Медведь и Пингвин

— Farewell and adieu to you, Spanish ladies,

Farewell and adieu to you, ladies of Spain,

For we have received orders for to sail to old England...

— О, это гораздо лучше! — одобрил капитан Бельграно.

...But we hope in a short time to see you again.

We'll rant and we'll roar, like true British sailors,

We'll rant and we'll roar across the salt seas,

Until we strike soundings in the Channel of old England,

From Ushant to Scilly 'tis thirty-five leagues...

Часть 4. Трупы на волнах.

* * *

Несколько часов и морских миль спустя спустя капитан Бельграно оторвался от перископа и повернулся к окружавшим его офицерам:

— Это итальянский авианосец, никаких сомнений. Скорей всего, "Сардиния".

"Они назвали его в честь острова, потому что считают непотопляемым", — вспомнил Джеймс Хеллборн.

— Один авианосец — и больше никого рядом, — добавил капитан. — Как-то подозрительно все это выглядит. Не могли же они оставить такой корабль без эскорта и прикрытия...

— Это итальянцы, — заметил штурман "Каталонии". — Они могли сделать все, что угодно.

Штурман сам был итальянцем, и этот факт только добавлял веса его словам.

— Ваши предложения, товарищи? Старпом?

— Атаковать, — без колебаний отозвался старший помощник. — Слишком жирная цель, жаль упускать.

— Атаковать, — кивнул штурман-итальянец. — Проклятые фашисты должны заплатить...

— Атаковать, — поддакнул старший торпедист, член БКП и бывший бластер-лейтенант белголландского флота. — Риск велик, но он стоит того. В самом худшем случае, мы погибнем с честью...

"Чертов японец, — покосился на него Хеллборн. — Только и умеете, что погибать с честью!"

— Атаковать... Атаковать... Атаковать... — последовательно согласились старший механик, главный артиллерист и даже командир авиакрыла. Мнения старшего радиста никто не спросил, но Хеллборн и не подумал на это обижаться, совсем наоборот.

"Революционный бардак, — подумал альбионский шпион. — Они бы еще голосование устроили!"

— Решено, — кивнул товарищ Бельграно. — Приготовить торпедные аппараты один и два!

— КОНТАКТ! — неожиданно напомнил о себе старший акустик. — Справа по борту! Девяносто градусов, пятнадцать бликов, широкий профиль! Как минимум подводный эсминец.

— А вот и прикрытие! — констатировал капитан. — Приготовить торпедные аппараты с третьего по шестой! Рулевой — приготовиться к повороту направо по моей команде!

— Они вызывают нас, — так же неожиданно объявил немного удивленный Хеллборн, уже было приготовившийся скучать — как правило, радист не принимает никакого участия в подобных сражениях. — Это наша волна.

— Неужели наши? — в свою очередь удивился Бельграно. — Что они говорят?

— "Пять — ноль, пять — ноль, "Каталония", это "Брускедад", — принялся расшифровывать Джеймс. — "Как слышите, прием".

— "Брускедад"? Он должен быть гораздо южнее, — заметил капитан. — Что он себе позволяет? Надеется на глухоту итальянских акустиков? Ну что ж, отвечайте.

"Здесь "Каталония", вас слышу", — послушно отстучал Хеллборн.

Ответ пришел почти сразу:

"Dux mea lux", "Каталония". Приготовься умереть".

"Латинская раса и ее пристрастие к театральным эффектам", — вспомнил Джеймс одну из прочитанных в академии работ, но так и не вспомнил автора.

— Они открывают торпедные аппараты!!! — почти завизжал акустик.

"SNAFU", — только и подумал Хеллборн.

Как писали в старинных романах, "на принятие решения у капитана оставались доли секунды". И он его принял.

— АВАРИЙНОЕ ВСПЛЫТИЕ! Пятьдесят градусов, полный вперед!!!!!

"Может сработать", — отстраненно подумал Джеймс, в то время как подводный корабль одновременно задрожал от рева сирены и подпрыгнул, брошенный вперед бешено вращающимися винтами. — "Вот только что мы будем делать, когда окажемся на поверхности?"

