Хороший день для зомби-апокалипсиса

Ладно мы с Пирогом, новенькие. Даже захотели бы что-то изменить, то что-то реалистичное дал бы, наверное, только вариант "камикадзе", и то сильно не факт. Кто есть ху в местных раскладах, мы знаем плоховато, а к телу нас подпускают, но не часто и с большими предосторожностями, под дулами автоматов.

Но кадровые старички почему терпят?! Нет ответа... Выжидают чего-то, или их всё устраивает... или совсем безумный вариант, "тащ генерал" их переиграл. Ничего не исключаю."

— Всё, парни, давайте потихонечку! — хлопаю в ладоши, и солдаты со стонами встают с матов.

После данжа, который мы непонятным образом "хакнули", сделав локацией, наша команда попала под особый контроль "тащ генерала", особого отдела и Бог весть, кого ещё. Нас пытается оседлать такая прорва народу, притом все со своими интересами, что лично я напрочь перестал понимать, кто есть кто в этой стаей опогоненных и опоганенных товарищей.

Каждый ведь щёки надувает и давить пытается, чтоб мы ему лично в руки отчёты давали или каким-то иным образом прогибались. Чтобы потом, значит, по факту нас под себя подмять, по прецедентному праву. Раз слабину дал, и всё... всем подмахивать придётся в три смены, ртом и жопой.

А мы, млять, новенькие! Раскладов почти не знаем, а это тема такая, мягко говоря непростая. Значение имеют не только погоны и должности, но и личные связи, а их иногда ой как непросто отследить! Есть прапора, которых и старшие офицеры задевать без нужды не станут, и наоборот.

Кого и как посылать, тоже наука. Кому-то скажешь "иди на хуй", он и пойдёт, не слишком даже обижаясь. Другому вроде и вежливо, дипломатично откажешь, а он, сука такая, зуб затаил. Но с улыбочкой до поры. Третьему можно отказать, но непременно потом выпить, чтоб значить — показать, что ты, Михалыч — охеренный мужик, но вот пока никак! А как только, так сразу! Потому что уважаю тебя — мужик ты, Михалыч!

А мы, млять, яйца всем оттоптали. Поставить себя пока не успели, а вот оттоптать — уже. Потом может и выровняются отношения, а может и нет. Да и большой вопрос, а надо ли нам это вообще — выравнивать? Может, просто сдриснуть потихонечку?!

По возвращению мы разом стали "сынками" и "молодцами", которые парадоксальным образом "должны" Родине в лице "тащ генерала". Логика эта, согласно который мы внезапно оказались должниками, сугубо армейская, не предполагающая ни дискуссии, ни вопросов — откуда, собственно, взялись эти долги?

Планов у "Бати" на нас громадьё, и мы "должны оправдать доверие" и затраченные на нас средства. Это, я так понимаю, питание в столовой и выданное обмундирование. Ну и служебная квартира в городке, куда я и ночевать-то через раз прихожу. Взамен конфискованного Камаза добра, ага...

Да, намародёренного, но и руководство Военного Городка, по большому счёту, точно такие же мародёры. Ведут они себя, по крайней мере, не как представители законной власти, а как бандиты из девяностых, подмявшие под себя территорию.

Ну или феодалы, как вариант. Большой разницы не вижу, чтобы там не говорили историки.

А мы пока что "сынки" у "тащ генерала", но при всём том сильно проштрафившиеся. Должны ценить то, что нас не гонят на передовую с сапёрной лопаткой в руках, а дают возможность искупить ударным трудом, кровью и потом свою вину. Тот факт, что "тащ генерал" вообще-то мобилизовал нас в свою опогоненную банду насильно, не учитывается от слова "совсем".

Пирог попытался "качнуть за справедливость" и получил виртуально по морде. Ему припомнили неправильную организацию труда и отсутствие инженерного образования (и ни ипёт, что Серёга криком кричал, что не инженер — должен был, сука, настоять!), вход в данж и ненадлежащее поведение командира. Признавать свою вину, меру, степень, глубину , Серёга отказался и полез в залупу, за что бы сослан в гаражи "до осознания и искупления".

