Медведь и Пингвин

— Один из сотрудников капитана Кессельмана, если не ошибаюсь? — прищурился президент. — Это его встречали в порту? Насколько я понимаю, с мистера Кессельмана сняты все подозрения?

"Откуда он знает?!" — опешил Джеймс. — "Неужели в МОЕЙ секретной службе завелась крыса, которая обо всем докладывает президенту?!"

Но вслух он сказал иное:

— Так точно, мистер президент. Тот самый агент. Все подозрения сняты.

— Хорошо, — благосклонно кивнул Дик Спенсер. — Допустим. Русские и аргентинцы сговорились и построили новую военную базу на Огненной Земле. Мы-то здесь при чем?

"Он издевается надо мной", — окончательно убедился Хеллборн.

— Я убежден, что эти ракеты направлены против нас, — сказал Джеймс. — Тот факт, что они разместили их втайне от всего мира, только укрепляет меня в моих подозрениях. Но даже если это не так — это не имеет значения. Это нарушение мирного договора и поэтому мы должны их уничтожить. Немедленно. Дабы увидели и ужаснулись.

— Вы в своем уме, адмирал? Вы предлагает мне развязать войну с Россией? — президент выглядел возмущенным.

"???!!!"

— Вы уже третий год с каким-то Бангладешем справиться не можете, а тут — Россия! — продолжал Дик Спенсер. — Да вы вообще понимаете, что такое Россия?!

"Да откуда мне знать, — угрюмо подумал Джеймс, — я загорал на островах Тихого океана, в то время как кое-кто прохлаждался в Москве..."

В Москве, черт побери. Майор Спенсер не только в Сеуле и Вашингтоне, он и в Москве успел побывать.

Неужели они его завербовали?! Это многое объясняет.

"Сначала Кессельман, теперь сам президент... Нет, со мной все в порядке, я провел в секретной службе всю жизнь, но становлюсь параноиком только на старости лет. Могло быть хуже".

— Я не предлагаю воевать с Россией, я только предлагаю уничтожить эту базу, — заметил Джеймс.

— И вы полагаете, русские оставят это без ответа? — усмехнулся Спенсер.

— Но почему мы должны оставлять без ответа их действия? — Хеллборн едва не сорвался на крик. — Разве мы не имеем права защищаться?!

— Защищаться? А разве на нас кто-нибудь напал?! — округлил глаза президент.

— Но тогда зачем они тайно разместили атомное оружие у наших границ?! Зачем, если они не собираются внезапно и без предупреждения нас атаковать?

— Почему именно нас? Знаете, я такой же патриот как и вы, но не считаю, что Новый Альбион находится в центре мира. На полюсе, но не в центре, — хихикнул президент, но тут же стер ухмылку со своего лица. — Эти ракеты могут быть предназначены для обороны от чилийцев или пиндосов. Насколько мне известно, у аргентинцев сейчас очень напряженные отношения с этими странами, своими бывшими союзниками.

— От чилийцев — может быть, — неохотно согласился Хеллборн, — но пиндосы?! Граница с пиндосами проходит совсем не там.

— Вот именно, — кивнул президент, — поэтому они и разместили ракеты как можно дальше от границы.

"Точно, издевается".

— Но они нарушили договор... — в десятый или сотый раз повторил Джеймс.

— Даже если так — это не значит, что мы должны немедленно их бомбить. Я уверен, это какое-то недоразумение. Я приглашу аргентинского посла, и мы найдем ответы на все вопросы за столом переговоров, — весьма удовлетворенный собой, Дик Спенсер откинулся на спинку стула и заулыбался.

— Нельзя этого делать, мистер президент, — Хеллборн уже потерял всякую надежду, но решил не сдаваться до последнего. — Пока мы будем вести переговоры, они укрепят базу, привезут дополнительную технику и еще бог знает что. Время работает против нас. Мы не должны, не имеем права повторять старые ошибки. Так было с белголландцами, апсаками, бенгальцами — все они использовали переговоры, перемирия и прекращения огня для подготовки к новым коварным ударам. Нельзя давать оркам этот шанс...