— Торпеды в воде!!! — тем временем доложил акустик. — Две... нет, три!!! Сорок секунд до столкновения!

"The Lord is my shepherd, I shall not want", — некстати вспомнил Джеймс. Между прочим, того парня тоже звали Джеймс, а еще он был королем...

— Двадцать секунд!!!

"He maketh me to lie down in green pastures: he leadeth me beside the still waters". Вот с водой не очень хорошо получилось.

— ДЕСЯТЬ СЕКУНД!!!

"He restoreth my soul"... Как там дальше... Черт побери, забыл.

— Прошли под нами!!! — акустик был вне себя от счастья.

"Thou preparest a table before me in the presence of mine enemies". Точно, это только отсрочка, враги-то никуда не делись.

— Мы на поверхности, — едва успел доложить рулевой, как его тут же перебил акустик:

— Детонация, слева по борту!!!

Мог бы и не говорить — "Каталония" заметно содрогнулась и подпрыгнула, целых два раза.

— Продолжать движение! — скомандовал капитан. — Курс — на авианосец, полный вперед!!! Стрелки — на верхнюю палубу, к зенитным автоматам! Артилерристы — к орудиям, приготовиться к открытию огня по авианосцу!!!

— А как же вражеская субмарина? — напомнил старпом.

— Пока они перезарядят и развернутся, мы будем стоять между ними и авианосцем, — объяснил Бельграно. — Они не рискнут стрелять сразу — побоятся промахнуться и попасть по своим. У нас будет в запасе несколько минут, мы приготовим им достойную встречу.

— Это же фашисты! — воскликнул штурман-итальянец. — Как раз наоборот — они охотно стреляют по своим!

— Придется рискнуть, — пожал плечами капитан.

— Батарея готова! — прозвучал в динамиках внутренней связи голос старшего артиллериста-мексиканца.

— ОГОНЬ! — не своим голосом завопил капитан, уткнувшийся в перископ.

Хеллборн был дорого дал, чтобы оказаться на его месте. Но увы! Придется и дальше скучать... Или нет?

— Этот фальшивый "Брускедад" снова нас вызывает, — доложил Джеймс.

— Не отвечайте, — отрезал Бельграно. — Вернемся в порт — доложим в контрразведку. Пусть ищут предателей, которые сообщили фашистам нашу секретную частоту и координаты патруля...

Хеллборн похолодел. Конечно, он ни в чем не виноват, но радиста допросят первым. А вдруг не поверят? Продолжат допросы, перейдут к пыткам; узнают, что он вовсе не дезертир-доброволец, а шпион на задании... Черт побери, не стоит сейчас об этом думать. Будем решать проблемы по мере поступления.

"Каталония" тем временем заметно содрогалась от залпов орудий главного калибра. Раз... второй... третий...

— ПОПАДАНИЕ! — заорал капитан. — Прямое попадание! Точно в борт! Продолжайте, продолжайте! Добавьте ему еще!!!

"Интересно, авианосец собирается как-то отвечать? А как он может ответить?"

— Воздух!!! — голосом одного из зенитчиков проревели динамики. — Они подняли два самолета!!!

"Они что, мои мысли прочитали?!"

— Ну так стреляйте!!! — проревел в ответ товарищ Бельграно. Потом подумал и добавил: — Торпедные аппараты пять и шесть — огонь!

"Он хотел сэкономить торпеды для сражения с итальянской субмариной, — догадался Хеллборн. — "Она все еще где-то там, на четыре с половиной часа..."

— Всплытие!!! — в который раз привлек всеобщее внимание акустик. — За кормой справа!!!

"Точно, мысли читают".

Капитан Бельграно резко повернулся на 180 градусов — и перископ вместе с ним.

— Вижу, — сказал капитан секунд двадцать спустя. — Это не "Брускедад", точно. Это "Марко Агриппа". Фашистский самозванец!

Разумеется, товарищ капитан имел в виду современный итальянский корабль, а не покойного римского адмирала.

— Интересно, что он собирается делать? — задумчиво пробормотал Бельграно.

