Страсть искажает все...

Как часто мы утверждаем, что любим и знаем любимого лучше, чем самого себя? Как сильно мы способны влюбиться в идеальный образ из подсознания, присвоенный другому человеку? Как долго готовы следовать за ним, закрывая глаза на его недостатки и странности? Насколько может хватить подобной иллюзорности?

Жизнь Маргариты могла так и остаться навсегда покрытой ореолом выдуманных надежд и мечтаний, если бы не чудовищная ирония судьбы, которая в одночасье разрушила все, выбросив её одну к берегам настоящей реальности...

Туда, где главным является удовлетворение собственных желаний и амбиций даже ценой жизней других людей... Где все решают не деньги, а их количество... В мир, которым правят только жестокие мужчины...

Возможно ли сполна вкусив все "прелести" подобной жизни сохранить чистоту и невинность души? Веру в лучшее и надежду на истинную любовь? Можно ли просто выжить, не сломавшись?

Выжить там, где страсть искажает все...

Money doesn't bring me joy,

It's more like a darling dead weight

And I seem to have lost my appetite,

It's underrated how we overrate...

I dance entangled with my dear

She pulls my every string

Completely trapped yet never here

When passion colors everything...

Пролог

Конец 90-х

Холодный промозглый ветер по-осеннему пронзал до каждой клеточки тела, вызывая яростную, почти истерическую дрожь. Ей бы сейчас остановится, вернуться домой, закутаться в теплое одеяло, и с чашкой горячего чая засесть за книгой на широком подоконнике. Только в таком случае холод не будет вызывать такой дрожи и страха перед предстоящей неизвестностью. Хотя быть может, страх и дрожь у девушки вызывал вовсе и не холод... Все же трудно быть адекватной, когда не знаешь, что ожидает тебя, как только сделаешь еще один шаг вперед...

И словно в подтверждение мыслей, под ногами со скрипом треснула доска, частично падая куда-то вниз, видимо в подвал, который всенепременно должен быть в таком огромном, некогда стратегически важном объекте. Если бы не мгновенная реакция и способность быстро ориентироваться, то девушка вряд ли успела ухватиться за старый, покрывшийся пылью стеллаж, чтобы удержаться на месте, не провалившись куда-то вслед за гнилой доской.

— Ёлки-палки! Что за черт? — тихо выругалась, когда вдобавок ко всему на нос упала огромная капля дождя, что, судя по всему, без труда просачивался сквозь давно изжившую себя крышу.

Сердце глухо забилось в груди, и казалось готовилось оттуда выпрыгнуть. Какая же она трусиха! Нужно было сидеть дома, а не перется непонятно куда и зачем. Выяснить все захотелось... Да это элементарные поиски приключений на свою пятую точку! Хоть бы эти приключения ограничились всего лишь провалившимся полом, и промокшей насквозь курткой, а подозрения и сомнения, преследовавшие не один день, остались где-то позади.

Вот только чем дальше ступала нога девушки, чем глубже забиралась в этот бессмысленный лабиринт, тем сильнее ощущала каким-то внутренним чутьем, что нужно возвращаться. Пока не поздно. Пока не влипла окончательно. Пока не оказалась в заведомо выстроенной ловушке... Хотя какая к черту ловушка? Это же не кино, не детектив и не экшн, в которых возможны даже самые нелепые вещи. Тогда почему все началось именно так, как начинается в самых матерых американских фильмах? Почему страх сковывает все естество, но упорно продолжает двигаться вперед?

Ответ более чем прост. Потому что, если верить тому чертовому анонимному письму, где-то здесь, среди руин полуразрушенного склада, давно не функционирующего танкового завода, находится он. Человек, ради спасения которого девушка готова пойти на что угодно. Единственно-близкий и родной для неё во всем белом свете. Тот, кого она действительно любит. И тот, от которого меньше всего ожидала подобной выходки.

Ну не могла девушка поверить, что именно ОН способен на то, чтобы ввязаться в какие-либо проблемы. Не мог! Даже идя сюда, она все еще продолжала тешить себя глупыми надеждами, что это шутки. Того же Пашки. Глупые такие, детские, нелепые... ведь знает прекрасно, как она ненавидит осеннюю сырость, и как боится всяких, подобных этому, заброшенных мест. А возможно решил проверить? Мол, если любишь, придешь, невзирая на свои страхи.

Вот и пришла. Доказала любовь, называется. Ну, так, где тогда, скажите на милость сам Пашка? Или ведущий программы "Розыгрыш". Когда там он должен выпрыгнуть из-за очередного поворота нескончаемых коридоров с криками "Сюрприз!"? Она уже так промозгла и заждалась этого момента, что готова наплевать на все условности... И знай, что это действительно шутка, давно бы развернулась и ушла. Но... Все же что-то странное, предчувствие, желание проверить все наверняка, не давало так просто остановиться на полпути. Что-то, что гораздо сильнее неё.

Казалось, внутренний мир девушки сейчас разделился надвое. Одна часть, более наивная и доверчивая, все так же отчаянно продолжала не верить, что все то, что она прочитала сегодня утром, правда. А другая, гораздо более трезво смотрящая на мир... точила мелким червячком сомнений, что если бы все было так просто, то никто бы не посмел с ней так шутить. Слишком уж нелепо все это. Невозможно шутить такими вещами, присылая странные письма... Это слишком даже для Пашки.

Милый и любимый Пашка. Такой добрый, такой нежный... он просто не из тех людей, чтобы плести подобные интриги. Она это точно знала! Она знала о нем все и даже больше. Почти с пеленок. Не мог этот человек её обманывать...

"Равносильно, как и не мог бы так прямо взять и сказать о своих тайнах..." — прошептал где-то на задворках сознания упрямый разум.

Ох, как бы девушка хотела, чтобы происходящее оказалось всего лишь страшным сном. Всего лишь нелепым бредом полусонного сознания, как зачастую до этого у неё бывало. Как бы хотела, чтобы выбравшись из кошмара, они вместе с Пашкой посмеялись над этим, как над детской шалостью... Как бы она хотела, чтобы все было по-другому... Но...

Свернув к длинному коридору, который за время своего сегодняшнего плутания еще ни разу не видела, девушка с ужасом стала понимать, что, скорее всего, заблудилась. Хотя и немудрено. В таком огромном здании, где все как на подбор одинаково, но на самом-то деле совершенно разное... Да уж, не окажись она сегодня здесь, ни за что бы даже не могла предположить, что в их провинциальном городишке есть такие заброшенные и пустынные, по-настоящему жуткие места. Раньше казалось, что она знает свой город, как собственные пять пальцев. Хотя подобное утверждение, казалось, подходит и знаниям о Пашке...

Двигаясь прямо, опасаясь, что если куда-то свернет, еще больше заплутает, девушка услышала откуда-то со стороны голоса. Чем дальше продвигалась вперед, к некогда дверному проему, теперь до половины заваленному остатками кирпичной стены, тем отчетливее слышала эти голоса. Теперь уже без труда могла различить, что там находится, как минимум, трое мужчин. И хоть она не могла конкретно расслышать, о чем шел разговор, очень сильно сомневалась, что обнаружив свое присутствие, не окажется в опасности.

Разум буквально завопил, мигая перед глазами ярко-красным маячком, что пора возвращаться, но упрямство, природная тяга к приключениям, и желание таки понять, кто и зачем её сюда позвал, прикрываясь Пашкой (все же в том, что это был он сам, она как-то сомневалась), не позволяли взять и отступить.

Сбавив темп шагов, теперь старясь передвигаться как можно осторожнее, чтобы ненароком не задеть местами разбросанные обломки старой мебели, а прогнившие доски пола не заскрипели под тяжестью веса, девушка приблизилась почти вплотную к щели, открывающей вид на огромное, не менее запущенное помещение. Тут еще валялись остатки каких-то заброшенных запчастей, и, похоже, это было нечто вроде мастерской, где собирали танки, или что тут еще могли изготовлять.

