Падение Снежного Занавеса - Начало грандиозного шухера!

* * *

За прошедшую с того случая с залетными пегасами неделю в Галлопинг Гордж случилось новых событий столько, сколько не бывало и за полвека раньше. Старожилы даже стали ворчать по этому поводу, зато болтливые туристы и разнюхавшие про странные происшествия репортеры сделали отличную рекламу. И теперь не только все гостиницы были забиты под завязку, но и некоторые жители стали пускать на постой квартирантов, что раньше случалось достаточно редко. Но если биты сами готовы запрыгнуть в твой кошелек, то почему бы и нет? А событий было так много, и чем дальше, тем более странными они были.

Сначала тройка пегасов в незнакомом снаряжении, которые удрали, потеряв шапку с гербом на кокарде, напоминающим старый Сталлионградский герб, как его рисовали в старинных книгах. Потом, к вечеру, высоко-высоко над городом пролетела блестящая точка, оставляющая за собой полоску дыма или пара, нырнувшая в Снежный Занавес, а следом примчалось целое звено «Клаудсдэйлских Пижонов», которые потом отлеживались сутки, оккупировав один из трактиров и щедро соря битами. Но потом и они, получив сообщение от руководства, умчались куда-то, как на пожар, хотя, конечно, не в такой спешке, как та самая троица, с которой все началось.

Старожилы было вздохнули с облегчением, но тут началось «Великое Нашествие Журналистов». В очередном «трехдневном» поезде этих «акул пера» прибыло больше, чем туристов. Они везде совали свои носы, собирали любые сплетни и даже самые невероятные байки, а потом едва не дрались на телеграфе за право отправить первыми свои длиннющие телеграммы в редакции газет. Телеграфистам пришлось работать в две смены, вечером пинками выгонять журналюг из своего офиса, но и денег они заработали как за весь прошлый год. А через день-два, когда статьи разной степени правдивости были опубликованы, валом повалили туристы и всевозможные искатели приключений.

Их пришлось пинками отгонять от края Снежного Занавеса, а самых дурных — вытаскивать из него за хвосты и задние ноги. Хорошо, что окрестные яки откликнулись на просьбу «городских» о помощи и теперь патрулировали границу Занавеса, отгоняя от него «понаехавших». Массовая гибель безответственных туристов и искателей приключений всех мастей с шилом в заднице, широко освещенная в прессе никуда так пока и не убравшимися репортерами, могла подорвать налаженные дела и благосостояние всего города и окрестных племен.

К концу недели ситуация вроде бы стала выправляться, туристы, скупив все запасы сувениров и выпив все, что содержало хоть немного алкоголя, даже старые запасы подкисшего сидра, которые планировали пустить на уксус, начали возвращаться домой, сделав выручку за несколько лет разом. Заскучавшие без сенсаций журналисты начали разъезжаться тоже. Казалось что все налаживается, жизнь снова будет размеренной и неторопливой, когда патруль яков заметил появившееся в глубине снежной бури сияние. Пусть огромные мохнатые рогатые и считались полудикими варварами, но суровая жизнь приучила их не только решительно кидаться в драку, но и быть осторожными со всем странным. Потому они рванули прочь от завесы к городку, и вскоре на окраине начали собираться старожилы, притащив с собой на всякий случай все, что могло сойти за оружие. В отличии от обычных эквестрийских пони, склонных паниковать и разбегаться в ужасе от любой настоящей или мнимой опасности, суровые жители фронтира умели организованно давать отпор, иначе тут было не прожить.

