Падение Снежного Занавеса - Начало грандиозного шухера!

Подойдя на оптимальной высоте, где, по расчетам, скорость ветра была оптимальной для попытки преодоления её на их самолетах, пилоты перестроились строем фронта, расходясь на километры в сторону, сбросили ПТБ, чтобы облегчить машины, переходя на питание из внутренних баков, и зажгли твердотопливные ракетные ускорители, потащившие высотные разведчики через стену снежной бури.

«Третьему» не повезло сразу. «Второй» видел, как его машина вывалилась из снежной круговерти, теряя переломившееся в корне прямо у центроплана крыло, и, кувыркаясь, посыпалась вниз. Потом на горном склоне внизу вспух огненный клубок взорвавшегося топлива и сработавшего автоматически самоликвидатора. Даже обломки не должны были попасть к противнику в виде, годном для изучения. Сообщив печальную новость «Первому» по ближней связи, «Второй» начал плавно набирать высоту, отстрелив отгоревшие ускорители и экономично расходуя топливо.

Сблизившись снова и построившись уступом, высотные разведчики карабкались на свою «рабочую» высоту в 17 километров. Они могли подняться и выше, до 21 тысячи метров, но тогда почти в три раза падала дальность и время полёта. Так что «рабочей» была высота в 17 тысяч, до этой высоты они добрались за 20 минут и, ориентируясь по приборам, а также по видимой с высоты местности, пошли в сторону «Кристального Королевства», чтобы провести его аэрофотосъемку. Если противодействия им не будет — план полёта предусматривал пролет над территорией Эквестрии и аэрофотосъемку Кантерлота для прояснения ситуации на территории старого союзника.

С кажущейся с земли неторопливостью разматывая инверсионные следы, пара высотных разведчиков проплыла над территорией Кристального Королевства, ведя аэрофотосъемку. Попыток противодействия крылатым машинам, ползущим на большой высоте на скорости в М=0,7 не было. Бортовая аппаратура не фиксировала ни радиолокационного облучения, ни попыток магического сканирования. Пользуясь запасом топлива и отсутствием противодействия, они направились дальше в сторону Кантерлота, продолжая свой неторопливый полёт на оптимальной высоте и крейсерской скорости. Все шло хорошо, слишком хорошо.

Пока идущий позади «Второй» не увидел перебои инверсионного следа и не услышал по межсамолетной связи простые, но страшные слова. «Отказ левого двигателя. Произвожу расчет возврата со сбросом полезной нагрузки». Ещё была надежда, что, избавившись от тяжелой разведывательной аппаратуры, крылатый разведчик и на одном двигателе дотянет домой. Но она исчезла при виде тонкой полосы черного дыма, потянувшегося за самолетом «Первого» и страшных слов «Пожар левого двигателя. Исполни свой долг!» На месте ведущей машины вспухло черное облако взрыва сработавшего самоликвидатора, и вниз начали падать горящие обломки. «Первый» мог начать снижение, попытаться потушить пожар, задействовав систему пожаротушения, а потом выпрыгнуть с парашютом, отсоединив высотный скафандр от бортовых систем жизнеобеспечения. Высоты и времени бы ему хватило, эта ситуация отрабатывалась, и даже проводились тренировки покидания аварийного борта. Но он предпочел умереть вместе со своей крылатой машиной, вручную подорвав самоликвидатор, чтобы исключить риск пленения и допроса.

«Второй» летел дальше один, сжав зубы так, что свело челюсть, он должен был исполнить свой долг! И он выполнил свою задачу, к которой готовился много лет. Его самолет не подвел, пронеся своего пилота над Эквестрией, и, набрав максимальную высоту, он прошел над древней столицей, построенной над склоном горы, делая снимки. Никто по нему не стрелял. Но вот комплекс РМР — Радио-Магической Разведки — вякнул сиреной и мигнул красной лампочкой, зафиксировав направленный на самолет магический импульс, к счастью, просто сканирующий и одиночный. Бесстрастная машина записала все его параметры на пленку самописца. А если внизу кто-то и пытался к нему подняться — попытки были безуспешными. Ни одного самолета на своем пути туда и обратно он не увидел, только один ярко раскрашенный дирижабль неторопливо проплыл стороной много ниже, и несколько поездов ползли по ниткам железных дорог. Отсняв пленки «до железки», он произвел сброс ставшей ненужной тяжелой фотоаппаратуры и развернул облегченный самолет на обратный курс.

Разведчик вернулся назад спустя шесть часов после вылета, по приборам и радионавигационной системе, в пологом пикировании пронзив Снежный Занавес снова, после чего точно вышел на принимающий аэродром и мягко коснулся колесами выпущенных шасси расчищенной от снега полосы, выбрасывая тормозной парашют. Вылет завершился. Он вернулся и не разбился при посадке. Да и если бы даже рухнул на землю — главное было преодолеть Снежный Занавес, отснятые фотопленки автоматика поместила в специальный огнеупорный бронированный контейнер, который должен был пережить даже падение с максимальной высоты и пожар самолета. Но обошлось. Сейчас пленки, добытые ценой двух жизней, уже были отправлены на проявку и расшифровку, а техники бережно вытаскивали из кабины обессилевшего пилота, который исполнил свой долг до конца. Как и все, благодаря чьим усилиям и жизням стал возможен этот полёт.

* * *

Пролистав принесенный секретарем доклад, Харитон Бронеус отложил его в сторону и задумчиво уставился на стену с гербом Сталлионграда, как раз напротив его рабочего стола, в небольшом кабинете в глубине правительственного бункера. Все происходило точно по плану, без крупных сбоев и происшествий. Даже несколько столкнувшихся в суматохе тракторов, пара сломанных ног и сошедший с рельс вагон, были ожидаемы и на происходящие события никакого значимого влияния не оказали. Главное — никто по-настоящему серьезно не пострадал. И в полёт ушли все три готовых к вылету разведчика. Оставалось только ждать их возвращения, или сообщения о гибели. Скупых слов отчета «расчетное время полёта вышло, запас топлива исчерпан, считать самолет потерянным». Но почему-то вспоминалось другое.

Тоже — стол в кабинете под землей, только без герба. И старая папка на столе перед ним, подписанная выцветшими чернилами «Оборонительный пункт номер 17 ( «Лабаз Братьев Карамазовых» )» с датой тысячелетней давности, скрывающая под своей картонной обложкой какую-то большую и мрачную тайну.

А ведь все начиналось так обыденно. Уходящий на пенсию старый Генсек передавал дела молодому сменщику, вводя его в курс дел и по-отечески помогая наставлениями.

И вот однажды после обеда он предложил «прогуляться». Они переоделись в обычную одежду, стали неотличимы от каких-нибудь инженеров или мелких клерков из государственного учреждения, старый Генеральный одел очки в металлической оправе, став в них совершенно неузнаваемым. Потом была длинная поездка на окраину Сталлионграда, в трамвае, в компании рабочих с заводов, мелких чиновников, инженеров многочисленных НИИ и КБ, студентов и школьников, возвращающихся домой кобылок. От остановки, где они сошли, была долгая пешая прогулка вдоль заборов промзон и складов, окончившаяся на проходной с непримечательной вывеской — НИИ ХУиЯ (Химических Удобрений и Ядохимикатов). Только очень уж внимательно на них смотрел вахтер, проверяя документы, прежде чем пропустить на территорию. Да слишком массивными были двери и ворота проходной.

На территории стоял совершенно обычный трехэтажный корпус НИИ, фойе и раздевалка с вешалками для теплой одежды у входа, с пожилой гардеробщицей. Спуск в подвал, где за обычной железной дверью, изображающей дверь подсобки уборщиков с ведрами, швабрами, тряпками и старыми шкафами, скрывалась ещё одна неприметная дверь. Короткий коридор с крутым поворотом за ней, и самая настоящая бункерная гермодверь. И закрытые заслонками бойницы в стенах, наводящие на мысли, что за ними не обычные пулеметы, а как бы не те самые жуткие огнеметы, способные залить коридор потоками яростного «драконьего» пламени. За бронированной дверью был парный пост с пулеметом за бронещитом, проверка и сличение документов, и долгий спуск вниз по винтовой лестнице.

Вторая массивная дверь внизу и целый лабиринт коридоров, с парными постами и новыми бронированными дверями. Поплутав за старым Главным по коридорам, Харитон оказался в небольшом кабинете с потертым креслом, большим столом и яркой лампой. Подошедший хмурый пони выложил перед ним бланк подписки о неразглашении, сильно удививший Харитона. Он уже был знаком с грифами «Для Служебного Пользования», «Секретно», «Совершенно секретно», «Государственная Тайна» и сейчас увидел красный бланк с новым грифом — «Особой Государственной Важности». Прочитав бумагу, обещающую быстрые и безжалостные последствия за разглашение информации с грифом «ОГВ», он молча поставил свою подпись, «секретчик», забрав бланк, ушел, оставив потертый портфель на столе, а старый Генеральный выложил из него пухлую папку со словами «На, почитай. А я пойду чаю попью».

Харитон несколько минут молча сидел и смотрел на эту старую толстую картонную папку с завязками. В учебнике истории, как он вспомнил сейчас, про «оборонительный пункт номер 17» был только один скупой абзац. Про запершихся внутри каменного склада двоих купцов-единорогов, которые продержались неделю в полном окружении, отстреливаясь из охотничьих ружей и используя свою не особо сильную магию, потом погибли, когда войска Сомбры взялись за них всерьез. Про другие знаковые «Узлы обороны» было рассказано много больше и подробней. А про этот — только несколько скупых строчек. Но эта папка... Эта папка говорила, что все не так просто там было, раз с ней связана такая подписка и такие меры предосторожности, как он увидел по пути сюда. Харитон вздохнул, потер мордочку копытами и, развязав тесемки, решительно открыл папку.

Читать пришлось долго. Документов внутри было много. Пока новый Генеральный читал, ему пару раз приносили чай и булочки, пока последний лист из папки не был внимательно изучен. Откинувшийся в кресле Харитон устало тер копытами виски и думал. Да, под обложкой папки действительно скрывалась большая и мрачная тайна.

За десять лет до войны с Сомброй в Сталлионград прибыли на своей парусно-паровой (!) ладье двое почтенных купцов, представившиеся как «братья Карамазовы», белый и черный единороги, которые назвались представителями торгового дома «Рога и Копыта & Co» из Ванхувера. Их сопровождал управляющий, странный, мелкий для своего вида минотавр, скрывающий морду под капюшоном глухого плаща, а необычно миниатюрные лапы — перчатками. Его странное одеяние было объяснено страшными ожогами, полученными при пожаре, он не хотел пугать «честный народ» своими увечьями. Объяснение было принято, купцов со странностями и искателей приключений в этих местах традиционно хватало.

Почтенные купцы честно оплатили все пошлины, зарегистрировали представительство торгового дома и, взяв в аренду на 99 лет участок земли, приступили к строительству склада. Тут и проявилась первая странность. Когда все вокруг строили из дерева, которое было легко обрабатывать, лес был дешев, и его много было вокруг, братья Карамазовы стали строить свой «Лабаз» из камня. Это было очень дорого и непрактично, как думали остальные купцы, пользующиеся рублеными из бревен-кругляка пакгаузами. В то время как братья щедро вкладывали деньги в обширный подвал, метровой толщины каменные стены, железобетонные перекрытия из обрезанных в размер железнодорожных рельс, крытую железом крышу на железном же каркасе, толстые железные двери, узкие окна-бойницы на первом этаже. Но и эту странность они объяснили боязнью пожара, на котором обгорел их управляющий, и они сами едва не оказались банкротами, потеряв свой товар в огне.

Читая описание «архитектурных особенностей» старинного «лабаза» Харитон с удивлением узнавал все те правила и приемы, которые использовались в современном сталлионградском строительстве, появившиеся по итогам осмысления кровавых городских боев. И теперь ясно было, откуда «уши росли» у этих норм и правил. Все было просто скопировано со старого лабаза. О чем была приложена соответствующая докладная записка и копия постановления Государственного Совета Сталлионграда девятисотлетней давности.

Но от «чудачества» купцов никакого ущерба не было, сплошная выгода мастеровым, честно получающим свою щедрую плату. Кроме того, они активно жертвовали деньги на благотворительность, помогали советами и практически за свой счет оплатили постройку городских часов, установленных на здание мэрии. В качестве доказательства была приложена старая выцветшая фотография часов на помосте, рядом с которым стояли братья Карамазовы, их поверенный в своем плаще, тогдашний мэр и ещё несколько примазавшихся к делу в последний момент купцов.

Единственное документальное изображение братьев Карамазовых и их таинственного спутника, дошедшее до наших дней. Часы, кстати говоря, точно и надежно отсчитывали время до сих пор, пережив все превратности судьбы и несколько восстановительных ремонтов. А в учебнике истории была напечатана другая фотография — только с мэром и местными купцами.

Братья вели свои дела, в основном торгуя с дикими северными племенами, и много путешествовали по реке на своей примелькавшейся парусно-паровой ладье, с которой местные мастера скопировали паровую машину для нескольких паровых катеров, речных паромов и небольших буксиров, таскавших по реке баржи. Грузчики, работающие на странных купцов, всегда получали щедрую плату, и братья были вхожи в местную деловую элиту, с репутацией рассудительных и надежных партнеров, готовых поддержать здравое дело и при нужде дать в долг под малый процент, не деря три шкуры даже в случае обоснованной просрочки. Просто почтенные купцы с дальних окраин Эквестрии, странные по-своему, но полезные для города и его жителей.

После начала войны с Сомброй братья Карамазовы не записались в ополчение, но передали свою ладью в общее пользование и сделали очень щедрый взнос на нужды обороны. А потом подали идею и практически руководили перестройкой речных судов в бронекатера, постройкой речного бронированного пушечного монитора. Пытались они давать советы по подготовке города к обороне. Но их не послушали, а они особо и не настаивали. Дальнейшие события показали, что не послушали их зря. Жертв было бы значительно меньше.

Теперь-то все эти советы были давно и прочно воплощены в жизнь, никто и помыслить не мог, что можно делать иначе. А тогда предложения проредить деревянную застройку для исключения сплошных пожаров, разбить город на сектора обороны и заранее отработать действия ополчения, выкопать траншеи полного профиля и перекрытые ходы сообщения, обваловать деревянные дома землей, рассредоточить склады, исключив гибель большого количества припасов в пожарах, были восприняты как глупая мнительность купцов, лезущих не в свое дело. Когда же события обернулись круто, все это пришлось делать уже под огнем противника.