Про кино Виктор и Настя уже знали. Ара успела им нажаловаться. Так что появление кинодивы и довольно известного в Себерии режиссера удивления у них не вызвало. Напротив, Анастасия, которая в обычное время вела активную светскую жизнь и знала в лицо, — как не знать, — всех сколько-нибудь значительных в Себерии властителей дум, двоих этих узнала сразу и, судя по всему, готова была начать с ними общаться. Однако в эти же полторы минуты обоим, — и Виктору, и Насте, — стала понятна скрытая за суетой знакомства забавная интрига. Киноделы, оказывается, не знали, что роскошная Варвара Кокорева и геройский авиатор Ара Бекетова — одно и то же лицо. Виктор этому открытию буквально умилился, тем более, что снова увидел ту самую девушку, которая однажды пришла к нему на свидание.
"Вот счастливая натура, — решил он, — и как офицер смотрится хорошо, и как светская дама не хуже!"
А между тем, мизансцена, построенная Арой не без помощи Виктора и Насти, подошла к концу, и, подав последнюю реплику, госпожа Кокорева направилась к выходу.
— Пусть Витя лучше кофе сварит, — сказала она. — За чашку кофе я сейчас кого-нибудь точно бы убила...
Прозвучало убедительно, тем более, что правда: любит Ара кофе, в особенности, с устатка, и обязательно горячий, крепкий и горький.
— Иди уж! — бросил Виктор вдогон и сам пошел, как и просили, готовить кофе.
— Кто будет пить чай? — включилась Настя. — Кто кофе?
— Я чай, если можно, — первым ответил оператор Манусевич. — От кофе у меня давление, знаете ли, поднимается.
— Это у вас от воображения, господин Манусевич, а не от кофе, — поделилась Настя житейской мудростью. — Содержание кофеина в кофе и в чае примерно одинаковое. Но я вам, не дай бог, не судья. Просто к сведению.
А вот остальные, в смысле режиссер Торопыгин и Катя Шумская, захотели кофе, а еще, разумеется, удовлетворить свое любопытство.
— А я вас обоих помню, — сказала Катя. — Вы, кажется, Настя Берг, а вас, капитан, уж извините, я по имени не знаю. Но точно помню, что вы бывали в Кобонском Бору.
— Все верно, — оглянулся Виктор. — Извините, господа, что толком не представился. Капитан Якунов-Загородский.
— Посадник? — вскинула бровь Екатерина.
— Да, — кивнул Виктор. — Так получилось, что я последний в роду...
— Или нет? — посмотрел он на Настю. Вопрос этот, к слову, они пока не обсуждали.
— Какой же ты последний? — вполне искренно удивилась Настя. — У тебя же сын есть, ему после тебя и быть графом.
— А я кстати, — добавила она для публики, — давно уже не Берг, а Селифонтова.
— Замужем, значит? — поинтересовалась Катя.
— Вдова, — коротко ответила Настя. — Мой муж погиб в Порт-Артуре.
Упоминание о войне и смерти заставило всех замолчать, и Виктор вернулся к кухонным заботам. Но, понятное дело, не те люди синематографисты, чтобы долго переживать и, уж тем более, молчать.
— А вы, Виктор Ильич, давно знаете лейтенанта Бекетову? — спросил после паузы Иван Торопыгин.
— С июля 1950, — ответил Виктор не оборачиваясь. — Я тогда в Академии Аэронавтики служил, ну а Бекетова как раз туда поступила, на пилотажный факультет.
— Ты еще за ней ухаживать вздумал, — напомнила Настя.
— Да, — согласился Виктор, вспоминая сейчас то чудное время, — было дело. Два раза на свидания сходил.
— А потом? — сразу же заинтересовалась Екатерина.
— А потом она приревновала меня к моей бывшей, — Улыбнулся Виктор, отлично помнивший, чем закончился их с Арой поход на "Травиату", — и мы остались друзьями.
— Какая она? — не желала отступать Екатерина.
— Хорошая она, — ответила ей вместо Виктора Настя. — Добрая и смелая. Сумасшедшая, как все истребители, но умная и великодушная. Где-то так.
— А вы ее тоже давно знаете? — вклинился Торопыгин.
— Еще бы не знать, — усмехнулась Настя. — Это ведь ко мне она тогда Виктора приревновала.
