"Ну, что ж, — думала Ара, не произнося, впрочем, свои кровожадные мысли вслух, — не получилось у нее, может быть, я кого-нибудь порву на великобританский флаг?"
Если честно, ей очень этого хотелось. В Себерии и вообще недолюбливали великобританцев, но в семье Авенира Кокорева их попросту ненавидели, как недобросовестных конкурентов и мошенников. Дело в том, что англичанам пару раз удалось сорвать Кокореву весьма выгодные контракты. И не то, чтобы предложили лучшую цену или более высокое качество. Отнюдь, нет. Просто один раз устроили госпереворот в пользу своего клиента, а в другом случае — задолбали саботажем и диверсиями. Но это, разумеется, были всего лишь сопутствующие мысли, потому что Ара снова ехала на войну. Вернее, первый-то раз она никуда не собиралась. Война нашла ее сама, а там уж и думать особенно времени не было. Другое дело — сейчас. В этот раз она действительно ехала на войну. Причем, не торопясь, то есть со всем комфортом, используя флотские попутки, так что времени на размышление у нее было хоть отбавляй. Вот и сейчас, в Митаве, ожидая свой рейс на аэрополе Кретинга, Ара зашла в уютный ресторанчик в польском стиле, чтобы пообедать и подумать о своем "о девичьем".
Путешествовала она одна, поскольку Виктор задержался в Шлиссельбурге. У него там — по непроверенным данным, — бурно развивался роман с некоей замужней дамой, но это не ее дело, так что Ара старалась в личные дела Виктора не вникать. Ждать его ей тоже не хотелось, вот она и дернула в Мемель на перекладных и по ходу дела оказалась в Митаве, где у нее нежданно-негаданно образовалось "окно". Поэтому она забросила сак с личными вещами на площадку подскока, откуда вечером должен был пойти в Кретингу флотский транспорт с пополнением, а сама вольной птицей пошла гулять по Митаве, пока не проголодалась и не зашла в ресторан "Лейка". Зашла, огляделась и первой, кого увидела, оказалась закончившая Академию в прошлом году Таня Теплова, тоже, к слову сказать, пилот.
— Таня! — обрадовалась Ара.
Радость ее была искренней, поскольку Таня опекала ее едва ли не со дня поступления в Академию. Такая вот душевная девушка, и пилот, как слышала Ара от инструкторов, совсем неплохой. Однако прошлым летом их пути разошлись. Ара уехала на летную практику и попала на войну, а Таня закончила Академию, получила диплом и погоны и распределилась куда-то на южный Урал. Во всяком случае, так она думала до сегодняшнего дня.
— Варя?! — Таня встала из-за стола, за которым сидела с несколькими девушками-флотскими офицерами, и шагнула навстречу Аре. — Варвара! Глазам своим не верю! Лейтенант... орденоносец... Постой! — Она схватила левую руку Ары и повернула ее к себе, чтобы лучше видеть шеврон за ранение. — Ох, ты ж! Куда тебя?
Похоже, если бы могла, она стала бы тут же в ресторанном зале ощупывать Ару на предмет выяснения, какой урон был нанесен ее юному организму.
— Можно я тебя лучше обниму? — улыбнулась Ара и потянулась вверх, чтобы обнять подругу.
— Можно! Нужно! Иди ко мне! — Татьяна, как и многие другие девушки-курсантки была едва ли не в полтора раза крупнее Ары, и, возможно, поэтому относилась к ней не просто, как старшая к младшей, но с известным оттенком материнской заботы.
— Так, дамы! — подвела она Ару после дружеских объятий к общему столу. — Это Варя Бекетова. Училась на год младше меня. Когда я выпускалась, была гардемарином, а сейчас даже не знаю, что сказать! Сами все видите и на плечах, и на груди.
— И шеврон золотой... Расскажешь? — спросила Ару лейтенант — льняная блондинка со знаками различия навигатора 2-го класса.
То есть, сначала они все конечно же перезнакомились, сделали заказ, — росул, бигос, кабанос, брынза подгалянская, водка и пирог с маком, — а потом уже Алефтина Первачова задала свой вопрос.
