Я подумал, что любые эмоции это гораздо лучше безразличия.
— Ты всегда была необыкновенно красива, идеал божественного обаяния. В то же время умна, смела, предприимчива и целомудренна. Я обожал тебя, хотел от тебя детей. Но что-то у нас разладилось. Я потерял половину своей души, когда увидел перемены в тебе. Это была катастрофа. Но я справился, нашел в себе силы жить дальше, — я транслировал в эмофон Бони максимальный заряд любви, обожания и преданности.
— Ты был так спокоен. Не поверишь, что в твоей душе бушевали такие страсти.
Три дня я рассыпал комплименты, взывал к рассудку, транслировал эмоции, но Бони, на минуту вынырнув из пучины тоски, тут же погружалась в неё обратно. Кстати, драгоценности из шкатулки эльфы оказались не так уж красивы, на мой вкус.
Я не выдержал роли заботливой сиделки и собрался грабить башню дальше, но меня остановила Бони.
— Ты собираешься рисковать дальше? Мы так часто ходили рядом со смертью! Может быть хватит?
— Я три дня ничего не делаю.
— Это так трудно? — удивилась Бони.
— Я не привык бездельничать. В городе я учусь в гимназии или лицее. У меня есть мечта: организовать компанию по добыче каменного угля, чтобы отопление стало доступным, чтобы любой мог принимать ванну каждый день. Быть чистым и зимой, и летом.
Бони впервые за последние дни весело рассмеялась.
— Ты зарабатываешь свои миллионы, рискуя жизнью, чтобы сделать людей чистыми? Большей глупости я не слышала! Мечта!?
— Я зарабатываю миллионы, спасая здоровье людей. Каждый орех — это излечение от страшных болезней.
— Редко кому по карману такое лекарство.
— Редко кому по карману тепло и горячая ванна. Но я привезу тысячу орехов, и тысяча людей станут здоровыми. Они дадут мне деньги на добычу угля и миллионы людей перестанут мерзнуть. Я считаю, что это добрые дела.
— Я слышала, что аристократы Империи тратят деньги не на лечение болезней, а на омоложение. Это аморально.
— Не тысяча больных станут здоровыми, а тридцать женщин станут юными и красивыми. Что в этом плохого? Мир несовершенен. Я вывезу из Пустоши прекрасную эльфийскую саблю, вместо сотни орехов. Я мерзавец, которому игрушка дороже здоровья сотни людей? Ты вывезешь из Пустоши комплект драгоценностей, вместо шестидесяти орехов. Тебе украшение дороже здоровья шестидесяти людей? Мы оба останемся здесь, теша своё эго. Нам безразличны тысяча больных? Если ты такая высокоморальная особа, то отдай свои пятьсот орехов бесплатно, выбирая больных среди бедных и убогих!!!
— Ты расчетливый, циничный мерзавец. Я ненавижу то время, когда была влюблена в тебя. Я не стану брать ни сабли, ни драгоценностей, ни накопителей. Ничего!!! Поехали! Я возьму только орехи. Моя доля будет не пятьсот, а восемьсот орехов. Я буду справедлива, а не расчетлива!!!
“Я был расчетлив, когда ограничивал Бони в её аппетитах с украшениями и благовониями, я стал расчетлив, когда продаю, а не раздаю орехи. Как только мой образ кудрявого аристократа сменился образом плебея, тут же мои поступки утратили благородство и стали отвратительно расчетливыми! То, что мы наконец-то уедем — замечательно!!!”
За завтраком Бони сообщила еще одну прекрасную новость — мы не будем останавливаться в столице, чтобы найти комнату девятой наложницы восьмого принца крови. Мы нигде ничего искать не будем. Доезжаем до южной крепости, набираем орехов, и прямиком в Штаты. Ну, как прямиком… через Герцогство, Свободные баронства, Империя, Республику, Доминион.
