Страсть искажает все...

— Помнится, мы изначально с тобой говорили на разных языках. Но это никогда не мешало нам понимать друг друга.

Чернышевский снова прав. И опять на что-то надеялся. Даже спустя годы. Лучший друг детства, который всегда мечтал о чем-то большем. И ладно сейчас могла понять, откуда это желание нечто большего. Ведь теперь Маргарита была достаточно красивой, уверенной в себе женщиной. Многие мужчины желали заполучить её к себе в постель хоть на одну ночь. Даже Олег не станет исключением. Но тогда, в прошлом?

Одинцова была щуплой, ничем не примечательной и не выделяющейся из толпы своих сверстниц, девчонкой. Немного взбалмошной и затерянной одной в огромном безжалостном мире. Обыкновенной школьницей Риткой. Уже тогда она кардинально отличалась от статного, умного и взрослого не по годам парня. Старшего на целых пять лет. В том возрасте подобная разница казалась огромной пропастью, разделяющей целые поколения интересов.

Да и какие могут быть общие интересы между ними?

Девочка-сирота. И это при живых родителях! Отец бросил их с матерью, когда Рите не исполнилось и трех лет. Девушка не знала наверняка, но мать всегда повторяла, что этот неблагодарный нашел другую женщину. Более состоятельную, более моложавую. И как Маргарита частенько про себя отмечала, наверняка более понимающую и благополучную, чем мать.

После Рита частенько жалела, что отец не решился забрать её с собой. Потому что в остатках воспоминаний об этом человеке, ей всегда казалось, что он любил её. Во всяком случае, гораздо больше матери, которая после ухода мужа, окончательно лишилась тормозов. Поначалу изредка выпивала, убеждая дочь и саму себя, что это только для того, чтобы не свихнуться от одиночества. В итоге алкоголь полностью завладел реальностью этой женщины. Ей стало плевать на дочь. Она в прямо смысле пропивала все, попадающееся под руку. Однажды, когда пропивать было больше нечего, она пропила и двухкомнатную квартиру, продав какому-то шарлатану за копейки. Если бы не старая комнатушка в коммуналке, оставшаяся от бабушки, они попросту оказались на улице...

И молодой человек, едва перешагнувший порог совершеннолетия. Курсант Академии МВД. Сержант. Всегда стремящийся к справедливости. Мечтающий в одиночку побороть всю преступность. Тоже сирота. Только в прямом смысле, не по собственной воле лишившийся родителей.

По нелепой случайности, когда Олегу было шестнадцать, они оказались на борту самолета, потерпевшего крушение. С тех пор Чернышевский оказался на попечении бабушки и дедушки со стороны отца. Жили они в том же доме, куда по "счастливой" случайности, благодаря матери, довелось перебраться и Маргарите. Только в соседнем подъезде. Там, где находились вполне нормальные квартиры на любой вкус...

Олег с Ритой были слишком разными в своем социальном положении. Но в то же время слишком похожи в своем одиночестве. Быть может, именно поэтому тем памятным прохладным весенним днем Чернышевский обратил внимание на прозябшую до мозга костей девочку, сидящую на скрипучей качели и неловко растирающей слезы по щекам...

— Эй, у тебя все в порядке?

Приятный мужской голос где-то за спиной, заставил Риту вздрогнуть и нервно стереть с лица мокрые соленые дорожки. Так, словно её застали на месте преступления.

— Угу, чудесно, — невнятно пробормотала Одинцова, и поспешила спрыгнуть с качели, желая поскорее сбежать от допроса неизвестного.

— Как-то не очень похоже, — недовольно отметил незнакомец, хватая девочку за запястье. Тем самым заставляя остановиться и, наконец, взглянуть на себя.