— Вот нельзя было обойтись без этого? — в очередной раз нахмурился президент. — Вы же знаете, что я терпеть не могу эти оскорбительные клички из вашего солдафонского жаргона!

— В кои-то веки это не кличка, — угрюмо проворчал Джеймс, — они сами себя так называют — и гордятся этим именем...

— Но это не значит, что вы должны подозревать их во всех смертных грехах! — воскликнул Спенсер. — У нас всегда были хорошие отношения со СФИНКСом.

— Прошу прощения, господин президент, но СФИНКСа больше нет, — осмелился заметить Джеймс.

— Да, я знаю, — недовольно поморщился Спенсер, — привычка...

— В стране сменился режим, — продолжал Хеллборн. — Мария Спиридонова лежит в мавзолее, ее соратники — в земле, брошены в тюрьмы или в сибирские лагеря. СФИНКС не был нашим другом, но не был и смертельным врагом, скорее — конкурентом. Мы привыкли к нему, мы знали, чего они хотят и что от них ждать. Тогда как новые хозяева России сами толком не знают, чего хотят. Эти люди опасны и непредсказуемы. Эти атомные ракеты на той стороне пролива...

— Непредсказуемы? — пожал плечами президент. — Отнюдь. Я прекрасно понимаю, что могло подтолкнуть их подобному шагу. Атомные ракеты, размещенные в Европе, например. Это всего лишь ответная оборонительная мера.

"Черт побери, у президента — даже если он не завербован — большие проблемы с географией".

— БРИТАНСКИЕ И АМЕРИКАНСКИЕ атомные ракеты! — почти простонал Джеймс. — Мы-то здесь причем?!

— Русские воспринимают нас — американцев, альбионцев, британцев — как единое целое, — заметил Дик Спенсер. — И кто мы такие, чтобы их осуждать? Всему виной наша безрассудная послевоенная политика и слишком тесная дружба с Северной Америкой. Нам придется заново пересмотреть целый ряд аспектов...

— Но атомные ракеты...

— Мистер Хеллборн, я не позволю втянуть нашу страну в сомнительный конфликт на основе столь туманных данных и невнятных предположений, — резко ответил президент. — Ваша ненависть зашла слишком далеко и это непростительно!!!

— Моя ненависть?.. — опешил Джеймс. "Еще немного, и я перестану что-либо понимать".

— Похоже, вы никак не можете простить русским тот небольшой инцидент на Шпицбергене...

"А ты кое-что знаешь".

— ...или небольшое приключение на Острове Черепов...

"Слишком много знаешь".

— ...или происшествие в пригороде Карфагена? — добавил Дик Спенсер.

"А про этот случай ты вообще не должен был знать!"

— Но это еще не все. Узнаете эту книгу? — президент поднял со стола тонкий томик в твердой синей обложке, прежде незамеченный Хеллборном. — "Воспоминания и размышления о грядущей войне с Россией". Автор — некий коммодор Дж.П.Хеллборн, КБИ, КЮК, ЕТС. Кто бы это мог быть?

Это был настолько риторический вопрос, что Хеллборн рискнул оставить его без ответа.

— Должен признаться, занимательное чтиво, — продолжал Дик Спенсер. — Вот здесь, — из книги в разные стороны торчали бумажные закладки, — мне понравилось, как вы перефразируете Наполеона: "Один русский легко одолеет одного альбионца; десять русских равны десяти альбионцам; но сотня альбионцев непременно одержат победу на тысячью русских". Вот еще хороший эпизод: "Альбионцы — единственные солдаты на Земле, имеющие все шансы в зимней кампании против России. Уроженцам Антарктиды не страшны сибирские морозы". Вот здесь вы снова упоминаете Наполеона: "Капрал Наполеон взял Москву. Верховный главнокомандующий ГИТЛЕРа[1] был ефрейтором, и он едва не уничтожил Россию. Если войсками вторжения будет командовать старший сержант, с Россией будет покончено". Интересно, а в каком звании был Чингисхан? — задумался президент. — Кто-нибудь в курсе?

Джеймс Хеллборн, поглощенный нелегким разговором с президентом, давно и прочно позабыл, что в кабинете есть кто-то еще.