— Я прошлым летом... — Начала было Ара, но неожиданно смутилась, ей вдруг стало неловко, хотя и непонятно, почему. — Ну, то есть, как раз одиннадцатого июля я прибыла на авиабазу Веселый Яр в заливе Владимира...
— Круто! — прокомментировала коротко стриженная рыжая и сильно веснушчатая мичман Тоня Поликарпова.
— Ночью нас атаковали ниппонцы... — Ара вдруг поняла, что не знает, как рассказать о том, что с нею тогда произошло. — В общем, если коротко, у них там, на базе, после обстрела осталось два торпедоносца. "Струг-вампир", если знаете...
Девушки естественно знали. Не все кончали Академию, но общие курсы потому так и называются, что они общие.
— Не хватало одного экипажа, — продолжала между тем Ара. — Вот мы с одной девочкой, третьекурсницей Леной Жихаревой и взялись.
— То есть, как?! — обалдела от ее откровений Татьяна. — Они что с дуба там все свалились? Ну ладно ты. Все-таки четвертый курс, гардемарин, офицер... Но Жихарева-то твоя — вообще, ребенок.
— Ну, ребенок, — пожала плечами Ара. — А делать-то что? Вы, девочки, поймите. Там было не до этики с эстетикой. Все горит. Основная ВПП разбита. Ниппонцы ведут обстрел прямой наводкой из артиллерии главного калибра тяжелого крейсера, высаживают десант...
— Ладно, проехали, — продолжила, немного помолчав и махнув рюмочку водки. — В общем, слетали мы с Леной. И, как водится, новичкам везет. Всадили мы в крейсер "Кумано" торпеду и, как ни странно, попали, как раз в мидель. Так что у него от нашей "сулицы" рванула главная машина.
— С какой дистанции производили пуск? — деловито уточнила навигатор, наверняка, прикидывавшая в уме вероятности удачи.
— Две тысячи восемьсот метров примерно...
— Так близко! — покачала головой Алефтина. — Как же вы прошли через заградительный огонь?
— Везучие! — прокомментировала Татьяна, вытряхивая из пачки набитую духовитым табаком византийскую папиросу.
— Есть такое дело, — признала Ара. — Мы потом еще почти месяц летали на торпедоносце... Не на том, первом. Тот ниппонский штурмовик подбил... Садились на воду... Неважно! Так вот, повторить зачетный бросок уже ни разу не получилось. И в торпедные атаки ходили, и на бомбежку вылетали, но второй раз такой прухи уже не случилось. А во время наступления на Владивосток... Как раз к началу учебного года приурочили гады. Над заливом... — она показала свою нашивку, чтобы объяснить, о чем идет речь. — Три пули винтовочного калибра из зенитного пулемета... Опять свезло. Ни в сердце, ни в печень, ни в позвоночник, не говоря уже о голове, не попали, но мне и этого хватило. Дальнейшее помню смутно, мне потом Лена кое-что рассказала. Садиться было некуда, о парашюте, честно сказать, я забыла, но все равно... Внизу штормило. Не выжили бы мы в океане, да еще и вовремя боя. Дотянула до ближайшего аэрополя, там, собственно, и гробанулась. Садилась, не выпустив шасси. Попросту вырубилась. Ну, а после жесткой посадки, сами понимаете. Переломы, то да се... Но жива, как видите, — улыбнулась, снимая напряжение. — Тогда получила мичмана, а лейтенанта и "Михаила" буквально несколько дней назад. Всю весну и лето испытывала новую технику, переучивала строевых пилотов.
— А сейчас? — спросила, закуривая, навигатор Первачова.
— Сейчас направили пилотом в штурмовой полк. А вы, значит, вместе служите?
— Транспорт таскаем, — кивнула Таня. — У нас пол экипажа женщины.
— Это вы, что ли, сегодня идете на Кретингу? — удивилась совпадению Ара.
— Так точно, — усмехнулась Алефтина. — А ты, значит, тот пилот, которого нас попросили подбросить?
— Вероятно, так и есть!