Мы ехали по дороге, останавливаясь на обед и ночевку. Пять дней пути превратились в бесконечную снежную дорогу. Перед шестым, последним отрезком пути, мы всё-таки остановились в крепости. Бони была измотана, и ей захотелось полежать в горячей ванне, поспать в теплой постели. В крепости был хозяин — огромный серый шар, чему был невероятно рад Щенок. Ловить птиц серый шар не научился, наверно питался крысами и змеями. Нам повезло, башня была полуразрушена. Окна все выбиты, защиты нигде нет. Одно плохо — в ванне лежала хвоя, её пришлось бы долго отмывать.
— Завтра мы будем в Библиотеке. Там большая и чистая ванна, — я попробовал уговорить Бони.
— Я сама почищу ванну, а ты пока нагрей воды.
— Бони, из окна дует ледяной ветер, ты простынешь. Завтра у тебя будет горячка, — я попытался достучаться до разума девушки.
— Я завяжу волосы полотенцем.
— Вся комната завалена прелой хвоей. Ты до ночи будешь убирать, устанешь, вымотаешься. Лучше мы ляжем спать пораньше, проснемся на рассвете и к обеду доберемся до Библиотеки. За полчаса я подогрею воду. Ты сможешь часами нежиться в ванне. Я буду подливать туда горячей воды…
— И подсматривать!
— Я должен иметь небольшой бонус за доставку горячей воды, — я сыграл школьника, пойманного на просмотре эротики.
— Будешь каждый раз стучать!
— Это невозможно. В руках кастрюля с горячей водой.
— Лбом!
— Буду стучать, — я согласился с требованиями “божественной Бони”.
Мы быстро поужинали, я пробежал по комнатам, собрал кипятильники, оружие и украшения. Всё это останется в Библиотеке. Я не собирался больше ездить туда, северная крепость была ближе, но могло случиться всё, что угодно.
Мы быстро заснули. Боня улыбалась, предвкушая конец путешествия, а я давно привык засыпать и просыпаться в назначенное время.
Утром, наскоро выпив кофе, мы отправились к Библиотеке. К обеду приехали, я тут же занялся ванной. Погода стояла теплая, около нуля, толстые стены Библиотеки еще не промерзли. Достаточно было налить в ванну горячей воды, и поставить рядом пяток кастрюль с кипятком, чтобы воздух в маленькой комнате согрелся до десяти градусов. Через два-три часа температура станет совсем комфортной.
— Я захватил десяток баночек с шампунями, из тех что ты оставила. Дальше мы их не повезем, поэтому трать их не жалея.
— Ты слишком услужлив. Именно поэтому у тебя ничего не выходит с девушками.
В Библиотеке не было серых шаров, но, когда мы поехали в крепость за орехами, я обнаружил там большой серый шар. Щенок раскормился до предела, я начал бояться, что он не пролезет сквозь границу. Мы собрали восемьсот орехов для Бони и пятьсот орехов для меня. Сани были предельно нагружены, всё таки это был совсем не грузовой вариант.
— Как мы будем защищаться при нападении? Любая магиня размажет нас по дороге. Патруль гвардеек попросту отнимет орехи, и поедет дальше.
— Существует два способа решения этой проблемы. Первый. Мы отправляемся в Свободные баронства налегке. Просим Серо проехать с нами в Пустошь, и под его защитой вывозим орехи. Второй. Мы нахально едем по Герцогству. Аэросани едут быстрее лошадей, нас невозможно догнать. Маны нам хватит с запасом. Если будет застава, то я выдам себя за Серо. Его имя пугает магинь и гвардеек.
— Ты не слишком ли молод для Серо?
— В самый раз.
Способ пересечения границы Пустоши удивил Бони. Сначала я пересел на сани Бони, мы переехали границу, вернулись, взявшись за руки, а потом переехали границу на моих санях.
— Странный ритуал. Ничего не хочешь мне сказать?
— Бони, ты умная женщина. Попробуй придумать причину такого ритуала.
— Мужская глупость?
— Ты меня разочаровала.