Шмыгнув носом, Маргарита не без удивления окинула взглядом стоящего перед собой человека. Им оказался довольно молодой парень. Лет двадцать максимум. Но первым в глаза бросалось даже не это. Первым, что поражало и удивляло так это его наряд — форма курсанта милиции. Она мало разбиралась в чем различие между формами всевозможных силовых структур. Но милицейскую форму знала наизусть. Потому как порой засматривалась на проходящих мимо молодых людей и девушек в форме, искренне мечтая и самой однажды стать на сторону борьбы за справедливость.

Но сегодня, появление вероятного представителя власти немного пугало. За последние недели мать часто утверждала, что еще пара выходок со стороны Риты, и вызовет наряд, чтобы с ней разобрались. В свете последней ссоры и ругательств от матери, Маргарита ничему не удивлялась и запросто могла предположить, что этот симпатичный парень пришел сюда не просто так. Конечно, она не уверена, что курсанты выполняют подобную работу, но исключать вероятное тоже не стоило.

— Отпустите, мне нужно идти! — дернувшись, пытаясь освободиться, возмутилась Рита.

— Ты чего? — не позволяя уйти, осадил незнакомец, — я тебя не съем!

— Зато заберете в обезьянник, дурку, детский дом или куда там еще забираете! — с вызовом взглянув курсанту в глаза, девочка мысленно для себя отметила, что у этого парня невероятно добрые глаза.

На мгновение мелькнула мысль — ему вполне можно доверять. Но она тут же улетучилась, когда в памяти всплыли глаза отца. Казалось, ему тоже можно доверять. Но что в итоге? Он её предал. Близкий и родной человек. Почему не может предать незнакомый человек?

— Да никуда я тебя не заберу! — возмутился парень, — больно надо! Ты сидишь здесь, который час, вся такая одинокая. Мне показалось, тебе нужна помощь.

— От тебя что ли? — вопросительно вздернув бровь, Рита немного притихла, прекратив попытки вырваться, — а чем такой как ты... — окинув парня оценивающим взглядом, — может помочь такой, как я? — махнув рукой на свою потертую и выцветшую от времени, некогда ярко-синюю, куртку.

— Во всяком случае, нам никто не запрещает попробовать, — разжав захват, предположил незнакомец, — разве нет?

— Я уже ни в чем не уверена, — тяжело вздохнув, Рита, понимая, что идти ей все равно некуда, а наблюдать за пьяными выходками матери последнее, чего хотелось, обреченно опустилась обратно на качели, похлопав ладошкой по соседней, — но садитесь, коли пришли.

— Олег, — присев рядом, курсант, улыбнувшись, протянул раскрытую ладонь недоверчивой девчонке.

— Рита, — несколько мгновений Одинцова изучала протянутую руку, прежде чем вложила свою.

— Приятно познакомится, Рита, — задержав ладонь девушки в своей дольше, чем следовало, искренне улыбнулся парень. После чего неожиданно отпустив, отвел от неё взгляд куда-то в сторону, отмечая скорее для самого себя, — ранее я тебя здесь не видел. Но теперь встречаю все чаще и чаще.

— Я здесь живу не так давно, — призналась Маргарита.

— Понятно, — выдохнул Олег.

Несколько минут Рита ждала от него продолжения расспроса. Что он поинтересуется хотя бы о чем-то. Но парень, по-прежнему глядя куда-то вдаль, упорно молчал. Словно боялся переступить дозволенную черту. Ждал, пока она сама решится на откровения. И она не заставила себя долго ждать.

— Извини, что налетала на тебя поначалу, — робко выдохнула Ритка, — просто у меня с матерью не очень хорошие отношения, она грозится, что сплавит меня в детдом. — Поймав на себе удивленный взгляд Олега, пояснила: — она пьет. Очень сильно пьет. С тех пор, как отец ушел от нас. Уже больше десяти лет одно и то же. Недавно квартиру профукала. Теперь сюда переехали. Все обещала измениться. Но от этого все равно не легче. Я знаю, что не нужна ей. Только лишний рот, который надо кормить и который мешает ей, как говорит, полноценно отдыхать. А я что... может и ушла от неё, все равно бы не заметила моего отсутствия. Да только мне идти некуда. Я бы пошла работать. Хоть полы мыть, хоть посуду драить. Хоть куда. Только не берут в моем возрасте, узнавала уже. А идти скитаться и просить милостыню... да я лучше умру, чем так. Но и жить, завися от вечно пьяной матери тоже не могу. Не хочу и не буду! Либо свободной, либо вообще никак!