Сияние внутри завесы пурги постепенно разгоралось все ярче и ярче. А потом, пробив стену метели, наружу высунулась огромная плоская ярко-оранжевая морда, с огромными прямоугольными стеклами и ярко сияющими квадратными фонарями, горящими ярче фонаря паровоза. Фонарей на этой морде было много, по два рядом, по бокам ниже стекол. И над стеклами ещё восемь штук в ряд. Все вместе они сияли ярче, чем солнце погожим летним днем. Огромная оранжевая коробка неторопливо выползла из снежной пелены, передвигаясь на чем-то непонятном вместо обычных для телеги колес, и, погасив большую часть фонарей, замерла, немного отъехав от края Занавеса, а следом за ней выползала вторая ярко-оранжевая штуковина. И только немного отойдя от изумления, пони начали замечать другие детали. Большие белые цифры «22» и «23» на бортах оранжевых коробок, прицепленные сзади огромные сани-фургоны, тоже окрашенные в ярко-оранжевый цвет, двери и окошки по бокам, дымящие черным угольным дымом невысокие широкие трубы на крышах, какие-то штыри и тросы, натянутые сверху.

«Самоходные оранжевые коробки», постояв какое-то время на месте будто в раздумьях, развернулись и неторопливо поползли в сторону Галлопинг Гордж, таща следом сани. Но к самому городу они не подъехали, остановившись примерно в миле от его окраин, по бокам сами собой опустились лестницы, и из открывшихся дверей вылезли странные существа. Темно-зеленые, с огромными глазами, с хоботами будто у слонов. Уже позднее старожилы поняли, что это были пони, но в какой-то странной, закрывающей все тело одежде.

В защитных масках и одежде, как сказал бывший шахтер, подобные он видел у горных спасателей для работы под землей в случае взрыва и пожара на угольных шахтах. Эти странные «зеленые слоники» действовали быстро и деловито. Пока двое ставили какой-то плакат с надписью на староэквестрийском, и украшали его еловыми лапами, остальные повытаскивали из фургонов-саней множество странных штук и собрали высокую решетчатую мачту, закрепленную сложными растяжками, на верху которой были установлены две огромных белые «тарелки», направленные в сторону Снежного Занавеса. Рядом с мачтой была построена какая-то будка, от которой отходил толстый трос наверх по мачте к «тарелкам», и ещё несколько тросов потоньше тянулись к замершим на месте и ставшим дымить много слабее огромным машинам. «Слоники», оставив у своего плаката какой-то ящик, попрятались внутрь своих ярко-оранжевых «самоходных коробок» размером с дом, и все успокоилось. Только набежавшие туристы и репортеры галдели, пытаясь понять что же это такое случилось.

Выждав час, в течении которого совершенно ничего не происходило, двое самых смелых земнопони, мэр Галлопинг Гордж, почтенный доктор-единорог и пара яков отправились на разведку. Другие старожилы и яки не давали собравшейся толпе безответственных пони броситься фотографировать и растаскивать на сувениры «лагерь пришельцев». Все-таки явление сталлионградцев на огромных самоходных машинах, ведь никем иным эти странные пони, вылезшие из Снежного Занавеса, быть не могли, было достаточно пугающим событием.

Про них ходили всякие достаточно мрачные, местами даже жуткие слухи, кроме обычных рассказов про ездовых медведей, водку и балалайки. Рассказывали, что сталлионградцы, воюя с армией Сомбры, сами стали ещё более страшными чем их враги, создав совершенно чудовищное оружие, сочетающее магию и технику. Огромные шагающие боевые машины, механические големы-пони, испепеляющие врагов «Лучами Смерти» и разрывающие на куски громадными вращающимися лезвиями, взрывающиеся чудовищными взрывами в самой гуще врагов, будучи слишком сильно поврежденными, чтобы сражаться дальше. И только потому они смогли практически в одиночку уничтожить всю Черную Армию, которую Принцесса Солнца со своей Гвардией только добила.

