Страсть искажает все...

— Я не намекаю, я спрашиваю прямо. Что еще, помимо соседства, тебя связывало с Волкодавом? А может, и сейчас связывает?

— Ты разве еще не разузнал об этом? — подскочив, возмутилась Маргарита.

Не зря говорят — лучшая защита это нападение. В конце концов, она имеет право вспыхнуть. Получается, за столько лет Кирилл так и не научился ей доверять, раз за спиной что-то выискивает. Мог бы для начала подойти к ней и просто спросить напрямую.

Хотя подошел бы, дальше что? Маргарита ведь все равно не призналась. Но сейчас это не имеет совершенно никакого значения.

— Твой Калач больше ни на что не способен, кроме как выяснить о соседстве?

Одинцова невольно передернулась от воспоминания о Тимуре. Этот тип никогда не вызвал у неё особого доверия. Конечно, не в пример самым страшным кошмарам из прошлого. Но тоже неприятно. Девушке частенько приходилось общаться с Калачевым по работе, и тот всегда вел себя прилично, не выходя за грань. Не делал никаких двусмысленных намеков. Все чинно и гладко. Оно и понятно — боялся Рощина. Его все боялись. Только подсознание не обманешь. На уровне ощущений Маргарита научилась разбираться в людях.

— Копаться в грязном белье, так копаться по полной! — нервно жестикулируя, взорвалась девушка, — Я же теперь вроде персоны нон-грата. Доверять мне нельзя. Проверять надо, как шпиона. Мало ли, вдруг окажусь посыльным из вражеского лагеря! Вдруг я целых шесть лет втиралась к тебе в доверие, чтобы в итоге сдать с потрохами и развалить бизнес?!

— Не неси чепуху, — приближаясь к Марго, одернул Кирилл, хватая за руку, — я хочу услышать это от тебя. Что еще вас связывало?

— НИ-ЧЕ-ГО! — выплюнула по слогам, с вызовом уставившись на мужчину.

Только бы не заметил, как подкосились ноги, а руки подрагивают от неуверенности в самой себе. Только бы не почувствовал лжи. Только бы поверил.

— Я надеюсь, ты мне не солгала, — около минуты упорно сверля взглядом, прошипел Рощин. И разжав ладонь на запястье девушки, заставил ту пошатнуться от неожиданности, — ты ведь прекрасно знаешь, я не люблю, когда мне врут. Очень не люблю.

С этими словами отвернулся и направился к выходу. Пара быстрых шагов и Марго услышала, как за спиной захлопнулась дверь.

Ушел, даже не пытаясь извиниться. Хотя было ли за что извиняться? Да, она солгала. Но надеялась, что эта ложь во благо. Правда пока не особо понимала, в чем оно заключалось это самое благо. Но, тем не менее, искренне верила в него.

А Кирилл... он с каждым днем становился все неуправляемее и не контролируемее. Это пугало. Что будет дальше, остается только догадываться.

Машинально растирая запястье, Одинцова собралась вернуться к себе. Но шум автомобиля за окном привлек внимание. Отдернув шторку, Марго выглянула наружу. Кажется, дождь почти прекратился. Вон и солнышко выглянуло из-за туч. Только редкие капли, слетающие с верхушек деревьев, ниспадали на землю. И судя по новенькому темно-синему кроссоверу, притормозившему у порога дома, у них гости. Такого автомобиля однозначно нет ни у кого из их с Кириллом знакомых.

Прежде, чем девушка успела прикинуть, кто решил осчастливить визитом, дверца открылась, и из авто показалась темноволосая мужская голова. Сердце пропустило глухой удар. Затем еще и еще один. Сомнений, что это за мужчина, практически не осталось.

В подтверждение догадкам, он, словно ощутив на себе взгляд, медленно обернулся в сторону окна. Взъерошивая непослушные волосы, блаженно ухмыльнулся. От этой улыбки Одинцову словно током шибануло. Отскочив назад, желая спрятаться, она поспешно задернула занавеску.