— Маленькая ты еще, — фыркнул Олег безразлично, — умирать это совсем не выход. У тебя вон, еще вся жизнь впереди. Да, сейчас сложно, тяжело, кажется, что ничего хорошего в будущем не светит, но нужно идти дальше. Стремится к лучшему, пытаться. Поверь, смерть это крайний случай. Порой она и так заявляется без спроса и забирает самых дорогих людей. Тех, кому еще жить и жить... У кого планов еще море. Но одно нелепое стечение обстоятельств разрушает вмиг все надежды. Просто поверь мне, вот это и есть самое страшное. Пока тяжело, значит, есть к чему рваться. Значит, впереди еще есть пути к окончательной цели. Значит, впереди еще целая жизнь. Впереди свобода и... истинное счастье.

— Ты говоришь странно... — затаив дыхание, еле слышно пробормотала Рита, — сплошные загадки.

— Несколько лет назад погибли мои родители, поэтому я знаю, о чем говорю. Со временем ты тоже многое поймешь.

— Прости, я не хотела, — отрицательно закивав головой, протараторила Одинцова.

— Ничего, я привык, — улыбнувшись, одернул Олег. И снова протянув Рите раскрытую ладонь, поднимаясь, предложил, — ты, стало быть, голодна? — получив в ответ машинальный кивок, добавил: — тогда идем. У меня недавно бабушка напекла пирожков с капустой. Такие блестящие, поджаристые... Ну, просто объеденье!

— Это, наверное, не очень удобно, — борясь с так не вовремя заурчавшим желудком и искушением согласиться, отрицательно закивала Маргарита.

— Но их очень много, — сверля Риту настойчивым взглядом, не унимался Олег, — Нам с дедом не осилить, — и, когда девушка нерешительно протянула ему руку, поспешно стягивая Одинцову с качели, довольно заметил, — вот и славненько. Думаю, ты понравишься бабуле. Она всегда себе хотела внучку, но не сложилось. Все жалуется, что от меня оболтуса ей проку совсем никакого...

Улыбнувшись в ответ, Рита позволила странному, малознакомому, но уже тогда чем-то подкупающему курсанту потянуть себя в соседний подъезд...

В тот день Маргарита, познакомившись с бабушкой и дедом Олега, впервые за долгое время ощутила себя по-настоящему счастливой. Почувствовала, как приятно, когда о тебе заботятся. Просто так, искренне. Безо всякой выгоды и, не требуя ничего взамен.

В тот день Маргарита обрела своего первого и настоящего друга. Который никогда не задавал лишних вопросов, всегда понимая с полуслова. Который был словно из другого мира. Даже тот факт, что оба, по сути, жили без родителей, вроде и сближал, но в то же время ощущалась слишком явственная разница.

У Олега были те, кому он нужен и важен. Олег жил в нормальной квартире, где всегда чисто и пахло едой. Ухоженный, домашний...

Рита жила в грязной комнатушке, в которой как ни пыталась навести порядок, бардак возвращался вместе с очередной попойкой матери. Она была всегда предоставлена исключительно самой себе. Никому не нужная. Хотя... с появлением Олега, Рита впервые ощутила, что все-таки кому-то небезразлична.

В тот день Олег впервые помог ей. Морально. И хоть они говорили на разных языках, хоть разглагольствования Чернышевского на тот момент казались девушке неимоверно абсурдными, именно он заставил поверить, что Маргарита должна жить. Должна упрямо идти вперед. Не ломаясь и не прогибаясь под обстоятельствами. Потому что только так, она в конечном итоге сможет достигнуть главной цели — стать свободной и счастливой...