"Каталония" продолжала дрожать и скрипеть. Очевидно, снаружи кипело нешуточное сражение. Возможно, поднятые с авианосца самолеты бросают бомбы. Или торпеды. Или...

— УРРРРРХХХХХУРРРАААААООООО!!! — одновременно завопили все динамики. Потом один из них пояснил: — "Сардиния" тонет!!! Она накренилась!!! Ей конец!!!

Капитан снова развернул перископ.

— Так-так-так, — хладнокровно констатировал он. — И в самом деле. Орудийная палуба! Отставить! Развернуть башню! Огонь по субмарине!!!

— Торпеды в воде! — это снова был акустик. ("Какой же у него все-таки противный голос...") — Четыре... нет, пять!

— Маневр уклонения! — скомандовал капитан.

— Пятьдесят секунд до столкновения!!!

"Мy cup runneth over", — очень кстати вспомнил Хеллборн.

— Тридцать секунд!

"Yea, though I walk through the valley of the shadow of death..."

— Пятнадцать секунд!!!

"...I will fear no evil..."

— Десять!..

"...for thou art with me..."

— ПЯТЬ!!!

"...thy rod and thy staff they..."

— СЕЙЧАС!!!

"...comfort...

БРРРРРРРРРРРРРАНГГГГГ!

...me".

"Это была только одна торпеда из всего сальво, — понял частично оглохший и ослепший Хеллборн. — Остальные прошли мимо или не сработали. Иначе бы нам точно конец. Впрочем, не исключено, что нам действительно конец".

Между прочим, а почему я ослеп? Почему оглох — понятно, но зрение здесь причем? А, теперь понял. Лоб рассечен, кровь заливает глаза. Ничего страшного.

— ...путта мадре альгамбра эстремадура!!!! — сообщил один из динамиков.

— Повторите еще раз, — хладнокровно потребовал товарищ Бельграно.

— Мы попали в него, капитан! — кричал давешний мексиканец-троцкист. — Прямое попадание в мостик! Корпус лопнул! "Агриппа" уничтожен!!!

Бельграно в очередной раз потанцевал с перископом.

— Вижу. Верхняя палуба! Есть ли другие цели?!

— Никак нет, капитан. Авианосец продолжает тонуть. Самолеты сбиты. Больше никого.

— Trеs bien. В отсеках! Доложить о повреждениях.

— Четверо убитых, пятеро раненых, рули повреждены, один из винтов уничтожен полностью, — подвел итоги капитан несколько минут спустя. — Могло быть хуже. Двигаться можем только по прямой и медленно. Merde, еще и орудийную башню заклинило. Связь?

— Похоже, антенна дальней связи тоже повреждена, — доложил Хеллборн, отчаянно вращавший рукоятки радиоприемника.

— Поднимитесь на верхнюю палубу и проверьте, — велел командир.

— Есть, сэр, — привычно отозвался Джеймс.

— Ты эти альбионские штучки брось, — беззлобно пожурил его Бельграно.

— Так точно, сэр... то есть товарищ капитан.

Наконец-то свежий воздух! Ну, почти свежий. Полдень где-то в западной части Средиземного моря. Ни клочка земли на горизонте. Горящий мазут, кордит и другие военные запахи. Могло быть хуже. На воде — обломки, тела, а прямо по курсу — несколько шлюпок. Экипажи шлюпок размахивают белыми тряпками. Моряки с авианосца, должно быть. Хеллборн посмотрел в другую сторону — никого. Похоже, с "Агриппы" никто не спасся.

— Что с ними делать, капитан? — спросил один из стрелков, поглаживая гашетки зенитного пулемета.

Капитан Бельграно не пожелал оставаться внизу и поднялся на верхнюю палубу вслед за Хеллборном. Очевидно, ему надоело смотреть в перископ, и он решил полюбоваться на окрестности через бинокль.

— Придется подобрать, — рассеянно пробормотал командир "Каталонии". — Не бросать же их в море... О, а вот и еще один.

Хеллборн изучал остатки уничтоженной антенны и не сразу понял, о ком — или о чем — идет речь. Потом понял. На горизонте появился еще один корабль. Свой или чужой? Идет с юга...