— И хорошо, что так, — добавила, мгновение помолчав. — Теперь и у нее муж имеется, и я не в накладе...
Развить тему, однако, не получилось. Манусевич задал гораздо более интересный вопрос:
— По сценарию, наша героиня выходит замуж за своего комэска, с которым не раз ходила в бой. А что было на самом деле?
— На самом деле? — переспросил Виктор, и при воспоминании о тех днях у него ожидаемо испортилось настроение.
— А вы что, документальную фильму Шумских еще не видели? — пришла ему на выручку, накрывавшая на стол Настя.
— Нет, — покачала головой Екатерина. — Они только сегодня должны были закончить монтаж.
— Так вы знаете? — не сдавался Манусевич. — Можете рассказать?
— В июле 1953, — Настя, видно, поняла, что Виктор с задачей не справится, что было близко к истине, и решила рассказать эту историю сама, — в первый день войны, ниппонцы атаковали базу Флота в Веселом Яре. Это на тихоокеанском побережье Земли Хабарова, если не знаете. Так вот, там после обстрела и бомбежки у командира базы остались всего два торпедоносца и один штатный экипаж. Штатным экипажем командовал капитан-лейтенант Шкловский, а на втором торпедоносце вылетели добровольцы: гардемарин Бекетова и курсант Жихарева. Бекетова перешла на четвертый курс Академии, а Жихарева — на третий. Они как раз накануне прибыли в Веселый Яр на практику. Коротко говоря, Шкловский вывел курсантов на ниппонский крейсер и шел впереди них сколько мог, но его, в конце концов, подбили, и, сбросив торпеду, он вынужден был отвалить в сторону, а девочки держались до дистанции две тысячи восемьсот метров. Знающие люди говорят, это верная смерть, но им повезло. Они взорвали крейсер и были подбиты только на отходе. По ходу дела сбили еще один ниппонский штурмовик, но на этом их везение закончилось, и их все-таки сбили. Впрочем, если бы везение закончилось, мы бы сейчас о них, наверное, говорили совсем иначе. Бекетова смогла посадить торпедоносец на воду, они с Жихаревой добрались до берега вплавь и пошли к своим через тайгу. По дороге убили трех ниппонских десантников, а через неделю Ара встретила Шкловского, которого считала убитым, и они сразу же поженились.
— Ничего себе история! — восхитилась Екатерина. — А сейчас они где? Я имею в виду Шкловского и Жихареву.
— Кадваранг Шкловский сейчас служит где-то на западе заместителем командира авиационной дивизии. Недавно был здесь, но третьего дня вернулся в часть. А мичман Жихарева лежит в госпитале. Ее ранили сильно, но она уже идет на поправку.
— Постойте, — нахмурился Торопыгин. — Я знаю, что Шумские брали интервью у девушки-пилота, которую перевели из госпиталя в Вологде. Это все как-то связано с перехватом великобританских бомбардировщиков?
— Связано. — Виктор справился наконец со слабостью и вернулся к разговору. — Бекетова сбила семь бомбардировщиков и была сбита сама. В течении трех дней считалась без вести пропавшей. Жихарева сбила четыре бомбардировщика и, будучи тяжело раненой, все-таки дотянула до аэрополя. Вот такое продолжение истории.
— Чума! — высказался на этот счет Манусевич, но пробрало и остальных, и в этот момент, словно, специально подгадав к окончанию рассказа, на кухню спустилась Ара.
— А вот и лейтенант Бекетова, — усмехнулся Виктор. — Легка на помине.
— Ты кофе сварил? — спросила она, словно бы, не замечая возникшую сама собой "немую сцену".
— Так вы, Варвара Авенировна, — озвучил общее изумление Иван Торопыгин, — и есть Ара Бекетова?
— Так точно! — улыбнулась Ара. — Мне не хотелось, чтобы на Флоте все относились ко мне, как к дочери Самого. Поэтому я в Академию поступила под фамилией бабушки, под ней и служу.
— А орденов-то! — восхитился между тем Манусевич.
— Ты лучше на нашивки за ранения посмотри! — одернула его Екатерина.
— Извини, Варя, — посмотрела она на Ару, — но такого я о тебе измыслить не смогла бы, даже если бы очень постаралась. Уела!