Олег. Черт возьми, что он здесь делает? Почему именно сейчас? В голове вспыли слова Чернышевского — "Возвращайся домой... Я найду способ с тобой связаться..." Неужели это тот самый способ? Не самый удачный, надо сказать. Особенно после подозрений Кирилла. Марго и так с трудом удалось отвертеться. Очень сомнительно, что второй раз подряд подобное прокатит.

Что же делать? Прятаться и ждать? Или сразу выйти на встречу и будь что будет? Маргарита всегда была не из пугливых. Точнее, была уверена, что не из таких.

Глубоко втянув воздух, девушка поспешила в коридор. С каждым, приближающим к цели, шагом, замедляла ход, придумывая десятки оправданий для себя и для Олега. Пыталась понять, что говорить, как себя вести...

Оказавшись в холе, поняла, что пропустила одну из важных деталей встречи — приветствие мужчин. Возможно, оно помогло ей сориентироваться, видя, как ведет себя сам Чернышевский. Но сейчас голоса доносились из гостиной. Это означало только одно — разговор начался. Вопрос только о чем?

Осмотревшись по сторонам, убеждаясь, что по близости нет никого из охраны или прислуги, медленно прошла к приоткрытой гостиной, стараясь не выдать своего присутствия.

— ... Вчерашний разговор не принес никаких плодов, хотя мы оба прекрасно понимаем, необходимо что-то решать, — донеслось приглушенное от Олега.

— Именно поэтому ты теперь надумал осчастливить меня ответным визитом, — недовольно пробурчал Кирилл.

— Что-то вроде того.

Повисла неловкая паузу, а Одинцова, подкравшись впритык к двери, попыталась заглянуть хоть одним глазком в щелочку, чтобы рассмотреть... а что собственно рассматривать? Кирилла? Она его и так видела. Олега, черт подери! Она хотела увидеть Олега. Понять, что ему нужно, с каким настроем пришел.

Что же Маргарита творит? Куда катится? Скажи ей кто-то неделю назад, что готова будет нагло и грязно подслушивать у двери, ни за что не поверила. А сейчас...

— Чернышевский, честно признать, я не настроен с тобой сегодня разговаривать, — нарушая тишину, выпалил Рощин, — давай сразу к делу, без предисловий. Чего ты хочешь?

— Я вчера тоже был не особо настроен и ничего, поговорили. Но к делу, так к делу. Смею предположить ты, конечно, в курсе, что остался месяц до оглашения результатов тендера и победителя, который почетно вольется в ряды"Internal Group"?

— Пока не страдаю склерозом. Еще один месяц, последний для жизни твоей компании, Чернышевский. Потому что только после того, как я вольюсь в "Internal Group", сделаю все, чтобы от "Жемчужины" не осталось и следа.

Боже, Кирилл, как всегда, в своем репертуаре. Неужели нельзя нормально выслушать и поговорить, а не огрызаться на каждую фразу.

— Так вот, относительно всего этого у меня есть к тебе небольшое деловое предложение, — игнорируя замечания, лениво отозвался Олег. Как всегда невозмутим и спокоен.

— Понял, что затевать войну против меня гиблое дело?

Послышался звон стекла. Скорее всего, Кирилл решил чего-то выпить. Пытается успокоить нервишки. Очень похоже на него.

— Понял, что и без войны мы сможем прекрасно обойтись. Я отлично осведомлен, насколько тебе важно выиграть этот тендер. Ни сколько ради признания винной продукции за рубежом, столько чтобы открыть чистый канал и наладить поставки товара. Я прав?

— Допустим, — в этот раз Рощин даже не стал отрицать.

А Марго недоуменно нахмурилась, пытаясь сообразить, что имеется в виду. Ранее ей все время казалось, что тендер важен для Кира именно потому, что это отличный способ расширить горизонты бизнеса. Но сейчас, оказывается, ключевым являются поставки некого товара. Хотелось верить, что под ним имеется в виду вино. Но в таком случае, почему не называть вещи своими именами?

— Я готов отозвать свою заявку у комиссии, — дерзко выдал Чернышевский, заставляя Одинцову еще сильнее удивляться.