Я затихарился, за что был назван мо́лодцем, расцелован мало что не по Брежневски, и назначен командиром как бы элитного отряда из трёх срочников. Что с нами делать, "тащ генерал" не знает, но энтузиазма у него — хоть жопой жуй!

Предполагается, что мы будем вскрывать данжи и проходить локации в пользу Родины, персонифицированной в красномордом лице товарища генерала. Фотографиями ништяков из заброшенных зданий командование возбудилось нешуточно, и очень возмущалось — почему мы, сукины дети, не принесли образцы!

Попытавшись сослаться на чуйку, я был назван долбоёбом и награждён длинной лекцией по технике безопасности. Согласно ей, всё было льзя, если немножко подумать, и что если бы у меня была на плечах голова, а не горшок с говном, то сейчас у научного отдела были бы артефакты, и они понимали бы, с чем вообще имеют дело.

Настаивать на своём не стал, тем более рассказывать о крови кендеров и прочем. Серёгу и парней этой херотой не накрыло, ну или тоже помалкивают, так что решил за лучшее придержать пока язык за зубами. Целее буду.

Думаю, если бы не непонятки с менталом и магией, "тащ генерал" загнал бы в локацию роту бойцов и зачистил бы её под ноль, или что вернее — попытался бы. Подогрел бы бойцов речами о жизненном пространстве и проклятых ксеносах, дополнил амфетаминчиками (по слухам, их уже синтезировали в химической лаборатории), и вперёд — за ̶Б̶о̶г̶а̶-̶И̶м̶п̶е̶р̶а̶т̶о̶р̶а̶ Товарища Генерала! По крайней мере, поначалу в воздухе витали именно такие идеи.

Научники под руководством воодушевлённого особиста провели ряд экспериментов, и оказалось, не всё так просто. Мозги у ̶ш̶т̶р̶а̶ф̶н̶и̶к̶о̶в̶ добровольцев не прожарились, но эффект даже от кратковременного посещения локации специфический, как после длительного запоя. С "Белочкой" и прочими радостями профессионального маргинала.

А с учётом того, что даже пикси, зверушки в тех краях не самые опасные, могут отводить глаза, связываться с шаманами гоблинов и орков тем более ссыкотно. Учитывая, что помимо шаманов есть ещё и воины, которых лично я не склонен недооценивать, ситуация получается ну очень интересная!

Пердак у "тащ генерала" подгорает знатно, ибо внизу есть артефакты, ништяки и... ксеносы, возможности которых — уравнение со многими неизвестными. Что называется "Хочется, но колется", эталонный вариант.

Всё это считается Большой Военной Тайной неизвестного для нас уровня секретности. Судя по количеству офицеров и прапоров, пытающихся нас подмять, в тайну посвящено как минимум человек пятьдесят, а скорее — сотни две. Ну и слухи разной степени бредовости, гуляющие по гарнизону, разумеется.

После зомби, стремительно мутирующих во всякую хтонь, народ не слишком-то удивится игровым элементам в реальном мире. Не то чтобы как так и надо, но многие, как мне кажется, воспримут этот момент скорее с облегчением. Воскрешение, привязка, все дела... нужно только дожить, а там... Здравствуй, Новый Дивный Мир!

Пикси в новую, как бы цифровую реальность укладываются замечательно! Не знаю, сколько народа их видело, но подозреваю — много больше, чем должно было. Плюс телефоны с камерами у каждого первого, слухи и прочие методы распространения информации.

* * *

— Конфета есть?

— Эт-то кто такие?! — зачем-то переспросил Маслаченко, выкатив маленькие глазки с полопавшимися красными сосудами.

— Совсем глупый, да? — искренне посочувствовала Прелесть, — Мы — Пикся!

— Очаровательные, — добавила Милашка и хихикнула смущённо.

— Очаровательная — мы! — пискляво возмутилась Прелесть, не обращая больше никакого внимания на багровеющего военного. Разгорелся писклявый спор, имеют ли право все пикси Большого Дерева называться очаровательными, или это личное имя Прелести.