— Белголландец, — несколько бесконечно долгих минут спустя выдохнул капитан Бельграно. — Это белголландский крейсер.

— Что будем делать, товарищ капитан? — за эти несколько минут на палубу поднялись другие старшие офицеры.

— Строго говоря, белголландцы нейтральны, — задумчиво протянул француз. — Попросим их о помощи. Все равно в нашем текущем состоянии мы не можем сражаться. Возможно, они согласятся отбуксировать нас в нейтральный порт или интернировать. Или что-то в этом роде.

Белголландский корабль стремительно приближался.

— Сигнальщик, на палубу! Передавай: "Я — корабль испанского республиканского флота "Каталония". Назовите себя и сообщите о ваших намерениях".

"Военный корабль "Плайя-Хонда", Королевский-Императорский Флот", — ответили белголландцы. — "Охрана морских путей и свободной торговли. Что вы делаете в этом квадрате?"

"Прошу о помощи. Поврежден, не могу двигаться. На борту спасенные моряки с затонувших итальянских судов", — немного невпопад ответил сигнальщик "Каталонии" — согласно полученным от капитана инструкциям.

"Оставайтесь на месте, "Каталония". Идем на помощь".

Дистанция между двумя кораблями сократилась примерно до полумили, когда орудия "Плайя-Хонды" открыли огонь. Первый залп — недолет. Недолет, но снаряды упали достаточно близко, чтобы потопить две или три итальянские шлюпки и обрушить на палубу "Каталонии" фонтаны воды и град осколков. Две дюжины итальянцев и республиканских моряков, помогавших им выбираться из воды, были убиты на месте. Буквально через несколько секунд последовал второй залп. "Какого черта, — удивился Хеллборн, — они же не могли так быстро перезарядиться..." Правильно, не могли. Это всего лишь орудия другой башни крейсера. На этот раз перелет, и довольно сильный. Третьего залпа никто дожидаться не стал.

— Все вниз!!! — заорал капитан Бельграно. — Экстренное погружение!!!

Так получилось, что Джеймс Хеллборн нырнул в люк одним из последних. У него за спиной кричали о чем-то своем недоспасенные итальянцы. Едва внешний люк захлопнулся, как "Каталония" в который раз за этот день заходила ходуном — "Плайя-Хонда" выпустила еще одну серию снарядов. К счастью, снова не точно в цель.

— Проклятые белголландцы! Предательство у них в крови... — не выдержал кто-то из офицеров.

— Товарищи, я снова жду ваших предложений, — не постеснялся объявить капитан Бельграно.

— Мы не можем развернуться... — начал было механик.

— Мы не можем развернуть башню, — добавил артиллерист.

— Таран, — разумеется, это был чертов японец.

— Мы не можем развернуться, — напомнил капитан, — а он заходит с правого борта. Другие идеи?

— Пусть подойдет поближе, и я подорву торпеды, — не унимался японский маньяк.

— Это крайняя мера, — хладнокровно отозвался Бельграно. — Еще?

— Я могу поднять стволы орудий вертикально, — предложил троцкист-мексиканец. — Если он встанет прямо над нами... Разумеется, я смогу выстрелить только один раз. После этого стволы и башня будут затоплены.

— Это невозможно, — прошептал механик-конфедерат. — Еще никому не удавалось это сделать.

— А как, по вашему, погиб "Мерримак"? — поинтересовался мексиканец.

— Это ложные слухи! — вспылил конфо-американец. — Он подорвался на мине!

— Отставить! — рявкнул капитан. — Это сейчас неважно. Попробуем ваш способ. Если не сработает... — Бельграно покосился на японца. — Попробуем что-нибудь другое. Все по местам! Продолжать погружение! Рулевой, погрузите нас на двести метров!

— Слишком глубоко, — возразил мексиканец. — Я бы предложил сто сорок.

— Согласен, — кивнул Бельграно. — Сто сорок метров. — Капитан повернулся к мексиканскому безумцу и с чувством пожал ему руку. — Вы мужественный человек. Я горд, что мне довелось служить и сражаться рядом с вами.