Рассказывали также, что отрезанные Снежным Занавесом на тысячу лет, пони научились есть мясо, подобно грифонам, потому что больше там есть было нечего. Или вовсе срослись со своими машинами, став пугающими полумеханическими големами, питающимися углем, приводящим в движение миниатюрные паровые машины — их механические сердца. Рассказывали и ещё более страшные ужасы про то что сталось с жителями Сталлионграда за Снежным Занавесом. Конечно, эти истории были хороши в Ночь Кошмаров, но сейчас неизвестность, вынырнувшие из завесы пурги огромные оранжевые машины и причудливая высокая мачта, построенная «зелеными слониками», откровенно пугали.

Но идти все равно было надо, и, преодолевая свой страх, пони подошли к плакату, украшенному еловыми лапами, вероятно изображающими «Зеленую Ветвь Мира» — древний символ мирных намерений. Продираясь через староэквестрийский, они прочли заверения в мирных намерениях, приглашение к переговорам, предостережение о возможности появления новых неизвестных болезней по обе стороны Снежного Занавеса и инструкцию по использованию странным устройством связи — «полевым телефоном». Он для защиты от снега был спрятан в небольшой деревянный ящик.

Немного посовещавшись, приветливо помахав пони, разглядывающим их через окна своих огромных ярко-оранжевых машин и побродив по лагерю сталлионградцев, рассматривая их удивительную технику, мэр с сопровождающими отправился назад. С его мнением, что сюда нужно «звать Больших Шишек из Кантерлота» согласились все жители городка. Как и с тем, что надо охранять лагерь сталлионградцев от туристов и репортеров, которые могут что-нибудь сломать или стащить, не думая о последствиях. Охраной занялись привычные к холоду и всегда готовые подраться яки, и самые сильные из городских земнопони. А остальные жители обеспечивали их горячим чаем и кофе, едой, сеном для подстилок, дровами для костров и теплыми одеялами. Якам, не избалованным таким вниманием и дармовой едой эта непыльная работенка даже понравилась!

Глава 6. Свет во Тьме.

Мэр Галлопинг Гордж был очень сильно взволнован, точнее, он даже был просто в ужасе! Жители Фронтира не особо склонны впадать в панику, их обычная реакция — схватить что потяжелее и начать отбиваться от любой новой опасности, но тут случай был совершенно особый. Причиной практически классической «понической атаки» почтенного доктора-единорога и, по совместительству, мэра была телеграмма, полученная им сразу после обеда. В ней его уведомляли о том, что к ним в город на летающей колеснице отбыла правительница Кристальной Империи принцесса Ми Аморе Каденза и её муж Шайнинг Армор, для переговоров с представителями Сталлионграда. Но уже стемнело, а их всё ещё не было, кроме того, поднялся сильный ветер, который, вероятно, и помешал им долететь до заката. Мэр слишком хорошо представлял, какой катастрофой может кончиться попытка ночной посадки в зимнем лесу. Если даже никто не убьется и не искалечится при посадке в темноте, то до утра они могут просто замерзнуть насмерть! Или получить тяжелые обморожения и пневмонию.

Мэр уже приказал зажечь свет во всех домах, немногие городские уличные фонари и, сбегав до кольца оцепления вокруг машин сталлионградцев, с дрожью понял, что Галлопинг Гордж в темноте светится не особо сильно. Это же не Лас-Пегасус и не Мэйнхеттен с их ночной жизнью, здесь ночью в основном спят или сидят дома. Дураков таскаться по холоду и в темноте как-то раньше не было. И костры, у которых грелось оцепление, света тоже не особо прибавляли. Конечно, можно было поджечь пару сараев на отшибе, мэр не сомневался, что их хозяева согласятся — ради всеми любимой молодой, красивой, доброй и искренней принцессы-аликорна. Но он не был уверен, что даже это поможет. Пожилой единорог все больше впадал в отчаяние, пока не посмотрел на огромные оранжевые «самоходные дома» сталлионградцев. У них ведь горели очень яркие фонари, когда они выползли из стены пурги, что если они их зажгут снова, и это поможет?