— Кажется, в молодости он был полковником китайской императорской армии, — неуверенно заметил адмирал ван дер Брюссель. — Но Чингисхан никогда не воевал с Россией. Воевал его внук, но он был принц крови, никаких военных званий у него не было...

— Неправда! — вмешалась Корнелия ван дер Воорт. — У него было монгольское звание генералиссимуса!!!

— Вот видите! — воскликнул президент, хотя было решительно непонятно, что должны были увидеть министры и генералы Юголландо-Альбионской Республики в звании древнего монгольского полководца. — Вы питаете какую-то болезненную страсть к Наполеону, мистер Хеллборн. Разумеется, он ведь и наш национальный герой, на нашем великом материке он нашел свое последнее пристанище. Но ведь должно же быть какое-то чувство меры! А вы как будто хотите расплатиться с русскими за поражение своего кумира!!!

— Я? Кумир?! О чем вы, мистер президент?! — взмолился Хеллборн. — Это были черновые наброски к плану, подготовленного военным министерством. Спросите любого из здесь присутствующих генералов и адмиралов, у нас есть планы войны с любым и каждым государством планеты — и не только этой планеты...

— И это плохо, очень плохо, — укоризненно покачал головой Дик Спенсер. — Подобная милитаризация сознания ни к чему хорошему привести не может. Посмотрите, что она сделала с вами, сэр Джеймс!

— Кто? — не понял Хеллборн.

— Милитаризация! — воскликнул президент. — Вы только посмотрите на себя. Нет, не в зеркало. Загляните внутрь себя — вы бредите войной.

— Да ты сам бредишь, — пробормотал Джеймс.

— Прошу прощения? — кашлянул Дик Спенсер.

"Вот прямо сейчас я должен сказать, как я устал от всего этого дерьма. Или что-то в этом роде".

— Да ты сам бредишь, — повторил Хеллборн. — Ты морочишь мне голову с того самого момента, как я переступил порог кабинета.

— Мистер Хеллборн, вы забываетесь! — нахмурился президент. — Извольте немедленно взять свои слова обратно.

— Этого еще не хватало, — ухмыльнулся Джеймс. Он снова вспомнил, что в кабинете присутствуют и другие люди. Обвел их лица пристальным взглядом. Почти все отвернулись. Жалкие трусы.

— Хорошо, — кивнул президент. — Пусть будет по-вашему. В таком случае вы знаете, что должно лежать на моем столе завтра утром.

"За твоим столом завтра утром мог бы сидеть я", — на одно короткое мгновение Джеймс Хеллборн пожалел, что не остался в Мандрагоре. Там все было проще. Мандрагорцы были большими специалистами по быстрому решению сложных проблем и ликвидации гордиевых узлов...

— Сэр Джеймс?! — повысил голос Дик Спенсер.

— Так точно, — хладнокровно кивнул директор (бывший?) Секретной Службы. — Мое прошение об отставке. Завтра с утра.

"Хотя нет, я не доставлю тебе такого удовольствия. Тебе придется самому пачкать руки и увольнять меня. Но ты поймешь это не сразу, а когда поймешь — будет слишком поздно".

И невероятно довольный собой Джеймс Хеллборн удалился с высоко поднятой головой. Почти как Наполеон.

Нет, он даже лучше Наполеона.

Потому что знает, как превратить это поражение в победу.

______продолжение следует____________________

[1] — ГИТЛЕР — Голландский Императорский Тевтонско-Латинский Европейский Рейх — официальное наименование Белголландской Империи на одном из этапов Второй Мировой Войны, после так называемого "Великого Бельгийского Предательства".

-

ГЛАВА 3

СВИРЕПЫЕ КОТЫ НОВОГО АЛЬБИОНА

"Чей бессмертный взор, любя, создал страшного тебя?"

Уильям Блейк, "Тигр".

* * *

Вице-адмирал Джеймс Хеллборн спустился на лифте в подземный гараж президентского дворца, отыскал свою (пока еще свою!) служебную машину; приказал водителю ехать в родное управление, удобно устроился на заднем сиденье — и замер в недоумении.

Причиной недоумения был он сам.

"Что это было — и зачем все это было?"