— Друзья и потенциальные союзники, тащ генерал! — пытаюсь спасти положение, встав во фрунт и поедая глазами высокое начальство.

— ... Вова, ну Вова... — Прелесть подёргала меня за прядь волос, пытаясь привлечь внимание.

— Очень полезные, тащ генерал! Могут вести воздушную разведку в режиме стелс! — продолжаю я, не отвлёкшись даже на прикушенное, а затем обслюнявленное и поцелованное ухо.

— Дроны, Илья Юрьевич, — негромко сказал особист, наклонившись к генералу.

— ... а-а! Дура-дура-дура! — монстрики разодрались, таская друг дружку за волосы, царапаясь и визжа.

— В нынешних условиях, — продолжил Марченко, — сами понимаете, любое преимущество важно... ну да не мне вам рассказывать!

— Хм... — генерал оглядел пикси, уже закончивших драку и переругивающихся пискляво, поправляя причёски и одежду.

— Очаровательная — мы! — доложилась мне Прелесть, красуясь синяком под левым глазом.

— И мы! — сплюнула Милашка через выбитый зуб, — Но по-другому!

— Вкусное есть? — Сестрёнка, пикси Анвара, подлетела к водителю "тащ генерала", — Сладкое?

— В-вот... — покосившись на начальника, беседующего с особистом, водитель в звании младшего сержанта вытащил ментоловые леденцы из нагрудного кармана.

— Дай! — забрав всю упаковку, малышка развернула один леденц и принюхалась. Лизнула осторожно... и захрустела, жмурясь довольно.

— Нехорошо выпрашивать сладкое у незнакомых мужчин, — мягко сказал Анвар, подхватывая её в воздухе и сажая на плечо.

— Да? — удивилась пикси, тут же взлетая с плеча кавказца и снова подлетев к водителю, — Я Сестрёнка, а ты кто?

— Я-а... Александр, Саня Мещеряков, — он осторожно протянул ей палец, и Сестрёнка, понюхав его с непонимающим видом, неуверенно прикусила, слизнув выступившую кровь.

— Мы теперь знакомы, — деловито доложила Сестрёнка хрюкнувшему от смеха кавказцу, — можно выпрашивать, да?

— Можно, — давя улыбку, разрешил тот.

— Острые зубки, — смущённо улыбнулся Саня Мещеряков, совершенно очарованный пиксями, — А у тебя подружки есть, Сестрёнка?

— ... поставить на довольствие, — слышу речь особиста, — выдрессировать потихонечку и использовать во благо Родины.

— Что они любят, прапорщик? — развернулся ко мне Василь Иваныч, сверкая очами и очками. Вопреки имени-отчеству, особист носит прозвище не "Чапай", что было бы логично, а "Изделие номер два", что много говорит о человеческих качествах офицера.

— Сладкое, тащ майор, — вытягиваюсь ещё больше.

— Ну смотри... — он смерил меня взглядом дохлой рыбы, — под твою ответственность! Твоя идея, тебе и отвечать!

" — Да бля..."

— ... а вот дерево, где живут пикси, тащ генерал, — показывает Серёга, листая фотографии, — а вот...

— Дай! — "тащ генерал" вырвал телефон из рук Пирога, — Ну-ка... что за хрень! Сломалось, что ли?

Безрезультатно потыкав в экран толстыми пальцами с траурной каймой под ногтями, Илья Юрьевич в сильном раздражении вернул телефон хозяину.

— Работает, тащ генерал, — тут же доложился Пирог.

— Дай сюда! Да ёб твою мать, прапор! Ты что, издеваешься?! — взъелся главнюк, багровея лицом.

— Никак нет, товарищ генерал! Вот, сами смотрите...

— Ты... прапор, как там тебя? — майор повернулся ко мне, маня пальцем.

— Евгенов Владимир Николаевич, тащ майор.

— Да мне насрать! — отмахнулся тот, а в глазах его мелькнула слабая тень ехидства, и я понял, что всё это с "Как там тебя" срежиссировано от и до, сугубо ради того, чтобы поставить на место возомнившего о себе холопа, — Телефон! Ну!