У "Жемчужины" есть все шансы посоревноваться с "Золотой Рощей" за победу. Олег хоть и не так давно на рынке, но заявил о компании безупречной репутацией. Выходит, он либо что-то затевает, либо полный глупец, раз готов так запросто отказаться.

— Можешь не утруждаться, мы и так тебя сделаем. С твоим участием победа будет даже фееричнее, — из уст Кирилла прозвучало диаметрально противоположное мнение, но Одинцова готова поспорить, что мысленно мужчина считает так же, как и она.

— Рощин, не глупи. Ты ничего не можешь гарантировать. А беспрепятственный доступ за границу тебе нужен уже сейчас. Если потеряешь возможность наладить поставки товара, потеряешь своих глубокоуважаемых афганских партнеров.

Закусив губу, Маргарита пыталась понять есть ли у "Рощи" какие-то связи с афганскими партнерами. И хоть убей, не могла такого припомнить. Были французы, грузины... Но чтобы афганцы! Девушка сильно сомневалась, что эти вообще могут заниматься винами.

— ...Ну, или в лучшем случае товар зависнет на тебе, — продолжал играть в догадки Олег, — С партнерами может, и рассчитаешься как-то со своей казны, но выручки долго не видать. Но даже это еще полбеды. Вдруг кто пронюхает? Сам понимаешь, дело очень серьезное. Стуканет и пиши — пропало.

Затаив дыхание, Марго с ужасом дожидалась ответа Кирилла. Все эти фразы Чернышевского звучали до жути реалистично, и вызывали не самые приятные представления, о чем речь. С каждым новым словом создавалось все больше впечатления, что говорится о чем-то мало законном... Если афганцы это те самые о ком она думает, то... Ситуация выглядит не особо обнадеживающе.

— Уж не ты ли стуканешь? — предположил Рощин.

Именно в этот момент девушке удалось разглядеть Кира через щелку в двери. Как и предполагала, в руках сжимал бокал с коньяком и упрямо сверлил взглядом что-то на кресле. Судя по всему, этим "что-то", были сидящий там Олег.

— Боже упаси!

— Хорошо, что тебе нужно? — скрепя зубами, уточнил Кирилл.

— Мою цену ты знаешь, — невозмутимый голос. Ни нотки дрожи и торжественное — Маргарита.

— Можешь забыть о ней, — не колеблясь ни секунды, уверенно возразил Рощин, — если это все, можешь убираться из моего дома. Обсуждать подобное я не намерен.

— Ты даже не выслушаешь, на каких условиях я предлагаю тебе эту... сделку?

— НЕТ! — сказал, как отрезал.

За прямолинейный отказ, без лишних раздумий, Маргарита была неимоверно благодарна Кириллу. Ей не нравились эти торги. Не нравилось предложение Олега. Вот тебе и друг называется! Бывший друг, не стоит забывать. Решил купить её за победу в тендере. Цена высокая, не поспоришь. Пожалуй, со всеми привилегиями, которые принесет "Internal Group" победителю, наивысшая из всех, которые когда-либо за неё давали. Наверное, это должно радовать. Но... Господи, это совершенно не радовало! Это означало, что она по-прежнему так и оставалась для всех красивой, дорогой игрушкой. Куклой, не имеющей права голоса...

Слеза невольно навернулась на глаза. Прокладывая соленую дорожку, скатилась вниз по щеке. Раньше Одинцовой казалось, что её больше ничем не удивить. Но лишь услышав дальнейшие слова, осознала, насколько сильно ошибалась.

— Три дня, — словно и, не слыша ответа, повторил Чернышевский, — всего на три дня ты предоставляешь Маргариту в полное мое распоряжение. Взамен беспрекословная победа в тендере и никаких препятствий для бизнеса.

— Я сказал, нет, — уже тише отозвался Кирилл.

Но по голосу Марго поняла, Олегу удалось посеять сомнения в голове Рощина. И это мало радовало. Если Чернышевский окажется слишком настойчивым, он добьется согласия и тогда... А что тогда? Тогда она окончательно разочаруется в Кирилле. Уже разочаровывается. И после, кто знает, сможет ли простить...

— Не горячись. Просто подумай, — настаивал с нажимом Олег, — всего три дня и какая выгода. Не так ведь и много, правда?