— Да, нечего, на самом деле, уедать, — отмахнулась Ара. — Ты вон какая красавица. Звезда синематографа. А я? Я, Катя, как была Рысей, так Рысей и осталось. А в остальном... Я просто очень люблю летать, и это все, на самом деле. А ордена, медали... Не то, чтобы я их не заслужила. Вон Витя не даст соврать. Заслужила, но мне и повезло немерено, как мало кому другому везет. То случай удачный, то невероятное стечение обстоятельств. То начальник правильный, то друзья хорошие. Везучая я, в этом все дело.
— Ну, не скажи, — попробовала возразить Екатерина. — Крейсер же ты взорвала, и вон Виктор рассказывал, семь бомбардировщиков сбила...
— В главную машину крейсера, Катя, — поморщилась Ара, — многие опытные торпедоносцы, как ни пытались, ни разу в жизни не попали. К примеру, Олег, это мой муж, он ведь шел на ниппонца точно так же, как мы с Леной, но его подбили, а в нас не попали. И между прочим, отчасти и потому не попали, что он нас прикрывал. Он опытный пилот, а я, прямо скажем, неумеха тогда была. Первый боевой вылет и сразу крейсер. Это, как в рулетку сыграть. Одни всю жизнь играют и ни разу не выиграли. А потом приходит какая-нибудь левая девица, вроде меня, ставит на номер, и раз — есть миллион!
— Глупости говоришь, — вмешалась вдруг Настя, хотя, видит бог, Виктор как раз сам собрался провести с Арой воспитательную беседу на тему личной доблести и столь же личной скромности, сильно смахивающей на приступ ничем не обоснованного самоуничижения. Хотел, но не успел. Его опередила Анастасия, и он в очередной раз понял, как ему с ней редкостно повезло.
— Глупости говоришь, — сказала Настя и со зла даже губой дернула, словно оскалилась на волчий манер. — И вроде не дура, а все равно несет тебя, Ара, куда-то не туда. Что попала крейсеру в мидель, согласна, в большой степени удача, но дистанция сброса две тысячи восемьсот метров — это чистое самоубийство. И вы с Леной это знали, а все равно не сбрасывали торпеду до последней возможности. Скажешь нет?
— А ты-то все это откуда знаешь? — откровенно удивилась Ара.
— Мне Лена как-то вечером рассказала, — объяснила Настя, — и про то, как вы попрощались друг с другом. И про мидель, и про дистанцию, и как вас трясло... И как ты в лесу ниппонских десантников из револьвера положила... В общем, прекрати прибедняться! Никто тебе все равно не поверит. Сказано герой, значит так тому и быть. Герой. В смысле, героиня!
— Ну, ты Настя и говорить! — покачала головой Варвара, совершенно обалдевшая от такого, следует заметить, совершенно неожиданного напора. — Вот у кого талант!
— Ладно тебе! — улыбнулась Настя.
— А давайте выпьем! — предложил вдруг Торопыгин, резко меняя тему, ставшую явно нежелательной. — У меня вот и бутылка старки в кармане завалялась.
— У меня здесь и кроме вашей бутылки, Иван Никифорович, найдется, чем напиться, — улыбнулась Ара и тут же кивнула Насте, успокаивая его женщину, мол, помню про свое положение и много пить не стану...
Глава 12
1. Шлиссельбург, март-апрель, 1955
Следует отдать крестной должное: если адмирал Браге-Рощина чего-нибудь захочет, она этого обязательно добьется. И дело здесь не только в том, что она умеет "мочь", то есть знает, как дожать тех, кого следует дожать, тогда, когда нужно, и способом, который будет наиболее эффективен. Знает, умеет и всегда доводит дело до логического конца. Однако важно и то, что ее "хотения" практически всегда жизнеспособны и, пусть и с трудом, но все-таки реализуемы, даже если в глазах сторонних наблюдателей выглядят несбыточной мечтой, пьяной фантазией или сладкой грезой. И еще одно немаловажное обстоятельство: эгоизм княгини Виндавской практически всегда крайне далек от того, что называют эгоизмом другие люди. Вот и с Арой Бекетовой так. Решила крестная, что для дела, — а как же иначе, — ей нужен под рукой "свой в доску" герой-истребитель с мозгами и талантом, и пожалуйста: за год с небольшим провела Варвару от двух звезд с одним просветом до двух звезд с двумя просветами, что вызвало у Ары не только головокружение от положительной перегрузки, но и нешуточные сомнения. То есть, о том, что она герой, Ара догадывалась и сама. Скромность девушку, конечно, красит, но, во-первых, она два года, как не девушка, — даже забеременеть между делом успела, — а, во-вторых, как ни считай, но набила она супостатам в их посудной лавке столько горшков, что у самой при воспоминаниях об этих событиях только что дух не захватывает. И это, к слову, факт ее биографии, поскольку ни крестная, ни родной отец никак не могли повлиять на подсчеты кадрового управления Флота, которое признало Ару первостатейным асом, имеющим двадцать шесть официально признанных побед в воздухе.