— Ничего не понимаю, — покрутила головой четвертая девушка-лейтенант-инженер с петлицами связиста. — Там же полк специального назначения...
— Так ты что, на этом ужасе летаешь? — нахмурилась Таня.
— Кто еще знает об "ужасе"? — всполошилась Ара.
— Никто, — успокоила ее навигатор. — Мы туда уже неделю возим людей и технику. И "ужасы" эти твои тоже доставляли. Так что не волнуйся. Контрразведка нас крепко опекает. Но ты, что на самом деле?..
— На самом деле.
— Во ужас-то! — прикрыла рот ладошкой рыжая мичман.
— Ничего ужасного! — возразила Ара. — Нормальная машина. Но давайте, лучше, не будем об этом.
— Тогда, рассказывай про кольцо! — Показала пальцем Татьяна. — Когда успела?
— Да вот даже не знаю, что сказать...
Ара, и в самом деле, не знала, как объяснить другим свой порыв, о котором она, кстати, отнюдь не жалела. Так все и должно происходить в жизни настоящего пилота. Быстро и четко, и чтобы потом ни о чем не жалеть.
"Встретила, понравился, дала, — мысленно усмехнулась она, по ходу переиначив великого предшественника. — Переспала, понравилось, вышла замуж! Лаконичненько так, без отклонений от заданного курса!"
Но, разумеется, говорить этого вслух не стала. Что бы там не говорил ей отец, отпуская в Академию, по факту, женщины не мужчины, и "давать" отнюдь не то же самое, что "иметь". Поэтому какими бы циничными ни были в силу своей профессии женщины-авиаторы, "базар" следовало тщательно "фильтровать". Поэтому из ее рассказа выходило, что кавторанг Шкловский не только военный герой и командир полка, но и галантный ухажер и едва ли не "трепетный воздыхатель". Так история больше походила на жизнь в ее литературном варианте, а значит, была приятна на слух и приемлема с точки зрения общепринятой этики.
— Наверное, хватит выпивки, — сказала на каком-то этапе затянувшегося обеда лейтенант Первачова. — Нам, дамы, еще нашу лайбу толкать до самой Кретинги.
— Под такую закуску сто граммов на нос — сущая ерунда, — возразила ей Татьяна.
— Вообще-то, сто пятьдесят, — поправила ее мичман Поликарпова, — но кто считает! Детская доза!
— Сто пятьдесят — не сто, — улыбнулась Ара.
— Да будет вам! — остановила дискуссию Татьяна. — Давайте, девушки, еще по рюмочке, и на базу!
Глава 8
1. Польская граница, август-сентябрь, 1954
Тревогу сыграли в два сорок по Ниенскому меридианному времени, а в два пятьдесят семь Виктор уже сидел в комнате для инструктажа и пил кофе. Просторное помещение с картой ТВД и тактическим экраном на фронтальной стене быстро заполнялось пилотами. Кое-кто, как и Виктор, даже успел побриться, но большинство выглядело так, как и должны выглядеть люди, выдернутые по тревоге из своих постелей. Единственной женщиной среди собравшихся на инструктаж истребителей была Варя, и она, пожалуй, единственная изо всех выглядела свежей, отдохнувшей и выспавшейся.
"Счастливая натура!"
— Ты как? — спросил тихо.
— Нормально, — пожала плечами девушка. — Не мандражирую, если ты об этом.
— Ну, и правильно, — поддержал Виктор подругу. — Мы с тобой здесь самые опытные пилоты.
Он не лукавил, так все и обстояло. Почти все пилоты "болидов" из 107-го полка учились летать или у них двоих, или у их учеников.
— Господа офицеры!
Виктор встал, приветствуя командира полка кавторанга Никифорова.
— Вольно! — скомандовал кавторанг и прошел на возвышение рядом с картой.
— Доброй ночи, господа офицеры! — приветствовал он их и тут же перешел к делу:
— По данным разведки, на рассвете противник начнет на нашем участке фронта генеральное наступление тремя колоннами: на Мемель, Ковно и Вильно. Нас эти направления не интересуют, но знать о происходящем, хотя бы в самом общем виде, следует.