Ведь совершенно неважно, что и почему двигало президентом. Пусть он даже тысячу раз был неправ — что стоило Хеллборну произнести такие простые и привычные слова: "Да, господин президент. Совершенно верно, господин президент. Будет исполнено, господин президент". А потом вернуться в родной кабинет и сделать все по-своему. Как будто в первый раз! Кому был нужен и выгоден этот скандал, эти детские обиды, это прошение об отставке? Уж точно не Джеймсу Хеллборну. Пусть даже Дик Спенсер предатель (нет, паранойя до добра не доведет) или просто дурак — оставаясь на посту директора ЮАРСС, Хеллборн мог влиять на события, вовремя предотвращать измену, исправлять чужие ошибки и предотвратить потенциальную катастрофу.

Увы. Что сделано, то сделано.

Больше того, что ни делается — все к лучшему. Ведь он давно собирался в отставку, дал себе слово, как только с бенгальской империей будет покончено. Какие к черту пятьдесят необъявленных войн — он давно выполнил и перевыполнил все условия контракта.

Но Бенгальскую Империю сменил БАКСАЛ, где-то на заднем плане замаячили другие враги и проблемы, теперь еще и загадочный десант на Огненной Земле...

Ааааа! К черту. К черту пустые сожаления. Еще не утро — он что-нибудь обязательно придумает.

В родном кабинете царило непривычное оживление. Положительно, ничего и никого нельзя оставить без присмотра. "Три мушкетера" — его верные соратники, еще не подозревавшие о головокружительном падении шефа, сгрудились вокруг рабочего стола и что-то бурно обсуждали.

— О, Джеймс! — Фамке обернулась на звук шагов. — Вот, посмотри. Опять поклонник подарил.

Она отодвинулась в сторону, и Хеллборн смог разглядеть предмет бурного обсуждения. На столе стояла клетка, в клетке сидело одно из местных альбионских чудовищ. Слава Будде, не титанис.

Котенок был хорош — альбинос цвета слоновой кости, со столь же молочными клыками, с разноцветными глазами и розовыми ушами. В данный момент он пребывал в благодушном настроении — лежал на боку, вилял хвостом и время от времени трогал лапкой решетку. По решетке пробегали искры.

На первый взгляд — карликовая версия антарктического саблезубого тигра. Но только на первый взгляд. Это был электрический кот — еще эндемик Нового Альбиона. Взрослый самец был ростом с европейскую рысь и мог легко оглушить ударом тока здорового человека, а небольшого пингвина — убить на месте.

Сотни таких зверьков в прежние времена обитали при дворах египтянских императоров, где их использовали для сторожевой службы и охоты. Когда древняя империя погибла, коты растворились в окружающих джунглях. Долгие годы они считались вымершими, и все что оставалось от них — многочисленные фрески на стенах египтянских пирамид, где пушистые чудовища метали громы и молнии в презренных врагов императора. И только в самый разгар мировой войны, солдаты из альбионского инженерного конкурса, возводившие какой-то секретный бункер в далеком заброшенном оазисе, наткнулись на целую стаю. Срочно принятая правительственная программа по защите, разведению и наблюдению дала свои плоды. Теперь численность электрических котов исчислялась тысячами, их можно было встретить не только в джунглях или зоопарках Дракенсберга, но и в зоопарках других материков. А среди прогнивших альбионских аристократов и продажных политиков электрокот стал сам самым популярным подарком.

— Поклонник подарил, — повторила миссис Фамке Тамбурлейн. — Я ведь теперь выгодная партия, богатая вдовушка. — Она грустно улыбнулась.

И действительно. Полковник Тамбурлейн был одним из тех альбионцев, кто навсегда останется в Бангладеше. В первый же день вторжения подорвался на противотанковой мине. Домой привезли почти пустой гроб — все, что в нем лежало, так это окровавленный лоскут униформы с офицерским погоном. Главный армейский капеллан решил, что этого вполне достаточно для прощальной церемонии, почетного караула и троекратного салюта. Фамке не сразу пришла в себя, что было ей совсем несвойственно. Впрочем, мысленно вздохнул Хеллборн, мы все кого-то или что-то потеряли на этой войне.