Другое дело, ум и талант. Отец считает, что у нее есть и то, и другое. Елизавета Аркадиевна с ним согласно, но самой Аре такое мнение о себе принять, ой, как непросто. С этим делом, все получается ровно так же, как и со внешностью. Олег и Виктор — два не самых рядовых альфа-самца в их большой флотской стае, — на нее очевидным образом запали, но следует ли из этого, что она писанная красавица? Отнюдь нет. Мало ли какие случаются у людей извращения! И тем не менее, она уже замужем и ждет ребенка. То же и с умом. То ли он есть, то ли нет, но в Адмиралтействе она "для особых поручений" при 1-м заместителе набольшего боярина, а в семье — "дочь своего отца" в военно-промышленном пуле республики Себерия. И, если среди строгих костюмов-троек, кубинских сигар и разноразмерных лысин, ей офицерское звание ни к чему, — ну, разве только если бы была каперангом и выше, — то "на посылках" у адмирала Браге-Рощиной она ни мичманом, ни лейтенантом быть попросту не может. Даже каплей, сказать прямо, звание пограничное, но все же лучше, чем ничего, потому что на Флоте она нужна Елизавете Аркадиевне в звании никак не меньшем, чем капитан-лейтенант, и не она одна, к слову сказать. Поэтому сегодня в утренних газетах опубликован приказ главкома, из которого следует, что за немереные заслуги перед отечеством — в том или этом или еще в чем, — сто десять флотских офицеров получили решением Совета бояр Адмиралтейства и специальным приказом Главкома внеочередные, а в ряде случаев, и экстраординарные производства.
Княгиня Виндавская — это Ара знала, что называется, из первых уст, — женщина не жадная и, в принципе, не вредная, и перетягиванием одеяла на себя занимается редко и только ради дела. Поэтому и сейчас организовала "фестиваль невиданной щедрости" не только для своих приближенных, включая сюда и Ару, но также помогла нескольким коллегам по Адмиралтейству и командованию Флотом продвинуть вверх и своих людей тоже.
Тому же адмиралу Ксенофонтову — набольшему боярину Адмиралтейства, как поговаривали во флотских "кулуарах", давно хотелось присвоить звание вице-адмирала своему родному зятю. И не то, чтобы человек был недостоин, не заслужил или еще что. Напротив, хороший строевой командир. Но молод и слишком быстро двигается от звания к званию и от должности к должности. Могли бы и притормозить. Из принципа или из вредности, или еще по какой причине. Однако Елизавета Аркадиевна делать этого не стала, а, напротив, поддержала набольшего боярина. Так что и Ксенофонтову, и другим адмиралтейским боярам тоже пришлось пойти ей навстречу. Что поделаешь, "ты мне, я тебе" — есть великий и никем пока не отмененный закон "использования административного ресурса". А в результате, ее команда — люди, которых княгиня Виндавская подбирала "для особых поручений" с того момента, как стала боярыней Адмиралтейства, — получили те звания, которые обеспечат им больший вес при решении тех или иных жизненно важных для Флота вопросов. Таких среди "обласканных" Главкомом и Адмиралтейством было довольно много — аж чертова дюжина. Один вице-адмирал, три контр-адмирала, пять капитанов 1-го ранга — и один из них, к слову сказать, небезызвестный посадник Якунов-Загородский, — три кавторанга и, как вишенка на торте, один каплей. Последним, как раз и стала Варвара. Так что "Орденом Святого Михаила 1-й степени" награждалась тем же вечером уже не старший лейтенант, а капитан-лейтенант Флота Себерии Варвара Авенировна Бекетова.