Мы набрали скорость и ехали без препятствий половину пути. Три раза ночевали в дороге. Города объезжали, что было не так просто. На четвертый день мы встретили заставу. У того самого города, стоящего на перекрестке дорог в Баронства и в столицу Герцогства, нас ждали. Или не нас. Видимо, там всегда стоит застава. Отличие было одно — чиновница не такого высокого ранга, как в прошлый раз. Мундир явно жиже, планок наград меньше. Но на шее чиновницы висел высший орден Герцогства, его, видимо, выдают всем чиновницам. Лошадь из Южных диких стран — тот же атрибут успеха. Стоила она, как тысяча годовых окладов квалифицированного рабочего. ”Жалко будет убивать. Лошадка не виновата”, — подумал Фил. В ушах чиновницы висели фирменные серьги, как из эльфийского комплекта.
— Почему сидим? Упали мордой в грязь! — приказала чиновница.
Я не выдержал глупости повтора ситуации и заржал, как конь.
— Дура! Мы не твоё быдло. Дай команду освободить дорогу, — скопировал я манеру Серо.
Показалась артиллерия главного калибра — выехала магиня.
— Ты кто такой, мальчик?
— Давно меня так никто не называл. Я Серо. Тебя совсем не помню. Из недавнего набора? Из последних тридцати лет?
— Ты не Серо. Груз мы конфискуем, — нахально заявила магиня. Её лошадь и лошадь чиновницы упали замертво.
— Знаешь что, девочка, заклинание сна так долго плести. Мне лень. А смерть — это быстро, просто и доходчиво, — нежно сказал я, и добавил гнусным тоном Серо, которым он “учил” Гиту, — Мордой в землю, сучки! Жрите землю молча. Я научу вас говорить только по команде “голос”.
Гвардейки мгновенно освободили дорогу.
— Боня, детка, освободи чиновницу от серег. Это такая традиция.
Мы ехали до самого вечера. За ужином Боня долго молчала.
— Как ты убил лошадей? — наконец спросила она.
— У мальчиков есть свои секреты.
На перевале, где начиналась граница Вольных баронств нас остановили надолго.
Хотели затеять осмотр. Я воспротивился и попросил пригласить графиню, Серо или Шарлотку.
— С графиней и Серо никак не возможно. Кто такая Шарлотка? — заявила комендант крепости.
— Это которая “насосала” маны, — шепотом подсказала заместитель.
Я поморщился.
— Язык тебя до добра не доведет.
— Серо много раз слышал. Но пропускает мимо ушей. У Шарлотки руки коротки.
— У меня длинные!!!
Я ухватил заместителя левой рукой, поднял в воздух её сотню килограмм и слегка придушил.
— Готов принять вызов на поединок в любое время.
— Фил — это Филипп? — дошло наконец до коменданта, — Поезжайте.
Улицы Ревелека были очищены от снега, поэтому мне пришлось искать телеги для транспортировки груза и саней. В свой уютный дом я добрался только вечером. Бони улеглась отмокать в ванну, присвоив себе власть над служанкой. Элька вопросительно посмотрела на меня.
— Телесные наказания запрещены по контракту, — предупредил я Бони.
— Я похожа на деспотическую мерзавку?
— Ты ангел!!!
Через пять минут в столовую без стука ворвался Серо. Я попросил повариху принести ещё один комплект посуды.
— Ты простенький суп для слуг будешь?
— Я уже ужинал. Мне только закуски и вино, — остановил повариху Серо, — Я так думаю, ты не был в Империи?
— Нет. Мы прошли всю Пустошь с севера на юг. Что-то случилось?
— Мишка убила Джу, её мать и всю верхушку Империи на приеме во дворце. Прямых улик нет, но то мерзкое эльфийское заклинание знали только трое: я, Шарлотка и Мишка. Лалита в бешенстве.
— Да???
— Наше золото в Империи. Счета блокированы.
— Они могут блокировать счет Лалиты. Допускаю, они могут заблокировать мой счет, я известен своим миролюбием. Но твой счет? Ты еще не рассказал имперскому послу, что у тебя появилось желание убивать, всех убивать. Сколько раз династия в Империи должна смениться, чтобы ты смог воспользоваться своим счетом?
— Конклав магинь Империи мне не по зубам.
— Ты уже начал обучение моей протеже Нины?
— Что за резкая смена темы?