Окинув беглым взглядом помещение, взгляд зацепился за три фигуры, стоящие поодаль, повернутые спиной, в самом дальнем и темном углу, из-за чего их было практически не разглядеть. Да и полумрак, что сгущался от наступления вечерних сумерек и мерзких осенних дождей, не способствовал тому, чтобы что-то разглядеть подробнее. Лишь силуэты. Весьма крепких, и здоровых мужиков, с которыми в случае чего, ей, хрупкой девчонке, ни за что не справится...

Чего собственно она вообще думает об этом? Бежать! Бежать и еще раз бежать! Потому как весьма сомнительно, что задержавшись хоть на секунду, узнает что-то полезное для себя. И что это вообще не обернется для неё лишними, проблемами.

Девушка развернулась, чтобы уйти, как знакомый голос, прозвучавший настолько приглушенно и сбивчато, буквально приковал к месту. Она и хотела бы обознаться, но голос этого человека не могла спутать ни с кем другим. Она вообще слишком хорошо его знала, чтобы путать с кем-то еще...

А ведь и правда, когда глаза привыкали к полутьме, присмотревшись, смогла разглядеть за спинами бугаев, как успела мысленно окрестить троих неизвестных, того самого, ради кого вообще сюда пришла. Он сидел на чем-то смутно напоминающем стул, и... о, Господи! Был привязан! Во всяком случае, руки заведены за спину, и от этого определенно не испытывал ни малейшего удовольствия.

Поначалу, сказанные им фразы были настолько непонятны, что больше походили на детский лепет, как бы ни пыталась прислушаться...

— Что за херню ты несешь? — закричал один из громил, — какой, нахер Сизый? Что за лабуду ты городишь? Да знай, он, что ты тут гонишь, собственноручно пришил бы тебя!

Раздраженный голос звучал слишком жестко, даже можно сказать жестоко, а говор все больше напоминал такой, как если бы человек отсидел, как минимум лет пять. Девушка не могла сказать наверняка, но почему-то была в этом уверена почти на сто процентов. Да и еще слишком живы в памяти времена, когда в стране заправляли блатные да новые русские. Хотя, судя по тому, что слышит, сейчас обстановка не лучше...

— Ребят, ну я, правда, не знаю, как так получилось... — более внятно заговорил Пашка. И голос его звучал отнюдь не шуточно, как можно представить, если бы вдруг это было всего лишь представление для девушки. Все-таки не смотря на реалистичность увиденного, в душе теплился слабый огонек надежды на что-то хорошее...

— Не знает он, как получилось? — взревел другой, по всей видимости, главный из троих, — как подставлять, как кидать на бабосы, так он знал, а тут видишь ли, не знает! С*ка!

Громила сплюнул на землю, тем самым вызывая приближение тошноты к горлу у девушки. Как же это мерзко...

Господи, куда Пашка только вляпался-то! Его нужно спасать, это однозначно! Но каким образом? Это страшные люди... Вообще все почему-то выглядело, словно декорации из фильмов о бандитах, что последнее время все чаще стали крутить на экранах. Только с единственной разницей — в фильме не ощущаешь всего того страха и ужаса, который сковывает тело, когда наблюдаешь вживую. В фильме, как бы не боялся за героев, ты уверен, что все в итоге будет хорошо. Добро всегда побеждает зло. Хорошие парни всегда побеждают плохих, в какой бы заднице не находились. Сейчас все выглядело куда страшнее и сложнее... Потому что это реальность. Щемящая, сдавливающая горло до слез, но реальность. С опасениями, удастся ли помочь родному человеку... И с непониманием от чего и от кого его вообще следует спасть...

— Я последний раз спрашиваю, тварь, — наклоняясь ближе к Пашке, фыркнул первый, из тех, кого сегодня девушке довелось услышать, — кому ты впарил афганку, и как так получилось, что ни я, ни Сизый не в курсе об этом, а? Куда бабки дел?

— Я не знал, честно... я думал, что это от Сизого... мне сказали, что это он... — дрожащим голосом, снова затараторил Павел.