Ответа не последовало. Кирилл молчал. Он окончательно погряз в просчетах и размышлениях. Если сейчас скажет "да", мир Маргариты рухнет окончательно. Она потеряет все, что имела или думала, имела. К подобному девушка не готова.

Мало соображая, что творит, Одинцова, нервно растерев по щекам слезы, потянулась к дверной ручке. Действия словно в замедленной киносъемке. Еще секунда, и крепко ухватившись за прохладный метал, потянула на себя...

Только бы Кирилл молчал. Только бы не согласился, прежде, чем...

— Я согласна, — открыв дверь, глухо выдохнула Марго, привлекая к себе внимание.

Мгновение и она поймала на себе два взгляда. Серый, удивленно-раздраженный. И небесно-голубой. Удовлетворенно-поощряющий. Кажется, оно только что совершила очередную, возможно, самую нелепую ошибку в своей жизни. Но пасовать нельзя. Отступать поздно.

— Что ты здесь делаешь, Маргарита? — первым опомнился Кирилл. В несколько резких шагов пересек расстояние между ними. Ухватив Одинцову за руку, прикрикнул, — тебе не место на серьезных мужских переговорах!

— Я считаю, как раз, наоборот! — с вызовом уставилась на Рощина, пытаясь освободиться, — смотрю, вы затеяли здесь крупную игру, где я не последняя масть. Раз так, имею право знать, что вы нарешаете и кто выйдет победителем.

— Да ничего ты не имеешь! — пытаясь вытолкать Марго из гостиной, занервничал Кир, — иди к себе, после поговорим.

— Значит, решили все обыграть, не спросив меня?! — переводя озадаченный взгляд на Олега, невозмутимо восседающего в кресле напротив.

Видимо, этот взгляд стал да него своего рода призывом к действию. Поднимаясь, Чернышевский, наконец, вмешался:

— Кирилл, по-моему, Маргарита права. Смысл сейчас договариваться о чем-то, если мы не знаем, как ко всему отнесется Марго. Может, для начала спросим саму виновницу?

— Что её спрашивать, — шикнул Рощин, — и так все ясно. Маргарита ни за что ни пойдет на это. Правда, ведь? — встряхнув, посмотрел на Одинцову.

В этом взгляде на миг промелькнула некая тень надежды. Опять хочет, чтобы его решение было единственно верным и все вокруг ему подчинялись. Хочет убедить, что прав может быть только он и никто другой. Снова и снова пытаясь подавить своим авторитетом.

— Нет, Кирилл. Ты чего-то не понял видимо? — сильнее дернув руку, вырываясь, воскликнула девушка, — Ты же этого хотел? Выиграть тендер! Обойти всех. Вот он, реальный шанс, который предложил Олег. И я согласна.

Умом Одинцова прекрасно понимала, что после ей выйдет боком это заявление. Даже если Чернышевский ничего такого от неё не хочет, Рощин будет в бешенстве. Да что там? Он и сейчас в бешенстве! Вон как руки сжались, наверняка на запястьях Марго останутся синяки. А глаза-то как сверкнули! И желваки на скулах заиграли. Судя по всему, после данной вольности, предстоит очень серьезный разговор. Но все это будет потом. Сейчас она не должна позволить, чтобы ею распоряжались, как вздумается.

С каждым новым днем становится все непонятнее, кто друг, кто враг. Возможно, Маргарита по-прежнему для всех игрушка. Но она сама за себя. А значит, не позволит собой играть. Отныне она станет самой своевольной и неконтролируемой игрушкой. Даже для Кирилла. Особенно для Кирилла.

— Повтори, что ты сейчас сказала? — снова хватая Одинцову, закричал Рощин.

— То и сказала! Я пойду на три дня в рабство к Чернышевскому на его условиях! Только бы выиграть тендер! Я все сказала!

На глазах снова выступили слезы. Опасаясь, что кто-то из мужчин может увидеть эту слабость, Маргарита, дерзко вырвавшись, бросилась прочь из гостиной. И последнее, что удалось услышать, это насмешливое Олега: