Падение Снежного Занавеса - Начало грандиозного шухера!

— А что там был за артефакт, в который превратился некрополь? — спросила Кэйденс. — По отчёту археологов, он погрузился в землю.

— То, что в отчётах именовалось «некрополем», на самом деле носит название «Санктуарий Силы», — ответила Селестия. — Это очень древний артефакт, ещё задолго до Сомбры он уже был древним. Судя по отчёту археологов, это было что-то вроде ходячего вулкана, способного двигаться по заданной программе, разрушая всё на своём пути. Возможно, это не точное описание, но об этих древних механизмах, созданных, вероятно, ещё предками демикорнов, известно очень немного, и ещё меньше из этих сведений можно считать достоверными.

— Сестра, ты хочешь сказать, что система обороны Сталлионграда создавалась в расчёте, что Сомбра мог пробудить и направить на город нечто подобное? — уточнила Луна.

— Нет, она создавалась в расчёте на то, что Сомбра найдёт «Санктуарий Силы» и станет аликорном, — ответила Селестия. — К счастью для всех, обошлось.

— Уф-ф... — с явным облегчением произнесла Кэйденс. — Надо бы организовать постоянную охрану этой долины и запретить доступ туда любых «археологов».

— Там такой климат, моя дорогая Кэй, что размещать там стражу на постоянной основе очень сложно, — пояснила Селестия.

— Нам сейчас стоит подумать о другом — о создании собственной системы гражданской обороны и обучении населения действиям при различных угрозах. Чтобы пони знали, куда прятаться, — подсказал Шайнинг Армор.

— Согласна, — подтвердила принцесса Солнца. — Также необходимо навести порядок в системе государственных резервов, чтобы в случае каких-либо проблем пони не столкнулись с угрозой голода.

— Нам следует постараться выяснить как можно больше об этом странном «драконе», — напомнила Госпожа Ночи. — Кто он, откуда, как он сюда попал, какие у него цели, и кто стоит за ним?

— Я уже дала распоряжение Королевской службе информации, — ответила Селестия. — Конечно, такое расследование займёт немало времени, нам придётся это учитывать.

— Думаю, в этом отношении нам следовало бы объединить усилия со сталлионградцами, — предложила Кэйденс. — У них достаточно продвинутые спецслужбы, а «дракон» может представлять угрозу и для нас, и для них.

— Это если они захотят сотрудничать с нами в такой деликатной сфере, — заметил Шайнинг Армор.

— Мне показалось, что они дружелюбны и рады сотрудничать с нами, разве не так? — удивилась Кэйденс.

— Шайнинг прав, дорогая, — ответила Селестия. — Да, они искренне готовы сотрудничать в экономике, как торговые партнёры они ведут себя очень честно, заботятся не только о собственной выгоде, но и о том, чтобы не навредить партнёру. В политике и дипломатии они тоже довольно прямолинейны и честны, я не заметила в них стремления обмануть или нечестным путём обернуть ситуацию в свою пользу. Но сфера деятельности спецслужб — это очень сложное хитросплетение интересов. Я, конечно, предложила Генеральному секретарю наладить обмен информацией между спецслужбами. Он ответил, что обдумает моё предложение.

— В дипломатии это обычно означает «нет»? — уточнила Кэйденс.

— В обычной дипломатии, но, применительно к сталлионградцам я склонна полагать, что ему действительно нужно всё взвесить и посоветоваться со специалистами, — пояснила принцесса Солнца. — Сталлионградцы думают по-другому, иначе, чем мы. Они вообще во многом другие. У них другая психология, архитектура, техника, стиль, мода, рацион питания. Не удивлюсь, если в будущем у нас могут возникнуть с ними разногласия на почве непонимания каких-либо отдельных нюансов поведения и аспектов политики. Пока что первые переговоры, я считаю, прошли успешно, во многом, из-за обоюдного стремления договориться и лучше узнать друг друга. Но нам надо быть готовыми к тому, что не всё и не всегда будет проходить так же гладко.

* * *

Протрезвев после отправки домой эквестрийцев, многих из которых, по словам сопровождающих, погрузили словно мешки с картошкой в летающие колесницы, члены Верховного Совета Сталлионграда собралась на совещание с простой и понятной повесткой дня — «И шо делать дальше, товарищи??!!»

Без угрозы нападения армии Сомбры теряли смысл большие военные расходы и постоянная крупная боеготовая армия. Но распустить толпу пони по домам, да ещё из разряда тех, кто — «Учись деточка, учись — будешь инженером! А не будешь учиться — будешь офицером!» — было просто глупо. Масса решительных, боевитых и не занятых постоянно делом жеребцов могла начать рассматривать дно водочной бутылки, а потом и вовсе отчудить что-нибудь этакое!

Не меньшей проблемой была развитая военная промышленность, в которой была занято большое число пони. То же производство артстволов большого калибра для тяжелых железнодорожных транспортеров. Уникальные станки и мастера, выпуск особых сталей, не сильно востребованных в обычной жизни — не выгонять всех этих уникальных специалистов на улицу или заставлять клепать кастрюли, санки и детские коляски?

Была высказана вполне здравая идея создать собственный воздушный флот. Разработки по дирижаблям были многообещающие. Да и по самолетам они были впереди Эквестрии всей, и по вертолетам задел имелся. На основе оборудования и двигателей высотного разведчика можно было со временем построить вполне годные машины гражданского назначения, а если получится освоить в производстве копию электродвигателя с «летающего разведчика» то и электрические самолеты могли стать удобной обыденностью. Идея с развитием авиации была хорошей, но слишком мало внезапно освободившихся ресурсов она забирала. Тем не менее постановление «О дальнейшем развитии ВВС Республики» было принято единогласно.

Пони все больше грустнели, не находя выхода, пока не взял слово товарищ Кац. Старый, опытный и даже «прожженный» министр финансов известной понячьей «банкирской» национальности, с роскошными пейсами, произнёс простые слова, изменившие ВСЕ!

— Товарищи, а давайте построим ЛИНКОР! — поправив очки, произнес он.

Обескураженные пони загалдели, удивляясь, нафига же Сталлионграду строить это огромное бесполезное железное корыто?

Плод длительного запоя сидящих зимой без дела кораблестроителей, родивших, не иначе, под влиянием пришедшей «белочки», вызванной добавкой в домашнюю настойку, кроме клюквы, еще и каких-то странных грибочков, эскизный проект тяжелого бронированного «линейного» корабля проекта «23» для действий на дальней дистанции от своих берегов для завоевания господства на океанском театре военных действий. Корабелы, строившие баржи, катера, буксиры, земснаряды и драги, а для нужд обороны — бронекатера и небольшие речные пушечные мониторы, решили не мелочиться!

— Ви таки ничего не понимаете, коллеги, — снисходительно усмехаясь, пояснил Кац. — Линкор это не только тысячи тонн брони и огромные пушки, таки это еще годы или даже десятилетия работы инженеров и всей нашей промышленности с полным напряжением сил. А еще служить на этом бронированном корыте захочет половина нашей армии, а мы устроим кучу конкурсов и испытаний ради отбора самых лучших. Которых еще придется учить годами после.

А после это бронированное корыто придется обслуживать, строить для него военно-морскую базу, модернизировать, устраняя недоработки, и корабли обеспечения тоже придется строить. Его ведь придется снабжать прямо в море. И таки если какие шлемазлы с других континентов решат обидеть наших соседей, безобидных поняшек из наивной Эквестрии — ви поедете давать им трындюлей на наших замечательных бронированных паровозиках? Так паровозы по воде не умеют ездить аки по рельсам! Зато стальная гора, утыканная огромным пушками, дефилирующая вдоль побережья, одним своим видом способна остудить многие горячие головы!

— Хочешь разорить небольшую страну — подари ей крейсер, — заметил Харитон Бронеус. — Так, что ли, товарищ Кац? Крупные военные корабли нам строить не по силам и негде. Они требуют развитой инфраструктуры базирования и обслуживания, стоимость которой на порядок выше стоимости самих кораблей. Но сама по себе идея развития кораблестроения, безусловно, заслуживает внимания. Только начать надо не с линкора, конечно, а с грузовых торговых кораблей и небольших вооружённых кораблей эскорта.

— Пони переглянулись. Выходило, что Кац вовсе не совсем глупость сморозил, судя по ответу Генерального секретаря.

— Поэтому, товарищ Кац, тебе, как инициатору, поручение, поскольку инициатива наказуема исполнением — подобрать толковых инженеров из числа кораблестроителей, составить обоснованный проект строительства и развития морского торгового флота и эскортных военных кораблей, просчитать подробно всю экономическую часть проекта и экономический эффект для народного хозяйства от его реализации и развития морской торговли. Доложишь по готовности, но не затягивая. Всё понятно? — спросил Бронеус.

— Есть доложить, — ответил министр финансов.

* * *

После возвращения из Сталлионграда жизнь правительниц постепенно вошла в обычное русло. Журналисты получили свои сенсации и официальное заявление принцесс о достигнутых договоренностях, постепенно спало напряжение в обществе, и количество кошмаров тоже пришло к обычной норме, облегчив работу принцессы Луны. Хорошо налаженная государственная машина Эквестрии достаточно спокойно перенесла временное отсутствие принцесс-аликорнов, решая текущие управленческие задачи, шло время. Пока однажды, пару недель спустя к Селестии не подошла ее секретарь.

— Принцесса, — секретарь принцессы Селестии Рейвен Инквелл коротко, по-деловому, поклонилась и продолжила. — К вам сэр Найт Лайт с докладом. Он сказал, что это срочно и конфиденциально.

— Проводи его в кабинет, Рэйвен, дорогая, я буду через минуту, — ответила принцесса.

Когда она вошла в кабинет, синий единорог уже ожидал её за столом для совещаний, положив перед собой толстую папку.

— Ваше Высочество, — директор Королевской службы информации встал и поклонился, увидев принцессу. — Результаты нашего расследования по «дракону».

— Слушаю вас очень внимательно, коммодор, — принцесса уселась в кресло с высокой спинкой, больше напоминающее трон и украшенное символом солнца.