Приняв решение, он вспомнил инструкцию по использованию устройства для связи, что прочитал на щите, оставленном пришельцами днем, и, решительно открыв крышку ящика, стал крутить телекинезом рукоятку сбоку коробки телефонного аппарата. Добиться нужного результата он смог с третьей попытки, услышав из телефонной трубки ответ какого-то пони из прибывших в машинах, спрашивающего, что случилось?

Собеседник попался спокойный и терпеливый, выслушав до конца сбивчивый рассказ взволнованного единорога, он уточнил пару моментов, и через минуту на плоских мордах оранжевых машин засияли все фонари, освещая полосу земли до самого городка. А потом пони из машины предложил использовать «сигнальные вспышки и ракеты», которые будет видно на большом расстоянии. Мэр не понял, что тот имел в виду, но с радостью согласился. На что получил совет закрыть уши — это будет громко!

Со своего места он увидел, как на крышах машин открылись прямоугольные крышки и наружу поднялись странные устройства, выглядевшие как пучки достаточно толстых труб, которые с тихим жужжанием развернулись вверх, отворачиваясь в сторону от городка... Потом раздался гулкий удар, и из трубы со вспышкой пламени выскочил какой-то вытянутый предмет. Он вдруг выбросил из нижнего конца огненный шлейф и с громким ревом очень быстро устремился вверх. Набрав высоту около мили, он вспыхнул ослепительной вспышкой, на мгновение осветившей все вокруг. Стену снежной бури, городок, железнодорожную станцию... будто на небе на мгновение вспыхнуло солнце. Пока мэр пытался проморгаться и тер заложенные уши, все повторилось.

Вторая ослепительная вспышка, третья, четвертая... От гулких ударов, рева взлетающих ракет и ярких вспышек за окном проснулся весь город. И, конечно, больше всего галдели репортеры, высыпавшие на улицу, а некоторые уже устанавливали свои фотоаппараты, и первой, как всегда, успела Фото Финиш. Но вместо пятой ослепительной вспышки на высоте мили в небе зажегся огненный шар, который осветил круг под собой диаметром почти в милю. Он медленно опускался вниз и горел примерно две минуты, приводя в изумление туристов и репортеров. Вспышки ещё можно было списать на какие-то особо мощные «фейерверки», но как был сделан этот медленно опускающийся светящийся шар, не мог понять никто. Только мэр понял, что это и есть та самая «осветительная ракета», а до неё были «сигнальные вспышки», о которых говорил сталлионградский пони.

Сталлионградцы же продолжали делать свое дело, как только одна осветительная ракета догорала через две минуты — тут же запускалась следующая. Пока одна машина стреляла — вторая перезаряжала пусковую установку. Через восемь выстрелов осветительными ракетами они запускали новую серию из четырех вспышек. Мэру оставалось только гадать, насколько же хватит их запаса сигнальных ракет, когда через час на ярко освещенную фонарями машин полосу земли плюхнулась летающая колесница. Пегасы дотянули до освещенной площадки откровенно из последних сил, но не разбили колесницу и не разбились сами. И только после этого, убедившись что летающий транспорт благополучно сел — пони из-за снежного занавеса прекратили запускать свои сигнальные ракеты и убрали пусковые устройства назад внутрь своих машин.

К летающей колеснице первым несся галопом сам мэр, растеряв всю свою вальяжность, следом набежали пони из оцепления, потом остальные городские и репортеры. Взмыленных и не стоящих на ногах пегасов тут же распрягли и понесли в город, в тепло. А мэр, переговорив с принцессой и её мужем, уже организовывал народ, чтобы оттащить летающую колесницу в самый большой амбар, и приставить охрану, пока туристы что-нибудь от неё не отломали на память. В их разрушительной силе и полной безмозглости пожилой единорог ни капли не сомневался. Но, перед тем как уйти в город и устроиться в гостях у мэра, принцесса Кэйденс и Шайнинг вместе с ним дошли до деревянного ящика рядом с плакатом и поблагодарили проявивших благородство сталлионградских пони за помощь.