— Нет. Её логическое продолжение.
— Получить такую чудовищную мощь в её возрасте — это обречь себя на десятки лет обучения. Её ум не так гибок, как в молодости…
— Достаточно вернуть ей молодость, и дать ту гнусную настойку для абсолютной памяти. Процесс производство магов нужно доводить до конца.
— Я так понимаю, Фил, ты не зря читал древние эльфийские книги? Ты узнал секрет производства магов? Нина рассказала мне о моменте пробуждения магии. Она была на грани жизни и смерти.
— Ты, Серо, юн и полон здоровья. Ради того, чтобы стать в три-четыре раза сильнее можно немного рискнуть?
— Нет! Нам нужна еще одна подопытная особь, прежде чем старик ста пятидесяти лет рискнет своей жизнью.
— В ванной отмокает Бони. Я сделал из неё сильную магиню. Как Нина. Тут есть одно но, она была магиней, пока на неё не набросилась “эльфийская фиолетовая змейка”. Эльфы умели обнулять ману. Сейчас она “пустышка”, как я.
— Я хочу сам наблюдать за процессом. Магиня должна быть предана мне, или тебе.
— Шарлотка? Лалита?
— Твоей дочери восемь лет, сыну семь. Они боготворят тебя.
— Во-первых, они меня не помнят. Во-вторых, ты слегка чересчур обнаглел.
— Я занимаюсь воспитанием твоих детей, поэтому отца они боготворят. Что касается второго вопроса, то ты сейчас меня уверял в полной безопасности. Это не так??? Или жизнь старинного друга ничего не стоит?
Я долго думал. Риск для ребенка был минимален, но это был мой ребенок. Страшно было другое. Одно дело расти нормальным человеком, другое — магом с огромными возможностями. Мама тебе сказала “нельзя”, а ты её “заморозил”.
— Хорошо. Как мы объясним это Лалите?
— Ты говорил, что “фиолетовая змейка” сожрала ману у Бони? Куда она потом делась?
— Превратилась в столб света.
— Бони это видела?
— Она лежала без сознания.
— Ты ей рассказывал про столб света?
— Нет.
— Предположим, что змейка спряталась обратно в перстень со змеёй. Ты отдал мне перстень, а я научился им управлять.
— Могут поверить. Женщины невероятно доверчивы, потому что считают себя невероятно умными!
— Вываливай свою добычу вот на это огромное блюдо.
— Ничего похожего не вижу.
— Вот этот перстень с драконом! Фиолетовый бриллиант — большая редкость.
Без всякого стука в столовую вошла Бони. Закутанная в мой огромный махровый халат, она казалась совсем крошкой.
— Ангел!!! — возвел руки к небу Серо.
Серо сыпал комплиментами, а Бони млела, развалившись в кресле, и случайно оголив ногу до колена. Серо выглядел молодо и смазливо. Потом маг вспомнил обо мне.
— Как ты мог!!! Как ты мог потащить это небесное создание в Пустошь? Туда, где на каждом шагу человека караулит смерть. Я не мог там нормально спать, есть и проводить исследования — страх преследовал меня поминутно. За одно это тебя, Фил, нужно бросить на съедение в клетку со львами, в яму со змеями, в болото с крокодилами.
Бони понимала, что комплименты несколько преувеличены, но ей всё равно было приятно.
В столовую опять открылась дверь, вошла Лалита.
— Я приехал два часа назад. Я даже ванну не принял, — разозлился я.
— Я тоже рада тебя видеть. Ты в курсе, что твоя подружка Мишка с твоей подругой Милой уничтожили имперскую верхушку?
— Да. Я пошел в ванну.
— Хорошо, поговорим там, — заявила Лалита.
— Что по этому поводу скажет Серо — это тебя не интересует? — спросил я.
— Я спокойно восприняла год его связи с соской Шарлоткой.
Служанка уже сменила воду и я залез в ванну. Лалита попыталась выгнать служанку, та сделала вид, что не слышит.
— Выйди, Элька. Лалита подаст мне шампунь или мочалку, потрет спину. Не волнуйся.