— Итак, вот что нам удалось выяснить, Ваше Высочество. Он прибыл в Балтимэйр на парусной грузопассажирской шхуне, вместе со своей спутницей.

— Кто она? — тут же уточнила Селестия.

— Зебриканская антилопа, — ответил Найт Лайт. — Из какого именно народа — сейчас уточняется. К сожалению, у нас не так много специалистов, разбирающихся в диких зебриканских племенах.

При них была необычная самоходная платформа с поклажей. Из порта он первым делом отправился к менялам, обменял некоторое количество золотого песка на эквестрийские биты по текущему курсу стоимости золота, на 1000 бит. Затем они некоторое время осматривали городские достопримечательности, вели себя как типичные туристы, гуляли, веселились, фотографировались на фоне всего, перекусили в уличном кафе.

Далее, они купили в киоске на вокзале карту Эквестрии и взяли билеты до Филлидельфии. Там они провели следующий день, так же как туристы.

Оттуда морем на рейсовом грузопассажирском пароходе отправились в Мэйнхэттен. Снова погуляли по городу. По ходу прогулки он зашёл к ювелиру, обменял небольшой запас самородного золота и неогранённых драгоценных камней на биты, после чего открыл счёт в «Бэнк оф Мэйнхэттэн» на 5000 бит и оформил чековую книжку. Наличных не снимал, его предыдущие траты составили около 500 бит.

Дальше они поездом отправились в Кантерлот. В столице снова были экскурсии по городу, походы в музеи и театр, и так далее. Газетная шумиха по поводу Сталлионграда застала их в Кантерлоте. Дракон тут же свернул «культурную программу», прервав оплаченную экскурсию, и взял 2 билета на ближайший поезд до Галлопинг Гордж.

Что интересно, после их приезда в Гордже случилась «ночь кошмаров» для пары журналистов, раздувавших истерию. Оба получили тяжелые психологические травмы. Репортёры останавливались в той же гостинице, куда «дракон» поселился. Впрочем, это едва ли не единственная приличная гостиница в Гордже.

Через несколько дней он вступил в контакт с комиссаром Блэкроком из Сталлионграда. В первый момент комиссар на него едва не напал с саблей, но, перебросившись парой фраз на месте, они удалились для переговоров. Опрошенные свидетели утверждают, что после этого разговора дракон отлучился в лес со своей самоходной тележкой, и с той стороны был слышен хлопок и удаляющийся шум.

Из Горджа дракон вместе со своей антилопой достаточно спешно отбыл в Ванхувер, где произошёл единственный серьёзный инцидент с его участием.

— Какой именно? — принцесса спросила с холодным интересом.

— Его попытался арестовать отряд стражи Ордена магов, с двумя единорогами, — ответил Найт Лайт. — В результате состоялся небольшой бой. Антилопа связала магию единорогов, а дракон раскидал как кегли стражников, впечатав их в стены так, что они вырубились, а доспехи были смяты, как от удара кувалды, и в прямом смысле слова обломал единорогам рога, после чего точными ударами их вырубил, с сотрясением мозга, но черепа не пробив.

— Как она связала их магию? — тут же уточнила принцесса.

— К сожалению, этого нам установить не удалось, — сокрушённо развел копытами начальник разведки. — Среди свидетелей были несколько земных пони и два пегаса, и ни одного единорога.

— Жаль... — огорченно произнесла Селестия. — Что с пострадавшими?

— Их доставили в госпиталь ордена, после чего все их следы теряются, — ответил Найт Лайт.

— Ожидаемо. Что дракон?

— Сразу после драки они отправились в воздушный порт, там он зафрахтовал небольшой дирижабль, заплатил чеком и срочно отбыл из Эквестрии неведомо куда, со своей спутницей и грузовой тележкой.

— Ещё что-нибудь? Наблюдения, умозаключения, выводы? — принцесса спрашивала лаконично, по-деловому.

— Ещё было отмечено свидетелями, что антилопа — не просто его спутница, а его любовница, что никого он не вербовал, был достаточно приветлив и спокоен со всеми, всегда давал чаевые официантам, даже там, где это не очень принято, интересовался историей, посещал музеи и экскурсии, осматривал достопримечательности, везде читал прессу и посещал публичные библиотеки, активно изучая Эквестрию, — перечислил Найт Лайт. — Но при этом скрывал свой облик, чтобы не пугать пони.

В общем, вёл себя не агрессивно, но когда агрессия оказалась направлена в его сторону — действовал очень быстро и жёстко, но никого не убил и покалечил только реально опасных ему единорогов.

— Что ещё? — спросила принцесса.

— Антилопа, его спутница, вела себя как типичная деревенщина или представительница дикого племени, — продолжил коммодор. — В больших городах толпы пони, поезда, пароходы, цирк и театр, и другие блага цивилизации вызывали у неё эффект, как у типичной фермерши из захолустья. А вот для дракона городская суета была привычной. Ему тоже было интересно, но особо сильного восхищения ничего не вызывало. Как будто он из вполне цивилизованных земель, где всё это не диковинки, а повседневность.