— Далее, — продолжил Никифоров, сделавший короткую паузу, пока офицеры штаба не обозначат на карте направления главных ударов. — На морском ТВД предполагаются удары 2-го шведского флота и Экспедиционного датского флота на Ригу, Пернов и Ревель, а так же на наши базы на островах Готланд и Саарема. Против них действуют 5-й и 8-й флоты Себерии, а также несколько отдельных эскадр. Зона нашей ответственности — треугольник Мальмё — остров Мён — остров Борнхольм. Там замечена ударная эскадра Великобритании в составе трех носителей — предположительно, от 250 до 300 штурмовиков, — семи линкоров и двух линейных крейсеров, пяти тяжелых и шести легких крейсеров, и порядка двадцати пяти эсминцев и фрегатов. Как видите, речь идет о полноценном флоте, но они называют это все эскадрой. Формально они все еще не объявили нам войну, но, по мнению разведки, объявят с одновременным ударом в глубину нашей обороны. Поэтому ждем. С нами 19-й и 34-й полки, оснащенные "кочами" одиннадцатой серии, и торпедоносцы типа "струг-максима" 53-го полка.
В тот момент, когда британцы атакуют, в игру вступаем мы. Задача номер один, она же главная — уничтожение носителей. Тактическую раскладку мы получим сразу по поступлении приказа, но две вещи могу сказать сразу. У нас от полутора до двух часов времени, не больше. Томми ждут, пока шведы, поляки и датчане нас измотают, тогда и ударят. Соответственно, у вас есть время привести себя в порядок, позавтракать и надеть противоперегрузочные костюмы. Не бойтесь катапультироваться над водой. Меня заверили, что у нас там довольно много субмарин и кораблей-спасателей. На базах находятся летающие лодки и геликоптеры. Прикрытие на низких высотах осуществляют истребители морской авиации. Это, во-первых. Теперь, во-вторых. Работаем группами по двенадцать-шестнадцать машин. Первая группа — позывной "Выпь" по номерам с первого по двенадцатый. Командир группы — капитан-лейтенант Якунов-Загородский, вторая группа — позывной "Гриф", шестнадцать машин, командир — лейтенант Бекетова, третью группу — еще шестнадцать "болидов" — поведу я сам, наш позывной "Лунь". Позывной командного центра "Щур". Всем пилотам подойти к господам штабистам и получить номера, позывные и частоты для связи внутри группы и с базой. На этом все. Все свободны.
Поскольку Виктор успел побриться и принять душ, он не стал возвращаться в свою комнату, а, забрав у штабистов карточку с данными, включая и код опознания, пошел в кантину. На дворе стояла ночь, но здесь уже было утро в том смысле, что кухня работала вовсю, и Виктор получил тарелку рисовой каши, два яйца вкрутую, кусок ветчины, два пластика желтого сыра и белый пшеничный хлеб. К кофе полагался шоколад с амфетамином и сухое пирожное. И все это следовало съесть. Пилотирование любого летательного аппарата требует от авиатора много сил и хорошей концентрации внимания. Расход энергии при полете на реактивном самолете еще выше, тем более, что они пойдут в бой, а это означает быстрое маневрирование на сверхзвуковой скорости. Виктор все это знал не только в теории, но и на практике, поэтому не отодвинул поднос, пока не съел все, что полагалось съесть на завтрак перед боевым вылетом. Варя, к слову, от него не отставала. Сидела за столом напротив Виктора и целеустремленно работала челюстями.
— По сигаретке? — спросила, покончив с едой.
— Ты же, вроде, не куришь?
— Вроде, не курю, — усмехнулась девушка. — А в охотку за милую душу. Да, и ты меня с сигареткой не в первый раз видишь.
— Тогда, держи! — протянул ей Виктор пачку византийских сигарет и зажигалку.
— Благодарствуйте, дяденька! — "пискнула" лейтенант Бекетова.
— Не издевайся! — отмахнулся Виктор. — Дело давнее. Я и сам толком не понимаю, как мог тебя с парнем перепутать!
— Да, я так, — улыбнулась Варя, — по-дружески. А кстати. Как там твоя любовь поживает?