Именно эти простые истины однажды помогли ей остаться собой. Только к чему они в итоге привели? Ни свободы, как таковой, ни полноценного счастья...

А что Олег? Кажется, у него не лучше. Удалось ли ему остаться собой, еще большой вопрос, ответ на который казалось, очевиден заранее. Но вряд ли его можно назвать удовлетворительным...

— Какое это теперь имеет значение, — после затянувшейся паузы, первой заговорила Марго.

Отвернувшись от Олега, прошла вдоль реки, к заваленной к земле ивовой ветке, слегка запрятанной среди других размашистых деревьев. Осмотрелась по сторонам, проверяя безопасность подобного сиденья, осторожно опустилась на дерево. В голове десятки вопросов, которые давно стоило задать, а не ходить вокруг да около. Но вместо них с уст срывается один единственный:

— Олег, признайся только честно, ты ведь появился в моей жизни только сейчас потому, что я могу помочь тебе противостоять Рощину? — спешный взгляд на мужчину, что пройдя следом, остановился неподалеку, — потому что только я имею к нему наиболее тесный доступ?

— Нет, — прямолинейный, резковатый, но честный ответ Олега. Сомневаться в правдивости которого не представлялось возможным.

— Хорошо, — втягивая воздух в легкие, Маргарита с вызовом посмотрела на Чернышевского, — из-за чего тогда?

— Я думал, ты умнее и сама понимаешь, — отмахнулся Олег, скользя равнодушным взглядом по хрупкой фигурке девушки, — Есть нечто, над чем даже время неподвластно.

Нервно сглотнув, Маргарита понимающе кивнула и быстро отвернулась, уставившись вдоль реки. Пожалуй, тут Олег прав. Кое-что не меняется даже с годами. Только какой прок, если действующие лица теперь стали совсем иными? Мир вокруг теперь совсем другой...

— Олег, — услышав, что мужчина присел рядом на дерево, Маргарита, продолжая рассматривать горизонт, с грустью выдохнула, — тогда, в 97-м, тебя посадили за убийство заложника. Олег, — резко поворачиваясь к Чернышевскому, — скажи, это...?

— За Пашку, — одновременно с этим, откровенно признался мужчина.

— Но как? — глотая горький комок, застывший в горле, девушка не в силах запретить предательским слезам заслепить глаза, — ты ведь не мог! Я собственными глазами видела, как его убили эти отморозки... Или...? Боже мой!

Прикрыв ладошкой рот, Марго взвыла, составляя два плюс два. Пашку убил Крот, или как там его... Он работал на Сизова. Если верить досье, нарытому Кириллом, Олег тоже работает на Сизого... Неужели все началось еще тогда? Неужели в тот роковой вечер Олег осознанно шел на заброшенный завод. Но не для того, чтобы помочь ей. А наоборот, сделать все, чтобы Рита попалась в ловушку... Она не хотела в это верить! Не хотела признавать еще одно предательство! Не сейчас! Не от Олега!

— Кому-то очень нужно было найти козла отпущения, готового ответить за случившееся, — игнорируя накатывающуюся на девушку истерику, уверенно оборвал Чернышевский необоснованные и нелепые предположения, — по глупому стечению обстоятельств на месте оказался я. С огнестрельным ранением в предплечье. Без сознания. А рядом тот самый пистолет, из которого убили Павла. С моими отпечатками пальцев.

— Что за бред? — уставившись на Чернышевского, как на незнакомца, ошарашено забормотала Марго, — они ведь тебя самого того... убили. Точнее, едва не убили. В милиции не могли упустить данный факт. Это обвинение высосано из пальца! Неужели ты со своим ментовским образованием, какими-то связями... у тебя ведь должны были быть связи в прокуратуре, или среди юристов. Неужели ты не смог доказать абсурдность обвинения? Как ты позволил им так просто себя посадить?