Оказалось, что телефоны и планшеты, побывавшие в данже, работают теперь только в руках хозяев, что выбесило особиста.

— Всяким долбоёбам... — он выругался так грязно, что я почувствовал себя облитым помоями, хотя и не неженка. Можно ведь "Ёб твою мать" сказать, но все, родившиеся в России, понимают, что имелась в виду не чья-то конкретная мать, а абстрактная. Мать вообще, как маркер эмоций. А можно — по конкретной матушке проехаться "Я твою маму ебал", и это — уже не эмоции, а вполне конкретное оскорбление. Особенно если добавить — как и куда, глядя человеку в лицо.

Особист ругается по второму варианту — так, чтобы оскорбить. По жизни он мудак, или это такая психологическая игра на слом подчинённого, на подмятие воли, я не знаю, но запомню и при случае...

— Виноват, тащ майор! — вытягиваюсь с прогибом назад и смотрю в пространство перед собой оловянным взглядом, и повторяю, как Ванька...

— Виноват!

— Выставить пост, — распорядился "тащ генерал", — и смотрите у меня!

— А этих? — оставив меня в покое, поинтересовался "Изделие ? 2" у командира, всем своим видом показывая пёсью преданность.

— Эти? — Маслаченко повернулся в нашу сторону, не сразу раздвигая в улыбке синеватые губы, но глаза у него остались холодными, — Заслужили, заслужили... Сынки!

Сдавленно кхекнул Пирог, который лет на несколько старше самозванного генерала, но Илья Юрьевич уже выстроил нас одними глазами в не слишком ровный строй.

— Молодцы! — давя взглядом, "тащ генерал" притянул меня к потемневшему от пота бронежилету, который он носит, не снимая, и смачно расцеловал в обе щеки, обдав смрадным дыханием и пачкая слюнями, — Орлы! Оправдали доверие командования...

Он говорил рублёными фразами, плохо связанными между собой, и вот уже внезапно пошёл разговор о нашем Долге перед Родиной...

" — Когда я успел задолжать? — удивляюсь вяло, — Я платно учился, платно лечился, отслужил срочную службу в армии, потом платил налоги, и всё равно должен!?"

Спорить, впрочем, не стал. Какой смысл качать права у человека, который неделю назад зачищал Военный Городок, убивая потенциальных конкурентов? Мы для него не люди, а "человечки", персонажи "Сисмсов".

— Я, тащ генерал, должником себя не считаю, — начал Серёга, — мне сорок семь лет и...

" — Ой дурак..."

— Мы с тобой потом поговорим, — перебил его Василь Иваныч, прищурившись многозначительно, — про законы военного времени и прочее.

Пирог независимо пожал плечами, он человек с убеждениями и чувством собственного достоинства, но сдаётся мне, несколько заигрался.

— Хи-хи-хи! — перед строем пролетела Сестрёнка, пукающая радужными пузыриками. Запахло ментолом и эвкалиптом, а напряжённость момента оказалось нарушенной.

— Дай-дай-дай! — пролетела за ней стайка, отбирая леденцы с восхитительно-интересным эффектом, — Я тоже! И мне пукать!

— В гараж, — определил особист Пирога, прищурившись нехорошо, — пока вину не искупишь.

Я качнулся было... и замер, глядя на дуло автомата, и только проводил взглядом Серёгину спину. А что тут, сука, сделаешь?!

— Выделить помещение... — "тащ генерал" дёрнул подбородком в нашу сторону, — а этих...

Небрежный жест в сторону пикси.

— ... поставить на довольствие!

Получасом позже мы обживали сухой полуподвал в самом сердце Военного Городка, вытаскивая хлам времён Холодной Войны. Стеллажи с документами, рассохшиеся от времени противогазы и прочая харахура, невесть как пережившая Перестройку, Вставание с Колен и прочие эсхатологические моменты.

У нас есть туалет на одно сидячее и одно "орлиное" место с чугунными бачками под самым потолком, и умывальник, сделанный явно позднее и почему-то — в комнате. Дизайн, как в советских фильмах пятидесятых, но всё, как ни странно, работает, разве что вода зверски шумит при сливе.