профессор Пауль Коюгер, один из ведущих южноафриканских историков.

— Ее высочество оказалась интереснейшим собеседником, — говорил толстяк профессор, вытирая платком лысину. — Если бы я не был женат... Гм. И если бы не наши расовые законы...

— Профессор, как вам не стыдно! — укоризненно заметил премьер-министр. — Вы так глубоко погрузились в прошлое, что не замечаете, что творится в настоящем!

— Эээ... Осмелюсь заметить, что вся наша страна погрузилась в прошлое, — осторожно напомнил профессор.

— Вы прекрасно поняли, что я хотел сказать, — отмахнулся Крокодил. — Согласно нашим законам, японцы являются почетными белыми людьми. Стыдно не знать.

— Сказали бы уже — "почетными арийцами", — хохотнул Крюгер. — В этой эпохе вам некого особенно стесняться. Хотя, строго говоря, она не японка. Ее удочерил японский шпион. Он умер, когда ей было четырнадцать лет, а потом...

— Это мелочи, меня интересует более крупная картина, — нетерпеливо заметил Бота.

— Да, господин премьер-министр. Но позвольте мне сказать, что крупная картина складывается из мелочей. Скажите, вам случайно не приходилось сталкиваться с работами некоего Рэя Брэдбери? Это американский писатель-фантаст, и он...

— Да, — снова перебил своего гостя Крокодил. — Когда мы готовились к этой операции, я перечитал добрую сотню фантастических рассказов и романов, посвященных путешествиям во времени. Уэллс, Азимов, Хайнлайн, Гамильтон, Гаррисон, Андерсон и так далее. Я решил, что делу это не повредит — все лучше, чем выслушивать скучные лекции от яйцеголовых физиков. Какой рассказ вы имеете в виду? "И грянул гром", полагаю?

— Совершенно верно, — кивнул профессор. — Сам я прочитал его только вчера. По той же самой причине, что и вы. Решил, что делу это не повредит. Вы помните сюжет? Разумеется, вы помните. Человек попал в прошлое, раздавил бабочку — и вся история нашей планеты изменилась навсегда. Именно это и произошло в мире, куда мы попали.

— Сколько миллиардов бабочек мы раздавили? — лицемерно вздохнул Крокодил.

— Не только мы, — поспешил уточнить Крюгер. — Это сделали уже до нас. Положение вещей таково, что мы никогда не могли попасть в прошлое — в наше собственное прошлое. Мы не могли изменить прошлое нашего родного мира — потому что наше прошлое уже было написано, построено, создано и — простите мне высокий стиль — вплетено в ткань Вселенной. В нашем 1939 году произошло много разных великих и малых событий. Немцы напали на Польшу, началась Вторая Мировая Война, русские и японцы воевали на Дальнем Востоке, русские и финны воевали на далеком севере и так далее — но нигде в учебниках истории не было записано, что в 1939 году из титанической машины времени выбралась на свет божий Южная Африка, прилетевшая из будущего. Нигде и никогда. Поэтому мы попали не в наше прошлое. Мы попали в параллельный мир. Очень похожий на наш, но все-таки другой. И если вы читали Андерсона или Гамильтона, то должны понимать, что все могло быть гораздо хуже. Мы могли оказаться в мире, где планетой правят мексиканские ацтеки, монголы Чингисхана или разумные динозавры. Или даже монголы верхом на динозаврах.

— Вы считаете, что подобные миры существуют? — удивился премьер-министр.

— Разумеется, — кивнул историк. — Если существует мир, где японцам принадлежит Восточная Африка, то почему не может существовать мир, где Восточная Африка принадлежит монголам? Да, он существует. К счастью для нас, где-то там, в другой альтернативной реальности. Поэтому предлагаю забыть про него. Что же касается мира, в котором мы теперь живем, то, как я уже сказал, здесь кто-то раздавил бабочку. И я уверен, что случилось это в один из дней Первой Мировой Войны — здесь ее по-прежнему называют Великой.

— Первая Мировая? Почему? — поспешил уточнить Крокодил.